Но и эта моя попытка не увенчалась успехом. «С сумками не положено», – сказал потомок Гаргантюа, кивнув на мою поклажу. «Дорогие нынче туалеты, однако», – подумал я. Делать нечего. Пришлось доставать еще одну купюру. После этого вышибала сделал для меня исключение из правил. Путь был свободен.
Туалет я увидел сразу, едва только спустился еще ниже. Путь к нему вел прямо из небольшой комнаты, где размещался гардероб. Оттуда же виднелся вход в зал, из которого доносились громкие звуки музыки. Проскочив, не останавливаясь мимо гардероба, я с быстротою человека, страдающего расстройством желудка, ринулся к дверям туалета. Дверей было две, с буквами "М" и "Ж". Я, естественно, выбрал "М" и, запершись в тесном помещении, стараясь не потерять сознание, осторожно разделся по пояс.
Крови все-таки я потерял немало, и она, засохнув, приклеила напрочь испорченную рубашку к телу. С трудом и болью оторвав ткань от раны, я достал аптечку и, почти теряя сознание, отдал себя в полное распоряжение моего автоматического доктора.
Пневмошприцы воткнулись в тело, щупальца киберхирурга протянулись к ране, по прозрачным сервососудам потекла искусственная кровь. Аптечка ровно загудела и принялась лечить мой истерзанный организм. Конечно, это не стационарный комплект первой помощи, что имеется на каждом десантном корабле, где вас за считанные секунды вытащат с того света. Если, конечно, еще вас можно вытащить оттуда, если, конечно, вы, будучи без брони, не попали под поток фа-излучения и если в вашем организме функционируют хотя бы двадцать процентов жизненно важных органов. Но все-таки ААСП – Автоматическая Аптечка Скорой Помощи – незаменима при таких ранениях, как мое. Если бы не она, я бы гнил в той яме, куда попал во время перестрелки на Рыжем Крольце, где меня подцепил осколок игольчатой гранаты. Так бы и сгинул там, если бы не моя верная подруга – аптечка.
Аптечка сделала свое дело, и вскоре я почувствовал себя гораздо лучше. Не знаю, сколько прошло времени, пока я проходил курс неотложной помощи. Судя по тому, что в дверь туалета кто-то безостановочно колотил, наверное, немало. Я, не обращая внимания на шум, встал и оделся. Потом, подхватив свою поклажу, вышел наружу. Меня грубо оттолкнул и быстро заскочил в туалет высокий, спортивного вида парень, видимо, страдавший недержанием. Простив грубость измученного наглеца, я пошел на выход.
Приятные и вкусные запахи пищи исходили . из-за полуприкрытых дверей зала кафе, и я не смог устоять. Выздоровевший организм требовал калорий. И я, неожиданно вспомнив, что ничего не ел после памятного моноресторанного обеда, распахнул дверь в зал. Зал встретил меня мягким полумраком и спокойной музыкой. Несколько примитивной, на мой взгляд, но вполне сносной. Цветные лучи плавали по стенам, обнявшиеся пары скользили по свободному пятачку перед сценой, на которой в окружении аппаратуры возвышался диск-жокей. Неподалеку от сцены виднелась стойка бара. Все остальное пространство кафе занимали столики. Столики были практически все заняты, кроме одного, рядом с которым я и стоял. За столиком сидела девушка и в едва ли не полной темноте пыталась изучить меню. Кресло напротив нее было свободно, и я недолго думая сел в него. Основательно запихав сумку с дедовым тулупом под стол, собрался спросить у моей соседки, чем нас сегодня накормят. В этот момент музыка стихла. Зажегся свет, и девушка напротив, оторвавшись от созерцания меню, посмотрела на меня.
Я никогда в жизни не забуду это прекрасное лицо. Эти губы. Эти глаза. Эти волосы. Это была самая прекрасная женщина во всей Галактике. Это была моя Майя.
В том, что это была она, я не сомневался ни на йоту. Передо мной, без сомнения, сидела Майя. С белокурыми волосами и голубыми глазами, но все-таки это была она. Ее я бы узнал из тысяч, миллионов, миллиардов. Одну из всей Галактики. Ее я бы узнал где угодно, а вот она меня, похоже, нет. Она, конечно, удивилась, увидев меня, но удивилась не так, как удивляются, встретив неожиданно и в неожиданном месте хорошего знакомого. Она удивилась тому, что перед ней сидит не тот, кому следует сидеть. Она совершенно не узнавала меня или искусно это изображала. Несколько секунд Майя недоуменно разглядывала меня, потом спросила, удивленно подняв бровь:
– А где же Макс?
– Этого я не могу сказать. За Макса я не ответчик. Но за себя я могу сказать твердо – мое место навсегда рядом с тобой, Майя, и никто не сможет его занять. Никакие максы. Никакими силами, – сказал я в ответ, глядя в ее прекрасные глаза.
– Мы знакомы? – еще больше удивилась девушка.
– Да, – уверенно ответил я, – совсем недавно, а может быть, и очень давно, на планете Даран, закрывшись в душе, мы занимались любовью.
Девушка улыбнулась белозубой улыбкой и кокетливо спросила:
– А где этот Даран? Далеко? Я несколько секунд помедлил, прикидывая в уме расстояние, и наконец ответил:
– Не очень. Тысяч десять световых лет, не больше.
Девушка весело рассмеялась:
– Стоило так далеко забираться для этого! Можно было найти место и поближе. Я улыбнулся в ответ доводам девушки:
– Возможно, что и найдем.
Несмотря на всю мою браваду, чувствовал я себя немного неловко. Еще бы, я знал, помнил Майю – она меня нет. Я еще не забыл запах ее волос, нежность ее кожи, упругость юного тела, ее чудный ангельский голос. Она (и это было видно) совершенно искренне не узнавала меня. Эту загадку мне еще предстояло разрешить, а пока я безумно был счастлив просто смотреть на девушку.
И хоть Майя не помнила меня, я не сомневался, что понравился ей. Если один раз мы смогли найти друг друга, то это произойдет и вновь. Я постараюсь, чтобы это произошло. Опыт у меня есть.
Майя с улыбкой посмотрела на меня и сказала:
– Мое имя вы знаете, а я ваше нет. Может, познакомимся тогда до конца. Если мы все равно сидим за одним столиком и занимались когда-то давно любовью на Даране. В душе. В десяти тысячах световых лет отсюда…
– Конечно. Рад себя представить. Лео, – начал я весело и тут же запнулся. Как меня звали здесь, на Земле, я не знал. Не удосужился взглянуть в свои поддельные земные документы.
Так и не договорив, я торопливо достал из внутреннего кармана бумажник и вытащил из него паспорт. Паспорт почему-то был австралийский. «Ну и шутники эти энергоразведчики, нормальный паспорт не могли выдать», – подумал я и, взглянув в раскрытый документ, сказал:
– Леон Джаггер.
Моя выходка вызвала у Майи бурю восторга. Она безудержно рассмеялась, чем вызвала удивленные взгляды с соседних столиков. Немного отрезвленная ими, Майя успокоилась и спросила меня:
– А что же, без бумажки вы свое имя запомнить не можете?
Шутники они все-таки, эти руэновцы. Взяли и вписали в фальшивый паспорт мои настоящие имя и фамилию. Хотя нет, какие там шутники. Чего там долго думать, придумывать мне легенду, вводить меня в роль жителя Земли! По их плану, я должен был подойти к элементу «икс», протянуть руку, наполняясь безграничным океаном тапо-генной энергии. И на этом бы моя миссия закончилась – миссия переходного сосуда к мировому господству. И моя жизнь тоже закончилась бы. А австралийский паспорт – это они неплохо придумали. Вдруг что не так. Какие-нибудь проблемы с местными властями. Тогда что с меня взять? Житель солнечной Австралии в заснеженной России может и не знать всех особенностей российской глубинки, всех законов и правил. А пока свяжутся с консулом, выйдут на посольство – меня и след простыл.
– Да, жизнь, понимаете ли. Майя, сейчас нервная пошла. Вот приходится паспорт с собой таскать. Вдруг познакомлюсь с изумительной красоты девушкой, онемею от ее прекрасных глаз, забуду свое имя. Вот тогда и пригодится паспорт. Гляну в него и вспомню все: и имя, и фамилию, – выдвинул я свою версию произошедшего.
– Неужели? Вы же сами говорите, что мы знакомы. Знаете, как меня зовут.
– Но ведь вы меня не помните? Девушка, взяв в руки мой паспорт, смотрела на снимок, усиленно морща свой милый лобик.
– Нет. Не помню…
– Это не беда. Нагоним. Восстановим все как было. Будем заново гулять под серебристой луной Зако, плескаться в волнах Тагейского моря, любоваться закатами на Падее.
– Вполне возможно, что и будем, – грустно улыбнулась девушка, – а пока все это мне придется проделать в компании Макса. Вот он как раз идет.
К нам действительно приближался Макс – тот парень, что грубо толкнул меня возле туалета.
– Я же сказал тебе, милая. Мое место рядом с тобой, и никакой Макс не сможет меня в этом разубедить.
– Ценю, конечно, вашу смелость и самоотверженность, как вы там сами себя называете, кажется, Леон. Но Макс очень опасен. Он чемпион области по карате и вспыльчивый малый. Он вам все кости переломает. Лучше не гневите его и уходите, – посоветовала мне с усмешкой «сердобольная» девушка.
– Я и сам очень опасен, дорогая, – невозмутимо ответил я и, не вставая, перехватил руку Макса, который к тому времени успел к нам подойти и попытался вышвырнуть меня вон. Я все так же, не вставая и продолжая мило улыбаться, вывернул руку бедного Макса и толкнул его прочь. Он, взвыв, отлетел, едва не перевернув соседний столик.
После этого я посмотрел на моего конкурента и сказал:
– Вы ошиблись, молодой человек. Вам туда, – и показал на выход.
– Ты сам у меня сейчас вылетишь туда, – произнес с угрозой в голосе Макс, вставая в боевую стойку и сжимая кулаки: – Мужик, предупреждаю. У меня черный пояс по карате. Лучше уйди по-хорошему или сейчас я из тебя отбивную сделаю.
Я, принимая вызов, спокойно встал.
– Посмотрим, насколько черен твой пояс, – проговорил я и легко увернулся от удара правой ногой моего конкурента.
Так же играючи я уклонился и от целого каскада ударов кулаков взбешенного Макса. Я, конечно, мог уложить самоуверенного обладателя черного пояса одним приемом. Уложить и на больничную койку, и даже на тележку в морге. Но я знал – девушек надо покорять не этим. Их сердце можно завоевать храбростью и великодушием. Храбрость я проявил, смело уклоняясь от ударов разъяренного Макса. Великодушие – не став его убивать. Я просто легонько ударил его в грудь рукой, когда он в очередной раз пытался меня нокаутировать. Я постарался сдержать свой удар и не очень травмировать бедного Макса, и так уже оскорбленного мною из-за Майи. Я постарался ударить его не слишком сильно, но, видимо, ударить слабо космодесантник Федерации физически не в состоянии. Макс стремительно, словно торпеда, пущенная во вражеский эсминец, пролетел от нашего стола к соседнему и, грохнувшись, разнес его вдребезги. В общем, с великодушием я как-то не дотянул.
Обернувшись к Майе, я хотел извиниться за произошедшее, но, встретившись с взглядом ее прекрасных голубых глаз, замер. Во взгляде девушки читалось неприкрытое восхищение.
Я заговорщически подмигнул ей и тут же подвергся очередному нападению. Это был не вставший из глубокого нокаута Макс. Тот собирался еще долго отлеживаться на полу. Это меня атаковали хозяева разгромленного моим ревнивым конкурентом столика – трое крепких парней, бритых, с накачанными мышцами. То ли они были приятелями подбитого Макса, то ли их возмутило то, как я с ним обошелся. А может быть, они просто решили подраться. Не знаю, но свое они получили. Я, стараясь бить не в полную силу, тремя ударами отправил надолго всех троих отдыхать. При этом, правда, пострадали еще несколько столиков, но свести со мной счеты почему-то никто не захотел. Напротив, народ, находящийся поблизости, счел за благо удалиться подальше от места инцидента.
Видя, что желающих помахать кулаками поубавилось, я уже совсем собрался продолжить прерванный ужин, но тут появился наследник Гаргантюа. К тому времени, как я разделался с троицей бритоголовых, человек-гора уже был тут как тут. Конечно, ведь он вышибала, это его работа. Его хлеб. В его прямые обязанности входит утихомиривать таких буянов, как я, вышвыривать на улицу не в меру распоясавшихся посетителей.
Толстяк попытался схватить меня за шиворот и выбросить, словно нашкодившего котенка, вон. Но меня надо знать. Что с того, что я спокойно могу спрятаться у него под мышкой? Что с того? Для космодесантника Федерации масса не имеет значения. Важны лишь тренированность и сила. Я, ловко увернувшись, сильно ударил толстяка в его жирный живот.
Все-таки масса, наверное, имеет иногда значение. Мой удар, сильный и мощный, лишь свалил с ног великана, но не вырубил его. Он отлетел на несколько метров и, буквально раздавив пару столиков, грохнулся наземь. О том, чтобы продолжить прерванный ужин и приятную беседу, не могло быть и речи: вышибала с ревом, словно локомотив, оторвавшийся от состава, понесся на меня. Недовольно покачав головой, как бы говоря: «Что тут поделаешь, сам напросился», – я встретил великана двойным ударом-захватом «Та». Хороший удар-захват. Он меня не раз выручал, спасал в самых тяжелых ситуациях. Спас и сейчас. Оторванный мною от пола вышибала пролетел в воздухе несколько метров и упал за спинами зрителей, наблюдающих всю эту потасовку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Туалет я увидел сразу, едва только спустился еще ниже. Путь к нему вел прямо из небольшой комнаты, где размещался гардероб. Оттуда же виднелся вход в зал, из которого доносились громкие звуки музыки. Проскочив, не останавливаясь мимо гардероба, я с быстротою человека, страдающего расстройством желудка, ринулся к дверям туалета. Дверей было две, с буквами "М" и "Ж". Я, естественно, выбрал "М" и, запершись в тесном помещении, стараясь не потерять сознание, осторожно разделся по пояс.
Крови все-таки я потерял немало, и она, засохнув, приклеила напрочь испорченную рубашку к телу. С трудом и болью оторвав ткань от раны, я достал аптечку и, почти теряя сознание, отдал себя в полное распоряжение моего автоматического доктора.
Пневмошприцы воткнулись в тело, щупальца киберхирурга протянулись к ране, по прозрачным сервососудам потекла искусственная кровь. Аптечка ровно загудела и принялась лечить мой истерзанный организм. Конечно, это не стационарный комплект первой помощи, что имеется на каждом десантном корабле, где вас за считанные секунды вытащат с того света. Если, конечно, еще вас можно вытащить оттуда, если, конечно, вы, будучи без брони, не попали под поток фа-излучения и если в вашем организме функционируют хотя бы двадцать процентов жизненно важных органов. Но все-таки ААСП – Автоматическая Аптечка Скорой Помощи – незаменима при таких ранениях, как мое. Если бы не она, я бы гнил в той яме, куда попал во время перестрелки на Рыжем Крольце, где меня подцепил осколок игольчатой гранаты. Так бы и сгинул там, если бы не моя верная подруга – аптечка.
Аптечка сделала свое дело, и вскоре я почувствовал себя гораздо лучше. Не знаю, сколько прошло времени, пока я проходил курс неотложной помощи. Судя по тому, что в дверь туалета кто-то безостановочно колотил, наверное, немало. Я, не обращая внимания на шум, встал и оделся. Потом, подхватив свою поклажу, вышел наружу. Меня грубо оттолкнул и быстро заскочил в туалет высокий, спортивного вида парень, видимо, страдавший недержанием. Простив грубость измученного наглеца, я пошел на выход.
Приятные и вкусные запахи пищи исходили . из-за полуприкрытых дверей зала кафе, и я не смог устоять. Выздоровевший организм требовал калорий. И я, неожиданно вспомнив, что ничего не ел после памятного моноресторанного обеда, распахнул дверь в зал. Зал встретил меня мягким полумраком и спокойной музыкой. Несколько примитивной, на мой взгляд, но вполне сносной. Цветные лучи плавали по стенам, обнявшиеся пары скользили по свободному пятачку перед сценой, на которой в окружении аппаратуры возвышался диск-жокей. Неподалеку от сцены виднелась стойка бара. Все остальное пространство кафе занимали столики. Столики были практически все заняты, кроме одного, рядом с которым я и стоял. За столиком сидела девушка и в едва ли не полной темноте пыталась изучить меню. Кресло напротив нее было свободно, и я недолго думая сел в него. Основательно запихав сумку с дедовым тулупом под стол, собрался спросить у моей соседки, чем нас сегодня накормят. В этот момент музыка стихла. Зажегся свет, и девушка напротив, оторвавшись от созерцания меню, посмотрела на меня.
Я никогда в жизни не забуду это прекрасное лицо. Эти губы. Эти глаза. Эти волосы. Это была самая прекрасная женщина во всей Галактике. Это была моя Майя.
В том, что это была она, я не сомневался ни на йоту. Передо мной, без сомнения, сидела Майя. С белокурыми волосами и голубыми глазами, но все-таки это была она. Ее я бы узнал из тысяч, миллионов, миллиардов. Одну из всей Галактики. Ее я бы узнал где угодно, а вот она меня, похоже, нет. Она, конечно, удивилась, увидев меня, но удивилась не так, как удивляются, встретив неожиданно и в неожиданном месте хорошего знакомого. Она удивилась тому, что перед ней сидит не тот, кому следует сидеть. Она совершенно не узнавала меня или искусно это изображала. Несколько секунд Майя недоуменно разглядывала меня, потом спросила, удивленно подняв бровь:
– А где же Макс?
– Этого я не могу сказать. За Макса я не ответчик. Но за себя я могу сказать твердо – мое место навсегда рядом с тобой, Майя, и никто не сможет его занять. Никакие максы. Никакими силами, – сказал я в ответ, глядя в ее прекрасные глаза.
– Мы знакомы? – еще больше удивилась девушка.
– Да, – уверенно ответил я, – совсем недавно, а может быть, и очень давно, на планете Даран, закрывшись в душе, мы занимались любовью.
Девушка улыбнулась белозубой улыбкой и кокетливо спросила:
– А где этот Даран? Далеко? Я несколько секунд помедлил, прикидывая в уме расстояние, и наконец ответил:
– Не очень. Тысяч десять световых лет, не больше.
Девушка весело рассмеялась:
– Стоило так далеко забираться для этого! Можно было найти место и поближе. Я улыбнулся в ответ доводам девушки:
– Возможно, что и найдем.
Несмотря на всю мою браваду, чувствовал я себя немного неловко. Еще бы, я знал, помнил Майю – она меня нет. Я еще не забыл запах ее волос, нежность ее кожи, упругость юного тела, ее чудный ангельский голос. Она (и это было видно) совершенно искренне не узнавала меня. Эту загадку мне еще предстояло разрешить, а пока я безумно был счастлив просто смотреть на девушку.
И хоть Майя не помнила меня, я не сомневался, что понравился ей. Если один раз мы смогли найти друг друга, то это произойдет и вновь. Я постараюсь, чтобы это произошло. Опыт у меня есть.
Майя с улыбкой посмотрела на меня и сказала:
– Мое имя вы знаете, а я ваше нет. Может, познакомимся тогда до конца. Если мы все равно сидим за одним столиком и занимались когда-то давно любовью на Даране. В душе. В десяти тысячах световых лет отсюда…
– Конечно. Рад себя представить. Лео, – начал я весело и тут же запнулся. Как меня звали здесь, на Земле, я не знал. Не удосужился взглянуть в свои поддельные земные документы.
Так и не договорив, я торопливо достал из внутреннего кармана бумажник и вытащил из него паспорт. Паспорт почему-то был австралийский. «Ну и шутники эти энергоразведчики, нормальный паспорт не могли выдать», – подумал я и, взглянув в раскрытый документ, сказал:
– Леон Джаггер.
Моя выходка вызвала у Майи бурю восторга. Она безудержно рассмеялась, чем вызвала удивленные взгляды с соседних столиков. Немного отрезвленная ими, Майя успокоилась и спросила меня:
– А что же, без бумажки вы свое имя запомнить не можете?
Шутники они все-таки, эти руэновцы. Взяли и вписали в фальшивый паспорт мои настоящие имя и фамилию. Хотя нет, какие там шутники. Чего там долго думать, придумывать мне легенду, вводить меня в роль жителя Земли! По их плану, я должен был подойти к элементу «икс», протянуть руку, наполняясь безграничным океаном тапо-генной энергии. И на этом бы моя миссия закончилась – миссия переходного сосуда к мировому господству. И моя жизнь тоже закончилась бы. А австралийский паспорт – это они неплохо придумали. Вдруг что не так. Какие-нибудь проблемы с местными властями. Тогда что с меня взять? Житель солнечной Австралии в заснеженной России может и не знать всех особенностей российской глубинки, всех законов и правил. А пока свяжутся с консулом, выйдут на посольство – меня и след простыл.
– Да, жизнь, понимаете ли. Майя, сейчас нервная пошла. Вот приходится паспорт с собой таскать. Вдруг познакомлюсь с изумительной красоты девушкой, онемею от ее прекрасных глаз, забуду свое имя. Вот тогда и пригодится паспорт. Гляну в него и вспомню все: и имя, и фамилию, – выдвинул я свою версию произошедшего.
– Неужели? Вы же сами говорите, что мы знакомы. Знаете, как меня зовут.
– Но ведь вы меня не помните? Девушка, взяв в руки мой паспорт, смотрела на снимок, усиленно морща свой милый лобик.
– Нет. Не помню…
– Это не беда. Нагоним. Восстановим все как было. Будем заново гулять под серебристой луной Зако, плескаться в волнах Тагейского моря, любоваться закатами на Падее.
– Вполне возможно, что и будем, – грустно улыбнулась девушка, – а пока все это мне придется проделать в компании Макса. Вот он как раз идет.
К нам действительно приближался Макс – тот парень, что грубо толкнул меня возле туалета.
– Я же сказал тебе, милая. Мое место рядом с тобой, и никакой Макс не сможет меня в этом разубедить.
– Ценю, конечно, вашу смелость и самоотверженность, как вы там сами себя называете, кажется, Леон. Но Макс очень опасен. Он чемпион области по карате и вспыльчивый малый. Он вам все кости переломает. Лучше не гневите его и уходите, – посоветовала мне с усмешкой «сердобольная» девушка.
– Я и сам очень опасен, дорогая, – невозмутимо ответил я и, не вставая, перехватил руку Макса, который к тому времени успел к нам подойти и попытался вышвырнуть меня вон. Я все так же, не вставая и продолжая мило улыбаться, вывернул руку бедного Макса и толкнул его прочь. Он, взвыв, отлетел, едва не перевернув соседний столик.
После этого я посмотрел на моего конкурента и сказал:
– Вы ошиблись, молодой человек. Вам туда, – и показал на выход.
– Ты сам у меня сейчас вылетишь туда, – произнес с угрозой в голосе Макс, вставая в боевую стойку и сжимая кулаки: – Мужик, предупреждаю. У меня черный пояс по карате. Лучше уйди по-хорошему или сейчас я из тебя отбивную сделаю.
Я, принимая вызов, спокойно встал.
– Посмотрим, насколько черен твой пояс, – проговорил я и легко увернулся от удара правой ногой моего конкурента.
Так же играючи я уклонился и от целого каскада ударов кулаков взбешенного Макса. Я, конечно, мог уложить самоуверенного обладателя черного пояса одним приемом. Уложить и на больничную койку, и даже на тележку в морге. Но я знал – девушек надо покорять не этим. Их сердце можно завоевать храбростью и великодушием. Храбрость я проявил, смело уклоняясь от ударов разъяренного Макса. Великодушие – не став его убивать. Я просто легонько ударил его в грудь рукой, когда он в очередной раз пытался меня нокаутировать. Я постарался сдержать свой удар и не очень травмировать бедного Макса, и так уже оскорбленного мною из-за Майи. Я постарался ударить его не слишком сильно, но, видимо, ударить слабо космодесантник Федерации физически не в состоянии. Макс стремительно, словно торпеда, пущенная во вражеский эсминец, пролетел от нашего стола к соседнему и, грохнувшись, разнес его вдребезги. В общем, с великодушием я как-то не дотянул.
Обернувшись к Майе, я хотел извиниться за произошедшее, но, встретившись с взглядом ее прекрасных голубых глаз, замер. Во взгляде девушки читалось неприкрытое восхищение.
Я заговорщически подмигнул ей и тут же подвергся очередному нападению. Это был не вставший из глубокого нокаута Макс. Тот собирался еще долго отлеживаться на полу. Это меня атаковали хозяева разгромленного моим ревнивым конкурентом столика – трое крепких парней, бритых, с накачанными мышцами. То ли они были приятелями подбитого Макса, то ли их возмутило то, как я с ним обошелся. А может быть, они просто решили подраться. Не знаю, но свое они получили. Я, стараясь бить не в полную силу, тремя ударами отправил надолго всех троих отдыхать. При этом, правда, пострадали еще несколько столиков, но свести со мной счеты почему-то никто не захотел. Напротив, народ, находящийся поблизости, счел за благо удалиться подальше от места инцидента.
Видя, что желающих помахать кулаками поубавилось, я уже совсем собрался продолжить прерванный ужин, но тут появился наследник Гаргантюа. К тому времени, как я разделался с троицей бритоголовых, человек-гора уже был тут как тут. Конечно, ведь он вышибала, это его работа. Его хлеб. В его прямые обязанности входит утихомиривать таких буянов, как я, вышвыривать на улицу не в меру распоясавшихся посетителей.
Толстяк попытался схватить меня за шиворот и выбросить, словно нашкодившего котенка, вон. Но меня надо знать. Что с того, что я спокойно могу спрятаться у него под мышкой? Что с того? Для космодесантника Федерации масса не имеет значения. Важны лишь тренированность и сила. Я, ловко увернувшись, сильно ударил толстяка в его жирный живот.
Все-таки масса, наверное, имеет иногда значение. Мой удар, сильный и мощный, лишь свалил с ног великана, но не вырубил его. Он отлетел на несколько метров и, буквально раздавив пару столиков, грохнулся наземь. О том, чтобы продолжить прерванный ужин и приятную беседу, не могло быть и речи: вышибала с ревом, словно локомотив, оторвавшийся от состава, понесся на меня. Недовольно покачав головой, как бы говоря: «Что тут поделаешь, сам напросился», – я встретил великана двойным ударом-захватом «Та». Хороший удар-захват. Он меня не раз выручал, спасал в самых тяжелых ситуациях. Спас и сейчас. Оторванный мною от пола вышибала пролетел в воздухе несколько метров и упал за спинами зрителей, наблюдающих всю эту потасовку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49