Подземный зал, куда сходились нити подсматривающих телекамер, располагался на самом последнем уровне под центральным корпусом.
Секунду подумав, я отказался от мысли использовать лифт. Быстро подойдя к дверям, ведущим на лестницу, я достал голодиск с паролями и, отыскав необходимый мне пароль, набрал код и открыл двери.
Этаж, где находились в заточении мои родители и Джин Конвенало, встретил меня парочкой охранников. То ли это был очередной обход, то ли ребята из охраны решили просто прогуляться, но я, влетев в коридор, наскочил прямо на них. Может, я реагировал быстрее моих противников, а может, в охрану РУЭ отбирали специально по признаку максимального тугодумия, но здоровяки в пятнистой форме не успели сообразить, что происходит, как оказались блокированными. Ближнего ко мне охранника я обезвредил ударом правой руки снизу вверх. Отбросив обмякшее тело, я незамедлительно послал в нокаут своим коронным боковым ударом левой ноги второго охранника. Туша охранника улетела вдоль по коридору. Утолив свои «звериные» инстинкты, я подобрал один из автоматов и, быстро найдя двери комнаты Джина, открыл ее.
Джин не спал и при моем внезапном появлении вскочил с кресла, вооружившись настольной лампой. Я сорвал маску, и лицо моего друга расплылось в радостном удивлении. Мы пожали друг другу руки.
– Рад видеть тебя, Леон, в добром здравии и в твоем постоянном амплуа спасителя угнетенных, – сказал, улыбаясь. Джин. – Однако ты что-то задержался, я уже собирался бежать без твоей помощи.
– Джин, с побегом придется немного повременить, – сказал я своему другу, – есть еще кое-какие дела, которые необходимо уладить, прежде чем мы покинем гостеприимных руэновцев.
И я вкратце пересказал Джину все, что со мною произошло за последние часы и что мне удалось узнать.
– Так что перенесем наш побег на завтра. Я никак не могу понять, зачем Тирани потребовался именно я. Я ни на йоту не верю во все его россказни о том, что теры вычисляют его оперативников по энергополю. Я сам как-никак энер-голог и подобное слышу впервые. К тому же нет ничего проще для руэновцев, чем заставить любого из местных жителей добыть этот самый элемент «икс». Хотя бы при помощи тех же лучей Томи. Обработай ими мозг аборигена – и он притащит тебе хоть родную мать. Все это никак не стыкуется. К тому же мне необходимо обезвредить гипобомбу в моей башке, выяснить, что это за таинственный элемент «икс», из-за которого разгорелся такой ажиотаж, и еще кое-что предпринять. Завтра в шестнадцать ноль-ноль начнется небольшая заварушка, и ты, предварительно прихватив моих родителей они заперты в комнате Т-14, чуть дальше по коридору, двинешься к выходу из левого крыла, – сказал я внимавшему мне Джину. – Я покину РУЭ через правое крыло, и мы встретимся в баре Большого Джека, что в паре кварталов отсюда. А уж потом только нас и видели.
Джин сосредоточенно слушал.
– Вот, держи голодиск с планом здания и всеми паролями, – проговорил я, отдавая диск Джину, и, взглянув на часы, продолжил: – Запомни все, что тебе нужно для побега, и как можно быстрее уничтожь диск.
Джин пожал мне руку и утвердительно кивнул. Я на прощание похлопал друга по плечу и совсем уже собрался уходить, но, вспомнив еще кое-что, добавил:
– Да, Джин, на всякий случай: если я задержусь или произойдет еще что-нибудь непредвиденное. Когда выберешься, сообщи в ФРУ, там, кажется, у тебя неплохие связи, что на планете Тара в системе Дара-Марана творится неладное. Там пытаются приносить в жертву динозавроподобным монстрам человеческих младенцев и происходят другие подобные мерзости. Пусть федеральная разведка разберется, в чем дело, а зарвавшимися энергоразведчиками я займусь сам. Я навсегда отобью им охоту похищать моих близких и устанавливать гипобомбы в моей черепушке.
И, пока Джин собирался с ответом, я, не оглядываясь, побежал к лифту. Лифт открылся без пароля, и я, заскочив внутрь, нажал кнопку «-10», обозначающую самый нижний этаж здания. Скорее всего внизу меня могла поджидать охрана, поэтому я проделал небольшой трюк, виденный мною во многих кинобоевиках. Обычно супергерои в подобной ситуации отвинчивают плафон светильника на потолке лифта и, забравшись на крышу, спокойно поджидают там неприятеля. Строители здания РУЭ скорее всего не смотрели боевиков и поэтому потолок моего лифта сделали сплошным, разместив светильники по стенам. Я не стал отчаиваться и, пока лифт стремительно падал навстречу этажу «-10», тремя выстрелами из автомата проделал значительную брешь в потолке лифта. Подтянувшись, вскарабкался на крышу и стал ждать, что будет дальше.
А далее произошло следующее. Когда лифт остановился, двери его раскрылись и я услышал удивленные голоса охранников. Они с недоумением разглядывали пустой лифт, не понимая в чем дело. Наконец один из них, видимо, самый сообразительный, зашел внутрь, где я и огрел его ногой по голове. Сообразительный охранник молча повалился на пол, следом за ним спрыгнул и я. Не успев приземлиться, я принялся палить из автомата поверх голов охраны. Охрана, не ожидая такого развития событий, попадала на пол, спасаясь от шквального огня. Постреляв еще немного для острастки, я прекратил огонь и громоподобным голосом приказал всем оставшимся в живых' «сложить оружие и уматывать поскорее отсюда». Что было немедленно и исполнено. Троица охранников поднялась на ноги и под моим свирепым взглядом, подкрепленным направленным на них автоматом Крамера, побросав свое оружие, кинулась рысью прочь.
Расчистив поле боя, я огляделся. Из лифта я попал в просторный вестибюль, из которого вели три коридора. В центральный убежали охранники, и он мне не был нужен. Как не был нужен и правый коридор, оканчивающийся, насколько я помнил, каким-то складом. Меня интересовал коридор слева, туда я и направился.
Поскольку я отключил не только телекамеры слежения, но и всевозможные средства уничтожения: лазерные щиты, встречающиеся через каждые тридцать метров, автоматические турельные пушки, равномерно расположенные на потолке по всему коридору, различные мины-ловушки, рассеянные повсюду, – то особых сложностей по пути следования к вожделенному подземному залу я не встретил.
Добежав до двери, ведущей в таинственный зал, я сгоряча попытался с ходу ударом ноги в прыжке пробить ее. Дверь треснула, но выстояла. Поднявшись с пола, я отдышался и, решив действовать головой, а не полагаться на грубую силу, внимательно осмотрел свой автомат Крамера. Это была модификация "У", без гранатомета и сравнительно небольшой мощности. Установив мощность на самый минимум, я одним выстрелом без лишнего шума разнес вдребезги замок на двери.
Проникнув внутрь зала, я осторожно прикрыл за собой исковерканную дверь. В обширном помещении царил полумрак. Все пространство внутри было уставлено шкафами с разнообразной аппаратурой, различными ящиками и тому подобным хламом. Где-то вдалеке, в центре зала, я заметил яркое пятно света. Туда я, соблюдая все меры предосторожности, бесшумно, словно сле-допыт-ирокзанец, и направил свои стопы.
Лавируя среди шкафов и ящиков, я продвигался все ближе и ближе к притягивающему меня, словно магнит стрелку компаса, светлому пятну. Лишь однажды совершенно случайно, не рассчитав свой шаг, я опрокинул какую-то коробку. Коробка с шумом свалилась, высыпав свое содержимое наружу. Я замер в неудобной позе, прислушиваясь. Вокруг все было спокойно. Моя рука наткнулась на содержимое коробки, похожее на мелкую дробь. Поднеся к глазам эту дробь, я обомлел. То, что я увидел, поразило более всего виденного мною за последние пару суток. Это была с гипоэнергетическая взрывчатка. Осторожно высыпав горсть взрывчатки на пол, я осмотрел содержимое остальных коробок. Всюду, насколько : хватало глаз, виднелись ящики с гиповзрывчаткой. Весь подвал здания РУЭ представлял собой огромный склад гиповзрывчатки. Подойдя поближе к одному шкафу с аппаратурой, я наконец понял их предназначение. Все эти шкафы представляли собой один мощный психотронный передатчик. Мощности передатчика было достаточно, чтобы взорвать заряд гиповзрывчатки в любом уголке Галактики.
«Похоже, я здесь не единственный обладатель персональной бомбы. Подобной участи, вероятно, удостоились'очень многие, и очень многим она еще предстоит. Если я, конечно, не помешаю. А помешать надо. Иначе что же это получается? В скором времени на так любимом мною Даране не останется ни одного нормального человека. Люди исчезнут, их место займут марионетки, управлять которыми будут из этого мерзкого подвала. Да и одним ли Дараном все ограничится? Скорее всего обладатели этих запасов гиповзрывчатки не удовлетворятся только одной планетой. Похоже, их планы куда обширней. И я должен помешать этим безумным проектам. Просто обязан».
С трудом придя в себя, я продолжил путь к пятну света. То, что издалека было различимо лишь как ярко освещенное пятно, оказалось площадкой, свободной от ящиков и шкафов с аппаратурой. В центре площадки располагалось кресло с вмонтированными в него различными переключателями и кнопками. Кресло полукругом обрамлял пульт с расположенным на нем множеством мониторов слежения и компьютеров. Ни на самой освещенной площадке, ни поблизости никого не было видно, и я, осмелев, приблизился.
Мониторы слежения накапливали информацию обо всем происходящем в здании РУЭ. Этого следовало ожидать, учитывая то, что все кабели от телекамер сходились в этом зале. Один компьютер отражал состояние психотронного передатчика: на других мелькали какие-то данные, абсолютно мне непонятные. Впрочем, кроме одного.
На мониторе этого компьютера демонстрировалась моя мнимая схватка в «Кровавом доме».
«Похоже, владелец этого чудесного кресла – настоящий хозяин РУЭ», – подумал я, усевшись в удобное кресло. Внезапно какая-то непонятная дрожь охватила все тело. Оно покрылось испариной. Зябко передернув плечами, я сбросил с себя непонятно откуда взявшийся страх и внимательней присмотрелся к центральному монитору. То, что я увидел, поразило меня, пожалуй, еще больше, чем склад гиповзрывчатки. Там содержались досье практически на всех сотрудников РУЭ, начиная от шефа Тирани и заканчивая Леоном Джаггером. Но поразило меня не это, а то, что, кроме обычных данных, положенных в таких случаях, в каждом досье стоял восьмизначный код. Что это был за код, я прекрасно знал. Этим кодом обозначалась частота психотронного сигнала, необходимого для активизации гипоэнергетической взрывчатки. Все: и грозный шеф Тирани, и гнусный Фляровский, и даже Майя – были начинены гипобомбами. Список владельцев бомб в голове не ограничивался лишь сотрудниками даранского управления РУЭ. В списке значились и сенаторы, и сотрудники федеральной разведки, и даже некоторые члены комиссии, направленной для проверки даранского РУЭ. Влиятельные политики, видные военные, известные ученые… – сотни граждан Федерации носили в себе смертоносные бомбы. И, следовательно, все они подчинялись тому, кто еще секунду назад сидел в этом кресле.
Внезапно я услышал невдалеке приближающиеся голоса и поспешил укрыться за ближайшими ящиками. Вскоре говорившие вышли в кругсвета, и я смог разглядеть их получше. Это были уже известные мне Фляровский и Тирани с троицей охранников, обращенных мною в позорное бегство. Охранники что-то энергично объясняли, разгоряченно размахивая руками. Фляровский с бешенством верещал, а Тирани угрюмо молчал. Но среди всей этой галдящей группы выделялась одна фигура, при приближении которой у меня вновь забегали мурашки по спине. Здоровый, более двух метров роста человек, одетый в длинный черный плащ с капюшоном, держа в огромных руках ручной пулемет системы Свенсона, спокойно занял место в кресле и стал выслушивать показания охранников. Из сбивчивого рассказа охраны следовало, что на них напало не менее дюжины спецагентов, все в масках и прекрасно вооруженных. После неравного боя охрана была вынуждена отступить.
– Мы отбивались до последнего, но противник, воспользовавшись внезапностью, стремительно нас атаковал, и мы вынуждены были отступить. Нас предали, господин Властитель, – закончил объяснения самый здоровенный из охранников.
В следующую секунду, вся верхняя половина его тела лопнула, как мыльный пузырь. От неожиданности я чуть не выронил автомат. Остальные были шокированы не менее. Фляровский от испуга присел и закрыл глаза руками. Тирани вздрогнул, а оставшиеся в живых охранники бросились бежать, но не успели одолеть и трех шагов, как их постигла участь коллеги. У одного лопнула голова, и его тело продолжало бежать, пока, наткнувшись на коробки, не свалилось. Другой разлетелся весь на множество кусков, и его конечности еще некоторое время шевелились, словно живые. Зрелище было преотвратительное, и даже мне, повидавшему многое на своем веку, стало не по себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Секунду подумав, я отказался от мысли использовать лифт. Быстро подойдя к дверям, ведущим на лестницу, я достал голодиск с паролями и, отыскав необходимый мне пароль, набрал код и открыл двери.
Этаж, где находились в заточении мои родители и Джин Конвенало, встретил меня парочкой охранников. То ли это был очередной обход, то ли ребята из охраны решили просто прогуляться, но я, влетев в коридор, наскочил прямо на них. Может, я реагировал быстрее моих противников, а может, в охрану РУЭ отбирали специально по признаку максимального тугодумия, но здоровяки в пятнистой форме не успели сообразить, что происходит, как оказались блокированными. Ближнего ко мне охранника я обезвредил ударом правой руки снизу вверх. Отбросив обмякшее тело, я незамедлительно послал в нокаут своим коронным боковым ударом левой ноги второго охранника. Туша охранника улетела вдоль по коридору. Утолив свои «звериные» инстинкты, я подобрал один из автоматов и, быстро найдя двери комнаты Джина, открыл ее.
Джин не спал и при моем внезапном появлении вскочил с кресла, вооружившись настольной лампой. Я сорвал маску, и лицо моего друга расплылось в радостном удивлении. Мы пожали друг другу руки.
– Рад видеть тебя, Леон, в добром здравии и в твоем постоянном амплуа спасителя угнетенных, – сказал, улыбаясь. Джин. – Однако ты что-то задержался, я уже собирался бежать без твоей помощи.
– Джин, с побегом придется немного повременить, – сказал я своему другу, – есть еще кое-какие дела, которые необходимо уладить, прежде чем мы покинем гостеприимных руэновцев.
И я вкратце пересказал Джину все, что со мною произошло за последние часы и что мне удалось узнать.
– Так что перенесем наш побег на завтра. Я никак не могу понять, зачем Тирани потребовался именно я. Я ни на йоту не верю во все его россказни о том, что теры вычисляют его оперативников по энергополю. Я сам как-никак энер-голог и подобное слышу впервые. К тому же нет ничего проще для руэновцев, чем заставить любого из местных жителей добыть этот самый элемент «икс». Хотя бы при помощи тех же лучей Томи. Обработай ими мозг аборигена – и он притащит тебе хоть родную мать. Все это никак не стыкуется. К тому же мне необходимо обезвредить гипобомбу в моей башке, выяснить, что это за таинственный элемент «икс», из-за которого разгорелся такой ажиотаж, и еще кое-что предпринять. Завтра в шестнадцать ноль-ноль начнется небольшая заварушка, и ты, предварительно прихватив моих родителей они заперты в комнате Т-14, чуть дальше по коридору, двинешься к выходу из левого крыла, – сказал я внимавшему мне Джину. – Я покину РУЭ через правое крыло, и мы встретимся в баре Большого Джека, что в паре кварталов отсюда. А уж потом только нас и видели.
Джин сосредоточенно слушал.
– Вот, держи голодиск с планом здания и всеми паролями, – проговорил я, отдавая диск Джину, и, взглянув на часы, продолжил: – Запомни все, что тебе нужно для побега, и как можно быстрее уничтожь диск.
Джин пожал мне руку и утвердительно кивнул. Я на прощание похлопал друга по плечу и совсем уже собрался уходить, но, вспомнив еще кое-что, добавил:
– Да, Джин, на всякий случай: если я задержусь или произойдет еще что-нибудь непредвиденное. Когда выберешься, сообщи в ФРУ, там, кажется, у тебя неплохие связи, что на планете Тара в системе Дара-Марана творится неладное. Там пытаются приносить в жертву динозавроподобным монстрам человеческих младенцев и происходят другие подобные мерзости. Пусть федеральная разведка разберется, в чем дело, а зарвавшимися энергоразведчиками я займусь сам. Я навсегда отобью им охоту похищать моих близких и устанавливать гипобомбы в моей черепушке.
И, пока Джин собирался с ответом, я, не оглядываясь, побежал к лифту. Лифт открылся без пароля, и я, заскочив внутрь, нажал кнопку «-10», обозначающую самый нижний этаж здания. Скорее всего внизу меня могла поджидать охрана, поэтому я проделал небольшой трюк, виденный мною во многих кинобоевиках. Обычно супергерои в подобной ситуации отвинчивают плафон светильника на потолке лифта и, забравшись на крышу, спокойно поджидают там неприятеля. Строители здания РУЭ скорее всего не смотрели боевиков и поэтому потолок моего лифта сделали сплошным, разместив светильники по стенам. Я не стал отчаиваться и, пока лифт стремительно падал навстречу этажу «-10», тремя выстрелами из автомата проделал значительную брешь в потолке лифта. Подтянувшись, вскарабкался на крышу и стал ждать, что будет дальше.
А далее произошло следующее. Когда лифт остановился, двери его раскрылись и я услышал удивленные голоса охранников. Они с недоумением разглядывали пустой лифт, не понимая в чем дело. Наконец один из них, видимо, самый сообразительный, зашел внутрь, где я и огрел его ногой по голове. Сообразительный охранник молча повалился на пол, следом за ним спрыгнул и я. Не успев приземлиться, я принялся палить из автомата поверх голов охраны. Охрана, не ожидая такого развития событий, попадала на пол, спасаясь от шквального огня. Постреляв еще немного для острастки, я прекратил огонь и громоподобным голосом приказал всем оставшимся в живых' «сложить оружие и уматывать поскорее отсюда». Что было немедленно и исполнено. Троица охранников поднялась на ноги и под моим свирепым взглядом, подкрепленным направленным на них автоматом Крамера, побросав свое оружие, кинулась рысью прочь.
Расчистив поле боя, я огляделся. Из лифта я попал в просторный вестибюль, из которого вели три коридора. В центральный убежали охранники, и он мне не был нужен. Как не был нужен и правый коридор, оканчивающийся, насколько я помнил, каким-то складом. Меня интересовал коридор слева, туда я и направился.
Поскольку я отключил не только телекамеры слежения, но и всевозможные средства уничтожения: лазерные щиты, встречающиеся через каждые тридцать метров, автоматические турельные пушки, равномерно расположенные на потолке по всему коридору, различные мины-ловушки, рассеянные повсюду, – то особых сложностей по пути следования к вожделенному подземному залу я не встретил.
Добежав до двери, ведущей в таинственный зал, я сгоряча попытался с ходу ударом ноги в прыжке пробить ее. Дверь треснула, но выстояла. Поднявшись с пола, я отдышался и, решив действовать головой, а не полагаться на грубую силу, внимательно осмотрел свой автомат Крамера. Это была модификация "У", без гранатомета и сравнительно небольшой мощности. Установив мощность на самый минимум, я одним выстрелом без лишнего шума разнес вдребезги замок на двери.
Проникнув внутрь зала, я осторожно прикрыл за собой исковерканную дверь. В обширном помещении царил полумрак. Все пространство внутри было уставлено шкафами с разнообразной аппаратурой, различными ящиками и тому подобным хламом. Где-то вдалеке, в центре зала, я заметил яркое пятно света. Туда я, соблюдая все меры предосторожности, бесшумно, словно сле-допыт-ирокзанец, и направил свои стопы.
Лавируя среди шкафов и ящиков, я продвигался все ближе и ближе к притягивающему меня, словно магнит стрелку компаса, светлому пятну. Лишь однажды совершенно случайно, не рассчитав свой шаг, я опрокинул какую-то коробку. Коробка с шумом свалилась, высыпав свое содержимое наружу. Я замер в неудобной позе, прислушиваясь. Вокруг все было спокойно. Моя рука наткнулась на содержимое коробки, похожее на мелкую дробь. Поднеся к глазам эту дробь, я обомлел. То, что я увидел, поразило более всего виденного мною за последние пару суток. Это была с гипоэнергетическая взрывчатка. Осторожно высыпав горсть взрывчатки на пол, я осмотрел содержимое остальных коробок. Всюду, насколько : хватало глаз, виднелись ящики с гиповзрывчаткой. Весь подвал здания РУЭ представлял собой огромный склад гиповзрывчатки. Подойдя поближе к одному шкафу с аппаратурой, я наконец понял их предназначение. Все эти шкафы представляли собой один мощный психотронный передатчик. Мощности передатчика было достаточно, чтобы взорвать заряд гиповзрывчатки в любом уголке Галактики.
«Похоже, я здесь не единственный обладатель персональной бомбы. Подобной участи, вероятно, удостоились'очень многие, и очень многим она еще предстоит. Если я, конечно, не помешаю. А помешать надо. Иначе что же это получается? В скором времени на так любимом мною Даране не останется ни одного нормального человека. Люди исчезнут, их место займут марионетки, управлять которыми будут из этого мерзкого подвала. Да и одним ли Дараном все ограничится? Скорее всего обладатели этих запасов гиповзрывчатки не удовлетворятся только одной планетой. Похоже, их планы куда обширней. И я должен помешать этим безумным проектам. Просто обязан».
С трудом придя в себя, я продолжил путь к пятну света. То, что издалека было различимо лишь как ярко освещенное пятно, оказалось площадкой, свободной от ящиков и шкафов с аппаратурой. В центре площадки располагалось кресло с вмонтированными в него различными переключателями и кнопками. Кресло полукругом обрамлял пульт с расположенным на нем множеством мониторов слежения и компьютеров. Ни на самой освещенной площадке, ни поблизости никого не было видно, и я, осмелев, приблизился.
Мониторы слежения накапливали информацию обо всем происходящем в здании РУЭ. Этого следовало ожидать, учитывая то, что все кабели от телекамер сходились в этом зале. Один компьютер отражал состояние психотронного передатчика: на других мелькали какие-то данные, абсолютно мне непонятные. Впрочем, кроме одного.
На мониторе этого компьютера демонстрировалась моя мнимая схватка в «Кровавом доме».
«Похоже, владелец этого чудесного кресла – настоящий хозяин РУЭ», – подумал я, усевшись в удобное кресло. Внезапно какая-то непонятная дрожь охватила все тело. Оно покрылось испариной. Зябко передернув плечами, я сбросил с себя непонятно откуда взявшийся страх и внимательней присмотрелся к центральному монитору. То, что я увидел, поразило меня, пожалуй, еще больше, чем склад гиповзрывчатки. Там содержались досье практически на всех сотрудников РУЭ, начиная от шефа Тирани и заканчивая Леоном Джаггером. Но поразило меня не это, а то, что, кроме обычных данных, положенных в таких случаях, в каждом досье стоял восьмизначный код. Что это был за код, я прекрасно знал. Этим кодом обозначалась частота психотронного сигнала, необходимого для активизации гипоэнергетической взрывчатки. Все: и грозный шеф Тирани, и гнусный Фляровский, и даже Майя – были начинены гипобомбами. Список владельцев бомб в голове не ограничивался лишь сотрудниками даранского управления РУЭ. В списке значились и сенаторы, и сотрудники федеральной разведки, и даже некоторые члены комиссии, направленной для проверки даранского РУЭ. Влиятельные политики, видные военные, известные ученые… – сотни граждан Федерации носили в себе смертоносные бомбы. И, следовательно, все они подчинялись тому, кто еще секунду назад сидел в этом кресле.
Внезапно я услышал невдалеке приближающиеся голоса и поспешил укрыться за ближайшими ящиками. Вскоре говорившие вышли в кругсвета, и я смог разглядеть их получше. Это были уже известные мне Фляровский и Тирани с троицей охранников, обращенных мною в позорное бегство. Охранники что-то энергично объясняли, разгоряченно размахивая руками. Фляровский с бешенством верещал, а Тирани угрюмо молчал. Но среди всей этой галдящей группы выделялась одна фигура, при приближении которой у меня вновь забегали мурашки по спине. Здоровый, более двух метров роста человек, одетый в длинный черный плащ с капюшоном, держа в огромных руках ручной пулемет системы Свенсона, спокойно занял место в кресле и стал выслушивать показания охранников. Из сбивчивого рассказа охраны следовало, что на них напало не менее дюжины спецагентов, все в масках и прекрасно вооруженных. После неравного боя охрана была вынуждена отступить.
– Мы отбивались до последнего, но противник, воспользовавшись внезапностью, стремительно нас атаковал, и мы вынуждены были отступить. Нас предали, господин Властитель, – закончил объяснения самый здоровенный из охранников.
В следующую секунду, вся верхняя половина его тела лопнула, как мыльный пузырь. От неожиданности я чуть не выронил автомат. Остальные были шокированы не менее. Фляровский от испуга присел и закрыл глаза руками. Тирани вздрогнул, а оставшиеся в живых охранники бросились бежать, но не успели одолеть и трех шагов, как их постигла участь коллеги. У одного лопнула голова, и его тело продолжало бежать, пока, наткнувшись на коробки, не свалилось. Другой разлетелся весь на множество кусков, и его конечности еще некоторое время шевелились, словно живые. Зрелище было преотвратительное, и даже мне, повидавшему многое на своем веку, стало не по себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49