– Орден всемогущ, как всемогуще добро.
– Добро, приносящее людям несчастья, – пересиливая боль, произнес я, – добро, о котором люди и не подозревают, что это добро. Добро, построенное на несчастьях людей, не может называться добром.
– Опять вы со своими философскими рассуждениями, – усмехнулся Трекси. – А людям не до этого. Когда в мире творится столько несправедливости, когда миллионы ежесекундно умирают от голода и войн, им не до вашей насквозь прогнившей философии. Людям нужны мир, справедливые законы и вдоволь пищи. И что порой к этому приходится идти, уничтожая врагов, их мало волнует.
– Например, уничтожая меня, – предположил я, – или уничтожая таких, как я, – несогласных с вами.: С вашим видением мира. С вашей справедливостью.
– Особенно, таких, как вы, – злобно выкрикнул Трекси. – Вы и вам подобные выродки, имеющие дурацкие взгляды на обустройство мира, – самые заклятые наши враги. Враги нашего будущего. Светлого общества, где не будет бедных и богатых. Общества, где все будут равны! Где не будет голода и войн, не будет смертей и несчастий!
– Где не будет личного счастья каждого человека, где не будет личностей вообще и все будут похожи друг на друга, как тайские горошины… – продолжил я за монаха. – Все подобные общества держатся лишь на силе и мгновенно распадаются, стоит лишь этой силе ослабеть. Надо было вам всем лучше учить историю и делать выводы. История разумных существ гласит о том, что подобные общества еще никогда не были долговечными. Ни разу за все миллионы лет развития.
– Правильно, – неожиданно согласился Трекси, – ни разу. Но у всех у них не было того, что есть у нашего ордена. У них не было силы бога. Все они пытались построить рай на земле земными же средствами. И это было их главной ошибкой. Орден Света в моем лице построит такое общество другим способом. Сам бог будет строителем империи света, братства, справедливости. Сам бог будет следить за тем, чтобы выполнялись предписанные им законы, и будет строго карать тех, кто не пожелает эти законы выполнять.
– Бог никогда никого не карает и не убивает, – неожиданно для самого себя сказал я. Мне почему-то показалось, что это говорю вовсе не я.
Словно слова сами вылетают из моего рта. – Карают и убивают люди друг друга сами. Они сами себе палачи. Бог же не мешает им лишь потому, что у людей всегда должна быть свобода выбора. Свобода выбора между добром и злом, светом и тьмой, плохим и хорошим. Иначе они бы не были людьми. А бог – это любовь. Любовь ко всем и всему без исключения. К плохим и хорошим, добрым и злым, к свету и тьме.
– Любовь? – удивился Трекси. – Любовь оставьте для слабых и никчемных. Нами же – нашим орденом – движет лишь ненависть. Всепоглощающая ненависть к тиранам, мучителям, убийцам.
– Но вы же сами собираетесь убить меня, – удивился я. – Или вы не станете при этом убийцей?
– Таким, как вы, все равно не будет места в нашем обществе. Вас всех все равно придется уничтожить. Так какая разница – сейчас или чуть позже, – ответил Трекси и неожиданно метнул в меня заряд из силовых трой-линий.
Линии ударились в корпус валолета, проделав в нем пробоину. Я был готов к подобному развитию событий и вовремя отскочил в сторону. Второй раз увернуться оказалось сложнее. Трекси вновь ударил двойной молнией, и снег в том месте, где я только что был, вспыхнул огненным паром. Проделав невероятное сальто, я еще раз увернулся от безумного монаха.
Я чувствовал, если дело так пойдет дальше, мне долго не продержаться.
Трекси находился сейчас не просто в состоянии бойца тай-пи, что само по себе давало ему передо мной огромное преимущество. Кроме этого, его биоэнергетика сейчас сплелась в коконе верраны, подпитываясь энергетикой тысяч монахов ордена Света. Тысячами их биополей. Воистину я противостоял сейчас всему ордену Света.
Воевать в одиночку с целым орденом фанатиков, да еще с таким могущественным, мне оказалось не под силу, и вскоре я попался. Попался под тройной огнеимпульс, выпущенный Трекси по моим ногам.
Яркая вспышка под ногами, и я, взлетев на несколько метров, упал в глубокий снег на берегу пруда. Несколько секунд ничего не чувствовал. Тело перестало повиноваться. А когда чувства вернулись ко мне, я сразу же пожалел об этом. Было такое ощущение, словно по ногам проехал грузовик. Нет, целый железнодорожный состав. От боли в глазах все металось, и я с трудом различил приближающегося Трекси. Далее все происходило, как при замедленной съемке. Словно кто-то кусочками, картинками показывает мне дурной сон, где я главный участник. Вот монах подошел вплотную к моему неподвижно лежащему телу. Вот он медленно вынимает молекулярный меч. Вот серо-голубое лезвие меча мелькает в сиянии взошедшей Луны.
Трекси взмахивает мечом, готовясь прикончить меня, и в следующую секунду тишину вечернего парка разрывает грохот взрывающихся энергогранат. Длинная очередь, выпущенная из гранатомета четвертой категории, врезается в спину моцаха, и его отбрасывает к валолету.
Трекси это не убило, но действие энергоплана тай-пи мгновенно прекратилось. Рассыпался и кокон верраны. Трекси принялся кататься около валолета, извиваясь от боли. Наступили обязательные после этого «ломки».
Я, не обращая внимания на поверженного врага, с трудом выбрался из сугроба и увидел человека, который спас мне жизнь. Он бежал по льду пруда, держа в одной руке гранатомет четвертой категории. Вторая его рука была в гипсе, и я знал почему.
– Ну что ж, мы квиты, – сказал я, благодарно улыбаясь Пантелееву, когда он подбежал ближе.
– Долг платежом красен, – в тон мне ответил майор, отдышавшись. – А я вот за тобой следом побежал. Решил гранатометик отдать. Думаю, может, тебе он нужнее будет. Вдруг для чего пригодится? Оказалось, пригодился.
– Вовремя оказалось, – подтвердил я и, взяв оружие из рук майора, подошел к пришедшему в себя Трекси.
Монах, с ненавистью глядя на нас, с трудом поднялся на ноги. Сила бога Галактики вновь ускользнула от его ордена, и он не мог простить себе это. Немного придя в себя, Трекси сказал:
– Джаггер, вы, наверное, думаете, что победили. Что я и в моем лице орден Света повержен вами. Ошибаетесь. Это далеко не так.
– Ничего я не думаю, – устало ответил я, – просто уйдите с дороги и больше никогда не. попадайтесь на моем пути.
– Нет. Я часть ордена, а орден никогда не отступает от намеченного. И орден всемогущ. Вы же букашка, которая случайно встала на нашем пути, и мы растопчем вас без колебаний. – Монах пронзительно посмотрел прямо мне в глаза и, не увидев в них страха, как ни странно, сменил тон. Он глубоко вздохнул и, словно учитель, объясняющий урок нерадивому ученику, вновь заговорил.
– Это же мы вели вас шаг за шагом к божест-енному ключу. Устраивали так, чтобы у вас все получалось как бы само собой, через сеть случайностей и совпадений. Неслучайных случайностей и неслучайных совпадений. Случайностей и совпадений ведь не существует в природе. Вся жизнь отдельного человека и общества в целом управляется посредством взаимодействия различных энергополей. Биополей отдельного человека и целых народов. Случайностей в нашем мире нет, и лишь глупцы думают, что может произойти что-то случайно. Когда происходит катастрофа космолайнера и гибнет множество людей, это не случайность. Гибнут лишь те люди, которые и должны погибнуть. Те люди, чьи биополя обрели, условно говоря, определенный негативный цвет. Эти поля где-то там, в других измерениях, находят друг друга и, соединившись воедино, воздей – ствуют незримо на людей, обладателей этих полей. Эти негативные поля притягиваются к полюсу смерти и переходят в иное состояние энергетики. Люди же при этом гибнут. И всем кажется невероятным совпадением, что, к примеру, несколько пассажиров того самого лайнера вдруг опаздывают к полету и совершенно случайно остаются живы. Их биополя имеют иной заряд и другой условный цвет, поэтому они никак не могут погибнуть в роковой для прочих момент. и Вот и все так называемые случайности. Биоэнергетика – и ничего случайного. Наш же орден знает все о биоэнергетике, и мы можем управлять энергополями как отдельных людей, так и целых народов. Можем незримо влиять на все. На всю жизнь человека. От его непредвиденных встреч и случайных знакомств до момента смерти. Человек для нас подобен муравью, и в этом отношении мы и сейчас как боги.
– Так уж все можете? Зачем же вам тогда сила бога, если вы и так, как боги? – усмехнувшись, сказал я, внутренне ужасаясь откровениям монаха.
– Некоторые события строго предопределены, и на них мы влиять не можем. Очень важные события в жизни человечества. Их-то мы и хотим изменить и заново переустроить наш несправедливый мир, – ответил с металлическими нотками в голосе Трекси и добавил: – Вашу никчемную жизнь я не причисляю к столь важным событиям. Вами мы можем управлять.
– А Майей, своей дочерью, вы тоже управляете, словно марионеткой? – спросил я.
– Я же говорил вам, Джаггер, что мы не имеем семьи. Майя не моя дочь. Я даже не знаю, кто ее родители. Ее биополе нам было нужно, для того чтобы встретиться с вашим энергополем. Она свою задачу выполнила и больше нам не нужна.
– Вот как? – опешил я. – Действительно, для вас люди, как марионетки. Все у вас объясняется взаимодействием биополей и энергопланов. И вы мастерски управляете всем этим. Только как в таком случае объяснить ваше поражение? Не те поля столкнулись друг с другом? А может, есть кто-то более могущественный, чем весь ваш таинственный орден? Про господа бога вы не вспомнили, когда пошли на этот шаг? Не подумали, что всевышнему может не понравиться ваша затея?
Я задал свой вопрос Трекси, но в этот момент случилась странная вещь. Монах вдруг высоко, метров на двадцать подпрыгнул и, несколько раз перекувырнувшись в воздухе, стал стремительно падать на деревья. Я от неожиданности выстрелил из гранатомета в белую фигуру, почти скрывшуюся среди чернеющих деревьев. Яркие разрывы разорвали темноту ночного парка. Несколько деревьев, вырванных с корнем, рухнули на лед пруда, пробив большие полыньи.
Пантелеев, стоявший рядом и не понявший из нашего разговора ни одного слова – мы говорили на линке, – неожиданно выматерился. Выдав многоэтажное ругательство, он добавил:
– Ушел, гад.
– Может, и нет, – засомневался я. – Я в него пол-обоймы выпустил. После такого немногие выживают.
Майор покачал головой, но ничего не сказал. Я же, спохватившись, что и так потерял много времени, горячо пожал уцелевшую руку Пантелеева и вскочил в кабину валолета. Несмотря на то, что Трекси несколько раз попал в валолет, тот все же сохранил летные качества, и я, махнув рукой на прощание, закрыл защитный купол. Руки у меня в этот раз были свободными, и аппарат плавно взмыл в воздух.
Взлетев на высоту сотни метров, я остановил полет. Валолет неподвижно завис в воздухе, и я задумался. Я не знал, куда мне сейчас лететь. В какой стороне находится Николаевка, где ждут меня Майя с Володей. Рыскать над городом в поисках дачного поселка и дороги, ведущей в Николаевку, где все еще шли бои, было небезопасно. К тому же времени у меня было в обрез. Я уже совсем отчаялся, глядя на табло таймера и видя, как утекают одна за другой драгоценные минуты, и тут вдруг меня осенило.
«Шар-шпион! Как же я мог забыть про него. Про выпущенный мною первый шар-шпион. Он наверняка до сих пор болтается над местом, где откроется вход в подпространственный туннель. А оттуда уже рукой подать и до Николаевки».
Настроив свой бортовой компьютер на сигнал шара-шпиона, я, заложив крутой вираж, направился на встречу с Майей. Моей дорогой Майей.
Я выжимал из машины все, на что она была способна. Использовал на максимуме ее возможности, рискуя разрушить чрезмерными перегрузками поврежденный аппарат. Но валолет выдержал.
Машину ужасно трясло, кидало из стороны в сторону. В пробоины врывались ледяными сквозняками холодные струи воздуха. Они вмиг истрепали в клочья дорогую обивку кабины, но мне было не до того. Меня гораздо больше беспокоила утечка иреантных газов из системы поддержания заряда антигравитационного двигателя. Все-таки немного повредил аппарат. Валолет то и дело клевал носом, стремясь вниз, к земле, и мне приходилось периодически впрыскивать в антигравитационный двигатель новую порцию иреага-зов из запасного резервуара. Вскоре весь резерв был исчерпан, но я к тому времени был уже на месте.
Подняв валолет повыше над местом, где должен был открыться вход в подпространственный туннель, я увидел огни. За небольшим лесом светились огни какого-то селения, и я, не раздумывая, повернул свой аппарат туда. "Это, должно быть, и есть Николаевка, подумал я и не ошибся.
Я резко снизился и, прижавшись почти к самой земле, полетел над дорогой, что вела в село. Промелькнула табличка с указанием населенного пункта, и я, не снижая скорости, помчался к центру села.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Добро, приносящее людям несчастья, – пересиливая боль, произнес я, – добро, о котором люди и не подозревают, что это добро. Добро, построенное на несчастьях людей, не может называться добром.
– Опять вы со своими философскими рассуждениями, – усмехнулся Трекси. – А людям не до этого. Когда в мире творится столько несправедливости, когда миллионы ежесекундно умирают от голода и войн, им не до вашей насквозь прогнившей философии. Людям нужны мир, справедливые законы и вдоволь пищи. И что порой к этому приходится идти, уничтожая врагов, их мало волнует.
– Например, уничтожая меня, – предположил я, – или уничтожая таких, как я, – несогласных с вами.: С вашим видением мира. С вашей справедливостью.
– Особенно, таких, как вы, – злобно выкрикнул Трекси. – Вы и вам подобные выродки, имеющие дурацкие взгляды на обустройство мира, – самые заклятые наши враги. Враги нашего будущего. Светлого общества, где не будет бедных и богатых. Общества, где все будут равны! Где не будет голода и войн, не будет смертей и несчастий!
– Где не будет личного счастья каждого человека, где не будет личностей вообще и все будут похожи друг на друга, как тайские горошины… – продолжил я за монаха. – Все подобные общества держатся лишь на силе и мгновенно распадаются, стоит лишь этой силе ослабеть. Надо было вам всем лучше учить историю и делать выводы. История разумных существ гласит о том, что подобные общества еще никогда не были долговечными. Ни разу за все миллионы лет развития.
– Правильно, – неожиданно согласился Трекси, – ни разу. Но у всех у них не было того, что есть у нашего ордена. У них не было силы бога. Все они пытались построить рай на земле земными же средствами. И это было их главной ошибкой. Орден Света в моем лице построит такое общество другим способом. Сам бог будет строителем империи света, братства, справедливости. Сам бог будет следить за тем, чтобы выполнялись предписанные им законы, и будет строго карать тех, кто не пожелает эти законы выполнять.
– Бог никогда никого не карает и не убивает, – неожиданно для самого себя сказал я. Мне почему-то показалось, что это говорю вовсе не я.
Словно слова сами вылетают из моего рта. – Карают и убивают люди друг друга сами. Они сами себе палачи. Бог же не мешает им лишь потому, что у людей всегда должна быть свобода выбора. Свобода выбора между добром и злом, светом и тьмой, плохим и хорошим. Иначе они бы не были людьми. А бог – это любовь. Любовь ко всем и всему без исключения. К плохим и хорошим, добрым и злым, к свету и тьме.
– Любовь? – удивился Трекси. – Любовь оставьте для слабых и никчемных. Нами же – нашим орденом – движет лишь ненависть. Всепоглощающая ненависть к тиранам, мучителям, убийцам.
– Но вы же сами собираетесь убить меня, – удивился я. – Или вы не станете при этом убийцей?
– Таким, как вы, все равно не будет места в нашем обществе. Вас всех все равно придется уничтожить. Так какая разница – сейчас или чуть позже, – ответил Трекси и неожиданно метнул в меня заряд из силовых трой-линий.
Линии ударились в корпус валолета, проделав в нем пробоину. Я был готов к подобному развитию событий и вовремя отскочил в сторону. Второй раз увернуться оказалось сложнее. Трекси вновь ударил двойной молнией, и снег в том месте, где я только что был, вспыхнул огненным паром. Проделав невероятное сальто, я еще раз увернулся от безумного монаха.
Я чувствовал, если дело так пойдет дальше, мне долго не продержаться.
Трекси находился сейчас не просто в состоянии бойца тай-пи, что само по себе давало ему передо мной огромное преимущество. Кроме этого, его биоэнергетика сейчас сплелась в коконе верраны, подпитываясь энергетикой тысяч монахов ордена Света. Тысячами их биополей. Воистину я противостоял сейчас всему ордену Света.
Воевать в одиночку с целым орденом фанатиков, да еще с таким могущественным, мне оказалось не под силу, и вскоре я попался. Попался под тройной огнеимпульс, выпущенный Трекси по моим ногам.
Яркая вспышка под ногами, и я, взлетев на несколько метров, упал в глубокий снег на берегу пруда. Несколько секунд ничего не чувствовал. Тело перестало повиноваться. А когда чувства вернулись ко мне, я сразу же пожалел об этом. Было такое ощущение, словно по ногам проехал грузовик. Нет, целый железнодорожный состав. От боли в глазах все металось, и я с трудом различил приближающегося Трекси. Далее все происходило, как при замедленной съемке. Словно кто-то кусочками, картинками показывает мне дурной сон, где я главный участник. Вот монах подошел вплотную к моему неподвижно лежащему телу. Вот он медленно вынимает молекулярный меч. Вот серо-голубое лезвие меча мелькает в сиянии взошедшей Луны.
Трекси взмахивает мечом, готовясь прикончить меня, и в следующую секунду тишину вечернего парка разрывает грохот взрывающихся энергогранат. Длинная очередь, выпущенная из гранатомета четвертой категории, врезается в спину моцаха, и его отбрасывает к валолету.
Трекси это не убило, но действие энергоплана тай-пи мгновенно прекратилось. Рассыпался и кокон верраны. Трекси принялся кататься около валолета, извиваясь от боли. Наступили обязательные после этого «ломки».
Я, не обращая внимания на поверженного врага, с трудом выбрался из сугроба и увидел человека, который спас мне жизнь. Он бежал по льду пруда, держа в одной руке гранатомет четвертой категории. Вторая его рука была в гипсе, и я знал почему.
– Ну что ж, мы квиты, – сказал я, благодарно улыбаясь Пантелееву, когда он подбежал ближе.
– Долг платежом красен, – в тон мне ответил майор, отдышавшись. – А я вот за тобой следом побежал. Решил гранатометик отдать. Думаю, может, тебе он нужнее будет. Вдруг для чего пригодится? Оказалось, пригодился.
– Вовремя оказалось, – подтвердил я и, взяв оружие из рук майора, подошел к пришедшему в себя Трекси.
Монах, с ненавистью глядя на нас, с трудом поднялся на ноги. Сила бога Галактики вновь ускользнула от его ордена, и он не мог простить себе это. Немного придя в себя, Трекси сказал:
– Джаггер, вы, наверное, думаете, что победили. Что я и в моем лице орден Света повержен вами. Ошибаетесь. Это далеко не так.
– Ничего я не думаю, – устало ответил я, – просто уйдите с дороги и больше никогда не. попадайтесь на моем пути.
– Нет. Я часть ордена, а орден никогда не отступает от намеченного. И орден всемогущ. Вы же букашка, которая случайно встала на нашем пути, и мы растопчем вас без колебаний. – Монах пронзительно посмотрел прямо мне в глаза и, не увидев в них страха, как ни странно, сменил тон. Он глубоко вздохнул и, словно учитель, объясняющий урок нерадивому ученику, вновь заговорил.
– Это же мы вели вас шаг за шагом к божест-енному ключу. Устраивали так, чтобы у вас все получалось как бы само собой, через сеть случайностей и совпадений. Неслучайных случайностей и неслучайных совпадений. Случайностей и совпадений ведь не существует в природе. Вся жизнь отдельного человека и общества в целом управляется посредством взаимодействия различных энергополей. Биополей отдельного человека и целых народов. Случайностей в нашем мире нет, и лишь глупцы думают, что может произойти что-то случайно. Когда происходит катастрофа космолайнера и гибнет множество людей, это не случайность. Гибнут лишь те люди, которые и должны погибнуть. Те люди, чьи биополя обрели, условно говоря, определенный негативный цвет. Эти поля где-то там, в других измерениях, находят друг друга и, соединившись воедино, воздей – ствуют незримо на людей, обладателей этих полей. Эти негативные поля притягиваются к полюсу смерти и переходят в иное состояние энергетики. Люди же при этом гибнут. И всем кажется невероятным совпадением, что, к примеру, несколько пассажиров того самого лайнера вдруг опаздывают к полету и совершенно случайно остаются живы. Их биополя имеют иной заряд и другой условный цвет, поэтому они никак не могут погибнуть в роковой для прочих момент. и Вот и все так называемые случайности. Биоэнергетика – и ничего случайного. Наш же орден знает все о биоэнергетике, и мы можем управлять энергополями как отдельных людей, так и целых народов. Можем незримо влиять на все. На всю жизнь человека. От его непредвиденных встреч и случайных знакомств до момента смерти. Человек для нас подобен муравью, и в этом отношении мы и сейчас как боги.
– Так уж все можете? Зачем же вам тогда сила бога, если вы и так, как боги? – усмехнувшись, сказал я, внутренне ужасаясь откровениям монаха.
– Некоторые события строго предопределены, и на них мы влиять не можем. Очень важные события в жизни человечества. Их-то мы и хотим изменить и заново переустроить наш несправедливый мир, – ответил с металлическими нотками в голосе Трекси и добавил: – Вашу никчемную жизнь я не причисляю к столь важным событиям. Вами мы можем управлять.
– А Майей, своей дочерью, вы тоже управляете, словно марионеткой? – спросил я.
– Я же говорил вам, Джаггер, что мы не имеем семьи. Майя не моя дочь. Я даже не знаю, кто ее родители. Ее биополе нам было нужно, для того чтобы встретиться с вашим энергополем. Она свою задачу выполнила и больше нам не нужна.
– Вот как? – опешил я. – Действительно, для вас люди, как марионетки. Все у вас объясняется взаимодействием биополей и энергопланов. И вы мастерски управляете всем этим. Только как в таком случае объяснить ваше поражение? Не те поля столкнулись друг с другом? А может, есть кто-то более могущественный, чем весь ваш таинственный орден? Про господа бога вы не вспомнили, когда пошли на этот шаг? Не подумали, что всевышнему может не понравиться ваша затея?
Я задал свой вопрос Трекси, но в этот момент случилась странная вещь. Монах вдруг высоко, метров на двадцать подпрыгнул и, несколько раз перекувырнувшись в воздухе, стал стремительно падать на деревья. Я от неожиданности выстрелил из гранатомета в белую фигуру, почти скрывшуюся среди чернеющих деревьев. Яркие разрывы разорвали темноту ночного парка. Несколько деревьев, вырванных с корнем, рухнули на лед пруда, пробив большие полыньи.
Пантелеев, стоявший рядом и не понявший из нашего разговора ни одного слова – мы говорили на линке, – неожиданно выматерился. Выдав многоэтажное ругательство, он добавил:
– Ушел, гад.
– Может, и нет, – засомневался я. – Я в него пол-обоймы выпустил. После такого немногие выживают.
Майор покачал головой, но ничего не сказал. Я же, спохватившись, что и так потерял много времени, горячо пожал уцелевшую руку Пантелеева и вскочил в кабину валолета. Несмотря на то, что Трекси несколько раз попал в валолет, тот все же сохранил летные качества, и я, махнув рукой на прощание, закрыл защитный купол. Руки у меня в этот раз были свободными, и аппарат плавно взмыл в воздух.
Взлетев на высоту сотни метров, я остановил полет. Валолет неподвижно завис в воздухе, и я задумался. Я не знал, куда мне сейчас лететь. В какой стороне находится Николаевка, где ждут меня Майя с Володей. Рыскать над городом в поисках дачного поселка и дороги, ведущей в Николаевку, где все еще шли бои, было небезопасно. К тому же времени у меня было в обрез. Я уже совсем отчаялся, глядя на табло таймера и видя, как утекают одна за другой драгоценные минуты, и тут вдруг меня осенило.
«Шар-шпион! Как же я мог забыть про него. Про выпущенный мною первый шар-шпион. Он наверняка до сих пор болтается над местом, где откроется вход в подпространственный туннель. А оттуда уже рукой подать и до Николаевки».
Настроив свой бортовой компьютер на сигнал шара-шпиона, я, заложив крутой вираж, направился на встречу с Майей. Моей дорогой Майей.
Я выжимал из машины все, на что она была способна. Использовал на максимуме ее возможности, рискуя разрушить чрезмерными перегрузками поврежденный аппарат. Но валолет выдержал.
Машину ужасно трясло, кидало из стороны в сторону. В пробоины врывались ледяными сквозняками холодные струи воздуха. Они вмиг истрепали в клочья дорогую обивку кабины, но мне было не до того. Меня гораздо больше беспокоила утечка иреантных газов из системы поддержания заряда антигравитационного двигателя. Все-таки немного повредил аппарат. Валолет то и дело клевал носом, стремясь вниз, к земле, и мне приходилось периодически впрыскивать в антигравитационный двигатель новую порцию иреага-зов из запасного резервуара. Вскоре весь резерв был исчерпан, но я к тому времени был уже на месте.
Подняв валолет повыше над местом, где должен был открыться вход в подпространственный туннель, я увидел огни. За небольшим лесом светились огни какого-то селения, и я, не раздумывая, повернул свой аппарат туда. "Это, должно быть, и есть Николаевка, подумал я и не ошибся.
Я резко снизился и, прижавшись почти к самой земле, полетел над дорогой, что вела в село. Промелькнула табличка с указанием населенного пункта, и я, не снижая скорости, помчался к центру села.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49