— Привяжите к поясу. — Он передал Тарранту один конец веревки. Другой прикрепил к собственному поясу. Хорошее полотно, крепкая ткань, она должна выдержать, если у кого-нибудь из них подвернется нога.
«Если у него подвернется нога», — мысленно поправился Дэмьен. Непросто будет лезть лицом к скале, особенно если тебя вдруг потянет вниз тяжесть взрослого человека; но ведь Тарранту, который, судя по всему, серьезно пострадал, ни за что не выбраться самому.
Они начали восхождение. И начавшее вместе с ними свое восхождение солнце хотя бы подсвечивало скалу, по которой им предстояло подняться, так что Дэмьену удалось выработать более или менее приемлемый маршрут. Таррант держался молодцом, но руки у него тряслись от слабости, — надолго ли его хватит? По мере восхождения Дэмьен старался не смотреть в небо, но волей-неволей подмечал, что все светлее и светлее становится в окружавших их со всех сторон ущельях.
Они полезли по осыпающемуся скользкому склону — и Дэмьен едва успел подхватить спутника и прижать его к скале, удерживая от падения. Этот контакт позволил ему ощутить быстро нарастающую слабость Тарранта, и это испугало священника. Неужели его так изуродовало земное Фэа? Сколько времени уйдет у него на полное восстановление? Дэмьен повел его дальше, выше, помогая бледным бессильным рукам держаться за стену. Да и поправится ли он вообще? Следующие несколько ярдов оказались достаточно простыми. Дэмьену начало казаться, что они все-таки сумеют справиться с восхождением. Небо меж тем стало совсем синим, а звезды погасли. Они продвигались вперед и вверх ярд за ярдом. Руки священника кровоточили, а руки Тарранта и вовсе были как сырое мясо. Оставалось совсем немного…
И вот они поднялись на вершину, им это удалось, они выбрались на грязное плато — и рухнули прямо в эту грязь, не обратив на нее внимания, рухнули передохнуть, потому что оба чувствовали предельное изнеможение. Перекатившись на локоть, Дэмьен посмотрел на своего спутника. Таррант выглядел весьма скверно. Честно говоря, он вообще никак не выглядел.
— Нужно укрытие, — напомнил Дэмьен. — Скажи, куда идти, и я тебя отведу. Но сам найти ничего не смогу. — Таррант не шевельнулся и ничего не ответил. — У нас осталось не более получаса!
— Меньше, — выдохнул Охотник. — Куда меньше.
Он вроде бы попытался подняться, но сил, необходимых для этого, у него уже не осталось. Дэмьен помог ему встать, предварительно обняв за плечи. Но и так Тарранту это было совсем не просто. И удалось еле-еле.
— Видение, — подсказал Дэмьен. — Найди же что-нибудь!
Охотник устало кивнул. Дэмьен поддерживал его, пока тот всматривался в контуры Фэа, пытаясь определить по ним рельеф прилегающей местности.
— Там, — пробормотал наконец Таррант, указав куда-то на восток. — Где-то там.
Они побрели на восток. Время от времени Таррант по-новому всматривался в землю, после чего направление пути менялось. Дэмьен безропотно повиновался любым распоряжениям Охотника. Если бы он начал сейчас задумываться, ему бы первым делом пришло в голову, что Таррант стал совсем никуда. Он даже стоять без посторонней помощи не мог, не говоря уж о том, чтобы идти.
«Может быть, он все-таки надорвался, — подумал Дэмьен. — А что, если он теперь не сможет себя исцелить?»
Охотник опустился на колени; Дэмьен не сразу сообразил, что это произошло не от слабости.
— Здесь, — прошептал Таррант.
И впрямь перед ними оказался овраг, поверху густо поросший терновником.
Дэмьен тоже опустился на колени. Из-за кустов в овраге не было видно дна, поэтому, раздвинув ветки, он отправился вниз на разведку. Колючки оцарапали его и без того болевшую руку, но обращать внимание на такие мелочи сейчас не было времени.
В конце концов он обнаружил яму примерно двух футов в диаметре, которую вполне могло бы вырыть какое-нибудь животное. Он провел рукой по краю ямы, а затем, поняв, что это такое, нажал посильнее. Земля поддалась, и внизу разверзлась кромешная тьма. Снизу, из образовавшегося отверстия, на него пахнуло холодом. Возможно, животные и впрямь пользовались этим лазом, но проделали это наверняка не они. Таррант нашел вход в естественную пещеру.
Он осторожно спустил почти безжизненное тело Владетеля во тьму. Бледная кожа уже пошла красными пятнами под воздействием предрассветных лучей, глаза опухли и налились кровью. Оставалось надеяться, что пещеру они обнаружили не слишком поздно. Когда Таррант провалился под землю, Дэмьен и сам спустился в пещеру.
Было в ней не больше двенадцати футов в диаметре. Спрыгнув, Дэмьен лишь чудом не приземлился на тело своего спутника. Таррант лежал, обмякнув и потеряв сознание, не исключено было, что он уже умер. Что ж, теперь у Дэмьена появилось время разобраться с этим. Но сначала следовало оттащить тело от входа в пещеру, пока на него не попали солнечные лучи. В пещере было полно грязи, и прежде чем Дэмьен нашел особенно укромный уголок, и он и Таррант оказались в грязи с головы до ног. Но тьма означала безопасность. А сейчас имело значение только это.
Он расстегнул плащ посвященного и попробовал снять, а затем накрыл им Охотника как одеялом. Кожа Охотника была холодна и совершенно безжизненна на ощупь, но это совершенно не обязательно было дурным симптомом. Главное, чтобы лицо и руки Тарранта оказались надежно укрыты. Покончив с этим, Дэмьен перевел дух. Потом сделал еще один глубокий вдох. И еще один. Что-то холодное и страшное отпустило его в конце концов. Даже боль в руке вроде бы пошла на убыль.
С ними все будет в порядке. Когда настанет ночь, они найдут Хессет, и сам Дэмьен подвергнет Исцелению раны и… с ними все будет в порядке. Худшее осталось позади.
И обретя уверенность в собственных силах, Дэмьен Райс заснул прямо в грязи.
21
Охотник не проснулся до самого заката. Но хотя в пещере стояла полная тьма, и даже когда солнце давно уже село, он так и не шевелился. Дэмьен попытался разбудить его вкусом крови, что было совсем нетрудно, потому что его собственные руки, изодранные и исцарапанные, все еще кровоточили, — но не сработало даже это. Дэмьен старался не паниковать. Ему доводилось наблюдать, как восстанавливается Охотник, даже побывав в гораздо более скверной переделке, — по крайней мере те, более ранние, переделки некогда представлялись ему куда худшими, — и где-то в глубине души он не сомневался в том, что Таррант сумеет выпутаться и из этой передряги, не сомневался, что лишь какая-то идиосинкразия, связанная с его промежуточным состоянием между жизнью и смертью, мешает ему пробудиться. Он пригасил маленький огонь, который развел было в пещере, пригасил на случай, если его подопечному и впрямь нужна абсолютная тьма. А сам-то он, интересно, в состоянии вылечиться? Он ведь уже говорил как-то, что Творения, им применяемые, не имеют отношения к подлинному исцелению. Так какого рода энергия ему потребуется? И хватит ли у него силы, чтобы вызвать ее и подчинить своей воле? Такие мысли одолевали Дэмьена, пока он сидел в кромешной тьме, прислушиваясь к шуму дождя, доносящемуся снаружи, и к редкому жужжанию насекомых. Что же там такое важное сказал ему Охотник? «У меня нет власти над пламенем, над светом и над жизнью». Может быть, земное Фэа следует считать пламенем? Может быть, образы извержения лавы и всепроникающего света, сопровождавшие потоки Фэа ночью накануне, лишь отражают ее подлинную сущность? Или это было всего лишь визуальной ловушкой, в которую угодил его человеческий разум?
«Черт тебя побери, Охотник. Просыпайся! Нам пора приниматься за дело».
Закатилась Кора. Он знал об этом, потому что вылезал на поверхность удостовериться, воспользовавшись все тою же веревкой, которая пригодилась им в ходе опасного подъема. Чтобы вернуться на поверхность, ему пришлось провозиться добрых полчаса: в темные пещеры куда проще проваливаться, чем потом выбираться наружу. Но в дневные часы ему все равно было нечем заняться; Разве что набрать хворосту, поискать какой-нибудь еды и попробовать смастерить нечто вроде лестницы, чтобы потом выбраться из пещеры. И молиться, разумеется. Молиться истово. Молиться многократно.
«Господи, в этом краю столько дурного. Столько горя, боли, страдания, что я просто не знаю, с чего начать. Никогда еще я не чувствовал себя беспомощным, а теперь почувствовал. Дай мне силу, молю Тебя. Обнови мою веру в конечный успех моей миссии. Помоги мне оберечь моих спутников, потому что без них пропаду и я. Зло в этом краю слишком могущественно, слишком укоренено, чтобы справиться с ним в одиночку».
После захода Коры Охотник в конце концов шевельнулся. Сначала до слуха Дэмьена донесся сдавленный стон из-под плаща. Сам Дэмьен мгновенно вскочил на ноги и начал пробираться туда, где лежал Владетель. Послышался шорох материи, Охотник сбросил с себя плащ, а затем долго, мучительно вздыхал.
— С вами все в порядке? — спросил Дэмьен.
— Бывало и лучше, — прошептал Охотник. Прошептал слабо и хрипло.
— Если вам нужна кровь…
— Только не ваша, — живо возразил Охотник. И тут же добавил: — Во всяком случае, не сегодня. Я уж как-нибудь справлюсь.
Тени заметались по всей пещере, когда Таррант поднялся на ноги.
— Который час?
— Не знаю. Кора недавно села.
— Ах вот как. Тьма. Ну конечно же.
Он подошел к свисавшей со стены веревке. Во тьме он вроде бы видел без малейшего напряжения, но его поступь оставалась неуверенной. Он словно робел.
— Не уверен, что я с этим справлюсь.
И этим было сказано все. Потому что в любую другую ночь Охотник просто-напросто перевоплотился бы и улетел отсюда, или, если угодно, выполз, или любым другим способом покинул пещеру соответственно обретенной после перевоплощения форме. А сейчас, будучи заперт в человеческое тело… это означало, что ему еще далеко до подлинного исцеления. Что было само по себе крайне скверно.
— Подождите, — вмешался Дэмьен. — Я помогу.
Он подошел к Охотнику. На протяжении дня у него нашлась уйма времени на то, чтобы осмотреться в пещере, так что тьма теперь не слишком мешала. Священник сцепил руки и напружинился, пытаясь найти в грязи точку опоры. Когда он уже изготовился ухватиться за веревку, ему на плечо опустилась холодная рука, а затем Владетель ступил ему на сцепленные руки, и оба, прилагая максимальные усилия, начали выбираться из пещеры. Сочетания двух ростов не хватало для того, чтобы зацепиться за край ямы, но когда Таррант ухватился за конец веревки, Дэмьен присел, предоставив ему возможность встать себе на плечи. Сверху послышались чавкающие звуки — это пальцы Охотника вцепились в сырую землю — и вот он уже выбрался на поверхность, а Дэмьена теперь ничто не вдавливало в грязь.
Какое-то время он постоял, стараясь отдышаться, а затем и сам полез наверх.
Охотник уже застыл в ожидании около самого края ямы. Выбравшись наружу, Дэмьен понял, что Таррант осматривается на местности. «Интересно, — подумал священник, — многое ли он запомнил из событий минувшей ночи?»
— А где наша прелестная ракханка? — осведомился Таррант.
Голос звучал хрипло и как-то затрудненно, словно горло у него было поранено. Хотя, возможно, так оно и было. Кто взялся бы сказать, какой урон способно причинить разбушевавшееся Фэа, прокладывая себе огненный путь сквозь живое тело?
— Поехала на восток через перевал.
Дэмьен попытался было смахнуть грязь со штанов. Жест, впрочем, совершенно бессмысленный. Все его тело покрылось толстой бурой коркой подсыхающей грязи, и единственное, что примиряло его с этим, так это то, что и Таррант выглядел ничуть не лучше. Конечно, зрелище человека, вывалявшегося в грязи, не должно радовать священника, но на этот раз оно его радовало. Таррант выглядел сейчас гораздо… человечней.
— А наши преследователи?
Слова Владетеля поразили Дэмьена. «Он ничего не помнит», — подумал он.
— Вы их остановили. Вы обрушили стену ущелья им на головы. И сделали перевал непроходимым для других преследователей. Теперь, чтобы снова выйти на наш след, им придется забираться на хребет.
Таррант задумался над услышанным.
— Я припоминаю, что… планировал это, — пробормотал он в конце концов. — Я припоминаю… страх. И огонь. И восхождение, но это уже смутно. Как во сне. И не более того.
— После землетрясения вы слились с земной Фэа. Не сразу, но очень рано. И чуть не погибли.
— Ага, — спокойно отозвался Таррант. — Понятно.
— Но вы поправитесь?
— Нет таких ран, которые не поддавались бы исцелению. Но на все нужно время. И…
Он умолк, но Дэмьен закончил за него очевидную мысль. «И свежая кровь, — подумал он. — Страх. Кровь. Человеческие страдания».
— Сперва нам нужно соединиться, — невозмутимо произнес Таррант.
— Разумеется. Мне кажется, нам стоит по возможности двигаться вдоль закрывшегося перевала и, таким образом, повторить маршрут Хессет. На этой стороне трудно определить ее местонахождение.
Охотник кивнул:
— Теперь потоки скорее всего разделены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65