Вздохнув, он посмотрел на воду. Темная теперь — но темная естественным цветом, а не от крови. Свободная — пусть и временно — от колдовства.
«Море Сновидений, — подумал он. — Удачное название».
Но когда это море останется позади, он горевать не будет.
Корабль им попался узкий, с низкими и тесными каютами, что для человека такого высокого роста, как Дэмьен, не говоря уж о Тарранте, было чревато опасностью пасть жертвой клаустрофобии. Но имелся здесь и кое-какой комфорт: было тепло, было место, чтобы уединиться, и место, где можно посидеть в компании. На корабле постоянно поддерживали огонь, потому что холод в море стоял чудовищный, а котелок кофе, подвешенный над очагом, сулил и более непосредственную возможность погреться. Кофе был отвратительным, просто отвратительным, зато обжигающе горячим. И Дэмьен пил уже третью чашку этого пойла.
Он сидел у огня рядышком с Хессет; Джеральд Таррант стоял перед ними, словно выказывая тем самым презрение к их беззащитности перед холодом. Йенсени за столом возилась с игрушками, которыми облагодетельствовал ее Владетель. Это были игральные карты местного образца — протектор, регент и Мать вместо валета, короля и дамы, и металлическая головоломка, представляющая собой фрагменты мозаики, которые требовалось собрать воедино. Таррант, судя по всему, раздобыл их в Эсперанове, чтобы отвлечь мысли девочки от более насущных проблем, и следует признать, что задуманное более чем удалось ему. Дэмьен, с одной стороны, был благодарен Охотнику за то, что он не позабыл и о такой мелочи, а с другой — стыдился того, что сам не проявил надлежащего отеческого внимания. Впрочем, не следовало забывать о том, что Владетель некогда был примерным семьянином, хотя мысль об этом по-прежнему казалась Дэмьену дикой.
— Ну, — вздохнул он. — И что теперь?
— Высаживаемся на юге, — предложила Хессет. Как всегда, она была полна практицизма. — Высаживаемся, не спеша осматриваемся на месте, проводим изыскания, определяем местонахождение врага.
— И выясняем его сущность, — подчеркнул Дэмьен. — Не говоря уж о его связи с Йезу.
Таррант промолчал.
Неторопливо отставив чашку и поднявшись с места, Дэмьен подошел к столу, за которым играла Йенсени, и подсел к девочке. Поглядев ей в лицо, можно было бы предположить, что она его не заметила. Но он взглянул на руки девочки и увидел, что они задрожали.
— Йенсени. — Священник заговорил ласково, как можно более ласково. Мысленно взмолившись, чтобы этого оказалось достаточно. — Ты говорила, что тебе что-то известно про Принца и про Черные Земли. А нам надо знать обо всем этом. Ты нам расскажешь?
Девочка промолчала. Ее по-прежнему дрожащие руки сжались в кулачки. Она плотно зажмурилась, словно испытав внезапную боль.
— Кастарет, — проговорила, подсаживаясь к ним, Хессет. Это слово на ее родном наречии означало «малышка». — Ты теперь одна из нас и не забывай об этом. Нам нужна твоя помощь. — Ее рука в перчатке легла на руку девочке — легко, как бабочка опускается на цветок. — Прошу тебя, Кастарет. Помоги нам. Мы нуждаемся в твоей помощи.
Девочка поглядела на ракханку, и Дэмьен почти физически ощутил, как ее юная душа черпает силу из души взрослой. Затем девочка посмотрела на самого Дэмьена, темными глазами выискивая у него на лице признаки какого-то чувства, но какого, он так и не понял. И потом, в самую последнюю очередь, она посмотрела на Тарранта. И на этот раз колдун удержался от какого-нибудь обескураживающего замечания. Что ж, спасибо и на том.
— Йенсени… — Голос Хессет звучал певуче, звучал утешительно. Может быть, заговорив, она подключилась к приливной Фэа? Дэмьена это не слишком бы удивило. — Что рассказывал тебе отец о юге? Что он там видел?
Девочка отчаянно заморгала, на глаза ей навернулись слезы.
— Он не хотел никому причинить зла, — прошептала она. — Он думал, что поступает правильно.
— Нам это известно, — мягким голосом вставил Дэмьен.
А Хессет добавила:
— Мы это понимаем.
— Он говорил, что рано или поздно они нападут на север, но если это нападение отложится слишком надолго, они окажутся чересчур многочисленными и все равно застигнут нас врасплох, и тогда у нас не будет ни малейшей возможности остановить их. — Йенсени сделала глубокий вдох, ее всю трясло. Слезы наконец выкатились из глаз и покатились по щекам. — Он говорил, что судя по тому, как разворачиваются события, нам с ними будет ни за что не справиться. А они уничтожат нас из-за своей беспредельной ненависти.
Дэмьен негромким голосом осведомился:
— И как же он хотел помешать этому?
Взгляд темных глаз остановился на священнике. «Как же она напугана, — подумал Дэмьен. — Она боится врага, и она боится, как бы новые друзья не отвергли ее». Ему было невыносимо жалко девочку. Да и любого ребенка, оказавшегося на ее месте, ему тоже было бы невыносимо жалко.
— Он предположил, — медленно зашептала бедняжка, — что если их ограниченные силы высадятся на севере… не очень многочисленные… то это, возможно, испугает Матерей. И тогда они распознают истинную опасность и, может быть, сумеют ей что-нибудь противопоставить.
— Контролируемое вторжение, — негромко отметил Таррант. — Должно быть, он решил, что нападение на его протекторат побудит северные города предпринять меры по укреплению общей обороны. Или ему хотелось спровоцировать полномасштабную войну прежде, чем юг окажется по-настоящему готов к ней.
— В любом случае у него ничего не вышло, — мрачно закончил Дэмьен. — Да и откуда ему было знать о том, что его собственная страна уже управляется противником? Единственное, чего недоставало врагу, это безопасное место высадки… Вот он и обеспечил им такое место.
— Он никому не хотел причинить зла, — прошептала девочка. Хессет подошла к ней поближе, обняла. — Он сказал, что заключил хороший договор с Принцем и что все будет в порядке…
— Так оно и должно было быть, — заверил ее Дэмьен. — Только нашему общему врагу, судя по всему, нельзя верить на слово. — Он осторожно накрыл руку Йенсени своей. Кожа у нее была холодной и влажной. — Нам понятно, что задумал твой отец, Йенсени. И не его вина в том, что этот план не сработал. И никто из нас не упрекает его. — Он пожалел о том, что не может воспользоваться Творением, чтобы придать своим словам особый вес, особую значимость и убедительность. И сейчас инструментами воздействия были только голос и рука, накрывшая ручонку девочки. — Он поехал на юг, не так ли, Йенсени? Поехал и встретился с Принцем и заключил с ним договор. Он рассказывал тебе об этом? Рассказывал о том, что повидал во время поездки?
Девочка помедлила, затем кивнула.
— Не могла бы ты рассказать нам об этом? — Но поскольку она промолчала, священник добавил: — Все, что сможешь вспомнить.
— Прошу тебя, малышка, — присоединилась и Хессет.
Девочка сделала глубокий вдох. Ее вновь трясло.
— Он говорил, что Принц никогда не умрет. Он говорил, что Принц стар, очень стар, но этого никто не видит, потому что он по собственному желанию омолаживает свое тело. И заметил, что очередное омоложение должно произойти совсем скоро. Принц не только омолаживает свое тело, но и меняет его, и после каждого омоложения кажется совершенно другим человеком, хотя на деле остается тем же самым.
Девочка тревожно посмотрела на Дэмьена, ей отчаянно хотелось услышать хоть какое-нибудь ободрение. Священник кивнул ей. Оставалось надеяться, что Таррант слушает и запоминает с особой тщательностью. Изо всей их компании именно Владетель мог лучше всего понять Неумирающего Принца и характер предпринимаемых им Творений.
— Продолжай, — попросил Дэмьен.
— Он говорил… что в этом и скрывается источник могущества Принца. — Она посмотрела на Тарранта, задрожав при этом еще сильнее, и сразу же отвела взгляд. — Он может превратиться в любого человека, вот почему все повинуются ему. Причем это относится не только к людям, но и к ракхам.
Хессет, не выдержав, зашипела, однако ничего не сказала. Разговор на щекотливую тему поневоле пришлось продолжить Дэмьену:
— Расскажи нам о ракхах.
Девочка немного замешкалась с ответом.
— Они вроде людей, но они не настоящие люди. На лицах у них отметины. Здесь и здесь.
Она пробежала пальцами по лбу и по щекам.
Боевая раскраска? Татуировка? Или какие-нибудь звериные отметины? Дэмьен в задумчивости посмотрел на Хессет. Как выглядели ракхи и что за отметины у них были, пока Фэа не преобразовало их? А если отметин не было у западных ракхов, то, может быть, они имелись у здешних? Однако Хессет покачала головой, давая понять, что бессильна что либо сообщить. Черт бы ее побрал!
— И ракхи подчиняются Принцу? — спросил священник у Йенсени.
Девочка, помедлив, кивнула:
— Большинство из них. Потому что однажды он превратился в ракха, вот они и ведут себя так, словно он один из них. Конечно, не совсем один из них, потому что он человек… но так, серединка на половинку.
— Чем многое объясняется, — спокойно заметил Таррант. — Потому что ракхи не стали бы подчиняться человеку.
— Но как ему удалось превратиться в ракха? — вскинулась Хессет. И посмотрела при этом на Тарранта. — Разве такое возможно?
Охотник поразмыслил над этим целую минуту и наконец дал ответ:
— Можно, конечно, принять и такую форму. Хотя метаморфоза вряд ли будет достаточно стабильной и может даже оказаться опасной. Но есть и более простое решение.
Дэмьен не сразу понял, куда клонит посвященный.
— Иллюзия? — наконец догадался он.
Охотник кивнул:
— Именно так.
— Но… настолько совершенная? И столь длительная?
— Человеку это не под силу, — согласился Таррант. — Но не забывайте, здесь задействовано и нечто иное.
— Йезу, — прошептал священник.
Охотник кивнул, лицо его было мрачно.
— Но почему Йезу захотелось пойти на такое? Поддерживать иллюзию на протяжении ряда лет… судя по всему, несколько поколений… только затем, чтобы предоставить власть над ракхами какому-то человеку? Неужели Йезу так себя ведут?
— Как правило, нет. Следовательно, можно предположить, что в данном случае эта услуга оказалась хорошо оплаченной.
— Причем платой послужила пища, — пробормотал Дэмьен.
Охотник кивнул:
— Совершенно верно.
Или девочка уже достаточно наслушалась, чтобы понять, о чем они сейчас разговаривают, или общая мрачность тона нагнала на нее страху, — только она вся вдруг напряглась, и Хессет инстинктивно обняла ее покрепче. Не выпуская когтей, разумеется, но готовая выпустить их в любой момент, если надо будет сразиться с виновником этого страха.
— Расскажи нам о ракхах. — Красти повторила просьбу священника.
Девочка зажмурилась, пытаясь все вспомнить дословно.
— Он говорил… что они не любят солнечный свет. Большинство из них. Так мне кажется. Он говорил, что они называют себя Ночным Народом.
— Ничего удивительного, — заметила Хессет. — Наши общие предки были ночными животными.
— Но ваши сородичи из Лема и впрямь именно такие, — напомнил ей Таррант. — Настолько, что их принимали за настоящих демонов. Настолько, что, попав под солнечные лучи, они погибали точно так же, как истинные призраки и вампиры. Не думаю, чтобы такое было присуще и вашим предкам.
— Никто из аборигенов не обладает подобной чувствительностью, — спокойно сказала Хессет.
— Разумеется. Природа может вести себя с излишней щедростью, но глупостей она не делает. Чтобы создать такую смертельную слабость, понадобился человеческий мозг, и только мотивы, которыми руководствуется человек, оказались способны привязать эту слабость к существам определенного вида.
— Но зачем ему это? — удивился Дэмьен. — Если они служат ему, то зачем настолько ограничивать их возможности? А если они с ним враждуют, то чего ради останавливаться на столь небольшом изъяне?
— А может быть, он с ними до конца еще не управился, — предположил Охотник.
Дэмьен уже собрался что-то ответить и на это, когда дверь каюты внезапно распахнулась и на пороге появился капитан. Он спускался по крутому трапу, так что сперва показались его ноги, а уж потом вся остальная высокая, стройная фигура.
— Погреться малость решили? — Ухмыльнувшись, Москован тоже решил налить себе кофе. — Рад сообщить, что море Сновидений мы уже прошли. Больше никаких препятствий до самого Вольного Берега, не считая нескольких нанесенных на карту островов да, возможно, парочки весенних бурь.
Он снял с крючка деревянную кружку и доверху наполнил ее кофе. И уже подносил питье к губам, когда до Дэмьена дошел смысл только что сказанного капитаном.
— Вольный Берег? А мне казалось, что мы идем в Адскую Забаву.
Москован внимательно посмотрел на Тарранта. Казалось, они быстро и безмолвно обменялись мнениями. После этого капитан пояснил:
— Именно таков и был первоначальный план. Но мы с господином Таррантом кое-что обсудили и решили изменить курс. С Вольного Берега вы попадете, куда вам надо, гораздо быстрее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47