Подлинный ураган разразился, едва они завернули за мыс, превращающий гавань Адской Забавы в сравнительно безопасное место; волны перехлестывали через борт и заливали палубу, на которой и без того было трудно устоять на ногах из-за бешеного ветра. Поэтому Дэмьен, спустившись в каюту, составил компанию Хессет и Йенсени. Таррант остался на палубе в одиночестве. Высматривать струившиеся вдали потоки земной Фэа, предположил Дэмьен. Подвергнуть берег тщательнейшему осмотру методом, который доступен лишь ему одному.
Девочка страдала от морской болезни, ее тошнило, но, по крайней мере, еще не рвало. «И на том спасибо», — подумал Дэмьен. Ему с Хессет пришлось столько времени провести на борту «Золотой славы», что они ко всему притерпелись, но даже для них последние полчаса плавания растянулись на целую вечность. Какой бы энергией ни пожертвовала девочка, чтобы накликать нынешнюю бурю, проделала она это явно вслепую — и теперь не предпринимала никаких попыток умерить ярость стихии. Не окажись поблизости подходящей гавани, буря наверняка потопила бы их всех вместе с кораблем.
Но больше всего священника нервировал тот очевидный факт, что девочка даже не догадывалась о том, что бурю накликала она сама. Должно быть, охваченная страхом, она чисто бессознательно подключилась к приливной Фэа, но этого хватило, причем с лихвою. «И значит, она действительно опасна», — размышлял священник. Неведение в сочетании с таким могуществом представляют собой гремучую смесь. С этим необходимо было кончать, и как можно скорее.
Поглядев на Хессет, он негромко сказал:
— Тебе придется подучить ее. Никто, кроме тебя, этого не сможет.
Отвечая, ракханка оскалила острые зубы.
— Мы учим только братьев по крови.
Дэмьен тяжело смотрел на нее. И ничего не говорил, дожидаясь дальнейшей реакции.
В конце концов Хессет покосилась на девочку, прикорнувшую рядом с ракханкой, положив голову ей на колени. Осторожно, чтобы не разбудить спящую, погладила ее по волосам.
— Я попробую.
И вдруг их потряс сильный толчок, пришедший из носовой части судна, — удар такой мощный, что скамья, на которой они сидели, ходуном заходила. На мгновение Дэмьен испугался, что они напоролись на подводный риф; он весь подобрался, готовясь схватить девочку и вынести ее на палубу. Но тут последовал еще один толчок, несколько слабее, чем первый. А затем и третий. И тут Дэмьен понял, наконец, что это такое, и с облегчением выдохнул, привалившись к стене.
— Кажется, теперь мы в безопасности.
— Йенсени! — Хессет легонько потрясла за плечо спящую девочку. — Пронесло. Мы в безопасности. Просыпайся, малышка!
Большие глаза тут же широко распахнулись, покрасневшие и усталые.
— Адская Забава? — Она произнесла это еле слышно. Да и лицо у нее было сейчас пепельно-серым.
— Да уж, будь уверена, — буркнул Дэмьен. Он погладил девочку по голове движением, которое сам счел отцовским. — Поднимайся. Пора убираться с этой посудины.
Быть может, эта гавань и впрямь не таила опасности, но судить об этом, оставаясь на борту, вряд ли было возможно. Даже вскарабкаться по трапу на палубу оказалось сущим мучением. Устоять на ногах на ровных досках палубы было вроде бы полегче, хотя, не исключено, лишь в результате самовнушения. И глядя на пляску корабля у причала, никак нельзя было назвать высадку на берег спокойной и безопасной. К тому же с небес хлестал настоящий ледяной водопад, и Дэмьен высоко поднял ворот, чтобы не натекло за шиворот.
— Ну как? — К пассажирам подошел Москован в промасленной штормовке. — Каков приговор? Хотите просто переждать у причала, а потом отправиться в Вольный Берег? Или рискнете высадиться здесь?
Дэмьен в нерешительности посмотрел на Тарранта.
— Надо бы для начала Познать город, — пробормотал священник.
Охотник пренебрежительно отмахнулся:
— Я это уже проделал. Опасности для нас нет. По крайней мере, пока нет.
Дэмьен хорошо понимал, как нелегко далось Охотнику это признание. Не в характере Владетеля было сознаваться в собственных ошибках, но сейчас прозвучало нечто вроде этого.
Священник посмотрел на город, спрятавшийся под плотной пеленой дождя. В такой тьме ничего нельзя разглядеть. Огни в самой гавани призрачно мигали, как звезды в разрывах туч.
— Ладно. Попытаем счастья здесь.
И стоило ему произнести это, как с плеч как будто упала свинцовая тяжесть. По крайней мере, в ближайшее время никаких морских путешествий. До тех пор, пока они не выполнят свою миссию или не погибнут в ходе ее выполнения. А в последнем случае (так утешил себя Дэмьен) морское путешествие не будет угрожать ему тем более. А это уже полгоря.
Он достал из кармана несколько золотых монет и протянул их Московану; не так уж много по сравнению с тем, что они уже заплатили за проезд, однако, судя по тому, как просиял капитан, жест оказался удачным.
— Поберегитесь, — остерег их контрабандист, пряча деньги. — Здешний народ не больно-то жалует чужаков.
«Не сомневаюсь. Уж так устроена наша жизнь». Дэмьен услышал глухой стук: это с палубы на пирс перебросили деревянные мостки. Надежными их никак нельзя было назвать. Он со вздохом взвалил на плечо поклажу и устремился к жалобно скрипевшим доскам.
«Ну, еще разок, Райс. Как только окажешься на земле, все пойдет как по маслу. С Божьей помощью».
— Удачи, — ухмыльнулся Москован, провожая их в путь по раскачивающимся доскам. И несколько загадочно добавил: — Надеюсь, что девочка ему понравится.
Не пробирайся они сейчас по шатким и скользким под ветром и дождем мосткам, с которых проще было сорваться, чем удержаться, Дэмьен, скорее всего, обернулся бы к капитану. Не затем, чтобы задать вопрос, ответ на который был и очевиден, и смертельно опасен одновременно. Но чтобы посмотреть моряку в лицо. Чтобы попробовать разгадать по лицу, какой именно смысл вложил Москован в последнее замечание. Но короткий переход был и впрямь предательски опасен и не позволял отвлечься ни на секунду. А к тому времени, как они ступили на причал и наконец-то почувствовали себя в безопасности, Москован уже ушел с палубы и скрылся в недрах корабля.
— Пошли, — под проливным дождем затеребил священника Таррант. — Здесь нельзя оставаться.
Кивнув Охотнику, Дэмьен присоединился к своим спутникам, и они побрели по длинному пирсу в порт. Как все пирсы на планете Эрна, здешний уходил далеко в море, чтобы им можно было воспользоваться и в приливные, и в отливные часы, и сейчас путь во тьме под ливнем показался воистину бесконечным. С севера их не столько подгонял, сколько трепал ураганный ветер, иногда его порывы оказывались настолько мощными, что Дэмьена, вопреки всем его стараниям, сносило на шаг-другой в сторону, а однажды, лишь схватив девочку обеими руками, он удержал ее от того, чтобы не свалиться в море — в яростное пенное месиво, кипевшее под волнорезом.
«Продержись еще немного, — воззвал он к самому себе. Стараясь не думать о том, на какой срок может это» немного» растянуться. — Все уже почти позади «.
В конце концов они все-таки добрались до твердой суши и побрели к скоплению построек у входа в гавань. Строго говоря, это были не настоящие здания, а временные строения, как обнаружил Дэмьен, — стены и переборки под пластмассовыми водонепроницаемыми крышами кое-как скрепляли толстые веревки. Зато такие строения способны устоять при самых страшных подземных толчках, их гибкие стены просто гнулись бы под натиском ударов землетрясения, но не обрушивались. Да и ураганные ветры были этим прочно вкопанным в землю амбарам нипочем. Ну, а если уж смоет такую постройку цунами — так на ее месте с легкостью можно воздвигнуть другую; и это, подумал Дэмьен, скорее всего и является решающим обстоятельством. Длинный мыс, конечно, защищает Адскую Забаву от большинства океанских волн, но всегда следует считаться с тем, что накатит и по-настоящему чудовищная. И здесь с этим, судя по всему, считались.
— Пошли, — пробормотал Дэмьен. — Выберемся поскорее куда-нибудь повыше.
Таррант шел первым, с фонарем в руке, но пронизанная дождем тьма скрадывала свет так успешно, что от фонаря практически не было никакого толку. Дэмьен ненадолго задержался под навесом одного из складов, чтобы зажечь второй фонарь. И подумал о том, долго ли ждать рассвета. Пусть Охотнику не по нраву смертельный для него свет, священник сейчас прямо-таки тосковал по солнцу. Интересно, когда они высадились — в час ночи или в два? И когда в этих широтах восходит солнце?
Наконец они подошли к узкой лестнице, поднявшись по которой можно было попасть в город, начинавшийся сотней футов выше над гаванью. В свете молний путники видели: здешние дома расположены так высоко, что им не страшны ни приливная волна, ни даже цунами. Дэмьену показалось, будто он разглядел примитивный грузоподъемник, при помощи которого можно было спускать с утеса или поднимать на него грузы, а если понадобится, то и лодки. Стальные крючья, вбитые в скалу, казались при вспышках молний змеями, выползшими на охоту за жертвами, растаявшими сейчас где-то в непроглядном мраке. Поднимаясь по вьющейся спиралью лестнице, Дэмьен невольно дрожал и по возможности держался поближе к скале, чтобы ветер не снес его со ступеней. Тяжелее всего пришлось девочке — и в конце концов ей на помощь пришел не кто иной, как Таррант, причем она вскрикнула, когда его ледяные руки неожиданно поддержали ее сзади, оберегая от особенно яростного порыва ветра.
— Почти дошли, — прохрипел Дэмьен.
Ему хотелось подбодрить не столько других, сколько самого себя. Да и сомнительно, чтобы спутники могли услышать его среди завываний неистового ветра.
Выбравшись наверх, они устроили небольшую передышку. Хессет, воспользовавшись паузой, обмотала плечи Йенсени одеялом. Она сделала это скорее чтобы согреть девочку, чем защитить ее от дождя, — к этому времени все путники уже успели промокнуть до нитки.
Дальнейший путь проходил в почти полной тьме, дорога различалась всего на какой-то ярд; все остальное исчезало под потоками ливня. В беспросветном мраке фонари казались всего лишь жалкими искорками света, вокруг которых блуждающие практически на ощупь люди вились, как мошкара. А дождь накрывал их все новыми волнами, и не раз у Йенсени иссякали силы, и без посторонней помощи она бы просто-напросто не смогла идти.
Но вот перед ними потянулись дома. Приземистые и невзрачные, но и такие служили хоть какой-то защитой от ветра. Все тело Дэмьена ныло под непрестанными ударами ветра. Они брели вдоль длинных складских навесов, причем идти им пришлось по щиколотку в воде, которая была холодна как лед. Однажды Таррант дал сигнал всей группе остановиться, и Дэмьен, дрожа от холода, воспользовался передышкой, чтобы хоть как-то переставить натершие кожу плеч ремни заплечного мешка. Мешок был новехоньким, Дэмьен купил его в Эсперанове, и неразработанные ремни врезались в плечи даже сквозь набухшую сырую одежду, добавляя мучений истерзанному телу. В конце концов он сбросил одну лямку с плеча, а другую отпустил посвободней. И ему несколько полегчало.
— Туда, — указал во тьму Таррант.
Дэмьен не разглядел, на что тот указывает, да, честно говоря, он и не знал, что там следовало увидеть, однако в нынешнем состоянии спорить не хотелось. Они опять пошли — практически вброд по растекшимся по земле ручьям, спотыкаясь и теряя равновесие в каждой промоине и на каждой кочке. Однажды девочка, споткнувшись, кубарем полетела в воду и еле-еле удержалась на четвереньках, и Дэмьену пришлось вытаскивать ее из глубокой лужи. Во тьме трудно было о чем-нибудь судить наверняка, и все же он решил, что она плачет. Лишь на мгновение замешкавшись, он подхватил ее на руки и прижал к груди. Сама она практически ничего не весила, но насквозь промокшая одежда ощутимо тянула вниз. Дэмьен невольно пожалел о том, что решил взять девочку в это путешествие, но тут на свободное от ремня плечо ему опустилась рука. Таррант. Владетель перехватил заплечный мешок Дэмьена и помог ему освободиться от ноши. Дэмьен неуклюже, стараясь главным образом не уронить девочку, избавился от груза. К его изумлению, Охотник взял мешок, явно намереваясь нести его дальше. Это был жест настолько великодушный и настолько не похожий на обычное поведение Тарранта, что Дэмьен на мгновение застыл с разинутым ртом под льющимися с неба струями. В конце концов Хессет резко толкнула его в бок — и священник двинулся с места, перехватив девочку так, чтобы ее было удобней нести. Вновь пустившись в путь, он заметил, что Охотник вроде бы улыбается. Едва заметно, но все-таки улыбается. Хотя, конечно, под таким дождем нельзя ни о чем судить наверняка.
Они миновали кварталы респектабельных домов, возле которых, в подворотнях и под козырьками подъездов, воровато пряча глаза, хоронились от дождя бездомные. Вне всякого сомнения, здешние бродяги приняли их за демонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47