Наконец он добрался до зала Приемов. Огромный зал был пуст и тих, словно затаил дыхание. Звездный Бык, мягко ступая по ковру, пересек его. Интересно, думал он, как чувствует себя человек, просидевший на троне сто пятьдесят лет? На что вообще это похоже — даже просто прожить так долго; быть свидетелем возвращения инопланетян и возрождения власти Зимы, видеть, как нарождалась здешняя цивилизация, дожить до верхнего пика ее развития и наслаждаться ею, пока она снова не начнет приходить в упадок? Ему хотелось бы знать, что чувствуют местные долгожители сегодня. И вдруг ему пришло в голову, что если бы он сам прожил так долго, то, наверное, лучше понимал бы неожиданные выходки Ариенрод.
Он давно потерял счет женщинам, которыми обладал — от высокорожденных технократок до рабынь; некоторых он ненавидел, большую часть просто использовал, одну или двух уважал, но никогда ни одной из них не любил. Никто никогда не сумел доказать ему, что любовь — это нечто большее, чем просто слово из шести букв. Только слабаки и неудачники верили в любовь и в богов...
Но никогда в жизни у него не было такой женщины, как Ариенрод. Она казалась ему даже не женщиной, а стихией; но больше всего его привлекала ее необычайная многоликость. И это она заставила его почувствовать собственную уязвимость — а ведь он не желал этого признавать! — и в итоге ему пришлось, пусть неохотно, но все же поверить в могущество здешней странной Богини... Впрочем, теперь он уже не получит ста пятидесяти лет молодости и удовольствий — даже если б очень этого захотел — и не успеет научиться отгадывать ее загадки. У него осталось всего пять лет — а потом он либо сбежит отсюда, либо умрет, ибо через пять лет наступит Смена Времен Года, господство Зимы кончится, и Ариенрод должна будет умереть... и он с нею вместе — если вовремя не смоется, конечно. Можно даже сказать, что он успел полюбить Ариенрод, хотя никогда и никого в своей жизни не любил, кроме себя самого. Впрочем, все-таки вряд ли он любил Снежную королеву больше собственной жизни.
Она уже ждала, когда он вошел в зал Ветров. Колодец застонал и завздыхал у нее за спиной, радостно приветствуя появление своей потенциальной жертвы. Потоки воздуха, идущие снизу, вздымали молочно-белые волосы Ариенрод, облаком окутывавшие ее плечи, с которых ниспадал знаменитый плащ Снежной королевы, сделанный из перьев и пуха арктических птиц и украшенный серебряным кантом. Плащ казался невесомым, как туман... Звездный Бык хорошо помнит его пушистую воздушность. Ариенрод надевала этот плащ шесть раз — во время каждого из его поединков с очередным претендентом; она была в нем и тогда, когда своего предшественника на поединок вызвал он сам.
Его Гончие стояли слева, чуть поодаль; их шкуры блестели, перламутровые равнодушные глаза были прикрыты внутренней пленкой. Они явились, чтобы при любом исходе засвидетельствовать свою готовность служить победителю — и получить в качестве награды труп побежденного. За эти десять лет он никогда не вникал в суть их бесконечных заунывных разговоров, порой не делал этого сознательно. Он не знал, какое значение имеет для них секс, и вообще — есть ли у них половые различия. Считалось, что их разум ниже человеческого, но как, черт побери, можно судить о совершенно чуждом людям разуме негуманоида? На некоторых планетах диллипов использовали как рабов; но ведь и людей тоже зачастую продавали в рабство. У него вдруг мелькнула мысль: интересно, о чем они сейчас думают? Гончие как раз обернулись и смотрели на него. Может ли их занимать что-либо, кроме убийств?
Он светски поклонился — сперва королеве, потом этому мальчишке.
— Я к вашим услугам. Назовите оружие. — Впервые привилегия выбора оружия была дарована не ему. На мгновение он встретился с глазами Ариенрод; взгляд этот не только не ободрял его, но лишь подтверждал ту холодность, что поселилась в ее душе по отношению к нему с тех пор, как во дворце появился этот мальчишка. Неужели она по-прежнему сходит с ума из-за этого ничтожества? Неужели действительно надеется на его победу?
Звездный Бык помассировал запястья, внезапно почувствовав себя не в своей тарелке. Черт бы ее побрал! Ей это даром не пройдет! Когда он убьет молокососа, она снова окажется в его постели, будет ей это угодно или нет! Он пытался как-то обуздать все возрастающий бешеный гнев: необходимо было собраться.
— Ну, и каков же ваш выбор?
— Ветер. — Спаркс натянуто улыбнулся и, словно уточняя, обвел вокруг себя рукой. — Мы поднимемся на мост, и тот... кому лучше удастся овладеть ветрами, сумеет устоять и не упадет. — Он медленно вытащил из сумочки на поясе свою флейту и поднес ее к губам.
Звездный Бык затрясся от смеха. Так, воображение у мальчишки вполне развито... только простоват он! Благородные придворные со своими свистками могут, конечно, спокойно пройти над Колодцем, но не способны управлять двумя стихиями одновременно. Зато он, Звездный Бык, с помощью своего прибора может извлекать такие сочетания звуков и обертоны, которые способны не только защитить его от ветров, но и позволяют одновременно вести атаку. Если мальчишка думает, что он оснащен лучше, обладая лишь жалкой флейтой из морской раковины, то придется ему пережить тяжкое — и последнее в его жизни — разочарование.
Ариенрод чуть отступила назад; в своем белом плаще она почти сливалась с прозрачными панелями над мостом.
— Пусть победит сильнейший. — Голос ее звучал бесстрастно.
Не дожидаясь Спаркса, Звездный Бык первым ступил на мост. Он проделал это почти небрежно, пальцы привычно перебирали кнопки акустического прибора, висевшего на поясе.
Один лишь раз ветер успел лизнуть его, и сразу перехватило дыхание, но он был уверен, что этой оплошности никто не заметил. Наконец, пройдя больше половины моста, он остановился, обернулся и стал, подбоченившись, ждать. Он никогда прежде не задерживался надолго над этой чудовищной пропастью; стонущие внутренности столицы продолжали свои извечные жалобы, а мостик над Колодцем казался ему сейчас каким-то особенно хрупким и ненадежным. Звездный Бык нажимал на прохладные кнопки почти машинально, как бы поглаживая их в такт меняющемуся давлению, обволакивая себя пузырем спокойного воздуха. Он был очень осторожен и старался ни в коем случае не смотреть вниз.
Спаркс поднял свою флейту и тоже шагнул на мост; Звездный Бык отчетливо слышал льющуюся как чистый ручей мелодию. С некоторым удивлением он увидел, что музыка способна воздействовать на ветер, как заклятие, и под нее мальчишка спокойно продвигался вперед в словно бы замершем воздухе, сверкая рыжей шевелюрой. На голове у него не шевельнулся ни один волосок, не колыхались и широкие рукава его зеленой шелковой рубашки. Он, должно быть, немало времени разгадывал тайну Колодца. Но вряд ли флейта так уж ему поможет.
Звездный Бык нажал очередную кнопку, когда юноша успел сделать по мосту лишь несколько шагов. Прозрачные панели надулись парусами; ветер, вынырнув откуда-то снизу, под совершенно неожиданным углом, ударил Спаркса в спину. Юноша пошатнулся и упал на одно колено; однако флейту из рук не выпустил и, быстро вызвав противоположный поток воздуха, снова вскочил на ноги и теперь стоял на самой середине моста, не имевшего ни перил, ни даже низенького бортика. Потом он двинулся дальше; лицо его горело от гнева; целый вихрь пронзительных нот заплясал у него над головой, как бы оберегая его, сбивая с тона те звуки, которыми Звездный Бык пытался отразить акустический удар противника и сманеврировать.
Когда ветер особенно сильно хлестнул его по лицу, Звездный Бык пошатнулся и едва устоял на ногах. Из глаз брызнули слезы, он яростно моргал, пытаясь, разглядеть своего соперника, вместо того чтобы прислушаться. Теперь ветер ударил его сзади и сбил с ног. Стоя на четвереньках, он вновь нащупал кнопки, поспешно стабилизировал давление вокруг себя и осторожно поднялся на ноги. Панели над головой трещали и грохотали, ибо Спаркс снова пошел в атаку; теперь он улыбался и был совершенно спокоен и сосредоточен. Ветер из Колодца заставил было его пошатнуться, однако сейчас он вполне твердо стоял на ногах. Звуки флейты звенели у него над головой. Звездный Бык, кажется, наконец понял, что не ему одному определять исход сегодняшнего поединка. Он никогда прежде не обращал внимания на то, как виртуозно этот мальчишка-островитянин управляется с каким-то осколком раковины и что он наигрывает на своей флейте. Черт бы его побрал! Он, оказывается, научился извлекать из этой штуковины неслыханные обертоны, а пальцы его так быстро летали по отверстиям, что ноты сливались в аккорды — звучавшие почти слитно! Мальчишка играл сейчас так, словно начал готовиться к своему необычному выступлению задолго, используя и свой тонкий музыкальный слух, и незаурядный интеллект прирожденного технократа.
Да, то была смертельная игра. Из всех видов поединка Звездный Бык менее всего был искушен в манипулировании ветрами Колодца. Он взмок от напряжения; впервые за долгие десять лет он начинал опасаться за собственную жизнь. Ветер снова ударил его — как раз тогда, когда он считал, что находится в полной безопасности. Он яростно ответил на этот удар, послав на противника потоки воздуха сразу с трех сторон. Он слышал, как мальчишка вскрикнул, ибо один из потоков все-таки застал его врасплох и подтолкнул к краю. Но Спаркс не упал и успел обрести равновесие прежде, чем второй поток воздуха накинулся на него сзади.
Звездный Бык еле слышно пробормотал ругательство. Слишком много вариантов и никакой возможности предсказать заранее, какое воздействие окажет смешивание независимых друг от друга тонов-команд, даже если противник успеет о чем-то догадаться. Звездный Бык, низко пригнувшись, снова сделал несколько шагов в сторону Спаркса, сосредоточившись, однако, на собственной защите, а не на атаке. Чем ближе они подойдут друг к другу, тем меньше у мальчишки будет возможностей поднять ветер, не повредив при этом себе самому. Если бы удалось выхватить у него эту флейту и сломать ее... Впрочем, еще не все потеряно...
Резкий удар ледяного ветра сбил Звездного Быка с ног и заставил лечь ничком; он раскинул руки как можно шире, тщетно пытаясь подняться; ноги его соскользнули и повисли над пропастью, а голова и плечи почти доставали противоположного края мостика. В течение нескольких секунд, показавшихся вечностью, он смотрел прямо в черный бездонный Колодец, где поблескивали в неясном свете спирали каких-то механизмов, похожие на вечные светящиеся вихри Черных Ворот. Он слышал дыхание моря, его стоны и запахи, казавшиеся сейчас особенно сильными, и лежал совершенно неподвижно, ожидая скорой смерти, словно загипнотизированный ее неожиданной близостью.
Но последнего смертоносного удара не последовало. И он не упал в страшную черную пропасть. Когда паралич отпустил его, он, подняв голову, увидел Спаркса, который замер посреди моста не в силах убить.
Звездный Бык отполз назад, пошатываясь встал на ноги и мгновенно создал вокруг себя защитный пузырь. Потом сделал несколько быстрых шагов вперед и чуть не сбил Спаркса с ног, когда тот наконец очнулся и швырнул ему в лицо двойной поток воздуха. Звездный Бык легко встретил этот удар и в тот же миг ударил сам — ногой в тяжелом ботинке прямо в пах мальчишке.
Спаркс с воплем согнулся пополам. Флейту он, правда, не выронил, но пока что был полностью нейтрализован... Звездный Бык медленно отступил, уже лелея свою неизбежную победу и жалея только об одном: парень слишком поглощен болью, чтобы заметить, что произойдет с ним через секунду. Он с вызовом посмотрел на Ариенрод, которая замерла у противоположного края Колодца, довольно далеко от них, похожая на недостижимую мечту. Еще одно мгновенье, и путь к ней снова будет свободен. Его рука шевельнулась, находя нужные кнопки; Ариенрод тоже чуть шевельнулась.
Две ноты диссонансом прозвучали в воздухе. Пораженный, он вдруг почувствовал, что теряет опору, что ветер сбивает его с ног, что не мальчишка, нет, не мальчишка — он сам падает! Падает!..
— Ариенрод! — В имени ее как бы слились и его проклятие, и его мольба, и его обвинение. Он упал в Колодец, и вопль его последовал за ним во тьму.
Глава 16
Черные Ворота занимали собой теперь почти весь огромный экран в центре стены — вихрь огня на фоне янтарного светящегося круга, а дальше — черные глубины космоса. В сердце этого скопления звезд некогда имелся переизбыток свободно перемещающихся частиц и обломков планет, способный «кормить» прожорливую «черную дыру» в течение многих тысячелетий; наконец чудовищный выброс ее энергии несколько уменьшился. Однако «черная дыра» успела как бы втянуть в сферу своего влияния звезду, которую жители Тиамат называли Летней, и держала ее в плену, постоянно отсасывая энергию из ее хромосферы. Точно так же, как мельчайшие частицы из хромосферы Летней звезды, всасывался сейчас в «черную дыру» их корабль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94