«С другой стороны…»
Он вновь бросил взгляд на укладку с «ингредиентами». Чародеям свойственно возиться со всякими там травками да порошками. Так что есть смысл порасспрашивать уоринсфордских аптекарей и травосборщиков. Даже если Пассендус и не успел к ним наведаться, их мог навещать нужный ему (а теперь и Лайаму) человек. Он ведь какое-то время в этом городе пробыл.
Почти ничего – но хоть что-то. Воодушевившись, Лайам встряхнулся и повернулся на каблуках.
– Квестор Эласко!
Эласко молчал. То ли обиженно, то ли в почтительном ожидании.
– Я хочу прогуляться по городу и прошу вас быть моим провожатым.
– Прогуляться по городу, квестор?
Изумление юноши было таким неподдельным, что Лайам весело рассмеялся.
– А почему бы и нет? Нынче чудесный весенний денек, а я никогда не бывал в ваших краях. Идемте же, не упрямьтесь. Вперед, Фануил!
Дракончик помчался к выходу, цокая коготками.
Как ни робел Эласко перед квестором ареопага, своего начальства он боялся сильней и сумел настоять на том, что им все же надо бы доложиться Куспиниану. Не спускаясь во двор, по каким-то лестничкам и переходам они добрались до тюремного отделения, очень схожего с тем, где томились убийцы. Правда, в камерах здесь уже имелись окошки, высоко поднятые над полом и крошечные, но пропускавшие свет. Тут содержались как женщины, так и мужчины, узников было достаточно много, и Лайам, шагая по мрачному коридору, чувствовал на себе их хмурые взгляды. Эдил Куспиниан обнаружился в одной из самых дальних темниц. Он стоял, привалившись спиной к решетке, и сверлил гневным взглядом невзрачного лохматого паренька, которого допрашивал Проун.
– Клянусь вам, господин квестор! – говорил паренек. – Клянусь вам, никаким колдовством там и не пахло! Да, я их обольщал, но без всяких там штучек… точно так же, как это проделывает каждый мужчина… и они вовсе мне не противились!
– Но потерпевшие утверждают обратное, – надменно провозгласил Проун. – Они говорят, что падали в обморок от одного твоего взгляда, а когда приходили в себя, то обнаруживали, что… хм… что дело уже сделано. Суду нужны доказательства, что тебе отвечали взаимностью. Письма, записочки, локоны – хоть что-нибудь этакое имеется у тебя?
Паренек покачал головой.
– Мы не переписывались и не обменивались подарками. Если бы их родители нашли что-то такое, нам тут же пришел бы конец.
Проун продолжил допрос. Эдил презрительно фыркнул и повернулся к пришедшим.
– Этот хам обворожил трех знатных девиц, обесчестил их, а теперь пытается повернуть дело по-своему! Ну, Уокен, что там у вас?
– Я только хотел сообщить вам, милорд, что квестор Ренфорд желает прогуляться по городу.
– Мне надо бы поговорить кое с кем, – торопливо добавил Лайам. – Заглянуть в гостиницу, где останавливался Пассендус, навестить некоторых книготорговцев… Из Хандуитов я мало что вытряс.
– Да, они весьма изворотливы, – согласился Куспиниан. – Конечно, квестор, ступайте, куда вам требуется. И не очень миндальничайте со всякой там мелюзгой. Вы, кстати, еще не виделись с госпожой Саффиан? Странно. Куда же она запропастилась? Если встретитесь с ней, не сочтите за труд передать, что мы ее ожидаем.
Квесторы поклонились и, покинув узилище, спустились во двор. Там Лайам остановился, с сомнением поглядывая на Фануила. Брать уродца с собой или не брать? Лучше не брать, чтобы не смущать тех, с кем придется общаться. Устрашать преступников видом магической твари – это одно, но приводить в трепет добропорядочных горожан – совершенно другое.
«Оставайся здесь, – велел он фамильяру. – Нельзя ради твоего удовольствия ставить на уши весь городок».
«Как мастеру будет угодно».
Если Эласко, ожидавший возле тюремных ворот, и заметил отсутствие Фануила, то ничем этого не показал.
– Ну, так куда вы хотели бы в первую очередь заглянуть?
К книготорговцам. Так они, посовещавшись, решили. Лайам перечислил Эласко всех, кого он предполагал обойти, а тот заявил, что книжные лавки расположены неподалеку. Их было всего две – и обе притулились в конце Монетного переулка. Первая, сияя новенькой штукатуркой, выгодно отличалась от неказистых соседних строений, нижние этажи которых арендовали ростовщики.
– Она принадлежала торговцу, который умер, – пустился в пояснения юноша, – но ее у него откупили. И лавку, и дом, в каком она помещается, приобрел человек из Карад-Ллана, хороший малый, несмотря на свой жуткий акцент.
«Пмещается», «хроший», а туда же – акцент! Лайам внутренне усмехнулся.
– Лавку продали после смерти Элдина Хандуита?
– Да. Думаете, тут есть какая-то связь?
– Нет, вряд ли. Не станем пока его беспокоить. Сначала посмотрим, что может сказать ваш земляк.
Дом, к которому они уже успели приблизиться, не выпадал из ряда сильно облупленных и остро нуждающихся в ремонте особняков, однако витрина лавки смотрелась опрятно, да и само ее помещение, сплошь забитое книжными шкафами и стеллажами, поражало своей чистотой. Низенький человечек в теплом домашнем халате, помахивая пушистой метелочкой, стоял возле письменного стола, очевидно служившего ему также и чем-то вроде прилавка. Он прищурился, вглядываясь в посетителей, и приветливо улыбнулся.
– Добрый день, добрый день, господа, вы отлично сделали, что зашли. Я только что получил копии модных пьес из Торквея!
– Добрый день, сударь, – улыбнулся ответно Лайам. – Вообще-то, мы не собирались ничего покупать…
– Понимаю, вас больше интересуют новеллы благочестивого содержания! Что ж, лучшей коллекции таких книг нет и в столице, а уж об Уоринсфорде не станем и говорить!
– Благодарю вас, сударь, но мы…
– Есть философские труды, сияющие в моем собрании, словно алмазы, – скользнул по полкам мечтательным взглядом торговец. – Они утешают в суровые времена и зовут к добродетели в годы покоя!
– Господин Кокеран, – сказал Эласко, ласково потянув старичка за рукав. – Нам нужно от вас кое-что, но вовсе не то, что могут сообщить ваши книги.
– Вы ли это, молодой мастер Уокен? – воскликнул торговец, хватая юношу за руку и притягивая к себе. – Да, так и есть! Но наверное, мне следовало сказать – квестор Эласко. Прошу прощения, молодой квестор, мне приятно, что вы навестили меня. Сегодня утром тут был и ваш батюшка, он купил «Географический атлас» Страбона.
– Отец собирает библиотеку, – пробормотал, закрасневшись, Эласко и вновь повернулся к торговцу. – Господин Кокеран, я привел к вам квестора Ренфорда, который служит в ареопаге. Он хотел бы с вами поговорить.
– Ну конечно, ну разумеется, – закивал старик, подслеповато поглядывая на Лайама. – Простите, квестор, глаза у меня теперь стали не те. От слишком большой любви к этим малышкам, от слишком большой любви, – добавил он, широким жестом указывая на поражающее воображение собрание книг, которому действительно могли позавидовать и торквейские библиотеки. – Итак, квестор, чем я могу вам служить?
– Я хотел узнать, не был ли вам знаком человек по имени Элдин Хандуит.
– О да, – помрачнев, ответил книготорговец. – Очень жаль, очень жаль, что он погиб, но уж если играешь с огнем, то когда-нибудь обожжешься.
– Простите?
– Ах, его так и влекло к темным знаниям, и богиня удачи повернула свое колесо. Он заходил сюда – раза по три в месяц – и все выспрашивал, не продается ли где что-то такое, хотя я внушал ему всячески, что ничем подобным не занимаюсь. Удивительно, что гибель пришла к нему со стороны. Обычно люди этого склада мастерят себе сети своими руками.
Лайам довольно кивнул. Сказанное, конечно, не давало ему никаких козырей в игре с Хандуитами, но при случае могло пригодиться.
– Значит, вы ничего ему не продавали? А ваш сосед?
Кокеран хмыкнул.
– Нет, боги миловали, я – нет. А вот мой покойный сосед, Релли, запретными книгами приторговывать не гнушался.
– А вы не знаете, где он их брал?
– У всяких там чокнутых колдунишек, лжеалхимиков и других шарлатанов. Все эти книги, пергаменты и папирусы в большей своей части являлись поддельными, но господин Хандуит этого не понимал.
– Однако его-то ведь не подделка убила, – заметил Лайам, и торговец кивнул.
– Я сказал – в большей части, но имелись и настоящие тексты. В малом количестве, но имелись, по крайней мере, Релли так говорил. Как он их добывал – я не знаю, хотя, погодите-ка, погодите…– Старик вскинул указательный палец, призывая присутствующих к молчанию, и нахмурился, шевеля седыми бровями. – Вспомнил! Прошлой осенью заглянул ко мне один человек с предложением купить у него наставления для предпраздничного гадания. Он ни на что такое вроде бы не намекал, но я все-таки понял, что речь идет о магических текстах, добытых, скорее всего, не вполне законным путем. Я его, конечно же, выставил, но бьюсь об заклад, что он тут же стукнулся к Релли! И тот эти тексты безусловно купил.
Лайам изумленно переглянулся с Эласко.
– Вы можете описать этого человека?
– Увы, нет, – вздохнул Кокеран. – Глаза мои уже никуда не годятся. Сейчас я вижу, скорее, пальцами, а книги разбираю на ощупь. Но могу поручиться, что тот человек прибыл откуда-то с запада. Его выговор походил на ваш, квестор Ренфорд, а вы ведь из Мидланда, насколько я понимаю.
– Да, – подтвердил Лайам и вновь поглядел на Эласко. – А не мог ли тот человек прибыть из Харкоута?
– Или из Мидланда. Диалекты этих краев очень схожи.
– А заходил он к вам, вы говорите, около полугода назад?
– Да-да, именно так. В самом начале осени, незадолго до праздника Урис.
Больше тут ловить было нечего, но для очистки совести Лайам какое-то время поспрашивал старичка об этом визите, надеясь, что тот припомнит что-либо еще, однако так и не сумел ничего из него выжать. Господин Кокеран проявлял искреннюю готовность помочь столь приятным его сердцу гостям и даже немного расстроился, когда те вдруг заспешили. Он проводил их до двери и попросил Эласко передать своему батюшке нижайший поклон.
7
На улице Лайам громко расхохотался – в этом маленьком удовольствии он просто не мог себе отказать. Рассказ Кокерана (совсем для него неожиданно) объединил два дела. Загадки обеих смертей (торговца и мага) соприкоснулись, хотя к их разрешению по-прежнему не имелось ключа. И все же это была удача, ибо, направляясь к торговцу, Лайам ни на что особенно не рассчитывал. Находить там, где не терял, пожинать там, где не сеял, – это везучесть особого рода, это его собственная везучесть, и она снова с ним.
Эласко радостно заулыбался.
– Вы довольны, квестор?
– Очень доволен. И прошу, зовите меня по имени. А теперь пойдемте туда, где проживал наш смешливый маг.
– На постоялый двор? Но я… я думал… тут рядом живет горничная Хандуитов. Возможно, я чего-то не понимаю, однако мне кажется более правильным продолжить следствие по одному делу, раз уж оно продвигается так успешно, чем ни с того ни с сего обращаться к другому.
– Мы и продолжим, – ответил Лайам, несколько удивленный тем, что молодой квестор не видит того, что сделалось для него очевидным. – Там, куда я прошу вас меня отвести.
– Конечно, – с принужденной улыбкой отозвался Эласко. – Это тоже не так далеко, – он направился к выходу из переулка.
– Вы не понимаете, почему я так поступаю? – спросил Лайам, догоняя его.
Юноша вспыхнул и с несчастным видом развел руками.
– Боюсь, что нет… сэр Лайам. И сделайте одолжение, зовите меня просто Уокен.
Лайам мысленно возвел глаза к небу и принялся объяснять:
– Понимаете ли, Уокен, теперь я полагаю, что оба убийства связаны между собой. Некий, пока что неизвестный нам человек продает нечистому на руку книготорговцу заклинание, которое тот сплавляет свихнувшемуся на магических штучках купцу. Это заклинание, пущенное чуть позже в ход известными нам лицами, становится причиной смерти купца. То есть растерзанный демоном Хандуит остался бы жив, не появись в Уоринсфорде лицо, нам с вами пока не известное. Что же это за роковой человек? И откуда он взялся? На первый вопрос мы ответить не можем, но уже знаем ответ на второй. Он прибыл в Уоринсфорд из Харкоута, откуда позднее прибыл Пассендус. И все выстраивается, все увязывается, разве не так?
Стоял солнечный полдень, улица, по которой они шли, была более чем оживленной. Тут продавали и покупали, тут договаривались о сделках, тут поспешающим по своим делам горожанам преграждали дорогу бесконечные бочки, корзины, мешки и лотки. Обходя горластую рыботорговку, улещавшую очередного клиента, собеседники потеряли друг друга из виду, а когда они вновь сошлись, Эласко озадаченно пробормотал:
– Части я вижу, но целого не могу уловить. Неужели же этот самый роковой человек убил и Пассендуса, и Элдина Хандуита?
Лайам глубоко вздохнул, понимая, что придется завести всю песню с начала. В глубине души он даже был этому рад. Ему предоставлялась возможность лишний раз попытаться все расставить по полочкам и взглянуть на свою догадку чужими глазами.
Итак, около полугода назад из Харкоута в Уоринсфорд приехал некий мужчина и привез на продажу некоторое количество пособий по магии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44