Второго - хитрым приемом, которому я успела его научить.
Ха! Это началось снова. Только теперь мне не помогала опытнейшая Даниэла. А Кесума, хоть и помнила не по-старчески ясно все элементы боя, совершенно не знала методику обучения. Как, собственно, и я. Бедный Малыш ошалевал. Мы ведь даже не знали, как объяснить ему некоторые комплексы. Идей среза влет и множественной цели он пока осознать не смог.
Зато команда судна любовалась битвой вместе с детьми и мужьями Ладгерды. Кажется, при этом установилось некое взаимопонимание. Авторитет мастеров позволил им нанять катер, но первые часы пути рыбаки поглядывали на нукт с опасливым подозрением. Зрелище того, как хвостатые звери, словно люди-болельщики, одобряют хороший удар, растрогало морских волков.
Я аплодировала. Победив, Малыш направился ко мне и обошел кругом. Я почесала ему шейку. Нукта замурлыкал и пихнул меня головой так, что я плюхнулась на палубу.
Аджи тоже так делал. Воспоминание уже не оказалось пронзительно горьким. Я хохотала и бранила Малыша, вокруг тоже смеялись. Нота грусти. Как воспоминание о юности.
От берега нам по прямой пришлось пройти что-то около ста километров. Живое оружие одолело их за час. Наша «крыса» следовала за прайдом. Сверху мы увидели базу раньше нукт. Взорванную. Среди пожженного и поваленного леса зияла воронка, большого радиуса, но неглубокая. Вокруг лежали бетонные блоки, еще какой-то мусор, разбросанный взрывом. Запустение. И никаких следов.
Мы вышли из машины. Игорь, сев на корточки, оглядел воронку и нехорошо засмеялся. Я вздрогнула.
- Разумеется, - сказал мне мастер-австриец. - Ты сбежала. Они знали, что в питомник. В отличие от властей планеты мы не прикормлены. Они испугались и решили замести следы.
- Ага, щаз! - сказал мастер-русский.
Ладгерда зарычала. Тихо, но так, что сердце упало в живот. Она нюхала воздух. Нукты успели повзбираться на стволы и остатки стен и как один смотрели в том же направлении, что и самка. Взволнованный и собранный Малыш подошел ко мне и что-то по-своему сказал. На миг полыхнул яркий образ большого леса и какой-то цели в нем, убежавшей далеко, но не так далеко, чтобы потерять ее.
Двадцать часов шли нукты мстить за сородича. На пределе возможностей, не думая отдыхать. Они могли себе это позволить. Подобная гонка не отражалась на их боеспособности. Мы вели машину по очереди. У меня не получалось уснуть в кресле, но не выходило и бодрствовать, я сидела в какой-то нервной полудреме. Малыш бежал внизу, вместе с прайдом. Его азартное возбуждение передавалось мне. Вероятно, в команде Эндриса только он сам был действительно умным человеком. После его гибели социально альтернативные индивидуумы уже не могли осмыслить все обстоятельства. Новая их дислокация находилась на том же материке, даже не под землей. Ладгерда чуяла их, как шматки дерьма на столе.
Самка во время погони сама себя распалила до ярости и вполне могла кинуться в лобовую атаку. Игорь остановил ее. В случае шума альтернативные могли запустить уничтожение данных, а то и самой базы. Риск был совершенно ни к чему.
Я не знаю, чего там было дальше. Мы с Малышом не участвовали в захвате. Дитрих не пустил. Сказал, что Малыш еще недостаточно обучен. Он, конечно, был прав, но остальных-то вообще не учили… Анжела посмотрела на меня и понимающе улыбнулась. Я пожала плечами.
Как только дети Ладгерды отсигналили ей о превращении противника в добычу - то есть о том, что люди в здании больше не собираются драться, а только дрожат от ужаса - она остановила атаку. Так я узнала, что нукты все-таки умеют брать пленных. Если с ними работает мастер. Мастер, который способен умиротворить силу…
Мужчины пошли допрашивать уцелевших. А мы с Анжелой - искать Итию. Собственно, нашла ее Ладгерда, а мы пытались найти вход в наполовину уведенный под землю бункер. Пока она же не прошибла для нас стену.
Я успела удивиться, почему Ития не сделала того же изнутри. Но почувствовала запах. В нем есть что-то от лимона с корицей, но он слишком явно химический.
Эс. Эс. Эйч.
Для людей этот газ безвреден.
Малыш помог нам с Анжелой спуститься на пол из пролома, но сразу выскочил наружу, жалобно пища. Потолок залы оказался высоким для нас. Пленнице негде было встать на задние лапы. Впрочем, она уже и не могла этого сделать.
Я прошла вглубь и встала перед ней. Понять было нетрудно. Ития умирала. Она дышала адской смесью уже несколько лет. Даже могучий организм нукты, выдерживающий такое, что из порождений Земли могут снести разве что некоторые бактерии, сдавался. Ития, сестра Шайи, последняя, самая совершенная модификация прекраснейшего из орудий убийства. Я так и не узнала, в чем же заключалось усовершенствование.
Я подошла ближе. Опустила веки.
Ментальный образ.
Я видела ее снова, но иначе. Глаза воспринимали Итию как странное сооружение из выгнутых листов черной брони и широких торчащих лезвий, неуклюже сваленное под стеной.
Я видела человека. Девочку. Страшно истощенную. Четырнадцатилетняя, она выглядела на двенадцать, но ее груди оказались большими и мягкими, как у рожавшей. У нее были длинные ресницы и шея лебеди. Точеный носик и брови, словно нарисованные местером Санди. На сером от мук лице читалась неизлечимая болезнь.
Она подняла страдальческие глаза. Бездонные и совершенно черные, как небытие.
Я отразилась в них.
В женщине, которая склонялась над Итией, было около восьми метров в высоту и двадцать - от носа до кончика хвоста. Мощную, иззелена-черную броню во многих местах пятнали светлые полосы, следы стянувшихся рассечений. Особенно много - на голове. Странно звучит, но я узнавала себя.
Девочка потянулась ко мне. Я положила ей руку на лоб.
- Янина, - окликнула Анжела. Я открыла глаза и вздрогнула. Все-таки человеку привычнее общаться с человеком, несмотря ни на что. Маленькая нуктовая девушка слишком большая для меня. - Янина, нужно ее вытащить отсюда немедленно. Она выживет.
Разумные расы охотно делятся своими достижениями в «гуманитарных» науках. Еще охотнее демонстрируют искусство. Но все, что касается или каким-то образом может касаться, или коснется в будущем их техники, - держится в строжайшей тайне. Даже теоретическая физика. Никто не знает, как движутся гипертехнологичные корабли хуманов. Никто не знает, как работают компьютеры анкайи, которые по нашей логике даже существовать не могут. Люди сумели уничтожить флот ррит, но повторить экологичность и маневренность их кораблей не смогли. Вселенная очень сложна. Наука инвариантна только на низшей стадии. Когда она выходит за определенную грань, то становится разной.
- Это компьютер анкайи, - сказал Дитрих, глядя на причудливую, похожую на творение абстракциониста, скульптуру. - Кажется, рабочий.
Игорь осторожно дотронулся до неподвижного смоляного щупальца.
- Выключенный, - уточнил он. - Они должны чуть-чуть бить статическим электричеством.
- Откуда ты знаешь?
- Статью читал, - пожал плечами Игорь. - Зачем он им?
- На Фронтире были анкайи, - сказала я. - Я видела.
- А Таинриэ - анкайская планета, - со вздохом сказал Дитрих. - И что? Я даже предположить не могу, какая связь между анкайи и нашими… социально альтернативными. Анкайи, с ними не договориться. Они слишком чужие. Они не мыслят и не планируют так, как мы.
Двое пленных, техник и уборщица, не могли помочь в поиске решения. Они вообще почти ничего не знали. Сказали только, что рыжий Пауль постоянно возился с устройством и, кажется, не вслепую, а с умением.
Допустим, альтернативные поняли принцип действия анкайских компьютеров. И что бы это им дало? Анкайи далеко не самая могущественная и развитая раса. И зачем они этим занимались? И почему именно здесь? У Пауля было хобби? Вечный двигатель, машина времени, анкайский компьютер…
Неважно.
Я вдруг подумала о линкорах, захваченных ррит.
Никто не знает, не может и не должен знать, как управлять кораблями людей. Уже давно инженеры безопасности поняли, что выводить управление на компьютер в виде простой и интуитивно понятной программы недопустимо. Поняли они это во время первого абордажа. С тех пор в рубке стоят камеры, идентифицирующие пилота как человека. А управляют кораблем с помощью тумблеров и рычажков, как в очень древних фантастических фильмах. Неправильная комбинация блокирует пульт и включает автопилот. Неверная попытка отменить блокировку подает сигнал тревоги.
Как ррит, захватив наши линкоры, смогли направить их против нас?!
В абордажных капсулах защитные системы не стоят, но другие корабли стреляли… «Стратегические» должны были что-то соображать по этому поводу, но у них я не спрашивала. Мне тогда ни до чего не было дела.
- А ты не знаешь? - равнодушно спросил Игорь. - Я тебе скажу, как. Центр уже докопался. Задним числом. Как всегда.
Дикий Порт, отсутствующий в реестре освоенных планет пиратский мир, проводил торговую регату. Корабли разных фирм должны были доставить одинаковый груз максимально быстро и в максимальной сохранности. Речь шла не только о выгодном контракте, который доставался победителю, но и о тотализаторе. Регату разрекламировали, ставки были высоки.
И один подонок рассчитал план. Во время полета к грузовозу приближалась шхуна. Жаловалась на поломку системы жизнеобеспечения, просила стыковки. Капитан - не зверь, стыковку разрешал. Но для дальнейшего подонку требовалась лучшая в Галактике абордажная команда.
Декларируется, что Дикий Порт - всерасовый, и права одинаковые у всех. Хотя на самом деле там главенствует та же раса, что и везде. Начальник Дикого Порта, которого по правилам выбирают голосованием - человек. Но на Порту по-прежнему много ррит.
Это были редкостные отморозки. Изгои. Отбросы своей расы. Они прекрасно говорили по-английски и глубоко постигли суть понятия предоплаты. Они поставили условие: никаких пилотов-людей. Ррит хотели вести шхуну-обманщицу сами.
Подонок согласился. Он рассказал ррит, как отключить защитные системы человеческого корабля. И он выиграл регату. Одиннадцать наемников тоже выиграли. Это они потом повели на омерзительных х'манков захваченные линкоры. Посмертно сородичи-ррит признали их вернувшими воинское достоинство.
Я сидела на свернувшемся в кресло Малыше и думала. Думать получалось не очень хорошо. Ладгерда расхаживала над освобожденной из темницы Итией. Кошмарно мощный телепатический канал между двумя самками нукт почти физически давил на мозги. Теперь рритские пираты могут управлять нашими кораблями. Пусть оставшихся на свободе ррит крайне мало и их никто не любит. Это все равно очень опасно. Потому что экстрим-операторов еще меньше.
В условиях абордажного боя человек проигрывает ррит всегда. Исключений не бывает. Победили ррит в войну не люди, а их живое оружие.
Мы обыскали базу. Ничего полезного. Персонал, по словам уцелевших, состоял из местера Эндриса, местера Пауля и местры Арис. Кроме них, тут была только охрана, уборщица и техник. Охрану уничтожили при штурме. Великолепную тройку загрыз мой Малыш. Ладгерда, работавшая для нас детектором лжи, сказала, что эти двое не врут. Они вообще ничего не знали. Приезжали не каждый день. Просто работали по специальности, думали, что на правительство. Мастера собирались отпустить их.
И никаких документов. У Игоря был сканер, позволяющий находить спрятанные карты памяти и прочие устройства записи. Ничего. Одна идея, что Пауль держал отчетность на анкайском компьютере. Бред, конечно.
- А кто командовал перевозкой Итии? - спросила я.
- Начальник охраны, - ответил Дитрих. - Он взял феромонные базы Вереса.
- Пойду посмотрю на этого начальника, - сказала я.
Может, кто-то успел увезти биопластик. Но если нет, то мои ленты вместе с феромонными браслетами забрал этот начальник охраны.
Труп был когда-то импозантным мужчиной средних лет. Подтянутым, ухоженным. С аккуратными седыми висками. На его расплющенную в блин грудную клетку я старалась не смотреть. Начальника охраны вбили в стену, двухсоткилограммовым бронированным телом в прыжке. Автомат впечатался в плоть. Не то чтобы меня тошнило. Просто неприятно.
Я уже почти решила, что пластика на нем нет. Но кожа мертвого была слишком здоровой на вид. Гладкой, чистой, без расширенных пор, почти нежной. Для взрослого мужчины это довольно странно. С момента смерти прошла всего пара часов. Пластик все еще выполнял приказ. Я ведь и сама прятала его таким образом. И как только забыла?
Это неописуемое наслаждение - когда биопластик обтекает тебя. Физическое наслаждение. Такое, которое не изнуряет, а наоборот, придает сил. Снимает возраст. Я не чувствовала брезгливости, забирая мои ленты с мертвого тела. Деньги не пахнут, а на биопластике не бывает ни крови, ни грязи.
Когда контур стал невидимым на мне, я глубоко вздохнула. И почувствовала между грудей что-то твердое.
Карта. Неглупый человек залил ее в пластик.
Игорь так и подпрыгнул, когда я вручила ему карту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49