Метра два... Разодранные перышки мха щекотали нос, и я чихнул. Моя спутница что-то сказала по-рунархски. Вспыхнул тусклый багровый уголёк.
- Это гори-гори-ясно, - сообщила она с гордостью. - Никто так не умеет, одна я.
Я уселся. Рунари сидела напротив меня, поглаживая ладонями косицу светящегося мха. Огонёк светил слишком тускло, чтобы что-то можно было разглядеть. Спрей-комбинезон рунари сливался с тьмой. Красные отблески падали на её лицо снизу, превращая лицо в страшную маску.
- Подержите эту прядь, - передала она мне вторую косицу. - Я выплету зелёный. Сейчас станет светло и тепло.
- А, - наконец догадался я. - Вы - знаток пластика?
- Да, - кивнула рунари, не отрываясь от работы. - Держите вторую. Следите, чтобы они не соприкасались, - и она передала мне плетёнку, заполненную зеленым сиянием.
На ощупь мох казался шершавым, как спутанные комки овечьей шерсти. Моей собеседнице здорово повезло. Знаток способен менять свойства пластика. Придавать ему любую форму. А это значит, что и пищу можно сделать повкуснее, и трубу превратить в комфортный дом. Скорее всего, пещера, в которой мы сидим, собрана из нескольких нор. Вон пятна выходов на стене - очертились, едва свет стал поярче. А лишние трубы заварены, чтобы незваный гость ненароком не забрёл.
- Мне и в самом деле хорошо живётся, - рунари словно читала мои мысли. - Как вас зовут, благородный изгой?
- Почему благородный? - начал я и осёкся. Света в пещере хватало, и я смог разглядеть лицо девушки. Лоб её пересекали свежие царапины. На щеке засохли струпья.
Вот так встреча.
- Злой Демиург или, как вы его называете, Лангедок - это чистое место, - сказала она. - В каждом из нас живёт зверь. Хозяйка Прайда повелевает мною. Сильная, неистовая, жестокая. Первобытная. - Рунари подняла лицо. Зрачки её вытянулись, превращаясь в вертикальные щели. - Ты защитил меня. Почему?
Вот так так... Я прикоснулся к тайне рунархов. Любой экзопсихолог не задумываясь отдаст руку, лишь бы оказаться на моём месте.
Хозяйке Прайда лгать нельзя.
- Ненавижу насильников. Особенно лионесцев.
- Лионесцев?
- Этот человек родом с одного из наших миров, - неохотно объяснил я. - Когда-то мне пришлось сражаться с ними. Лионесцы подняли бунт против Первого Неба. С тех пор мы друг друга терпеть не можем.
- Терпеть не можете? - Рунари нахмурила лоб, пытаясь понять идиому.
Лионесский трибунал заочно приговорил меня к смерти.
- А, ясно. - Рунари закрыла глаза. Когда же открыла её зрачки вновь стали нормальными. - Сегодня у нас праздник чистоты, - словно издалека, донёсся до меня голос. - Мы празднуем его раз в четыре года. Нельзя держать в себе грязь. А я - я осквернила себя ненавистью. Как твоё имя, благородный изгой?
- Андрей.
- Зови меня Гибкая Тири.
Обычаи рунархов требуют при знакомстве особых жестов. Я не мог выпустить из рук светящиеся пряди, поэтому просто кивнул. Гибкая Тири. Надо запомнить. Имена рунархов сокращать нельзя.
Пришёл долговязый рунарх со шрамом на щеке. Лицо его, казалось, состояло из одних углов. Жесткие волосы, узкий подбородок, привычка кусать губы в минуты растерянности. Его модификацию я угадал сразу. Она противоположна моей.
Душепийца способен стереть личность жертвы. На последнем соборе папа римский предал душепийц анафеме. Представители других конфессий его поддержали. К счастью, душепийца после каждого удара на несколько месяцев лишается сил.
- Тепла твоим рукам, Гибкая Тири, - сказал он. - Человек держит твой пластик? Что произошло?
- Садись и жди. Этого человека одобрила Хозяйка Прайда.
Душепийца кивнул и переполз к одному из отпорков. Вскоре подошли остальные. Старик, похожий одновременно на учителя ушу и пенсионера-огородника из логрской глубинки. Бойкая белобрысая дамочка лет сорока («Торнадя», - представилась она). Джассер. Друг автоматов с непроизносимым именем. Некрасивая длинноносая девочка-аутистка.
Последними прибыли неуклюжий лысоватый человечек и миниатюрная рунари лет девятнадцати. Они заинтересовали меня больше всего. Дмитрий Эстокович беззлобно подшучивал над Белой Ллиу-Лли. Рунархи воспринимали это как само собой разумеющееся. А ведь юмор у рунархов не такой, как у нас.
- Вы случаем не кинетик? - спросил я Дмитрия.
- Очень слабый. Могу чашку со стола сбросить.
Я кивнул. Кинетики всегда считались бесполезной модификацией.
Белая Ллиу-Лли принялась колдовать у входа. Я понял, что больше гостей не будет. Входное отверстие затянулось.
- Ну вот, похоже, все в сборе. - Дмитрий Эстокович обвёл взглядом присутствующих. - Наш заговор без заговора пришёл в действие.
- Заграница нам поможет, - хихикнула Торнадя. - В каком полку служили? Надеюсь, вы октябрист?
Рунархи притихли. Дмитрий торопливо перевёл Джассеру сказанное. Я уловил лишь словосочетание Ger Pigear, где первое слово означало «двенадцать», а второе было связано с задницей... нет, сиденьем. Брат Без Ножен одобрительно кивнул:
- Хвалю. Нельзя забывать свои литературные корни.
Девочка-аутистка хихикнула. Джассер обернулся, но она вновь вернулась в своё спасительное оцепенение. Взгляд её остекленел.
- Хорошо. - Дмитрий Эстокович вздохнул. - Пожалуй, кому-то надо начать. Итак, господа, мы собрались здесь, чтобы противостоять машине убийства по имени Лангедок. До этого момента мы не знали о существовании друг друга. И вот...
Не люблю официальщины. Как начнётся говорильня, то хоть уши затыкай.
- Утром Джассер сказал, что вы все искали меня, - Прервал я его почти грубо. - Значит ли это, что у вас есть План?
- Шутишь? - нахмурился рунарх. - Я вижу тебя впервые.
Мы переглянулись.
- Андрей... - жалобно проговорила Торнадя. - Но ведь вы же знаете, где моя дочь?.. Там, в столовой, вы приказали мне идти сюда.
- Я не знаю вас, - ответил я.
Все зашумели. Выяснилось, что каждого в отдельности пригласил кто-то из нашей компании. И каждый это отрицал.
- Хорошенькое дельце, - нахмурился Дмитрий Эстокович. - Вы как хотите, а я отказываюсь понимать эту мистику.
Я покачал головой:
- Никакой мистики. Просто среди нас прячется психоморф.
- Именно! - отозвался старичок (Том II, герцог Новой Америки, как я узнал позже). - Именно, молодой человек. Вы удивительно правы. Я в некотором роде причастен, так что скажу. Встречая братьев по заговору, мы неминуемо ощутили бы внутреннее родство друг с другом. И это не укрылось бы от недреманного ока начальства. Но психоморф мастерски вёл игру, подменяя одного человека другим. Злой гений Тевайза (да простят меня рунархские братья и сестры) оказался бессилен перед нашим мастерством. Асмика, прошу вас!
Он драматичным жестом указал на молчаливую девчонку. Лицо аутистки по-звериному исказилось; она съёжилась, пряча голову между коленей. Длинные рыжие волосы разметались, закрывая лицо.
- Асмика! Ну что же вы? Просим!
Послышались сдавленные всхлипывания. Тонкие длинные пальцы загребли волосы, сжали. Из кулака выскользнула одна иссиня-чёрная прядь, другая. Судорога прошла по телу Асмики; едва намечавшиеся груди налились, бёдра стали шире. Судя по тому, что спрей-комбинезон не раздавил психоморфа, менялось не тело Асмики, а её образ в нашем сознании.
Женщина подняла голову. Мне она показалась прекрасной. Что-то было в ней от Иртанетты - нетерпение, изменчивая сила, не дававшая чертам её лица застыть в неподвижности.
- Я рада видеть вас живыми и здоровыми. - Асмика обвела нас взглядом, улыбаясь никому и каждому в отдельности. - Вы собрались вместе. Вы в безопасности - такие разные и непохожие друг на друга. Что может лучше подтвердить нашу силу?
Душепийца привстал:
- В безопасности, говоришь ты? Нам не пережить завтрашнего утра.
- Прими мою печаль, Джелиннахап. Ты хочешь стать плакальщицей? Попроси Белую Ллиу-Лли - она научит тебя.
Рунарху пришлось проглотить оскорбление. Асмика продолжала:
- Нам не надо беспокоиться о палач-машипах. Среди нас есть месмер.
Том II с достоинством кивнул. Я не ошибся. Месмер умеет прятать свои мысли. Палач-машины не видят его.
- Кроме того, мы нашли срединника. Андрей, встань пожалуйста.
Я неловко поднялся на ноги. Асмика смотрела на меня, и от её взгляда мне становилось жарко.
- Каждый из вас обладает необычным свойством. Каждый - своего рода драгоценность. Но лишь один человек может оценить это в полной мере. Андрей. Срединник.
Я молчал, рассматривая своих будущих окраинников. Голос Асмики стал звонче:
- Вас девять. С помощью срединника ваши души проникнут друг в друга. Чуткость знатоков пластика, собранность месмера, интуиция счётчицы - всё послужит нам. В любой момент вы будете знать, где находится каждый из нас. Умения одного будут принадлежать всем. Примете ли вы эту судьбу?
Гнетущая тишина повисла в пещере. Наконец Торнадя набрала побольше воздуху и выпалила:
- Вот что. Все молчат, да? А я согласна, между прочим. Очень мне интересно, вот. Да и мужик, - она стрельнула глазками в мою сторону, - интересный попался.
- Итак, нас уже двое, - объявила Асмика.
- Я - за. - Гибкая Тири встала рядом со много. - я ему верю.
- Если он примет душепийцу... - рунарх с сомнением глянул на меня.
- Приму. Я приму всех.
Ещё бы не принять. Мне никогда не удавалось заполучить больше трёх-четырёх окраинников. Да и те после единения бежали от меня как от чумы. Единственным исключением была Галча. Её души я касался дольше всего.
Один за другим изгои присоединялись ко мне. Последним был Джассер.
- Что требуется для обряда? - спросил Дмитрий Эстокович. - Я имею в виду, какое-нибудь оборудование или ингредиенты?
- Нет, ничего, - ответил я, с ходу прощая ему дурацкие «ингредиенты». - Каждый из вас подойдёт ко мне, возьмёт за руки и скажет: «Я принимаю тебя, срединник Андрей. Я принимаю всех».
- Я принимаю тебя, срединник Андрей, - послушно забубнил друг автоматов, запоминая. - Я принимаю всех.
- Да. Кто хочет попробовать первым?
- Я, - отозвалась Гибкая Тири.
Глава 3. ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ
Я обзавёлся девятью апостолами. Вот они.
Торнадя - простушка, хохотушка, человек действия. Счётчица. Счётчиков-мужчин не бывает. Лишь женщина может заранее знать ответы на все вопросы.
Дмитрий Эстокович - учёный. Настоящий, каких мало осталось в нашем мире узкой специализации.
Асмика. Её душа сродни персидским шалям, что могут пройти даже сквозь самое узкое колечко. А ещё я чувствую присутствие какой-то опасной тайны. И эту тайну придётся раскрыть.
Том II - скрытен, подобно плащу-паутинке. Заметить его можно лишь по тени, в которой мы прячемся. Ему удаётся ускользнуть даже от срединника.
Джассер. Обиженный ребёнок. Рыцарь в белых доспехах.
Гибкая Тири. Знаток пластика, жрица Хозяйки. Через неё я смогу прикоснуться к верованиям рунархов. Но будет ли это хорошо для меня?
Велиаджассен. Друг автоматов, живущий во вселенной своей логики. У всякого следствия есть причина. Каждая причина порождает следствие. Как он ухитряется сосуществовать с нами, такими нелогичными?
Белая Ллиу-Лли. Ученица Тири. Порывистая, непосредственная, восторженная. Ни грамма притворства. Такие мне всегда нравились.
Душепийца Джелиннахан. Это моё испытание. Я охраняю души, он их губит. Мне придётся принять свою противоположность.
* * *
Волны эйфории сотрясали тело. Каждого из своих окраинников я любил всем сердцем. Они ощущали то же самое - несмотря на все различия между нами.
Девять ритуалов подряд. Такое мне приходилось выдерживать лишь однажды, когда в лаборатории школы проверяли границы моих умений. Но там объединение происходило под присмотром специалистов. И окраинников мне подбирали тщательно. Таких, чьё душевное здоровье не оставляло сомнений.
Здесь же девять модификантов. Пси-модов - уродов.
Принятие чужого мира - это суровый экзамен. В каждом из нас прячется ребёнок. А также зануда, убийца, счетовод, инженю, мать семейства, светлая личность, гениальный жизневед. Внутренних ролей много. Одни становятся первостепенными, другие мы загоняем внутрь себя. Этой ночью каждому из нас пришлось прикоснуться к тайнам, о которых он прежде и не подозревал. Каждому пришлось стать существом другого пола и чужой расы.
- Бог мой! - мычал Дмитрий Эстокович. - Да как же вы... ну это же нелогично! Это безумно, расточительно наконец. Такое мышление!
Услышав о нелогичности, друг автоматов скорбно улыбнулся. Ему приходилось тяжелее, всего. Я прислушался: в молчаливом рунархе обустраивались Торнадя, Джассер и Белая Ллиу-Лли. С остальными он более-менее разобрался.
Настала пора сказать самое важное.
- Внимание! - Я сел. В голове шумело, голоса отдавались в ушах многократным эхом. - Слушайте меня! Вам надо привыкнуть друг к другу. Никаких тайн и недоговорённостей! Задайте друг другу вопросы, которые вас мучают, и готовьтесь ответить сами. Пусть даже отвечать будет тяжело. Это важно!
Окраинники притихли, собираясь с мыслями. И началось:
- ...зачем вы шмыгаете носом, Дима? Это... это просто ужасно!
- ...Джассер, ты меня любишь?
- ...Джелиннахан, ты подонок и мерзавец. Это не вопрос, это я так, к сведению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
- Это гори-гори-ясно, - сообщила она с гордостью. - Никто так не умеет, одна я.
Я уселся. Рунари сидела напротив меня, поглаживая ладонями косицу светящегося мха. Огонёк светил слишком тускло, чтобы что-то можно было разглядеть. Спрей-комбинезон рунари сливался с тьмой. Красные отблески падали на её лицо снизу, превращая лицо в страшную маску.
- Подержите эту прядь, - передала она мне вторую косицу. - Я выплету зелёный. Сейчас станет светло и тепло.
- А, - наконец догадался я. - Вы - знаток пластика?
- Да, - кивнула рунари, не отрываясь от работы. - Держите вторую. Следите, чтобы они не соприкасались, - и она передала мне плетёнку, заполненную зеленым сиянием.
На ощупь мох казался шершавым, как спутанные комки овечьей шерсти. Моей собеседнице здорово повезло. Знаток способен менять свойства пластика. Придавать ему любую форму. А это значит, что и пищу можно сделать повкуснее, и трубу превратить в комфортный дом. Скорее всего, пещера, в которой мы сидим, собрана из нескольких нор. Вон пятна выходов на стене - очертились, едва свет стал поярче. А лишние трубы заварены, чтобы незваный гость ненароком не забрёл.
- Мне и в самом деле хорошо живётся, - рунари словно читала мои мысли. - Как вас зовут, благородный изгой?
- Почему благородный? - начал я и осёкся. Света в пещере хватало, и я смог разглядеть лицо девушки. Лоб её пересекали свежие царапины. На щеке засохли струпья.
Вот так встреча.
- Злой Демиург или, как вы его называете, Лангедок - это чистое место, - сказала она. - В каждом из нас живёт зверь. Хозяйка Прайда повелевает мною. Сильная, неистовая, жестокая. Первобытная. - Рунари подняла лицо. Зрачки её вытянулись, превращаясь в вертикальные щели. - Ты защитил меня. Почему?
Вот так так... Я прикоснулся к тайне рунархов. Любой экзопсихолог не задумываясь отдаст руку, лишь бы оказаться на моём месте.
Хозяйке Прайда лгать нельзя.
- Ненавижу насильников. Особенно лионесцев.
- Лионесцев?
- Этот человек родом с одного из наших миров, - неохотно объяснил я. - Когда-то мне пришлось сражаться с ними. Лионесцы подняли бунт против Первого Неба. С тех пор мы друг друга терпеть не можем.
- Терпеть не можете? - Рунари нахмурила лоб, пытаясь понять идиому.
Лионесский трибунал заочно приговорил меня к смерти.
- А, ясно. - Рунари закрыла глаза. Когда же открыла её зрачки вновь стали нормальными. - Сегодня у нас праздник чистоты, - словно издалека, донёсся до меня голос. - Мы празднуем его раз в четыре года. Нельзя держать в себе грязь. А я - я осквернила себя ненавистью. Как твоё имя, благородный изгой?
- Андрей.
- Зови меня Гибкая Тири.
Обычаи рунархов требуют при знакомстве особых жестов. Я не мог выпустить из рук светящиеся пряди, поэтому просто кивнул. Гибкая Тири. Надо запомнить. Имена рунархов сокращать нельзя.
Пришёл долговязый рунарх со шрамом на щеке. Лицо его, казалось, состояло из одних углов. Жесткие волосы, узкий подбородок, привычка кусать губы в минуты растерянности. Его модификацию я угадал сразу. Она противоположна моей.
Душепийца способен стереть личность жертвы. На последнем соборе папа римский предал душепийц анафеме. Представители других конфессий его поддержали. К счастью, душепийца после каждого удара на несколько месяцев лишается сил.
- Тепла твоим рукам, Гибкая Тири, - сказал он. - Человек держит твой пластик? Что произошло?
- Садись и жди. Этого человека одобрила Хозяйка Прайда.
Душепийца кивнул и переполз к одному из отпорков. Вскоре подошли остальные. Старик, похожий одновременно на учителя ушу и пенсионера-огородника из логрской глубинки. Бойкая белобрысая дамочка лет сорока («Торнадя», - представилась она). Джассер. Друг автоматов с непроизносимым именем. Некрасивая длинноносая девочка-аутистка.
Последними прибыли неуклюжий лысоватый человечек и миниатюрная рунари лет девятнадцати. Они заинтересовали меня больше всего. Дмитрий Эстокович беззлобно подшучивал над Белой Ллиу-Лли. Рунархи воспринимали это как само собой разумеющееся. А ведь юмор у рунархов не такой, как у нас.
- Вы случаем не кинетик? - спросил я Дмитрия.
- Очень слабый. Могу чашку со стола сбросить.
Я кивнул. Кинетики всегда считались бесполезной модификацией.
Белая Ллиу-Лли принялась колдовать у входа. Я понял, что больше гостей не будет. Входное отверстие затянулось.
- Ну вот, похоже, все в сборе. - Дмитрий Эстокович обвёл взглядом присутствующих. - Наш заговор без заговора пришёл в действие.
- Заграница нам поможет, - хихикнула Торнадя. - В каком полку служили? Надеюсь, вы октябрист?
Рунархи притихли. Дмитрий торопливо перевёл Джассеру сказанное. Я уловил лишь словосочетание Ger Pigear, где первое слово означало «двенадцать», а второе было связано с задницей... нет, сиденьем. Брат Без Ножен одобрительно кивнул:
- Хвалю. Нельзя забывать свои литературные корни.
Девочка-аутистка хихикнула. Джассер обернулся, но она вновь вернулась в своё спасительное оцепенение. Взгляд её остекленел.
- Хорошо. - Дмитрий Эстокович вздохнул. - Пожалуй, кому-то надо начать. Итак, господа, мы собрались здесь, чтобы противостоять машине убийства по имени Лангедок. До этого момента мы не знали о существовании друг друга. И вот...
Не люблю официальщины. Как начнётся говорильня, то хоть уши затыкай.
- Утром Джассер сказал, что вы все искали меня, - Прервал я его почти грубо. - Значит ли это, что у вас есть План?
- Шутишь? - нахмурился рунарх. - Я вижу тебя впервые.
Мы переглянулись.
- Андрей... - жалобно проговорила Торнадя. - Но ведь вы же знаете, где моя дочь?.. Там, в столовой, вы приказали мне идти сюда.
- Я не знаю вас, - ответил я.
Все зашумели. Выяснилось, что каждого в отдельности пригласил кто-то из нашей компании. И каждый это отрицал.
- Хорошенькое дельце, - нахмурился Дмитрий Эстокович. - Вы как хотите, а я отказываюсь понимать эту мистику.
Я покачал головой:
- Никакой мистики. Просто среди нас прячется психоморф.
- Именно! - отозвался старичок (Том II, герцог Новой Америки, как я узнал позже). - Именно, молодой человек. Вы удивительно правы. Я в некотором роде причастен, так что скажу. Встречая братьев по заговору, мы неминуемо ощутили бы внутреннее родство друг с другом. И это не укрылось бы от недреманного ока начальства. Но психоморф мастерски вёл игру, подменяя одного человека другим. Злой гений Тевайза (да простят меня рунархские братья и сестры) оказался бессилен перед нашим мастерством. Асмика, прошу вас!
Он драматичным жестом указал на молчаливую девчонку. Лицо аутистки по-звериному исказилось; она съёжилась, пряча голову между коленей. Длинные рыжие волосы разметались, закрывая лицо.
- Асмика! Ну что же вы? Просим!
Послышались сдавленные всхлипывания. Тонкие длинные пальцы загребли волосы, сжали. Из кулака выскользнула одна иссиня-чёрная прядь, другая. Судорога прошла по телу Асмики; едва намечавшиеся груди налились, бёдра стали шире. Судя по тому, что спрей-комбинезон не раздавил психоморфа, менялось не тело Асмики, а её образ в нашем сознании.
Женщина подняла голову. Мне она показалась прекрасной. Что-то было в ней от Иртанетты - нетерпение, изменчивая сила, не дававшая чертам её лица застыть в неподвижности.
- Я рада видеть вас живыми и здоровыми. - Асмика обвела нас взглядом, улыбаясь никому и каждому в отдельности. - Вы собрались вместе. Вы в безопасности - такие разные и непохожие друг на друга. Что может лучше подтвердить нашу силу?
Душепийца привстал:
- В безопасности, говоришь ты? Нам не пережить завтрашнего утра.
- Прими мою печаль, Джелиннахап. Ты хочешь стать плакальщицей? Попроси Белую Ллиу-Лли - она научит тебя.
Рунарху пришлось проглотить оскорбление. Асмика продолжала:
- Нам не надо беспокоиться о палач-машипах. Среди нас есть месмер.
Том II с достоинством кивнул. Я не ошибся. Месмер умеет прятать свои мысли. Палач-машины не видят его.
- Кроме того, мы нашли срединника. Андрей, встань пожалуйста.
Я неловко поднялся на ноги. Асмика смотрела на меня, и от её взгляда мне становилось жарко.
- Каждый из вас обладает необычным свойством. Каждый - своего рода драгоценность. Но лишь один человек может оценить это в полной мере. Андрей. Срединник.
Я молчал, рассматривая своих будущих окраинников. Голос Асмики стал звонче:
- Вас девять. С помощью срединника ваши души проникнут друг в друга. Чуткость знатоков пластика, собранность месмера, интуиция счётчицы - всё послужит нам. В любой момент вы будете знать, где находится каждый из нас. Умения одного будут принадлежать всем. Примете ли вы эту судьбу?
Гнетущая тишина повисла в пещере. Наконец Торнадя набрала побольше воздуху и выпалила:
- Вот что. Все молчат, да? А я согласна, между прочим. Очень мне интересно, вот. Да и мужик, - она стрельнула глазками в мою сторону, - интересный попался.
- Итак, нас уже двое, - объявила Асмика.
- Я - за. - Гибкая Тири встала рядом со много. - я ему верю.
- Если он примет душепийцу... - рунарх с сомнением глянул на меня.
- Приму. Я приму всех.
Ещё бы не принять. Мне никогда не удавалось заполучить больше трёх-четырёх окраинников. Да и те после единения бежали от меня как от чумы. Единственным исключением была Галча. Её души я касался дольше всего.
Один за другим изгои присоединялись ко мне. Последним был Джассер.
- Что требуется для обряда? - спросил Дмитрий Эстокович. - Я имею в виду, какое-нибудь оборудование или ингредиенты?
- Нет, ничего, - ответил я, с ходу прощая ему дурацкие «ингредиенты». - Каждый из вас подойдёт ко мне, возьмёт за руки и скажет: «Я принимаю тебя, срединник Андрей. Я принимаю всех».
- Я принимаю тебя, срединник Андрей, - послушно забубнил друг автоматов, запоминая. - Я принимаю всех.
- Да. Кто хочет попробовать первым?
- Я, - отозвалась Гибкая Тири.
Глава 3. ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ
Я обзавёлся девятью апостолами. Вот они.
Торнадя - простушка, хохотушка, человек действия. Счётчица. Счётчиков-мужчин не бывает. Лишь женщина может заранее знать ответы на все вопросы.
Дмитрий Эстокович - учёный. Настоящий, каких мало осталось в нашем мире узкой специализации.
Асмика. Её душа сродни персидским шалям, что могут пройти даже сквозь самое узкое колечко. А ещё я чувствую присутствие какой-то опасной тайны. И эту тайну придётся раскрыть.
Том II - скрытен, подобно плащу-паутинке. Заметить его можно лишь по тени, в которой мы прячемся. Ему удаётся ускользнуть даже от срединника.
Джассер. Обиженный ребёнок. Рыцарь в белых доспехах.
Гибкая Тири. Знаток пластика, жрица Хозяйки. Через неё я смогу прикоснуться к верованиям рунархов. Но будет ли это хорошо для меня?
Велиаджассен. Друг автоматов, живущий во вселенной своей логики. У всякого следствия есть причина. Каждая причина порождает следствие. Как он ухитряется сосуществовать с нами, такими нелогичными?
Белая Ллиу-Лли. Ученица Тири. Порывистая, непосредственная, восторженная. Ни грамма притворства. Такие мне всегда нравились.
Душепийца Джелиннахан. Это моё испытание. Я охраняю души, он их губит. Мне придётся принять свою противоположность.
* * *
Волны эйфории сотрясали тело. Каждого из своих окраинников я любил всем сердцем. Они ощущали то же самое - несмотря на все различия между нами.
Девять ритуалов подряд. Такое мне приходилось выдерживать лишь однажды, когда в лаборатории школы проверяли границы моих умений. Но там объединение происходило под присмотром специалистов. И окраинников мне подбирали тщательно. Таких, чьё душевное здоровье не оставляло сомнений.
Здесь же девять модификантов. Пси-модов - уродов.
Принятие чужого мира - это суровый экзамен. В каждом из нас прячется ребёнок. А также зануда, убийца, счетовод, инженю, мать семейства, светлая личность, гениальный жизневед. Внутренних ролей много. Одни становятся первостепенными, другие мы загоняем внутрь себя. Этой ночью каждому из нас пришлось прикоснуться к тайнам, о которых он прежде и не подозревал. Каждому пришлось стать существом другого пола и чужой расы.
- Бог мой! - мычал Дмитрий Эстокович. - Да как же вы... ну это же нелогично! Это безумно, расточительно наконец. Такое мышление!
Услышав о нелогичности, друг автоматов скорбно улыбнулся. Ему приходилось тяжелее, всего. Я прислушался: в молчаливом рунархе обустраивались Торнадя, Джассер и Белая Ллиу-Лли. С остальными он более-менее разобрался.
Настала пора сказать самое важное.
- Внимание! - Я сел. В голове шумело, голоса отдавались в ушах многократным эхом. - Слушайте меня! Вам надо привыкнуть друг к другу. Никаких тайн и недоговорённостей! Задайте друг другу вопросы, которые вас мучают, и готовьтесь ответить сами. Пусть даже отвечать будет тяжело. Это важно!
Окраинники притихли, собираясь с мыслями. И началось:
- ...зачем вы шмыгаете носом, Дима? Это... это просто ужасно!
- ...Джассер, ты меня любишь?
- ...Джелиннахан, ты подонок и мерзавец. Это не вопрос, это я так, к сведению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54