– Они нас уволят, – повторил он.
– Отлично. – Она нахмурилась так яростно, что он почувствовал, что вот-вот загорится. – Ладно. Я разобью окно и пойду домой, а ты можешь оставаться тут на ночь и объяснять, что это была не твоя идея и что ты тут ни при чем.
– Извини, – автоматически ответил Пол. – Я хочу сказать, прежде чем ты сделаешь нечто подобное, давай посмотрим, не удастся ли отыскать мистера Тэннера или еще кого-нибудь.
– Почему мистера Тэннера?
– Не знаю, – честно сказал Пол. – Просто в тот день, когда я пришел слишком рано, он уже был здесь, еще до того, как отперли дверь. Возможно, он задерживается допоздна.
Немного подумав, она кивнула:
– Ладно, попробуем сначала в его кабинете. Пошли. Софи вылетела из вестибюля, как уменьшенная модель «Бисмарка», вырывающегося из датского пролива, и Пол потрусил следом. Ситуация ему совсем не нравилась, но скорее всего по иным причинам. Например, она не видела красного глаза, выглядывающего в прорезь почтового ящика.
Мистер Тэннер в своем кабинете отсутствовал – это было первое, что они заметили. Второе – беспорядок. Бумаги разбросаны повсюду, навалены кучами на стуле и на полу, точно их подбрасывали в воздух, а потом по ним прыгали. Второй стул опрокинут. Еще Пол заметил (но умолчал), что в коллекции томагавков на стене зияло несколько пустот.
– Может, он в комнате с ксероксом, – сказала Софи. – Посмотрим там.
Беспорядка она или не заметила, или (что, с точки зрения Пола, было много вероятнее) решила, что нет времени отвлекаться на побочные проблемы. Сделав несколько десятков шагов к двери, Софи остановилась. Из коридора послышался топот – кто-то бежал. Или точнее... Пол порылся в памяти в поисках подходящего слова. Галопировал.
– Ну вот и он, – сказала Софи. – Эй? Эй...
Шаги остановились, когда она дошла до двери и коснулась ручки. Какой-то звук до нее, наверное, донесся, потому что она помедлила. Пол и Софи слушали, как шаги возвращаются. Причем возвращающихся было несколько.
– Я не... – начала Софи.
Тут дверь распахнулась и с силой ударила ее по виску, так что Софи повалилась на бок. Пол рванулся было вперед, но, беспомощно разинув рот, застыл как громом пораженный. В дверях стояло существо, решительно не похожее ни на что, что он когда-либо видел раньше, ну, может быть, в книге, когда был очень маленьким. До некоторой степени оно напоминало высокую худую мартышку, вот только на нем была одежда: кожаная жилетка, а поверх нее – кольчужная рубаха из каленого железа покрасневшего от ржавчины. Венчал все круглый стальной шлем – слишком маленький и вообще неправильной формы. В левой руке существо сжимало топор на короткой рукояти – экспонат коллекции мистера Тэннера, догадался Пол, хотя не слишком утруждал себя деталями. Поросячье рыло и круглые красные глазки показались Полу смутно знакомыми.
– Черт бы меня побрал, – прошептал Пол.
Существо... «А пошло оно все!» – решил Пол. Давайте называть вещи своими именами... Гоблин поглядел на него и застыл как вкопанный, ни дать ни взять испуганная кошка. За спиной у него возник второй гоблин, более или менее похожий на первого, но более обезьяноподобный и с более поросячьей мордой. Оба стояли неподвижно, изучая Пола. А он изучал их. Он, разумеется, до чертиков перепугался (к стыду своему чувствовал, как по его ноге стекает что-то теплое, но умирать от стыда не было времени), но почему-то знал, что из четырех живых существ в кабинете мистера Тэннера ему далеко не так страшно, как остальным. И пока эта мысль бильярдным шаром рикошетила у него в голове, Пол заметил, что второй, черный, гоблин держит в руках короткое копье с широким наконечником, и что у обоих гоблинов вместо ногтей когти. «Борозды от когтей, – услужливо напомнила изолированная часть подсознания, – это объясняет борозды от когтей».
У Пола возникло стойкое ощущение, что шевелиться сейчас, во всяком случае – первым, не самая удачная мысль. И отводить взгляд тоже. Он понятия не имел почему, просто откуда-то знал – точно так же мог он абсолютно четко, с закрытыми глазами указать, где угол комнаты. Ему очень хотелось проверить, все ли в порядке с Софи, но для этого требовалось хотя бы на долю градуса отвести взгляд вправо, а о таком нельзя было даже помыслить. Вот влип!
Как, судя по всему, и гоблины. Во всяком случае, они тоже не двигались и не отводили взгляда. Собственно говоря, не было ни единой причины, почему бы всем троим не остаться стоять в этом положении до девяти часов утра в понедельник, то есть если, конечно, не вмешается какая-нибудь четвертая сторона, чтобы разрушить чары.
Как ни грустно, но жизнь распорядилась иначе. Из какого-то закоулка здания (снизу, если судить по звуку) послышался грохот, за которым последовал взрыв всполошенных криков, будто миллион мартышек пытались надиктовать на магнитофон собрание сочинений Шекспира. Пол едва из кожи вон не выпрыгнул, и гоблины тоже, но, по всей видимости, это было лишь реакцией на внезапное движение самого Пола. Или они знали, что это за шум, или же шум их нисколько не волновал. Скорее даже успокоил. Во всяком случае, пока Пол еще приходил в себя, они прыгнули вперед, быстрые, как пауки, но тем не менее крайне настороженные – точь-в-точь мелкие вышибалы, кружащие вокруг огромного пьянчуги. Первый с копьем засеменил прямо на него, а второй тем временем нырнул вправо, чтобы обойти его с фланга. Отпрыгнув, Пол наступил на ножку опрокинутого стула и отчаянно замахал руками в надежде восстановить равновесие. Это последнее произвело на гоблинов самое неожиданное действие: они застыли как вкопанные. Полу это напомнило, как, гуляя за городом, он забрел на поле, где паслись молодые бычки. Тогда была та же обескураживающая нерешительность, та же смесь агрессии и явного ужаса, хотя чего они перепугались, Пол так и не понял. Да, верно: больший из двух, тот, что держал боевой топор, был где-то четырех футов девяти дюймов ростом и, невзирая на щетину, определенно щуплым. С другой стороны, их было двое, и острие копья того, что поменьше, застыло в шести дюймах от пупка Пола.
Ни с того ни с сего Полу пришло в голову попытаться на них прикрикнуть. Может, потому, что такая тактика сработала со стадом бычков, а может, это был дремавший в недрах подсознания инстинкт. Как бы то ни было, он попробовал – и гоблины отпрыгнули фута на четыре, потом, осмелев, сделали шаг вперед, но тут же снова застыли. Оба буравили его взглядом. И он их тоже. Опять шах и мат.
(Да, подумал он, зато теперь они освободили дверь, а значит, если Софи не совсем потеряла голову, она сумеет незаметно выскользнуть и... И что? Побежать за помощью? Она не сможет выбраться из здания. «А кроме того, – размышлял он, вспомнив про грохот и крики, – вполне вероятно, что на данной территории эта парочка не единственные представители своего племени».)
Он набрал в грудь побольше воздуха – чтобы закричать, – но обнаружил, что не в силах заставить себя издать вообще ни звука. Или ужас понемногу парализовывал его, или он неосознанно вспомнил про остальных монстров, которые могут сбежаться на его вопли. Медленно выпустив воздух, он сосредоточился на том, чтобы дышать ровнее.
Вот и говори после этого про Мгновения. Да уж, Мгновение определенно настало и, казалось, будет тянуться вечно. С течением времени ситуация не улучшалась. Во-первых, к своему глубочайшему смятению и отвращению, Пол осознал, что его правая нога, на которую он перенес почти весь Свой вес после того, как удержал едва не утраченное из-за ножки стула равновесие, затекла, поэтому, если ему представится шанс бежать, придется ковылять на непослушной конечности или в лучшем случае мучиться из-за проклятого покалывания. Он поиграл было с мыслью выхватить у низенького гоблина копье, но слишком живое воображение тут же нарисовало ему исход. Он почти увидел кровь и почувствовал боль, когда его руки сомкнутся не на древке, а на исключительно остром с виду наконечнике. Пол велел этим мыслям отвалить и сдохнуть. Даже думать про такое было слишком уж опасно.
«А так хотя бы Софи не удастся попасть на свидание со своим анархо-социалистом-горшечником. Считай, что тебе повезло. Что ни делается, все к лучшему». Впрочем, если он собирается быть с самим собой беспощадно честным, толку от этого было немного.
Третий гоблин испоганил все. После Пол как будто вспомнил, что существо вприпрыжку влетело в кабинет, даже не подозревая, что там творится неладное. Размером он был приблизительно с копьеносца, имел мордочку хорька и вооружен был широким изогнутым мечом; ворвавшись в комнату, увидел Пола, резко застыл на месте и заорал.
И тут Пол услышал собственные крики. Самое странное, что орал он: «Пожалуйста, уходите!» – но, по всей видимости, воздействие возымели не слова, а то, как они прозвучали. Три гоблина отпрянули, точно это он был вооружен, и столь удивительное проявление трусости пробудило в нем все инстинкты. Сделав большой шаг вперед, он с силой топнул левой ногой и что есть мочи выпалил: «Бу-у-у!!!»
До некоторой степени это сработало, как заклинание: вся троица повернулась и дала стрекача, один даже уронил копье. Это должно было считаться победой, но нет. Два гоблина достигли дверного проема, а третий, обнаружив, что безоружен и защищаться ему нечем, панически взвизгнул и, съежившись, метнулся в угол комнаты подальше от двери. «Вот черт», – подумал Пол и сделал еще шаг вперед, размахивая в воздухе руками, чтобы прогнать монстров, как фермер гонит овец.
Он переборщил. Гоблин с жутким воплем побежал назад и наткнулся на Софи, которая как раз поднималась с пола. Резко повернувшись, он увидел свой шанс и, схватив ее за волосы, потянул на себя, чтобы укрыться за ее телом, а свободной рукой выхватил откуда-то нож и приставил его ей к горлу.
В последнюю долю секунды Пол сумел удержаться от крика. Это и лучше: ведь он был совершенно уверен (не спрашивайте почему), что в данный момент крик поверг бы гоблина в дикую панику, и Софи уже погибла бы. Поэтому Пол застыл на месте, опираясь на онемевшую правую ногу, затаив дыхание, и позволил гоблину, пятясь и таща за собой Софи, отступить к двери. Это было еще одно Мгновение – в данном случае худшее в жизни Пола.
Для надежности он остался стоять неподвижно и досчитал до пяти после того, как звук неуклюжих шагов стих в коридоре. Лишь тогда Пол рискнул вернуться жизни.
– Дерьмо собачье! – возопил он и, бросившись вперед, подобрал выроненное гоблином копье. Тут дала знать о себе онемевшая нога: он покачнулся, едва не ткнул себя копьем в левую подмышку, но все же, ударив древком в пол, перенес на него тяжесть.
Так не пойдет. Опираясь на копье как на костыль, Пол повернулся к двери и проковылял в коридор. Огляделся – никаких признаков жизни, ничего, что указывало бы, в каком направлении исчезли монстры.
Пол помедлил. Самое разумное – вернуться в кабинет мистера Тэннера, разбить креслом окно и завопить: «На помощь!!!» Но этого он не сделал. Он не знал почему, но был уверен: назад идти нельзя – ведь тогда он бросит Софи, а не последует за ней.
Злобно пробормотав: «Проклятие!» – он снова посмотрел в обе стороны. Куда? В голову ничего не шло; и «эни-бени-жаба» тут тоже не сработает, нужно принимать решение.
– Вот черт, – объяснил он самому себе и повернул направо.
Направо, разумеется, означало в машинный, то есть компьютерный отсек, через пожарный выход и вниз по лестнице, у подножия которой он остановился и прислушался. Откуда-то издалека доносились глухие удары и грохот, точно расшалившиеся дети двигали мебель. Надо полагать, гоблины. И никуда не деться от сознания, какой он трус и насколько не ориентируется в ситуации. Он заперт в здании, где, помимо него, находится неизвестное, но, по всей вероятности, значительное число монстров, кошмарных и (пока не будет доказано обратное) враждебных существ. Однако для принятия решения это было так же важно, как цена на арахисовое масло на Нью-йоркской товарной бирже. Единственная проблема в том, те ли это гоблины, которые ему нужны, или нет.
И никак не узнать. Сейчас Пол мог думать только о том, чтобы схватить какого-нибудь монстрика и бить его до тех пор, пока он не заставит утащившего Софи врага отдать девушку. План был на редкость глупый, и Пол это знал, но ничего другого в голову не шло. Левую ногу кололо иголками и булавками, и он ковылял, как спешащий за автобусом старый Джон Сильвер, пока наконец не протиснулся через пожарную дверь в приемную.
Он искал гоблинов – он их нашел. Не утруждая себя тщательным подсчетом поголовья, можно было сказать, что их тут по меньшей мере штук двадцать: гоблины играли во что-то вроде регби большой металлической корзинкой для бумаг, которая обычно жила под столом секретарши. Как только в вестибюль вломился Пол, они бросили свое занятие и замерли. Гоблины смотрели на него так... ну, словно это они были младшими клерками в офисном здании лондонского Сити, а он гоблином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Отлично. – Она нахмурилась так яростно, что он почувствовал, что вот-вот загорится. – Ладно. Я разобью окно и пойду домой, а ты можешь оставаться тут на ночь и объяснять, что это была не твоя идея и что ты тут ни при чем.
– Извини, – автоматически ответил Пол. – Я хочу сказать, прежде чем ты сделаешь нечто подобное, давай посмотрим, не удастся ли отыскать мистера Тэннера или еще кого-нибудь.
– Почему мистера Тэннера?
– Не знаю, – честно сказал Пол. – Просто в тот день, когда я пришел слишком рано, он уже был здесь, еще до того, как отперли дверь. Возможно, он задерживается допоздна.
Немного подумав, она кивнула:
– Ладно, попробуем сначала в его кабинете. Пошли. Софи вылетела из вестибюля, как уменьшенная модель «Бисмарка», вырывающегося из датского пролива, и Пол потрусил следом. Ситуация ему совсем не нравилась, но скорее всего по иным причинам. Например, она не видела красного глаза, выглядывающего в прорезь почтового ящика.
Мистер Тэннер в своем кабинете отсутствовал – это было первое, что они заметили. Второе – беспорядок. Бумаги разбросаны повсюду, навалены кучами на стуле и на полу, точно их подбрасывали в воздух, а потом по ним прыгали. Второй стул опрокинут. Еще Пол заметил (но умолчал), что в коллекции томагавков на стене зияло несколько пустот.
– Может, он в комнате с ксероксом, – сказала Софи. – Посмотрим там.
Беспорядка она или не заметила, или (что, с точки зрения Пола, было много вероятнее) решила, что нет времени отвлекаться на побочные проблемы. Сделав несколько десятков шагов к двери, Софи остановилась. Из коридора послышался топот – кто-то бежал. Или точнее... Пол порылся в памяти в поисках подходящего слова. Галопировал.
– Ну вот и он, – сказала Софи. – Эй? Эй...
Шаги остановились, когда она дошла до двери и коснулась ручки. Какой-то звук до нее, наверное, донесся, потому что она помедлила. Пол и Софи слушали, как шаги возвращаются. Причем возвращающихся было несколько.
– Я не... – начала Софи.
Тут дверь распахнулась и с силой ударила ее по виску, так что Софи повалилась на бок. Пол рванулся было вперед, но, беспомощно разинув рот, застыл как громом пораженный. В дверях стояло существо, решительно не похожее ни на что, что он когда-либо видел раньше, ну, может быть, в книге, когда был очень маленьким. До некоторой степени оно напоминало высокую худую мартышку, вот только на нем была одежда: кожаная жилетка, а поверх нее – кольчужная рубаха из каленого железа покрасневшего от ржавчины. Венчал все круглый стальной шлем – слишком маленький и вообще неправильной формы. В левой руке существо сжимало топор на короткой рукояти – экспонат коллекции мистера Тэннера, догадался Пол, хотя не слишком утруждал себя деталями. Поросячье рыло и круглые красные глазки показались Полу смутно знакомыми.
– Черт бы меня побрал, – прошептал Пол.
Существо... «А пошло оно все!» – решил Пол. Давайте называть вещи своими именами... Гоблин поглядел на него и застыл как вкопанный, ни дать ни взять испуганная кошка. За спиной у него возник второй гоблин, более или менее похожий на первого, но более обезьяноподобный и с более поросячьей мордой. Оба стояли неподвижно, изучая Пола. А он изучал их. Он, разумеется, до чертиков перепугался (к стыду своему чувствовал, как по его ноге стекает что-то теплое, но умирать от стыда не было времени), но почему-то знал, что из четырех живых существ в кабинете мистера Тэннера ему далеко не так страшно, как остальным. И пока эта мысль бильярдным шаром рикошетила у него в голове, Пол заметил, что второй, черный, гоблин держит в руках короткое копье с широким наконечником, и что у обоих гоблинов вместо ногтей когти. «Борозды от когтей, – услужливо напомнила изолированная часть подсознания, – это объясняет борозды от когтей».
У Пола возникло стойкое ощущение, что шевелиться сейчас, во всяком случае – первым, не самая удачная мысль. И отводить взгляд тоже. Он понятия не имел почему, просто откуда-то знал – точно так же мог он абсолютно четко, с закрытыми глазами указать, где угол комнаты. Ему очень хотелось проверить, все ли в порядке с Софи, но для этого требовалось хотя бы на долю градуса отвести взгляд вправо, а о таком нельзя было даже помыслить. Вот влип!
Как, судя по всему, и гоблины. Во всяком случае, они тоже не двигались и не отводили взгляда. Собственно говоря, не было ни единой причины, почему бы всем троим не остаться стоять в этом положении до девяти часов утра в понедельник, то есть если, конечно, не вмешается какая-нибудь четвертая сторона, чтобы разрушить чары.
Как ни грустно, но жизнь распорядилась иначе. Из какого-то закоулка здания (снизу, если судить по звуку) послышался грохот, за которым последовал взрыв всполошенных криков, будто миллион мартышек пытались надиктовать на магнитофон собрание сочинений Шекспира. Пол едва из кожи вон не выпрыгнул, и гоблины тоже, но, по всей видимости, это было лишь реакцией на внезапное движение самого Пола. Или они знали, что это за шум, или же шум их нисколько не волновал. Скорее даже успокоил. Во всяком случае, пока Пол еще приходил в себя, они прыгнули вперед, быстрые, как пауки, но тем не менее крайне настороженные – точь-в-точь мелкие вышибалы, кружащие вокруг огромного пьянчуги. Первый с копьем засеменил прямо на него, а второй тем временем нырнул вправо, чтобы обойти его с фланга. Отпрыгнув, Пол наступил на ножку опрокинутого стула и отчаянно замахал руками в надежде восстановить равновесие. Это последнее произвело на гоблинов самое неожиданное действие: они застыли как вкопанные. Полу это напомнило, как, гуляя за городом, он забрел на поле, где паслись молодые бычки. Тогда была та же обескураживающая нерешительность, та же смесь агрессии и явного ужаса, хотя чего они перепугались, Пол так и не понял. Да, верно: больший из двух, тот, что держал боевой топор, был где-то четырех футов девяти дюймов ростом и, невзирая на щетину, определенно щуплым. С другой стороны, их было двое, и острие копья того, что поменьше, застыло в шести дюймах от пупка Пола.
Ни с того ни с сего Полу пришло в голову попытаться на них прикрикнуть. Может, потому, что такая тактика сработала со стадом бычков, а может, это был дремавший в недрах подсознания инстинкт. Как бы то ни было, он попробовал – и гоблины отпрыгнули фута на четыре, потом, осмелев, сделали шаг вперед, но тут же снова застыли. Оба буравили его взглядом. И он их тоже. Опять шах и мат.
(Да, подумал он, зато теперь они освободили дверь, а значит, если Софи не совсем потеряла голову, она сумеет незаметно выскользнуть и... И что? Побежать за помощью? Она не сможет выбраться из здания. «А кроме того, – размышлял он, вспомнив про грохот и крики, – вполне вероятно, что на данной территории эта парочка не единственные представители своего племени».)
Он набрал в грудь побольше воздуха – чтобы закричать, – но обнаружил, что не в силах заставить себя издать вообще ни звука. Или ужас понемногу парализовывал его, или он неосознанно вспомнил про остальных монстров, которые могут сбежаться на его вопли. Медленно выпустив воздух, он сосредоточился на том, чтобы дышать ровнее.
Вот и говори после этого про Мгновения. Да уж, Мгновение определенно настало и, казалось, будет тянуться вечно. С течением времени ситуация не улучшалась. Во-первых, к своему глубочайшему смятению и отвращению, Пол осознал, что его правая нога, на которую он перенес почти весь Свой вес после того, как удержал едва не утраченное из-за ножки стула равновесие, затекла, поэтому, если ему представится шанс бежать, придется ковылять на непослушной конечности или в лучшем случае мучиться из-за проклятого покалывания. Он поиграл было с мыслью выхватить у низенького гоблина копье, но слишком живое воображение тут же нарисовало ему исход. Он почти увидел кровь и почувствовал боль, когда его руки сомкнутся не на древке, а на исключительно остром с виду наконечнике. Пол велел этим мыслям отвалить и сдохнуть. Даже думать про такое было слишком уж опасно.
«А так хотя бы Софи не удастся попасть на свидание со своим анархо-социалистом-горшечником. Считай, что тебе повезло. Что ни делается, все к лучшему». Впрочем, если он собирается быть с самим собой беспощадно честным, толку от этого было немного.
Третий гоблин испоганил все. После Пол как будто вспомнил, что существо вприпрыжку влетело в кабинет, даже не подозревая, что там творится неладное. Размером он был приблизительно с копьеносца, имел мордочку хорька и вооружен был широким изогнутым мечом; ворвавшись в комнату, увидел Пола, резко застыл на месте и заорал.
И тут Пол услышал собственные крики. Самое странное, что орал он: «Пожалуйста, уходите!» – но, по всей видимости, воздействие возымели не слова, а то, как они прозвучали. Три гоблина отпрянули, точно это он был вооружен, и столь удивительное проявление трусости пробудило в нем все инстинкты. Сделав большой шаг вперед, он с силой топнул левой ногой и что есть мочи выпалил: «Бу-у-у!!!»
До некоторой степени это сработало, как заклинание: вся троица повернулась и дала стрекача, один даже уронил копье. Это должно было считаться победой, но нет. Два гоблина достигли дверного проема, а третий, обнаружив, что безоружен и защищаться ему нечем, панически взвизгнул и, съежившись, метнулся в угол комнаты подальше от двери. «Вот черт», – подумал Пол и сделал еще шаг вперед, размахивая в воздухе руками, чтобы прогнать монстров, как фермер гонит овец.
Он переборщил. Гоблин с жутким воплем побежал назад и наткнулся на Софи, которая как раз поднималась с пола. Резко повернувшись, он увидел свой шанс и, схватив ее за волосы, потянул на себя, чтобы укрыться за ее телом, а свободной рукой выхватил откуда-то нож и приставил его ей к горлу.
В последнюю долю секунды Пол сумел удержаться от крика. Это и лучше: ведь он был совершенно уверен (не спрашивайте почему), что в данный момент крик поверг бы гоблина в дикую панику, и Софи уже погибла бы. Поэтому Пол застыл на месте, опираясь на онемевшую правую ногу, затаив дыхание, и позволил гоблину, пятясь и таща за собой Софи, отступить к двери. Это было еще одно Мгновение – в данном случае худшее в жизни Пола.
Для надежности он остался стоять неподвижно и досчитал до пяти после того, как звук неуклюжих шагов стих в коридоре. Лишь тогда Пол рискнул вернуться жизни.
– Дерьмо собачье! – возопил он и, бросившись вперед, подобрал выроненное гоблином копье. Тут дала знать о себе онемевшая нога: он покачнулся, едва не ткнул себя копьем в левую подмышку, но все же, ударив древком в пол, перенес на него тяжесть.
Так не пойдет. Опираясь на копье как на костыль, Пол повернулся к двери и проковылял в коридор. Огляделся – никаких признаков жизни, ничего, что указывало бы, в каком направлении исчезли монстры.
Пол помедлил. Самое разумное – вернуться в кабинет мистера Тэннера, разбить креслом окно и завопить: «На помощь!!!» Но этого он не сделал. Он не знал почему, но был уверен: назад идти нельзя – ведь тогда он бросит Софи, а не последует за ней.
Злобно пробормотав: «Проклятие!» – он снова посмотрел в обе стороны. Куда? В голову ничего не шло; и «эни-бени-жаба» тут тоже не сработает, нужно принимать решение.
– Вот черт, – объяснил он самому себе и повернул направо.
Направо, разумеется, означало в машинный, то есть компьютерный отсек, через пожарный выход и вниз по лестнице, у подножия которой он остановился и прислушался. Откуда-то издалека доносились глухие удары и грохот, точно расшалившиеся дети двигали мебель. Надо полагать, гоблины. И никуда не деться от сознания, какой он трус и насколько не ориентируется в ситуации. Он заперт в здании, где, помимо него, находится неизвестное, но, по всей вероятности, значительное число монстров, кошмарных и (пока не будет доказано обратное) враждебных существ. Однако для принятия решения это было так же важно, как цена на арахисовое масло на Нью-йоркской товарной бирже. Единственная проблема в том, те ли это гоблины, которые ему нужны, или нет.
И никак не узнать. Сейчас Пол мог думать только о том, чтобы схватить какого-нибудь монстрика и бить его до тех пор, пока он не заставит утащившего Софи врага отдать девушку. План был на редкость глупый, и Пол это знал, но ничего другого в голову не шло. Левую ногу кололо иголками и булавками, и он ковылял, как спешащий за автобусом старый Джон Сильвер, пока наконец не протиснулся через пожарную дверь в приемную.
Он искал гоблинов – он их нашел. Не утруждая себя тщательным подсчетом поголовья, можно было сказать, что их тут по меньшей мере штук двадцать: гоблины играли во что-то вроде регби большой металлической корзинкой для бумаг, которая обычно жила под столом секретарши. Как только в вестибюль вломился Пол, они бросили свое занятие и замерли. Гоблины смотрели на него так... ну, словно это они были младшими клерками в офисном здании лондонского Сити, а он гоблином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50