Но Пол не был настоящим волшебником сейчас, не был им в прошлом и уже никогда не станет. «А жаль», – подумал он. Впрочем, больше всего жалел он не об этом. Главная беда была в том, что Софи его любит – одному богу известно за что, – а теперь его вот-вот убьют или превратят в мышь-песчанку. «Интересно, а песчанки умеют любить?» – подумалось ему. Разумеется, он все равно продолжал бы обожать и боготворить Софи, даже стань она песчанкой. Но что, если все чувства в процессе трансформации улетучиваются? Как бы то ни было, это нечестно, и если бы только он сумел освободить руки, то вдоволь бы порадовался, описывая происходящее в письме на шоу про угнетаемых детей Эстер Рентцен.
Хамфри перестал пилить: он стоял, опершись на стол, и тяжело дышал.
– На самом деле, – отдуваясь, сказал он, – стоит говорить про семь хладнокровных убийств, потому что, надо думать, Деннису Тэннеру едва ли понравится, что его старушку-мать распилили пополам. С другой стороны, он достаточно долго был занозой у меня в боку, а кроме того, мне никогда не нравился. – Положив руки на две половинки ящика, он мягко толкнул их в разные стороны. – А теперь, – сказал он, глядя на Артура, – давайте не будем играть в кошки-мышки. Вы видите, что я совершенно серьезен, поэтому не трудитесь мне лгать или пытаться тянуть время. – Он щелкнул пальцами, и Артур едва не упал со стула. – Да будет вам, – приструнил Хамфри. – Мне еще о многом надо позаботиться после того, как я с вами расправлюсь, поэтому не тратьте мое время. Артур встал. Пол заметил, что его бьет дрожь, и не мог его за это винить.
– Очень хорошо, – тихонько произнес он. – Но какая у меня гарантия, что вы снова ее сложите?
– Мое слово джентльмена, разумеется.
– А, – мрачно произнес Артур. – Честно говоря, я надеялся на большее.
Хамфри улыбнулся:
– М-да, тяжкое положение. Я упоминал, что, если ее не восстановить в течение трех минут, нет смысла и пытаться?
Артур быстро зажмурился, потом открыл глаза и, потянувшись через стол, взял волшебный цилиндр Хамфри, из которого извлек трех белых голубок, кролика и тонкую золотую цепочку. Голубки и кролик сбежали под стулья, цепочку же Артур положил на стол.
– Вот он.
В горле Хамфри, который, широко раскрыв глаза, наблюдал за его действиями, странно забулькало.
– Вы хотите мне сказать, – произнес он наконец, – что я, сам того не подозревая, таскал эту дрянь при себе последние сто тридцать лет? Изо всех... – Он расхохотался. – Что ж, надо отдать должное вашей находчивости, не говоря уже про храбрость. Прощаю, что вы выставили меня дураком, потому что никто про это никогда не узнает. И как только я избавлюсь от этой докучной побрякушки, мой треклятый дядюшка больше не доставит проблем.
– Как пожелаете, – отозвался Артур, – а теперь не будете ли так добры...
– Что? Ах да, конечно. – Хамфри сдвинул половинки ящика, которые сомкнулись с громким щелчком, затем поднял крышку, и матушка мистера Тэннера, моргая, села. – Вот, видите? – сказал он. – Я ведь все-таки дал вам слово.
Матушка мистера Тэннера испустила леденящий душу вопль, на руках у нее выросли вдруг трехдюймовые когти, которыми она попыталась вцепиться в физиономию Хамфри, но он щелкнул пальцами, и она застыла, так до него и не дотянувшись.
– А что до тебя, – сказал он, – с тобой я еще не покончил.
Он второй раз щелкнул пальцами, и матушка мистера Тэннера превратилась в поразительно красивую пышную блондинку решительно безо всякой одежды. Блондинка взвизгнула и, к огромному удивлению Пола, покраснела.
– Отказать мне, – медленно произнес Хамфри, – это одно. Но отказать мне, а потом выставить себя на посмешище, погнавшись за вот этим, – (взбешенный кивок в строну Пола), – совсем другое. – Он замолчал и усмехнулся Артуру. – О, неужели вам никто не сказал? – любезно продолжил он. – Ваша единственная любовь, пока вы отсутствовали, была весьма и весьма занята, и последний ее проект – вот это придурковатое подобие богомола. Знаете, – добавил он с гадкой усмешкой, – я почти готов посадить вас на веки вечные в ваши комнаты, чтобы у вас было достаточно времени обсудить это с глазу на глаз.
Пол открыл рот, чтобы все объяснить, но никакого звука не вышло. Поглядев на него, Артур покачал головой.
– Я вам не верю, – сказал он. – Моя Рози никогда ничего подобного не сделала.
Запрокинув голову, Хамфри снова расхохотался.
– Бесподобная шутка. Ну, да не важно. Как я только что упомянул, у меня есть незаконченное дельце с вашей сладкой Рози. Как только я с ней покончу, то пришлю ее вам туда, где вы окажетесь. Разве только, конечно, она передумает и решит остаться со мной, что, в конце концов, остается прерогативой леди. Она может предпочесть меня пятидесяти миллиардам лет в замкнутом пространстве с вами и вашими новыми друзьями. Поживем-увидим, не правда ли? – Хамфри в третий раз щелкнул пальцами, и Артур, не успев сказать ни слова, застыл на месте. – А теперь, – продолжал он, – что нам делать с вашим другом, юным Филипом? Поправьте меня, если я ошибусь, но именно вы попытались предостеречь против меня моего дорого дядюшку и тем самым принудили меня действовать до срока и без надлежащей подготовки. Полагаю, будет только честным придумать для вас что-нибудь особенно подходящее. А мисс Петтингел, – добавил он, – и мистер Карпентер. Вы ведь ввязались не в свое дело, правда? Но вам так приспичило совать свой нос, куда не следует. Давайте-ка посмотрим. Так, полагаю, незадолго до вашего прихода сюда, вы, мисс Петтингел, и вы, мистер Карпентер, обнаружили, что вас ждет общий счастливый конец. Но это мы легко исправим.
Встав, он подошел к лежащей на полу сумочке Софи, откуда достал пластиковую бутылочку, еще до половины полную прозрачной золотой жидкостью.
– Собственный рецепт моего дяди, – нежно сказал он. – За прошедшие столетия принес нам целое состояние. Дайте-ка подумать: какая перестановка принесет больше всего неприятностей?
Он открутил крышку и, подойдя к Софи, положил ей руку на лоб и запрокинул голову.
– Минут через двадцать вы проснетесь и, преисполнившись восхищения, взглянете в поросячьи глазки нашего молодого Филипа. Но вы у нас стойкая, упорная девочка: вы будете любить его с бешеной страстью, которая продлится, пока не похолодеет солнце, и все это время в глубине души будете знать, что он совсем не тот. А поскольку вам троим суждено жить в той убогой комнатенке, не имея даже возможности совершить убийство или самоубийство, чтобы снять напряжение, могу себе представить, до чего вы друг друга доведете.
Пол не мог на это смотреть. И стал глядеть куда угодно: на потолок, на стол... На стол с зеркальной полировкой, на которой сейчас лежал уже ставший привычным предмет, длинный степлер. Пол еще успел удивиться, как это он здесь оказался, ведь минуту назад его тут не было, но он уже настолько привык к внезапным появлениям и исчезновениям степлера, что последнее возникновение не слишком его озадачило. Пол отвел взгляд, посмотрев на дубовую обшивку стен, но что-то занозой засело у него в голове, и он снова опустил глаза, однако на сей раз не на сам степлер, а на его отражение в полировке. В прошлый раз, когда он был в этой комнате, Рики Червеубивец, читая им лекцию о Страшных Последствиях, рассказал про бесоотражающие свойства этого самого стола. Пол точно помнил, что это показалось ему любопытным. Смотришь на предмет, а потом на его отражение, и отражение оказывается обычным перевернутым изображением предмета, но одновременно и кое-чем еще. Тогда это был обреченный мистер Лундквист, некоей черной магией превращенный в мышь. На сей раз... на сей раз степлер был просто степлером, но одновременно и крошечным лысым человечком, одетым в черный сюртук и серые штаны в полоску, который сидел на корточках, точно изготовившаяся к прыжку кошка, и отчаянно махал ему миниатюрными ручками.
«Вот черт, – подумал Пол. – Мистер Уэлс-старший».
«Да, – очень слабо произнес голос у него в голове. – А теперь слушайте внимательно. Когда я сниму заклятие, положите цепочку на степлер».
«Когда вы что?» – подумал Пол, но тут почувствовал, как невидимые веревки вдруг распались, и он упал вперед в точности, как Артур, когда Хамфри отпустил его несколько минут назад. Потеряв равновесие, Пол повалился со стула, но, соскальзывая, успел выбросить вперед руку и попробовал схватить со стола золотую цепочку. Он почти уже до нее дотянулся, и, когда Хамфри, взмахнув плащом, развернулся, занеся в поднятой руке зловещего вида меч, Пол поддел цепочку пальцами.
Скорее благодаря везению, чем точному расчету, цепочка взлетела в воздух, зазвенела о степлер и намоталась вокруг него. На мгновение всех ослепила вспышка синего света. Меч с грохотом выпал из руки Хамфри, а сам он отлетел к стене, когда Джон Велингтон Уэлс (невысокий крепыш, похожий на актера Артура Лоу, но без очков) спрыгнул со стола.
– Благодарю вас, – вежливо сказал он Полу и щелкнул толстыми, похожими на сардельки пальцами.
Разом произошло несколько вещей. На матушке мистера Тэннера оказалось длинное платье темно-розового шелка с турнюром. Артур и Пип попадали со стульев и приземлились на пятую точку. Из ниоткуда возникла змея – удав или какая-то разновидность питона – и стала оборачиваться вокруг Хамфри, пока не остались видны только нос и кончики туфель. Софи уронила голову на грудь и гром ко захрапела. Джон Веллингтон нахмурился и выплюнул пригоршню скрепок. По полу покатилась пустая пластиковая бутылочка.
Пол, приподнявшись, уставился на нее во все глаза и рухнул на стул, закрыв лицо руками, но тут услышал над собой голос Джона Веллингтона.
– Не глупите, – сказал он, и Пол резко вскинул голову.
Джон Веллингтон смотрел на него, нахмурясь, и Полу показалось, он вот-вот скажет: «Глупый мальчишка». Однако вместо этого голос зазвучал у него в голове, тот самый голос, который он слышал минуту назад, только на сей раз громче. Джон Веллингтон явно был человеком тактичным.
«Все в порядке, – сказал Джон Веллингтон у него в голове, – пройдет не меньше двадцати минут, прежде чем она проснется, и если ты окажешься в нужном месте в нужное время, все будет в полном порядке. Даже лучше».
«Лучше?» – мысленно вопросил Пол.
«Именно так. Будьте реалистичны. Верно, эта молодая особа действительно вас любит, но ничто не длится вечно. При обычных обстоятельствах я дал бы ее любви самое большее год-полтора, а потом она увлечется кем-нибудь еще, кем-нибудь совершенно неподходящим, который к тому же сделает ее очень несчастной. А так лучше для вас обоих».
"Но это неправильно, – указал Пол. – Я не могу воспользоваться... "
«Дело не в том, чтобы воспользоваться. Дело в том, чтобы найти счастье. Внезапно и вопреки всякой вероятности найти счастье в мире, где любовь редко бывает верной и никогда бесконечной. То есть не бывает без помощи белой магии по семь фунтов шесть пенсов за пинту».
«Но разве вы ничего не можете сделать? – спросил Пол. – Разве нет никакого противоядия?»
«Нет».
"О, – вырвалось мысленно у Пола. – И все равно, мне кажется, что это нехорошо, это... "
Укол боли у него в голове вполне мог быть следствием того, что голос нахмурился. «Глупый мальчишка», – сказал он.
Софи проснулась.
– Пол? – спросила она.
– Привет.
Она прищурилась.
– Нуда, нуда, – сказала она. – Вот только ты почему-то выглядишь по-другому.
Пол сделал глубокий вдох.
– Да, – как с обрыва в омут ринулся он. – Я так и думал, что ты это скажешь. На то есть причина.
Софи выпрямилась и поморщилась.
– Шея затекла, – объяснила она. – Я что, заснула? Пол кивнул.
– Минут на двадцать.
– А. – Она нахмурилась. – Что тут произошло? Последнее, что я помню, это как тот гад вливал в меня любовное зелье. Только... – Она помедлила, пытаясь разобраться с тем, что творится у нее в голове. – Только он собирался заставить меня влюбиться в того смешного клерка с острым носом.
– Верно, – согласился Пол. – Но этого не произошло. Да, ты выпила зелье, но потом...
– И?.. Что было дальше? Пол вздохнул:
– Мистер Уэлс, старший мистер Уэлс, которого все считали пропавшим и который на самом деле был длинным степлером... Ну, знаешь, тем, который и пяти минут не мог пролежать на месте. Я увидел его в зеркале, которое показывает истинную суть вещей. И... ну... я его освободил, а он разобрался с другим мистером Уэлсом, с Хамфри, вот, собственно, и все. Ты, разумеется, это проспала.
– Похоже на то, – отозвалась Софи.
– Старый мистер Уэлс, – поспешил продолжить Пол, – Джон Веллингтон, вырубил Хамфри молнией или еще чем. А потом... ну, превратил его.
– Во что?
– Обратил в кое-что, – произнес Пол с оттенком благоговения. – Ты никогда ничего подобного не видела. Хамфри стоял у стены, а потом вдруг...
– Пол! – предостерегающе сказала Софи. – Во что он его превратил?
Пол, отвечая, слегка поежился.
– В ксерокс. Джон Веллингтон счел, что раз уж он все эти годы был степлером, то пусть и Хамфри побудет какой-нибудь офисной принадлежностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Хамфри перестал пилить: он стоял, опершись на стол, и тяжело дышал.
– На самом деле, – отдуваясь, сказал он, – стоит говорить про семь хладнокровных убийств, потому что, надо думать, Деннису Тэннеру едва ли понравится, что его старушку-мать распилили пополам. С другой стороны, он достаточно долго был занозой у меня в боку, а кроме того, мне никогда не нравился. – Положив руки на две половинки ящика, он мягко толкнул их в разные стороны. – А теперь, – сказал он, глядя на Артура, – давайте не будем играть в кошки-мышки. Вы видите, что я совершенно серьезен, поэтому не трудитесь мне лгать или пытаться тянуть время. – Он щелкнул пальцами, и Артур едва не упал со стула. – Да будет вам, – приструнил Хамфри. – Мне еще о многом надо позаботиться после того, как я с вами расправлюсь, поэтому не тратьте мое время. Артур встал. Пол заметил, что его бьет дрожь, и не мог его за это винить.
– Очень хорошо, – тихонько произнес он. – Но какая у меня гарантия, что вы снова ее сложите?
– Мое слово джентльмена, разумеется.
– А, – мрачно произнес Артур. – Честно говоря, я надеялся на большее.
Хамфри улыбнулся:
– М-да, тяжкое положение. Я упоминал, что, если ее не восстановить в течение трех минут, нет смысла и пытаться?
Артур быстро зажмурился, потом открыл глаза и, потянувшись через стол, взял волшебный цилиндр Хамфри, из которого извлек трех белых голубок, кролика и тонкую золотую цепочку. Голубки и кролик сбежали под стулья, цепочку же Артур положил на стол.
– Вот он.
В горле Хамфри, который, широко раскрыв глаза, наблюдал за его действиями, странно забулькало.
– Вы хотите мне сказать, – произнес он наконец, – что я, сам того не подозревая, таскал эту дрянь при себе последние сто тридцать лет? Изо всех... – Он расхохотался. – Что ж, надо отдать должное вашей находчивости, не говоря уже про храбрость. Прощаю, что вы выставили меня дураком, потому что никто про это никогда не узнает. И как только я избавлюсь от этой докучной побрякушки, мой треклятый дядюшка больше не доставит проблем.
– Как пожелаете, – отозвался Артур, – а теперь не будете ли так добры...
– Что? Ах да, конечно. – Хамфри сдвинул половинки ящика, которые сомкнулись с громким щелчком, затем поднял крышку, и матушка мистера Тэннера, моргая, села. – Вот, видите? – сказал он. – Я ведь все-таки дал вам слово.
Матушка мистера Тэннера испустила леденящий душу вопль, на руках у нее выросли вдруг трехдюймовые когти, которыми она попыталась вцепиться в физиономию Хамфри, но он щелкнул пальцами, и она застыла, так до него и не дотянувшись.
– А что до тебя, – сказал он, – с тобой я еще не покончил.
Он второй раз щелкнул пальцами, и матушка мистера Тэннера превратилась в поразительно красивую пышную блондинку решительно безо всякой одежды. Блондинка взвизгнула и, к огромному удивлению Пола, покраснела.
– Отказать мне, – медленно произнес Хамфри, – это одно. Но отказать мне, а потом выставить себя на посмешище, погнавшись за вот этим, – (взбешенный кивок в строну Пола), – совсем другое. – Он замолчал и усмехнулся Артуру. – О, неужели вам никто не сказал? – любезно продолжил он. – Ваша единственная любовь, пока вы отсутствовали, была весьма и весьма занята, и последний ее проект – вот это придурковатое подобие богомола. Знаете, – добавил он с гадкой усмешкой, – я почти готов посадить вас на веки вечные в ваши комнаты, чтобы у вас было достаточно времени обсудить это с глазу на глаз.
Пол открыл рот, чтобы все объяснить, но никакого звука не вышло. Поглядев на него, Артур покачал головой.
– Я вам не верю, – сказал он. – Моя Рози никогда ничего подобного не сделала.
Запрокинув голову, Хамфри снова расхохотался.
– Бесподобная шутка. Ну, да не важно. Как я только что упомянул, у меня есть незаконченное дельце с вашей сладкой Рози. Как только я с ней покончу, то пришлю ее вам туда, где вы окажетесь. Разве только, конечно, она передумает и решит остаться со мной, что, в конце концов, остается прерогативой леди. Она может предпочесть меня пятидесяти миллиардам лет в замкнутом пространстве с вами и вашими новыми друзьями. Поживем-увидим, не правда ли? – Хамфри в третий раз щелкнул пальцами, и Артур, не успев сказать ни слова, застыл на месте. – А теперь, – продолжал он, – что нам делать с вашим другом, юным Филипом? Поправьте меня, если я ошибусь, но именно вы попытались предостеречь против меня моего дорого дядюшку и тем самым принудили меня действовать до срока и без надлежащей подготовки. Полагаю, будет только честным придумать для вас что-нибудь особенно подходящее. А мисс Петтингел, – добавил он, – и мистер Карпентер. Вы ведь ввязались не в свое дело, правда? Но вам так приспичило совать свой нос, куда не следует. Давайте-ка посмотрим. Так, полагаю, незадолго до вашего прихода сюда, вы, мисс Петтингел, и вы, мистер Карпентер, обнаружили, что вас ждет общий счастливый конец. Но это мы легко исправим.
Встав, он подошел к лежащей на полу сумочке Софи, откуда достал пластиковую бутылочку, еще до половины полную прозрачной золотой жидкостью.
– Собственный рецепт моего дяди, – нежно сказал он. – За прошедшие столетия принес нам целое состояние. Дайте-ка подумать: какая перестановка принесет больше всего неприятностей?
Он открутил крышку и, подойдя к Софи, положил ей руку на лоб и запрокинул голову.
– Минут через двадцать вы проснетесь и, преисполнившись восхищения, взглянете в поросячьи глазки нашего молодого Филипа. Но вы у нас стойкая, упорная девочка: вы будете любить его с бешеной страстью, которая продлится, пока не похолодеет солнце, и все это время в глубине души будете знать, что он совсем не тот. А поскольку вам троим суждено жить в той убогой комнатенке, не имея даже возможности совершить убийство или самоубийство, чтобы снять напряжение, могу себе представить, до чего вы друг друга доведете.
Пол не мог на это смотреть. И стал глядеть куда угодно: на потолок, на стол... На стол с зеркальной полировкой, на которой сейчас лежал уже ставший привычным предмет, длинный степлер. Пол еще успел удивиться, как это он здесь оказался, ведь минуту назад его тут не было, но он уже настолько привык к внезапным появлениям и исчезновениям степлера, что последнее возникновение не слишком его озадачило. Пол отвел взгляд, посмотрев на дубовую обшивку стен, но что-то занозой засело у него в голове, и он снова опустил глаза, однако на сей раз не на сам степлер, а на его отражение в полировке. В прошлый раз, когда он был в этой комнате, Рики Червеубивец, читая им лекцию о Страшных Последствиях, рассказал про бесоотражающие свойства этого самого стола. Пол точно помнил, что это показалось ему любопытным. Смотришь на предмет, а потом на его отражение, и отражение оказывается обычным перевернутым изображением предмета, но одновременно и кое-чем еще. Тогда это был обреченный мистер Лундквист, некоей черной магией превращенный в мышь. На сей раз... на сей раз степлер был просто степлером, но одновременно и крошечным лысым человечком, одетым в черный сюртук и серые штаны в полоску, который сидел на корточках, точно изготовившаяся к прыжку кошка, и отчаянно махал ему миниатюрными ручками.
«Вот черт, – подумал Пол. – Мистер Уэлс-старший».
«Да, – очень слабо произнес голос у него в голове. – А теперь слушайте внимательно. Когда я сниму заклятие, положите цепочку на степлер».
«Когда вы что?» – подумал Пол, но тут почувствовал, как невидимые веревки вдруг распались, и он упал вперед в точности, как Артур, когда Хамфри отпустил его несколько минут назад. Потеряв равновесие, Пол повалился со стула, но, соскальзывая, успел выбросить вперед руку и попробовал схватить со стола золотую цепочку. Он почти уже до нее дотянулся, и, когда Хамфри, взмахнув плащом, развернулся, занеся в поднятой руке зловещего вида меч, Пол поддел цепочку пальцами.
Скорее благодаря везению, чем точному расчету, цепочка взлетела в воздух, зазвенела о степлер и намоталась вокруг него. На мгновение всех ослепила вспышка синего света. Меч с грохотом выпал из руки Хамфри, а сам он отлетел к стене, когда Джон Велингтон Уэлс (невысокий крепыш, похожий на актера Артура Лоу, но без очков) спрыгнул со стола.
– Благодарю вас, – вежливо сказал он Полу и щелкнул толстыми, похожими на сардельки пальцами.
Разом произошло несколько вещей. На матушке мистера Тэннера оказалось длинное платье темно-розового шелка с турнюром. Артур и Пип попадали со стульев и приземлились на пятую точку. Из ниоткуда возникла змея – удав или какая-то разновидность питона – и стала оборачиваться вокруг Хамфри, пока не остались видны только нос и кончики туфель. Софи уронила голову на грудь и гром ко захрапела. Джон Веллингтон нахмурился и выплюнул пригоршню скрепок. По полу покатилась пустая пластиковая бутылочка.
Пол, приподнявшись, уставился на нее во все глаза и рухнул на стул, закрыв лицо руками, но тут услышал над собой голос Джона Веллингтона.
– Не глупите, – сказал он, и Пол резко вскинул голову.
Джон Веллингтон смотрел на него, нахмурясь, и Полу показалось, он вот-вот скажет: «Глупый мальчишка». Однако вместо этого голос зазвучал у него в голове, тот самый голос, который он слышал минуту назад, только на сей раз громче. Джон Веллингтон явно был человеком тактичным.
«Все в порядке, – сказал Джон Веллингтон у него в голове, – пройдет не меньше двадцати минут, прежде чем она проснется, и если ты окажешься в нужном месте в нужное время, все будет в полном порядке. Даже лучше».
«Лучше?» – мысленно вопросил Пол.
«Именно так. Будьте реалистичны. Верно, эта молодая особа действительно вас любит, но ничто не длится вечно. При обычных обстоятельствах я дал бы ее любви самое большее год-полтора, а потом она увлечется кем-нибудь еще, кем-нибудь совершенно неподходящим, который к тому же сделает ее очень несчастной. А так лучше для вас обоих».
"Но это неправильно, – указал Пол. – Я не могу воспользоваться... "
«Дело не в том, чтобы воспользоваться. Дело в том, чтобы найти счастье. Внезапно и вопреки всякой вероятности найти счастье в мире, где любовь редко бывает верной и никогда бесконечной. То есть не бывает без помощи белой магии по семь фунтов шесть пенсов за пинту».
«Но разве вы ничего не можете сделать? – спросил Пол. – Разве нет никакого противоядия?»
«Нет».
"О, – вырвалось мысленно у Пола. – И все равно, мне кажется, что это нехорошо, это... "
Укол боли у него в голове вполне мог быть следствием того, что голос нахмурился. «Глупый мальчишка», – сказал он.
Софи проснулась.
– Пол? – спросила она.
– Привет.
Она прищурилась.
– Нуда, нуда, – сказала она. – Вот только ты почему-то выглядишь по-другому.
Пол сделал глубокий вдох.
– Да, – как с обрыва в омут ринулся он. – Я так и думал, что ты это скажешь. На то есть причина.
Софи выпрямилась и поморщилась.
– Шея затекла, – объяснила она. – Я что, заснула? Пол кивнул.
– Минут на двадцать.
– А. – Она нахмурилась. – Что тут произошло? Последнее, что я помню, это как тот гад вливал в меня любовное зелье. Только... – Она помедлила, пытаясь разобраться с тем, что творится у нее в голове. – Только он собирался заставить меня влюбиться в того смешного клерка с острым носом.
– Верно, – согласился Пол. – Но этого не произошло. Да, ты выпила зелье, но потом...
– И?.. Что было дальше? Пол вздохнул:
– Мистер Уэлс, старший мистер Уэлс, которого все считали пропавшим и который на самом деле был длинным степлером... Ну, знаешь, тем, который и пяти минут не мог пролежать на месте. Я увидел его в зеркале, которое показывает истинную суть вещей. И... ну... я его освободил, а он разобрался с другим мистером Уэлсом, с Хамфри, вот, собственно, и все. Ты, разумеется, это проспала.
– Похоже на то, – отозвалась Софи.
– Старый мистер Уэлс, – поспешил продолжить Пол, – Джон Веллингтон, вырубил Хамфри молнией или еще чем. А потом... ну, превратил его.
– Во что?
– Обратил в кое-что, – произнес Пол с оттенком благоговения. – Ты никогда ничего подобного не видела. Хамфри стоял у стены, а потом вдруг...
– Пол! – предостерегающе сказала Софи. – Во что он его превратил?
Пол, отвечая, слегка поежился.
– В ксерокс. Джон Веллингтон счел, что раз уж он все эти годы был степлером, то пусть и Хамфри побудет какой-нибудь офисной принадлежностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50