Вор взглянул на Карла со своего скакуна – невозмутимого гнедого мерина.
– У меня мысль – что, если мы остановимся и я чуток отдохну от этой твари? – Уолтер похлопал по притороченному к седлу арбалету. – И, может, добуду чего на обед.
Карл хмыкнул и похлопал свою кобылу по шее. Кожа сухая, ни капли пота. Наверное, вот так, шагом, она могла бы идти вечно.
– Почему нет? Моя лошадка, кажется, подустала, – солгал он. – Хотя ставить на то, что ты что-то подстрелишь, я бы не стал. С твоей меткостью…
– … я вполне попадал в кого надо, нет?
Ответ был «в яблочко». Карл спешился; над головой Уолтера, спикировав с заросшего плющом склона, кружилась птичка, насмешливым чириканьем высказывая свое мнение об Уолтеровой меткости.
Уолтер остановил мерина, неловко сполз с него – и сразу принялся растирать спину и бедра. Сам виноват – садись он в седло хоть иногда, научился бы ездить хотя бы как Ахира или Энди-Энди.
Птица по-прежнему издевалась над ними.
Карл снял с кобылы уздечку.
– Кажется, эта ворона невысокого мнения о тебе как наезднике, – заметил он.
Вор ухмыльнулся, отвязывая арбалет.
– Это не ворона. Слишком мала. – Он натянул тетиву и уложил болт в желобок. – Может, она вкусная. – Уолтер поднял арбалет и прицелился.
Совершенно бессмысленно – пытаться снять пикирующую птицу. Карл пожал плечами. С другой стороны, Уолтер не слишком точен. В ночь охоты на Ольмина и остальных нам на руку сыграла способность Уолтера бесшумно и почти невидимо подкрадываться в темноте, а вовсе не его невообразимая меткость.
С другой стороны… ладно, сторон не напасешься.
– Оставь птицу в покое! Твин-нг!
Болт прошел по низкой дуге и канул в заросли. Трепеща крылышками и пища во все горло, птица улетела. Карл выдавил улыбку.
– Что ж, теперь у нас будет на ужин целый… горный склон. Что предпочитаешь – середку или… Эй! Ты что делаешь?
Вор бросил арбалет наземь и шел к горе.
– Подсади меня, – попросил он, не отрывая глаз от места, куда улетел болт. – Он там застрял, или воткнулся, или что-нибудь в этом духе.
Карл нагнал его, опустился на колено, а потом, когда нога Уолтера встала ему в ладони, поднялся. Вор уцепился за что-то руками и полез наверх.
Карл поднял взгляд. Уолтер пропал.
– Где…
Улыбающееся лицо Уолтера вынырнуло из гущи плюща.
– Знаешь, мне сдуру выпало очко. – Он хлопнул невидимыми ладонями. – У меня тут нет света, но, кажется, эта дыра уходит вниз на многие мили – может, и на миллион. Хочешь сам вернуться за нашими или это сделать мне?
– Банкомет решает, – спокойно сказал Карл, сердце его выбивало бешеный ритм. Мы возвращаемся домой. Там безопасно, уютно.
Я возвращаюсь домой.
Слава Богу.
Все собрались внутри, у самого входа; Ахира, потратив еще несколько минут, проверил каждый мешок: ему вполне хватало того рассеянного света, что проникал сквозь плющ. Возможно, стоило бы заставить каждого самого проверить взятое, но это означало ждать, пока глаза людей привыкнут к сумраку. А идти надо было чем быстрее, тем лучше. Он проверил и пять водяных мехов. Хватит на четыре дня, возможно – на пять, если расходовать воду экономно. Было бы хорошо иметь запас, но большая часть их мехов сгинула вместе с Ольмином, а тащить по подгорным ходам бочонок – неудобно, чтобы не сказать сильнее.
Ахира поплотнее умял Хакимов мешок.
– Ни к чему, чтобы все выпадало, – заметил он. Хаким улыбнулся.
– Как скажешь, бесстрашный вождь. Можно мне кое-что предложить?
– Да?
– У Ари и Дории есть чары Сияния. Почему бы не поберечь масло и не воспользоваться ими сейчас?
Ахира немного подумал. Неплохое предложение, хотя заклинание мага действует лишь какое-то время; свет постепенно тускнеет, пока не погаснет вовсе. А вот чары Дории более качественные: то, на что их наложит она, будет сиять вечно.
– Карл, пожалуйста, твой меч.
Карл, склонив голову под нависающим сводом, шагнул вперед.
– Что – боишься доверять мне острые предметы?
Ахира с улыбкой принял у него клинок. Отличная сабля, но до сломанного Карлова меча ей далеко.
– Ага. А вдруг ты себе ногу отхватишь? Ну а серьезно – я хочу попросить Дорию… – Он указал подбородком на целительницу, что безучастно сидела подле своего мешка. – … Хочу попробовать уговорить Дорию зажечь его для тебя. – Оставив Дорию в покое, улучшения они не добились; возможно, если она чем-нибудь займется, это пойдет ей на пользу.
– А смысл? – Карл нахмурился. – Не хочу критиковать командира, но ты ведь не поставишь меня впереди? Чем никогда не занимался – так это спелеологией.
Проклятие, Карл, дашь ты мне договорить? Не перебивай, сделай милость – хотя бы ради разнообразия.
– Ты пойдешь сразу за мной. Мне свет не нужен. Я вижу в темноте, помнишь?
Если эти проходы такие древние, как утверждали Ореен и этот Карлов дракон, Ахире, возможно, не будет нужды идти первым: все, что могло в них обвалиться и осесть, давным-давно обвалилось и осело.
Но рисковать не стоит. Кроме того, этот путь легок для Ахиры. Гномы созданы бродить по туннелям. Люди, оставшись без света, запутаются в собственных ногах.
С мечом в руке Ахира подошел к Дории и присел перед ней.
– Дория?
Она продолжала сидеть, как сидела, расправив свои одежды; глаза ее смотрели сквозь гнома.
– Дория, мне нужна твоя помощь.
Никакой реакции.
– Прошу…
Ничего.
Он протянул руку и легко коснулся ее плеча.
– Дория!
Ее лицо ожило, дрогнуло, глаза распахнулись. Она бешено содрогнулась.
И закричала.
Вопль длился. У Ахиры зазвенело в ушах. А потом Дория съежилась на полу, поскуливая и тяжело дыша.
Ахира взглянул назад. Аристобулус, Хаким, Андреа и Карл стояли плечом к плечу – и все, как один, сердито хмурились.
Я должен был попытаться. Она может понадобиться нам – позже. Нет – сейчас.
– Я обязан попробовать, – сказал он Дории, делая вид, что не замечает четырех пар глаз, готовых прожечь восемь дырок в его спине. – И ты тоже обязана. – Я должен что-то сделать. Должен. – Дория, прости, что коснулся тебя…
– Оставь меня. – Голос ее был тих, лишь чуть-чуть громче шепота.
– Нет. – Гном сказал это так твердо, как мог. Возможно, если он станет держать себя так, будто с ней все в порядке, так оно и будет. Если я закрою глаза – исчезнет мир или нет? – Мне нужно, чтобы ты Зажгла этот меч. Заставь его сиять. – Словно по собственному желанию, его рука потянулась к девушке; он отдернул ладонь. – Ты – член отряда; ты одна из нас. И нам нужна твоя помощь.
– Ахира! – Карл вцепился ему в плечо, намереваясь оттащить. – Не сейчас. Мы можем пока попользоваться и фонарями. А потом она придет в себя… возможно.
– Нет! – Гном стряхнул руку. Нельзя помочь калеке, притворяясь, что не замечаешь его немощи. Это только ухудшит дело. Обращаться как с равным – да; не замечать его болезнь – ни в коем случае.
Ахира потряс головой: его мозги явно нуждались в чистке. Но разве не именно это я пытался проделать минуту назад? А почему ты думаешь, что другим было легче с одним твоим знакомым?
– Дория, – проговорил он, – я от тебя не отстану. Пока ты не выполнишь мою просьбу. – Стараясь не коснуться ее, он взял меч за клинок и просунул рукоять меж ладоней Дории. – Возьми его. И зачаруй, чтоб сиял.
Ее губы нервно, беззвучно задвигались.
– Давай.
Сперва голос ее был лишь шепотом, отдаленным шорохом, эхом дыхания. Потом он стал громче, ближе, окреп, обратился потоком звуков, что срывались с губ Дории и исчезали, едва коснувшись чужих ушей.
И меч засиял. Слабо, неярким свечением предрассветного неба. Потом – ярче. Стал голубым, как яйцо малиновки.
Меч продолжал наливаться светом, пока, сияя, словно полотнище голубого пламени, не озарил лица Дории. Тогда она выпустила его из рук. Ахира потянулся к мечу, но в паре сантиметров от рукояти придержал пальцы. Жара он не почувствовал, хотя клинок просто-таки исходил яростным синим огнем. Гном вытянул палец и коснулся металла.
И не обжегся. Металл был холодным.
Ахира улыбнулся.
– Очень красиво. Мне стоило бы пойти с Ари, посмотреть, как сиял меч, что он зачаровал для того кузнеца в Пандатавэе. – Гном поднял меч и протянул его Карлу.
В сиянии клинка стало видно, что Аристобулус улыбается.
– Ты будешь поражен. Попытайся я сделать клинок таким ярким, он сиял бы всего пару часов.
– Дория, – ласково проговорил гном, – сколько он будет светиться? Это очень красиво. – Он знал ответ, но хотел услышать от нее.
Голова ее дернулась, дрожащие пальцы сплелись.
– Вечно.
Рука Карла легла ему на плечо.
– Пора двигаться.
– Да, – прошептала Дория. – Домой.
Подняв меч повыше, чтобы всем было светло, Карл шагал за Ахирой. Плечи его горели от напряжения. Путь больше всего походил на странствия по внутренностям гигантского каменного червя: ход изгибался и извивался, уводил все ниже и ниже, но не терял округлой формы и нигде не разветвлялся.
Руки Карла болели, но он не мог опустить обе одновременно, если только на остановке. Последний раз они останавливались довольно давно. Но – насколько давно? Кто мог сказать точно?
Просто чтобы хоть что-то сделать, он чиркнул острием по потолку.
– Прекрати, – тотчас одернул его Ахира.
– Почему? Я просто…
– Прекрати. – Чем ниже они спускались, тем несноснее становился гном.
– Ахира?
Гном не оглянулся.
– Что еще?
– Скоро ли…
– Что? Дверь? Не знаю.
– Не Дверь, – подал голос Аристобулус. – Стоянка. Чтобы отдохнуть. – Говорил он отрывисто: магу было нехорошо.
Сзади донесся баритон Уолтера:
– У меня другой вопрос: скоро ли кончится вода? И что мы станем делать потом?
– Успокойся, – проговорил гном, но сам он спокоен не был. – Я уже думал об этом. – Он умолк, обходя груду мелких камней; в потолке в этом месте зияла дыра. – Мы идем вперед, пока не отыщем Дверь – либо пока не выпьем половину воды.
Карл, расцарапав в нескольких местах кожу, протиснулся между стеной и камнями и остановился на той стороне. Дождавшись, протянул руку Аристобулусу.
Маг благодарно кивнул.
Следующей шла Энди-Энди; чуть поколебавшись, она приняла его помощь.
– Спасибо.
Слова прозвучали неискренне. Какая официальность…
– Всегда к услугам госпожи.
Она отвернулась, но Карл успел заметить легкую улыбку.
Карл пожал плечами и отодвинулся, пропуская Дорию. Почему, думал он, Энди-Энди ведет себя так, что все обращается в пустую трату времени и сил? Ну, или почти все. Беда с этими женщинами: слишком они нежные.
Уолтер легко, будто танцуя, миновал тесную щель.
– Лампочка, хочешь на время выключиться?
Карл с благодарностью передал вору меч, взял его ятаган, сунул за пояс, опустил руку и принялся с наслаждением растирать плечи. Отличная пытка – заставить кого-нибудь все время держать руки поднятыми. Может, ею когда-то и пользовались.
В Колизее Пандатавэя? Нет. Слишком мягко. Люди, приковавшие Эллегона посреди выгребной ямы, смогут придумать что-нибудь похуже для того, кто их разозлит.
Но мы идем домой. Все, что нам нужно – это обойти дракона. Обойти. На цыпочках. Дракона.
– Карл! – На фоне света от меча Энди-Энди казалась просто плоским силуэтом. – Ты что – так и будешь стоять столбом? Или все-таки пойдешь с нами дальше?
Он не стал отвечать саркастической усмешкой; скорее всего она ее просто бы не заметила. Продолжая растирать плечи, он двинулся за всеми.
Когда мы окажемся на той стороне, Андрей Андропулос, нам с тобой придется серьезно поговорить обо всем этом – и так, чтоб никто не мешал. А потом один твой знакомый намерен убедиться, что сумеет уложить Уолтера Словотского пьяным под стол.
Первым должен был увидеть скелет, разумеется, Ахира – во-первых, потому, что шел впереди, во-вторых из-за того, что видел в темноте.
Но он подошел так близко, что едва не споткнулся об него: гнома отвлек едва ощутимый странный запах. Далекий, но даже и так отличный от прохладного, влажного запаха бесконечного коридора.
Возможно, у меня просто разыгралось воображение. Он тряхнул головой и еще раз принюхался. Ничего. Гном пожал плечами и пошел дальше.
И застыл на полушаге: там, куда он собирался поставить ногу, лежал потемневший череп. Какой-то миг Ахира, как журавль, балансировал на одной ноге.
– Посвети-ка.
Он восстановил равновесие, поманил Хакима и отошел, чтобы не загораживать череп.
Мертвая голова лежала на боку посреди прохода, слепо пялясь пустыми глазницами, издевательски скаля зубы, а позади обугленной чередой растянулись кости.
– Что за…
– Ш-ш-ш, – прошипел Ахира. – Замолчали – все. И стойте, где стоите.
Он опустился на колени на каменный пол возле черепа, Хаким поднес поближе сияющий меч – вора даже просить не пришлось.
Череп лежал здесь очень давно: пыль покрывала его таким толстым слоем, что палец Ахиры утонул в ней на целую фалангу. Ну разумеется – ему не меньше пары веков.
Ахира отер палец о грудь.
За черепом лежала обугленная грудная клетка; вытянутые по бокам кости рук, таз и ножные кости расположены были таким образом, будто жертва, до того как плоть исчезла, куда-то ползла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32