— Что вы о себе думаете…
Вновь движение. На этот раз ошибки быть не могло.
Хотак вновь крутанулся на месте, но никого, кроме теней от фигурок на карте, не обнаружил. В лицо пахнул ледяной ветер, холодя руки до костей. Мех на шее императора встал дыбом, огни в покоях начали меркнуть. Он глянул на окна, но слуги их накрепко закрыли перед бурей, поэтому вряд ли сквозняк мог идти оттуда. Дверь на деревянный балкон тоже была заперта, хотя тот жалобно скрипел от непогоды.
Император протянул руку к двери, когда снова что-то переместилось за его спиной.
— Стой ты, проклятая тварь! — потребовал он от окружавшей пустоты, по-прежнему никого не видя. Император глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух. — Нервы… просто нервы.
Он не давал себе отдыха уже несколько суток. Мысли о том, что императрица участвует в кровавых жертвоприношениях, чтобы увеличить собственную силу, определённо не успокаивала.
— Хватит! — пророкотал Хотак. — Когда Храм будет разрушен, всем этим черным делам придёт конец.
Но тени сгущались и продолжали окружать его, не слушая. Император размахнулся и пронзил одну из них, хихикнув над своей глупостью. Продолжая посмеиваться, он направился к столу, намереваясь передвинуть одну из фигурок. Взяв в руки крошечного воина, Хотак скинул его со стола.
— Вот так! Такая же судьба ждёт любого врага, реального или призрачного…
И тут страшный удар обрушился ему на грудь.
Император задохнулся и отлетел назад, выронив меч, но сразу поднялся и уставился на свою тень — рядом была ещё одна, сжимавшая оружие. Но разве это не тень от одной из фигурок?
— Во имя Первого Рогатого, это ещё что такое?… — проскрипел Хотак, прижимая руки к ноющей груди и поминая Бога, которого так часто забывал раньше.
Ледяной ветер вновь пронёсся по залу, погасив большинство источников света. Несмотря на полумрак, тени сгустились, став огромными и чёрными. Хотаку померещились призрачные враги, подступающие со всех сторон. Он свирепо осматривался, но не видел ничего, кроме пустоты.
К ужасу императора, вторая тень обнажила меч и вонзила оружие в голову его собственной тени. Острая боль в основании черепа заставила Хотака покачнуться и застонать. Он сделал несколько неловких шагов и сбил столик с пергаментом, чернилами и указом.
Странный лепечущий шёпот прозвучал в ушах императора… Хотак не разобрал слов, но враждебный тон заставил его задрожать. Он ощущал не только смерть, но и что-то за её пределами… оно притягивало внимание… подзывало ближе… Император ещё раз вздрогнул и с трудом выпрямился, воззрившись на призрачные видения.
— Нет! — лязгнул он зубами. — Я не пойду к вам, как она того хочет! И не позволю диктовать мне свою волю! Я Хотак, а Хотак никогда не склонится ни перед чьей волей, тем более перед той, которая скрывается за тенями!
Несмотря на сильную боль, он заставил себя поднять меч и выпрямиться во весь рост. Теперь император видел подбирающихся призраков, их дрожащие тела. Хотак старался заглянуть в них, прочитать, что скрывается за их водянистыми глазами, опознать слабости. Внезапно новая мысль пришла ему в голову, и император прыгнул к столу, одним взмахом меча свалив на пол все фигурки воинов, галер и кораблей.
Но хотя теневых воинов перекрутило и исказило страшным образом, они не исчезли, как сметённые игрушки, Хуже того, они росли, наливались цветом и все ближе и ближе подступали к императору.
Ещё один воин сделал выпад, и плечо Хотака взорвалось болью и заледенело, другой рубанул по животу, и император отлетел назад, погасив предпоследнюю из оставшихся в комнате ламп.
Угол зала скрыла полная тьма, теперь нельзя было отличить одну тень от другой, и Хотак проклял себя за глупость. Надо было сразу так поступить! Погасить все огни — и это немедленно лишит мерзкие создания их силы. Он рванулся к последнему факелу, но кривой серповидный отросток, вылетевший из ниоткуда, перехватил его, подрубив ноги. Хотак рухнул у самой стены, но отчаянным взмахом клинка сумел перерубить подсвечник. Свечи полетели на пол, но вместо того чтобы погаснуть, они упали на ковёр, и вокруг забегали огоньки пожара. Одна свеча подкатилась к лежащей карте, и огонь вспыхнул повсюду.
Сердце Хотака сжал новый спазм, и он увидел, как растут и кормятся от пламени тени. Они жадно раздувались, отращивая себе новые конечности и образуя кривые лезвия разных форм.
— Только не это… — Император пополз в угол. Зловещие тени впивались в его тень со всех сторон, и с каждым новым ударом тело Хотака выгибалось дугой от боли. Под руку императора попалась фигурка, и он панически отбросил деревянную статуэтку, так что она отлетела в костёр и вспыхнула, словно бумажная.
Зал начинал заполняться удушливым дымом, но ни один легионер так и не зашёл внутрь убедиться, что всё в порядке. А ведь часовые обязаны реагировать на малейший намёк на опасность. Хотак с большим усилием встал, опираясь на стены, непрерывно отмахиваясь мечом и делая глубокие выпады. Клинок высекал искры из камня и оставлял длинные борозды в дереве, но тени продолжали нападать.
Боль стала невыносимой. Хотак оглянулся в сторону балкона. Там бушевал шторм, и мрак ночи поглотил окрестности. Возможно, на балконе он обретёт спасение. Наполовину ослепнув от боли, Хотак как мастарк рванулся к цели. Тени встретили его новой мучительной болью и холодом. Задыхаясь в дыму запертой комнаты, император слепо метался, громя все на пути. Внезапно его рука наткнулась на ручку двери, и Хотак, рванув её, выскочил на балкон.
Его сразу же обступила тьма, но последний, невероятный по силе удар заставил тело просто завертеться волчком. В бок толкнули перила. Хотак взмахнул руками и перелетел через низкое ограждение.
Что-то гигантское схватило его и потянуло к себе. Только теперь император Хотак понял, что ночь была самой ужасной из теней…
Побеспокоившие Арднора солдаты не объяснили, почему императору потребовалось беседовать с ним в столь поздний час. Они лишь говорили, что, возможно, помощник отца Гар сможет ответить на все вопросы.
Оставив Храм, они понеслись во весь опор, насколько можно это было сделать в проливной дождь и ветер, когда лошади скользят по грязи и едва не падают.
Капитан Гар встретил старшего сына Хотака на ступенях, салютуя ему с искренним пылом, всё-таки Первого Командира больше приветствовали его Защитники.
— Хвала Богам, что вы так быстро прибыли, милорд Арднор. Такая чудовищная буря на дворе.
— Когда меня зовёт отец, ничто не остановит меня!
Гар нервно сглотнул:
— Прошу простить меня, милорд, но император не вызывал вас. Это осмелился сделать я. — Офицер растерянно указал на вход. — Прошу, поспешите… очень срочно… я… я прошу вас…
Арднор нахмурился, но без слов последовал за Гаром, зная его как одного из самых верных сторонников отца. Они быстро прошли по открытой галерее и вышли с другой стороны дворца. Ветер свистел в щелях, гром грохотал прямо над головой, молнии время от времени освещали здание, дождь не утихал.
— Куда ты меня ведёшь? — не выдержал промокший Арднор.
— Ещё чуть-чуть терпения, милорд, мы почти пришли.
Впереди, на тропинке среди деревьев, вытянувшись, стояли пятеро воинов Имперской Гвардии. Арднор посмотрел на фигуру, лежащую между ними, и только по трепетанию ноздрей можно было понять, как он удивлён. Первый Командир вгляделся в изломанное тело, бескровное лицо… Столь сильный в жизни, столь хрупкий в смерти… Император Хотак смотрел в штормовое небо, словно отвечая на усмешку судьбы…
— Как мне кажется, в его покое возник сильный пожар, милорд, там все разрушено. Возможно, ваш отец наглотался дыма и не вполне понимал, куда бредёт… наткнулся на балкон и не удержался…
Арднор длинно и грубо выругался. Как мог его отец найти столь глупую смерть в пламени? Неужели испугался? Но это так постыдно для императора… Он присел на корточки и всмотрелся в тело — Хотак стал как будто меньше и старше по сравнению с тем, каким сын его запомнил. Намного старше…
— Почему отец всё ещё лежит здесь, а не внутри?
— Я не знал, что делать. Всё случилось настолько неожиданно… Кроме того, я боялся прикоснуться к нему, пока не прибудет один из членов семьи с точными инструкциями. Я послал весть императрице, но когда она не ответила, отправил легионеров к вам, милорд. Я ошибся?
— Нет… — Немного подумав, сын Хотака добавил: — В конце концов, он был императором! Поэтому теперь можно внести его в зал, чтобы он не мок под дождём.
— Да, милорд — Гар быстро приказал легионерам поднять тело Хотака, один сбегал за носилками, и туда осторожно переложили тело императора. — Осторожней! — Капитан на миг задумался. — Несите тело в тронный зал. — Гар замер и с тревогой поглядел на Арднора: — Вы не будете возражать, милорд?
— Я? — Арднор неожиданно дёрнул ушами и сгорбился. — Нет, тронный зал — подходящее место. Устрой все как полагается…
— Да, милорд! — Легионеры быстро зашагали к дверям, но Гар задержался. — Милорд Арднор… вы известите вашу мать сами?
— Мою мать… — Капитан не смог понять, что отразилось на лице Первого Командира. — Не волнуйся, капитан, я сам сообщу ей грустную весть.
Гар низко склонился перед ним:
— Такая трагедия и так скоро после гибели лорда Бастиана… Это будет горем для всей империи…
— Да, несомненно… — Арднор вдруг заспешил. — Я смогу выйти по этой аллее?
Оставив Гара за печальными делами и раздумьями, сын Хотака поспешил к ожидавшей в конюшне лошади. Несмотря на внешнее спокойствие, мысли в его голове метались и путались: Хотак Меч, Хотак Мститель, его отец — мёртв. И именно он, Арднор, стоял первым в числе претендентов на трон…
Он нашёл мать в её личных покоях, как обычно, с пергаментом в одной руке и пером в другой. Леди Нефера подняла голову и, увидев, кто вошёл, чуть поклонилась. С тех пор как сын видел её последний раз, она ещё более исхудала.
— Я не могу уделить тебе много внимания, Арднор. События на материке становятся угрожающими и требуют немедленного вмешательства, иначе все выйдет из-под контроля…
— Я принёс страшные вести, мама. Касающиеся всего государства и нашей семьи…
— Да, сын мой… я уже знаю. — Её чёрные глаза, не мигая, смотрели на первенца.
— Нет, я имел в виду… — Ноздри Неферы гневно раздулись, и Арднор замер: — Уже знаешь?
— Прежде всего, я — верховная жрица Предшественников, как я могу не знать таких вещей? Как я могу не знать того, что случается с моими любимыми? — Глаза Неферы стали похожи на бездонные пропасти, но голос был спокоен и монотонен.
Арднор все понял.
— Вижу, тебе всё ясно. — Нефера чуть улыбнулась, и эта её улыбка производила страшное впечатление — императрица вообще почти не улыбалась с тех пор, как стала жрицей Предшественников, — Со временем я объясню все подробно, а сейчас тебе пора заняться делами, да и мне тоже. Нет времени на разговоры, поспеши.
Мать взглядом указала на дверь, и Арднор попятился:
— Прости, что потревожил тебя, мама.
— Ничего страшного, сын мой. — Арднор уже повернулся, чтобы уйти, когда леди Нефера добавила ему вслед: — Между прочим, очень хорошо с твоей стороны было помириться с Бастианом до его отплытия. Ты не говорил мне об этом, но я и так знаю… Очень умный поступок.
Арднор замер — мороз пробежал по его коже, затем он повернулся к матери:
— Что?!
Но верховная жрица уже с головой погрузилась в работу, просматривая любимые списки. Простояв несколько длинных секунд в ожидании ответа, её сын неловко повернулся и выбежал из комнаты.
24
Знамение
Похороны императора и наследника были великолепной, но очень скоротечной церемонией, проведённой перед воротами дворца. Руководил традиционным прощанием Арднор, его мать отсутствовала — как шептались в толпе, не могла справиться с глубокой печалью.
Со своей любимой секирой в руках Хотак был возложен на вершину гигантского костра, гораздо более высокого, чем при похоронах Колота. После долгого списка прославлений и побед умерших, Арднор торжественно поджёг костёр, посылая отца в царство загробной жизни…
А на следующий день на столицу обрушилась новая буря, принявшая форму закованных в чёрные доспехи пеших воинов, вооружённых булавами. Они быстро заняли районы Нетхосака и установили полный контроль над всеми службами и заведениями. Жители не сопротивлялись. Чёрные фигуры стояли на каждом перекрёстке, от богатых вилл до бедных трущоб. Множество офицеров Стражи и Имперской Гвардии оказались смещёнными без всякого предупреждения — легионы теперь больше подчинялись Храму, нежели трону.
После чего, ощутив уверенность и безопасность города и дворца, Арднор Де-Дрока объявил себя императором…
Джубала похоронили просто. Его тело завернули во флаг «Драконьего Гребня», а пока матросы занимались этим, Ботанос объявил вехи жизни последнего старейшины старой империи. Закончив, он призвал старых Богов и Саргоннаса, хоть они больше и не управляли Кринном, принять душу Джубала, гордого воина, истинного сына моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Вновь движение. На этот раз ошибки быть не могло.
Хотак вновь крутанулся на месте, но никого, кроме теней от фигурок на карте, не обнаружил. В лицо пахнул ледяной ветер, холодя руки до костей. Мех на шее императора встал дыбом, огни в покоях начали меркнуть. Он глянул на окна, но слуги их накрепко закрыли перед бурей, поэтому вряд ли сквозняк мог идти оттуда. Дверь на деревянный балкон тоже была заперта, хотя тот жалобно скрипел от непогоды.
Император протянул руку к двери, когда снова что-то переместилось за его спиной.
— Стой ты, проклятая тварь! — потребовал он от окружавшей пустоты, по-прежнему никого не видя. Император глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух. — Нервы… просто нервы.
Он не давал себе отдыха уже несколько суток. Мысли о том, что императрица участвует в кровавых жертвоприношениях, чтобы увеличить собственную силу, определённо не успокаивала.
— Хватит! — пророкотал Хотак. — Когда Храм будет разрушен, всем этим черным делам придёт конец.
Но тени сгущались и продолжали окружать его, не слушая. Император размахнулся и пронзил одну из них, хихикнув над своей глупостью. Продолжая посмеиваться, он направился к столу, намереваясь передвинуть одну из фигурок. Взяв в руки крошечного воина, Хотак скинул его со стола.
— Вот так! Такая же судьба ждёт любого врага, реального или призрачного…
И тут страшный удар обрушился ему на грудь.
Император задохнулся и отлетел назад, выронив меч, но сразу поднялся и уставился на свою тень — рядом была ещё одна, сжимавшая оружие. Но разве это не тень от одной из фигурок?
— Во имя Первого Рогатого, это ещё что такое?… — проскрипел Хотак, прижимая руки к ноющей груди и поминая Бога, которого так часто забывал раньше.
Ледяной ветер вновь пронёсся по залу, погасив большинство источников света. Несмотря на полумрак, тени сгустились, став огромными и чёрными. Хотаку померещились призрачные враги, подступающие со всех сторон. Он свирепо осматривался, но не видел ничего, кроме пустоты.
К ужасу императора, вторая тень обнажила меч и вонзила оружие в голову его собственной тени. Острая боль в основании черепа заставила Хотака покачнуться и застонать. Он сделал несколько неловких шагов и сбил столик с пергаментом, чернилами и указом.
Странный лепечущий шёпот прозвучал в ушах императора… Хотак не разобрал слов, но враждебный тон заставил его задрожать. Он ощущал не только смерть, но и что-то за её пределами… оно притягивало внимание… подзывало ближе… Император ещё раз вздрогнул и с трудом выпрямился, воззрившись на призрачные видения.
— Нет! — лязгнул он зубами. — Я не пойду к вам, как она того хочет! И не позволю диктовать мне свою волю! Я Хотак, а Хотак никогда не склонится ни перед чьей волей, тем более перед той, которая скрывается за тенями!
Несмотря на сильную боль, он заставил себя поднять меч и выпрямиться во весь рост. Теперь император видел подбирающихся призраков, их дрожащие тела. Хотак старался заглянуть в них, прочитать, что скрывается за их водянистыми глазами, опознать слабости. Внезапно новая мысль пришла ему в голову, и император прыгнул к столу, одним взмахом меча свалив на пол все фигурки воинов, галер и кораблей.
Но хотя теневых воинов перекрутило и исказило страшным образом, они не исчезли, как сметённые игрушки, Хуже того, они росли, наливались цветом и все ближе и ближе подступали к императору.
Ещё один воин сделал выпад, и плечо Хотака взорвалось болью и заледенело, другой рубанул по животу, и император отлетел назад, погасив предпоследнюю из оставшихся в комнате ламп.
Угол зала скрыла полная тьма, теперь нельзя было отличить одну тень от другой, и Хотак проклял себя за глупость. Надо было сразу так поступить! Погасить все огни — и это немедленно лишит мерзкие создания их силы. Он рванулся к последнему факелу, но кривой серповидный отросток, вылетевший из ниоткуда, перехватил его, подрубив ноги. Хотак рухнул у самой стены, но отчаянным взмахом клинка сумел перерубить подсвечник. Свечи полетели на пол, но вместо того чтобы погаснуть, они упали на ковёр, и вокруг забегали огоньки пожара. Одна свеча подкатилась к лежащей карте, и огонь вспыхнул повсюду.
Сердце Хотака сжал новый спазм, и он увидел, как растут и кормятся от пламени тени. Они жадно раздувались, отращивая себе новые конечности и образуя кривые лезвия разных форм.
— Только не это… — Император пополз в угол. Зловещие тени впивались в его тень со всех сторон, и с каждым новым ударом тело Хотака выгибалось дугой от боли. Под руку императора попалась фигурка, и он панически отбросил деревянную статуэтку, так что она отлетела в костёр и вспыхнула, словно бумажная.
Зал начинал заполняться удушливым дымом, но ни один легионер так и не зашёл внутрь убедиться, что всё в порядке. А ведь часовые обязаны реагировать на малейший намёк на опасность. Хотак с большим усилием встал, опираясь на стены, непрерывно отмахиваясь мечом и делая глубокие выпады. Клинок высекал искры из камня и оставлял длинные борозды в дереве, но тени продолжали нападать.
Боль стала невыносимой. Хотак оглянулся в сторону балкона. Там бушевал шторм, и мрак ночи поглотил окрестности. Возможно, на балконе он обретёт спасение. Наполовину ослепнув от боли, Хотак как мастарк рванулся к цели. Тени встретили его новой мучительной болью и холодом. Задыхаясь в дыму запертой комнаты, император слепо метался, громя все на пути. Внезапно его рука наткнулась на ручку двери, и Хотак, рванув её, выскочил на балкон.
Его сразу же обступила тьма, но последний, невероятный по силе удар заставил тело просто завертеться волчком. В бок толкнули перила. Хотак взмахнул руками и перелетел через низкое ограждение.
Что-то гигантское схватило его и потянуло к себе. Только теперь император Хотак понял, что ночь была самой ужасной из теней…
Побеспокоившие Арднора солдаты не объяснили, почему императору потребовалось беседовать с ним в столь поздний час. Они лишь говорили, что, возможно, помощник отца Гар сможет ответить на все вопросы.
Оставив Храм, они понеслись во весь опор, насколько можно это было сделать в проливной дождь и ветер, когда лошади скользят по грязи и едва не падают.
Капитан Гар встретил старшего сына Хотака на ступенях, салютуя ему с искренним пылом, всё-таки Первого Командира больше приветствовали его Защитники.
— Хвала Богам, что вы так быстро прибыли, милорд Арднор. Такая чудовищная буря на дворе.
— Когда меня зовёт отец, ничто не остановит меня!
Гар нервно сглотнул:
— Прошу простить меня, милорд, но император не вызывал вас. Это осмелился сделать я. — Офицер растерянно указал на вход. — Прошу, поспешите… очень срочно… я… я прошу вас…
Арднор нахмурился, но без слов последовал за Гаром, зная его как одного из самых верных сторонников отца. Они быстро прошли по открытой галерее и вышли с другой стороны дворца. Ветер свистел в щелях, гром грохотал прямо над головой, молнии время от времени освещали здание, дождь не утихал.
— Куда ты меня ведёшь? — не выдержал промокший Арднор.
— Ещё чуть-чуть терпения, милорд, мы почти пришли.
Впереди, на тропинке среди деревьев, вытянувшись, стояли пятеро воинов Имперской Гвардии. Арднор посмотрел на фигуру, лежащую между ними, и только по трепетанию ноздрей можно было понять, как он удивлён. Первый Командир вгляделся в изломанное тело, бескровное лицо… Столь сильный в жизни, столь хрупкий в смерти… Император Хотак смотрел в штормовое небо, словно отвечая на усмешку судьбы…
— Как мне кажется, в его покое возник сильный пожар, милорд, там все разрушено. Возможно, ваш отец наглотался дыма и не вполне понимал, куда бредёт… наткнулся на балкон и не удержался…
Арднор длинно и грубо выругался. Как мог его отец найти столь глупую смерть в пламени? Неужели испугался? Но это так постыдно для императора… Он присел на корточки и всмотрелся в тело — Хотак стал как будто меньше и старше по сравнению с тем, каким сын его запомнил. Намного старше…
— Почему отец всё ещё лежит здесь, а не внутри?
— Я не знал, что делать. Всё случилось настолько неожиданно… Кроме того, я боялся прикоснуться к нему, пока не прибудет один из членов семьи с точными инструкциями. Я послал весть императрице, но когда она не ответила, отправил легионеров к вам, милорд. Я ошибся?
— Нет… — Немного подумав, сын Хотака добавил: — В конце концов, он был императором! Поэтому теперь можно внести его в зал, чтобы он не мок под дождём.
— Да, милорд — Гар быстро приказал легионерам поднять тело Хотака, один сбегал за носилками, и туда осторожно переложили тело императора. — Осторожней! — Капитан на миг задумался. — Несите тело в тронный зал. — Гар замер и с тревогой поглядел на Арднора: — Вы не будете возражать, милорд?
— Я? — Арднор неожиданно дёрнул ушами и сгорбился. — Нет, тронный зал — подходящее место. Устрой все как полагается…
— Да, милорд! — Легионеры быстро зашагали к дверям, но Гар задержался. — Милорд Арднор… вы известите вашу мать сами?
— Мою мать… — Капитан не смог понять, что отразилось на лице Первого Командира. — Не волнуйся, капитан, я сам сообщу ей грустную весть.
Гар низко склонился перед ним:
— Такая трагедия и так скоро после гибели лорда Бастиана… Это будет горем для всей империи…
— Да, несомненно… — Арднор вдруг заспешил. — Я смогу выйти по этой аллее?
Оставив Гара за печальными делами и раздумьями, сын Хотака поспешил к ожидавшей в конюшне лошади. Несмотря на внешнее спокойствие, мысли в его голове метались и путались: Хотак Меч, Хотак Мститель, его отец — мёртв. И именно он, Арднор, стоял первым в числе претендентов на трон…
Он нашёл мать в её личных покоях, как обычно, с пергаментом в одной руке и пером в другой. Леди Нефера подняла голову и, увидев, кто вошёл, чуть поклонилась. С тех пор как сын видел её последний раз, она ещё более исхудала.
— Я не могу уделить тебе много внимания, Арднор. События на материке становятся угрожающими и требуют немедленного вмешательства, иначе все выйдет из-под контроля…
— Я принёс страшные вести, мама. Касающиеся всего государства и нашей семьи…
— Да, сын мой… я уже знаю. — Её чёрные глаза, не мигая, смотрели на первенца.
— Нет, я имел в виду… — Ноздри Неферы гневно раздулись, и Арднор замер: — Уже знаешь?
— Прежде всего, я — верховная жрица Предшественников, как я могу не знать таких вещей? Как я могу не знать того, что случается с моими любимыми? — Глаза Неферы стали похожи на бездонные пропасти, но голос был спокоен и монотонен.
Арднор все понял.
— Вижу, тебе всё ясно. — Нефера чуть улыбнулась, и эта её улыбка производила страшное впечатление — императрица вообще почти не улыбалась с тех пор, как стала жрицей Предшественников, — Со временем я объясню все подробно, а сейчас тебе пора заняться делами, да и мне тоже. Нет времени на разговоры, поспеши.
Мать взглядом указала на дверь, и Арднор попятился:
— Прости, что потревожил тебя, мама.
— Ничего страшного, сын мой. — Арднор уже повернулся, чтобы уйти, когда леди Нефера добавила ему вслед: — Между прочим, очень хорошо с твоей стороны было помириться с Бастианом до его отплытия. Ты не говорил мне об этом, но я и так знаю… Очень умный поступок.
Арднор замер — мороз пробежал по его коже, затем он повернулся к матери:
— Что?!
Но верховная жрица уже с головой погрузилась в работу, просматривая любимые списки. Простояв несколько длинных секунд в ожидании ответа, её сын неловко повернулся и выбежал из комнаты.
24
Знамение
Похороны императора и наследника были великолепной, но очень скоротечной церемонией, проведённой перед воротами дворца. Руководил традиционным прощанием Арднор, его мать отсутствовала — как шептались в толпе, не могла справиться с глубокой печалью.
Со своей любимой секирой в руках Хотак был возложен на вершину гигантского костра, гораздо более высокого, чем при похоронах Колота. После долгого списка прославлений и побед умерших, Арднор торжественно поджёг костёр, посылая отца в царство загробной жизни…
А на следующий день на столицу обрушилась новая буря, принявшая форму закованных в чёрные доспехи пеших воинов, вооружённых булавами. Они быстро заняли районы Нетхосака и установили полный контроль над всеми службами и заведениями. Жители не сопротивлялись. Чёрные фигуры стояли на каждом перекрёстке, от богатых вилл до бедных трущоб. Множество офицеров Стражи и Имперской Гвардии оказались смещёнными без всякого предупреждения — легионы теперь больше подчинялись Храму, нежели трону.
После чего, ощутив уверенность и безопасность города и дворца, Арднор Де-Дрока объявил себя императором…
Джубала похоронили просто. Его тело завернули во флаг «Драконьего Гребня», а пока матросы занимались этим, Ботанос объявил вехи жизни последнего старейшины старой империи. Закончив, он призвал старых Богов и Саргоннаса, хоть они больше и не управляли Кринном, принять душу Джубала, гордого воина, истинного сына моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45