Его резкие черты лица исказила насупленная гримаса: он знал, что все время находится под наблюдением всевидящего ока бога Смерти. Только благодаря могуществу небесного покровителя он мог посещать все тайные собрания, почти не опасаясь разоблачения.
Как и Физул, генерал Вакк воспринял предупреждение серьезно. Он уронил шишковатый лоб на руки и нервно захрюкал:
– Что, теперь нам придется еще больше скрытничать?
«На Уровнях поговаривают, будто Кайрик тайком приобрел у Гонда запас оружия, – произнес голос. – Возможно, это какое-то механическое изобретение, которое поможет ему компенсировать потерю волшебной силы».
Ринде показалось, будто стены смыкаются вокруг нее.
– Что вы хотите этим сказать? Значит ли это, что теперь нам грозит опасность? – Она выронила перо, и в уголке грубого пергамента разлилась чернильная клякса.
«Защита, сооруженная над этим домом, мешает Кайрику видеть истину, ему все еще кажется, будто все вы, Ринда, заняты своим обычным делом. И пока вы здесь, я могу гарантировать вашу безопасность».
– А как же моя защита? – сердито поинтересовался Физул. – Если вы не создадите какую-то иллюзию для Кайрика, будто я не покинул пределов церкви, он что-то заподозрит. Не могу же я каждый раз, когда у нас собрание, просто так исчезать.
– И я тоже! – прохрюкал Вакк. – Меня сейчас должен быть в бараках.
Ходур на секунду перестал метать кости с Ивлизаром, чтобы посмеяться над опасениями других.
– Возможно, нам придется обходиться без твоей компании, орк, – заметил карлик.
– Хм-м. Какая жалость, – добавил похитители трупов, разжевывая очередного жука из своей любимой миски. – Я только-только начал привыкать к твоему запаху – насколько может судить мой нос, так пахнет перевернувшаяся телега с гнилыми тыквами. А ты что скажешь, Ходур?
Вакк вскочил, выхватив серо-зеленой лапой меч.
– Тоже мне важная шишка, – прошипел орк. – Мы находить других, чтобы сплотить торговцев.
Эльф посмотрел на Физула, но рыжеволосый зентаримец только пожал плечами:
– Он прав.
– Генерал ошибочно воспринял мою шутку за оскорбление, – заявил Ивлизар, отводя кончик меча от своей груди. – Прошу прощения.
Под злобным взглядом Вакка Ходур поспешил добавить:
– Да, мы оба его просим.
«Не время учинять ссоры среди своих, – сказал голос, каждым словом развеивая напряжение, охватившее заговорщиков. – Вы должны действовать сообща, если хотите помешать сумасшедшим планам Кайрика».
– А как же иллюзии? – подсказал Физул.
«Я буду поддерживать их столько, сколько, смогу, но не рассчитывай на следующую встречу здесь, Физул Чембрюл. У меня уходит очень много сил, чтобы заслонить тебя и Вакка от взгляда Кайрика, – мягко ответил голос. – Дурачить бога, особенно такого могущественного, как Принцу Лжи, – дело нелегкое, даже для меня».
Ринда, стиравшая кляксу с пергамента, оторвалась от своего занятия:
– А кто ты?
«Полно, Ринда, для всех нас будет лучше, если это останется тайной».
– Лучше для вас, – пробормотала девушка. – Лично я не вижу, как это мне поможет.
«Мне ненавистен этот обман, – произнес голос, внезапно объятый праведным гневом. – Иллюзии и заблуждения для меня отвратительны. Но нет другого способа помешать созданию книги Кайрика и поведать миру истинную историю его жизни».
– Все что угодно ради хорошей истории, да? – добавил Ходур. – Жаль, при жизни этот неприятный тип был таким скучным. А нельзя ли нам немного оживить повествование? Пусть, к примеру, он выиграет парочку битв против воровской гильдии или одолеет тех тварей, за которыми гонялся в Таре.
«Жизнь Кайрика по большей части не отличалась от жизни прочих смертных, – холодно заметил голос. – Но он сумел доказать со Времени Бедствий, что его первые поражения обманчивы».
– Обманчивы, – фыркнул Ходур. – Я назвал бы это просто тупостью.
В наступившей неприятной тишине карлик подал знак могильному вору и заковылял к двери.
– Мы пошли, – выпалил Ходур. – Прогуляемся к «Змеиному оку», там компания повеселее. Однако мы скоро вернемся. – Он неприязненно заулыбался, глядя на Физула. – Некоторые из нас не настолько важны, чтобы боги наблюдали за ними от рассвета до рассвета.
«От внимания Кайрика никто не скроется, Ходур, особенно в этом городе. Хорошо бы тебе это запомнить».
Ходур закатил глаза:
– Я уже говорил раньше… когда Рин еще со мной разговаривала… что меня не впечатляют ваши человеческие боги. Видели бы вы, как действует настоящий злодей вроде Аббатора, бога Жадности.
– Или Иверана Айлизира, нашего бога Несчастий, – добавил похититель тел со странной гордостью в голосе. – Тот еще гад.
Ходур с жаром закивал, широко распахнул дверь и шагнул на улицу.
– Они знают, чего хотят. Просто приходят и берут это. И никаких тебе тайных собраний и никакого заигрывания со смертными. – Он похихикал в бороду. – Все эти предосторожности заставляют меня думать, будто Кайрик боится быть застигнутым за воровством из кружки нищего. Он просто трусливый…
Карлик сделал следующий шаг и наткнулся на золотые доспехи. Прямо перед ним стоял великан футов десяти ростом, не считая рогов, торчащих из шлема.
– А ты кто такой, прах тебя побери?
Инквизитор сомкнул ладони, каждая размером со сковородку, на голове Ходура и приподнял его с земли. Острые крючки на перчатках странного рыцаря глубоко впились в лицо карлика. По щекам Ходура тут же потекли струйки крови, капая ему на бороду.
Карлик заверещал, хотя Ринда не поняла, то ли от злости, то ли от ужаса. Он ударил рыцаря тяжелыми сапогами в живот, но этот яростный удар лишь слегка мазнул по металлу. Толстые пальцы карлика потянулись к глазам инквизитора, чтобы выдавить их из глазниц, но, угодив в острые, как бритва, прорези, лишились по одной фаланге. Зрение Ходура затуманилось от боли, но он все же разглядел тысячи крошечных черепов на золотой пластине, которые злобно ухмылялись, глядя на него.
– Умри, еретик, – произнес Гвидион, с трудом выговаривая слова из-за железки, засевшей во рту. Он сжал ладони, и голова карлика вытянулась в дыню под действием гигантского пресса.
Ивлизар, который в первую секунду оторопел от страха и выпитого джина, наконец, опомнился и протянул руки к своему другу, надеясь затащить его обратно в дом. Но было слишком поздно. Окровавленное безжизненное тело Ходура выскользнуло из перчаток инквизитора и упало на булыжную мостовую. Эльф опустился на колени рядом с трупом друга и обхватил его руками.
Ринда подалась вперед, но Физул успел схватить ее за руку.
– Стой спокойно, – прошипел жрец.
Девушка пыталась вырваться, но небесный покровитель произнес:
«Делай, как он велит». – В голосе послышалось смятение, к которому примешивался страх.
Ринда обратила полные слез глаза на чудище, возвышающееся над телом Ходура. Рыцарь в золотых доспехах уставился в комнату, и в его взгляде ясно читалось смятение. Казалось, будто он каким-то образом чувствует их присутствие. Тем не менее, остальные чувства говорили ему, что комната пуста, если не считать эльфа у порога.
Все пятеро застыли, как в немой сцене: Ивлизар припал к земле, Вакк выжидательно согнулся пополам, держа наготове меч, Физул вцепился в Ринду, оба дрожали от одного вида инквизитора. Гвидион в окровавленных перчатках прислушивался к гулу молитв и проклятий. Наконец рыцарь повернулся и шагнул во врата, появившиеся в воздухе прямо перед ним.
Образ инквизитора засел в сознании Ринды и жег ее изнутри еще долго после того, как Ивлизар уволок труп Ходура, – наверняка, чтобы продать на черном рынке. Лучше всего ей запомнились глаза рыцаря. В них не было ни угрозы, ни Злобы, а одна только беспомощность. Этот взгляд был знаком девушке – точно так на нее смотрели отчаявшиеся обитатели трущоб, когда объясняли, почему они торгуют своим телом в борделях или сдают патрулю своих родственников за несколько медных монет.
Но не по этой причине она не могла отделаться от воспоминаний. Заглянув в те холодные глаза, лишенные надежды, Ринда увидела саму себя.
ШЕСТВИЕ МАРИОНЕТОК
Глава, в которой Зено Миррормейн и Церковь Кайрика устраивают парад для жителей Зентильской Твердыни, а генерал Вакк посещает выступление марионеток, одобренное титулованными особами Фаэруна.
Вакк считал, что яркая процессия, продвигающаяся сквозь рыночную толпу, больше подходит для цирка, чем для религиозного праздника, хотя в Зентильской Твердыне оба эти понятия давно слились в одно.
Шествие возглавляла небольшая группа жрецов, облаченных в темно-пурпурные сутаны. Они воспевали молитвы Кайрику, отбивая такт шагом. Двадцать пять шеренг по четыре человека маршировали с военной выправкой. Вакк даже захрюкал. Город, в котором духовенство привлекало больше солдат, чем регулярная армия, был для него неподходящим местом.
Мало того, что от этой церковной показухи у генерала вскипала кровь, так он еще ежесекундно вспоминал причину, по которой оказался в этот день на рыночной площади, – его отрядили в патруль. Увенчанный наградами генерал, ветеран крестового похода короля Азуна, должен был следить в толпе за карманниками и сутенерами. От одной этой мысли он начинал гневно хрюкать.
Молитва подошла к концу, орда церковников протянула руки к ясному зимнему небу в последнем едином крике, выражающем преданное поклонение. В утреннем свете ярко засверкали серебряные браслеты – символы преданности Принцу Лжи.
– О Владетель Небес и Земель, мы твои преданные рабы, готовые выступить против еретиков и покарать неверующих!
Вакк едва сдержался, чтобы не сплюнуть. За отрядом поющих священников потянулась длинная вереница зверей – как редких, так и обычных. Толпа на рынке встрепенулась при виде животных. До этого люди, почтительно поглядывая в сторону церковников, продолжали заниматься своими делами, разве что голос чуть понизили, а тут примолкли даже горластые разносчики дорогущей еды, дешевого джина и потертых обносков, желая поглазеть на диковинное зрелище.
– Эти животные, как многие другие, были пойманы именем Кайрика, чтобы сделать мир безопаснее для его верноподданных, – пронзительно выкрикивал зазывала. Среди грязных простолюдинов и не очень опрятных купцов, проделавших долгий путь, этот человек выделялся белыми одеждами и выскобленной физиономией. – Самые страшные звери в здешних диких лесах дрожат перед преданными воинами Кайрика…
Первыми шли пять медведей, поднятых из зимней спячки каким-то чересчур рьяным охотником. Они медленно ковыляли на лапах, обмотанных мешковиной, и в намордниках, стягивающих пасти. Как и остальных участников звериного парада, медведей удерживали от толпы при помощи коротких поводков или толстых дубинок Скучающего вида солдаты. По печальному состоянию животных Вакк догадался, что их уже успели избить чуть ли не до смерти. Наверняка после окончания процессии палачи закончат начатое дело.
За медведями шли огромная плотоядная обезьяна, тигр, пестрая стая волков и ящер ростом с человека, выуженный из какой-то подземной норы. Он жмурил на ярком свете свои белые незрячие глаза. Следующими шествовали пара львов и огромный дикий вепрь, явно пойманный где-то в чужеземных краях.
Трое солдат, вооруженных копьями, подталкивали вперед минотавра. Дети принялись дразнить огромного сторожа затерянных могил и лабиринтов, размахивая перед его бычьей головой красными тряпками. Минотавр чуть было не удрал от своих стражей, когда какой-то пьяница подобрался к нему слишком близко. Пьянчуга хотел подразнить оголодавшего зверя куском черствого хлеба, но минотавр откусил бы бродяге руку по локоть, если бы ему выпал хотя бы малейший шанс.
– Вам нечего бояться, – прокричал зазывала, заметив тревогу на лицах людей, оказавшихся вблизи минотавра. – До тех пор пока вы верны Кайрику, вам не грозит никакая опасность.
За минотавром ехала повозка, запряженная слоном, на нее водрузили огромную цистерну с водой, в которой подрагивал тритон. Чешуя на его рыбьем хвосте потемнела от какой-то болезни. Мускулы человеческого торса стали дряблыми от долгого заточения в плену. Он смотрел на толпу умоляющими глазами, что было совершенно бесполезно в Твердыне, где аукционы работорговцев превратились в обыденность, как пьяные драки.
Но главный козырь был припасен под конец: молодой белый дракон. Он был весь опутан цепями и окружен целой дюжиной мускулистых воинов. Росту в нем было не более десяти футов – от тупого рыльца до кончика хвоста, а крылья ему подрезали, чтобы зверь не улетел. Во время движения дракон все время дергал за цепи, подтаскивая то одного, то другого охранника поближе к своим челюстям, скованным стальными намордником. Каждый раз, когда дракон начинах, упираться, зентилар с факелом в руке прижигал ему хвост, и тогда зверь, протестующе взвыв, делал еще несколько шагов.
Вакк изумленно уставился на приближающегося дракона – его поразило, что зентилары выжгли на боку зверя два клейма в виде священного символа Кайрика и герба Зентильской Твердыни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Как и Физул, генерал Вакк воспринял предупреждение серьезно. Он уронил шишковатый лоб на руки и нервно захрюкал:
– Что, теперь нам придется еще больше скрытничать?
«На Уровнях поговаривают, будто Кайрик тайком приобрел у Гонда запас оружия, – произнес голос. – Возможно, это какое-то механическое изобретение, которое поможет ему компенсировать потерю волшебной силы».
Ринде показалось, будто стены смыкаются вокруг нее.
– Что вы хотите этим сказать? Значит ли это, что теперь нам грозит опасность? – Она выронила перо, и в уголке грубого пергамента разлилась чернильная клякса.
«Защита, сооруженная над этим домом, мешает Кайрику видеть истину, ему все еще кажется, будто все вы, Ринда, заняты своим обычным делом. И пока вы здесь, я могу гарантировать вашу безопасность».
– А как же моя защита? – сердито поинтересовался Физул. – Если вы не создадите какую-то иллюзию для Кайрика, будто я не покинул пределов церкви, он что-то заподозрит. Не могу же я каждый раз, когда у нас собрание, просто так исчезать.
– И я тоже! – прохрюкал Вакк. – Меня сейчас должен быть в бараках.
Ходур на секунду перестал метать кости с Ивлизаром, чтобы посмеяться над опасениями других.
– Возможно, нам придется обходиться без твоей компании, орк, – заметил карлик.
– Хм-м. Какая жалость, – добавил похитители трупов, разжевывая очередного жука из своей любимой миски. – Я только-только начал привыкать к твоему запаху – насколько может судить мой нос, так пахнет перевернувшаяся телега с гнилыми тыквами. А ты что скажешь, Ходур?
Вакк вскочил, выхватив серо-зеленой лапой меч.
– Тоже мне важная шишка, – прошипел орк. – Мы находить других, чтобы сплотить торговцев.
Эльф посмотрел на Физула, но рыжеволосый зентаримец только пожал плечами:
– Он прав.
– Генерал ошибочно воспринял мою шутку за оскорбление, – заявил Ивлизар, отводя кончик меча от своей груди. – Прошу прощения.
Под злобным взглядом Вакка Ходур поспешил добавить:
– Да, мы оба его просим.
«Не время учинять ссоры среди своих, – сказал голос, каждым словом развеивая напряжение, охватившее заговорщиков. – Вы должны действовать сообща, если хотите помешать сумасшедшим планам Кайрика».
– А как же иллюзии? – подсказал Физул.
«Я буду поддерживать их столько, сколько, смогу, но не рассчитывай на следующую встречу здесь, Физул Чембрюл. У меня уходит очень много сил, чтобы заслонить тебя и Вакка от взгляда Кайрика, – мягко ответил голос. – Дурачить бога, особенно такого могущественного, как Принцу Лжи, – дело нелегкое, даже для меня».
Ринда, стиравшая кляксу с пергамента, оторвалась от своего занятия:
– А кто ты?
«Полно, Ринда, для всех нас будет лучше, если это останется тайной».
– Лучше для вас, – пробормотала девушка. – Лично я не вижу, как это мне поможет.
«Мне ненавистен этот обман, – произнес голос, внезапно объятый праведным гневом. – Иллюзии и заблуждения для меня отвратительны. Но нет другого способа помешать созданию книги Кайрика и поведать миру истинную историю его жизни».
– Все что угодно ради хорошей истории, да? – добавил Ходур. – Жаль, при жизни этот неприятный тип был таким скучным. А нельзя ли нам немного оживить повествование? Пусть, к примеру, он выиграет парочку битв против воровской гильдии или одолеет тех тварей, за которыми гонялся в Таре.
«Жизнь Кайрика по большей части не отличалась от жизни прочих смертных, – холодно заметил голос. – Но он сумел доказать со Времени Бедствий, что его первые поражения обманчивы».
– Обманчивы, – фыркнул Ходур. – Я назвал бы это просто тупостью.
В наступившей неприятной тишине карлик подал знак могильному вору и заковылял к двери.
– Мы пошли, – выпалил Ходур. – Прогуляемся к «Змеиному оку», там компания повеселее. Однако мы скоро вернемся. – Он неприязненно заулыбался, глядя на Физула. – Некоторые из нас не настолько важны, чтобы боги наблюдали за ними от рассвета до рассвета.
«От внимания Кайрика никто не скроется, Ходур, особенно в этом городе. Хорошо бы тебе это запомнить».
Ходур закатил глаза:
– Я уже говорил раньше… когда Рин еще со мной разговаривала… что меня не впечатляют ваши человеческие боги. Видели бы вы, как действует настоящий злодей вроде Аббатора, бога Жадности.
– Или Иверана Айлизира, нашего бога Несчастий, – добавил похититель тел со странной гордостью в голосе. – Тот еще гад.
Ходур с жаром закивал, широко распахнул дверь и шагнул на улицу.
– Они знают, чего хотят. Просто приходят и берут это. И никаких тебе тайных собраний и никакого заигрывания со смертными. – Он похихикал в бороду. – Все эти предосторожности заставляют меня думать, будто Кайрик боится быть застигнутым за воровством из кружки нищего. Он просто трусливый…
Карлик сделал следующий шаг и наткнулся на золотые доспехи. Прямо перед ним стоял великан футов десяти ростом, не считая рогов, торчащих из шлема.
– А ты кто такой, прах тебя побери?
Инквизитор сомкнул ладони, каждая размером со сковородку, на голове Ходура и приподнял его с земли. Острые крючки на перчатках странного рыцаря глубоко впились в лицо карлика. По щекам Ходура тут же потекли струйки крови, капая ему на бороду.
Карлик заверещал, хотя Ринда не поняла, то ли от злости, то ли от ужаса. Он ударил рыцаря тяжелыми сапогами в живот, но этот яростный удар лишь слегка мазнул по металлу. Толстые пальцы карлика потянулись к глазам инквизитора, чтобы выдавить их из глазниц, но, угодив в острые, как бритва, прорези, лишились по одной фаланге. Зрение Ходура затуманилось от боли, но он все же разглядел тысячи крошечных черепов на золотой пластине, которые злобно ухмылялись, глядя на него.
– Умри, еретик, – произнес Гвидион, с трудом выговаривая слова из-за железки, засевшей во рту. Он сжал ладони, и голова карлика вытянулась в дыню под действием гигантского пресса.
Ивлизар, который в первую секунду оторопел от страха и выпитого джина, наконец, опомнился и протянул руки к своему другу, надеясь затащить его обратно в дом. Но было слишком поздно. Окровавленное безжизненное тело Ходура выскользнуло из перчаток инквизитора и упало на булыжную мостовую. Эльф опустился на колени рядом с трупом друга и обхватил его руками.
Ринда подалась вперед, но Физул успел схватить ее за руку.
– Стой спокойно, – прошипел жрец.
Девушка пыталась вырваться, но небесный покровитель произнес:
«Делай, как он велит». – В голосе послышалось смятение, к которому примешивался страх.
Ринда обратила полные слез глаза на чудище, возвышающееся над телом Ходура. Рыцарь в золотых доспехах уставился в комнату, и в его взгляде ясно читалось смятение. Казалось, будто он каким-то образом чувствует их присутствие. Тем не менее, остальные чувства говорили ему, что комната пуста, если не считать эльфа у порога.
Все пятеро застыли, как в немой сцене: Ивлизар припал к земле, Вакк выжидательно согнулся пополам, держа наготове меч, Физул вцепился в Ринду, оба дрожали от одного вида инквизитора. Гвидион в окровавленных перчатках прислушивался к гулу молитв и проклятий. Наконец рыцарь повернулся и шагнул во врата, появившиеся в воздухе прямо перед ним.
Образ инквизитора засел в сознании Ринды и жег ее изнутри еще долго после того, как Ивлизар уволок труп Ходура, – наверняка, чтобы продать на черном рынке. Лучше всего ей запомнились глаза рыцаря. В них не было ни угрозы, ни Злобы, а одна только беспомощность. Этот взгляд был знаком девушке – точно так на нее смотрели отчаявшиеся обитатели трущоб, когда объясняли, почему они торгуют своим телом в борделях или сдают патрулю своих родственников за несколько медных монет.
Но не по этой причине она не могла отделаться от воспоминаний. Заглянув в те холодные глаза, лишенные надежды, Ринда увидела саму себя.
ШЕСТВИЕ МАРИОНЕТОК
Глава, в которой Зено Миррормейн и Церковь Кайрика устраивают парад для жителей Зентильской Твердыни, а генерал Вакк посещает выступление марионеток, одобренное титулованными особами Фаэруна.
Вакк считал, что яркая процессия, продвигающаяся сквозь рыночную толпу, больше подходит для цирка, чем для религиозного праздника, хотя в Зентильской Твердыне оба эти понятия давно слились в одно.
Шествие возглавляла небольшая группа жрецов, облаченных в темно-пурпурные сутаны. Они воспевали молитвы Кайрику, отбивая такт шагом. Двадцать пять шеренг по четыре человека маршировали с военной выправкой. Вакк даже захрюкал. Город, в котором духовенство привлекало больше солдат, чем регулярная армия, был для него неподходящим местом.
Мало того, что от этой церковной показухи у генерала вскипала кровь, так он еще ежесекундно вспоминал причину, по которой оказался в этот день на рыночной площади, – его отрядили в патруль. Увенчанный наградами генерал, ветеран крестового похода короля Азуна, должен был следить в толпе за карманниками и сутенерами. От одной этой мысли он начинал гневно хрюкать.
Молитва подошла к концу, орда церковников протянула руки к ясному зимнему небу в последнем едином крике, выражающем преданное поклонение. В утреннем свете ярко засверкали серебряные браслеты – символы преданности Принцу Лжи.
– О Владетель Небес и Земель, мы твои преданные рабы, готовые выступить против еретиков и покарать неверующих!
Вакк едва сдержался, чтобы не сплюнуть. За отрядом поющих священников потянулась длинная вереница зверей – как редких, так и обычных. Толпа на рынке встрепенулась при виде животных. До этого люди, почтительно поглядывая в сторону церковников, продолжали заниматься своими делами, разве что голос чуть понизили, а тут примолкли даже горластые разносчики дорогущей еды, дешевого джина и потертых обносков, желая поглазеть на диковинное зрелище.
– Эти животные, как многие другие, были пойманы именем Кайрика, чтобы сделать мир безопаснее для его верноподданных, – пронзительно выкрикивал зазывала. Среди грязных простолюдинов и не очень опрятных купцов, проделавших долгий путь, этот человек выделялся белыми одеждами и выскобленной физиономией. – Самые страшные звери в здешних диких лесах дрожат перед преданными воинами Кайрика…
Первыми шли пять медведей, поднятых из зимней спячки каким-то чересчур рьяным охотником. Они медленно ковыляли на лапах, обмотанных мешковиной, и в намордниках, стягивающих пасти. Как и остальных участников звериного парада, медведей удерживали от толпы при помощи коротких поводков или толстых дубинок Скучающего вида солдаты. По печальному состоянию животных Вакк догадался, что их уже успели избить чуть ли не до смерти. Наверняка после окончания процессии палачи закончат начатое дело.
За медведями шли огромная плотоядная обезьяна, тигр, пестрая стая волков и ящер ростом с человека, выуженный из какой-то подземной норы. Он жмурил на ярком свете свои белые незрячие глаза. Следующими шествовали пара львов и огромный дикий вепрь, явно пойманный где-то в чужеземных краях.
Трое солдат, вооруженных копьями, подталкивали вперед минотавра. Дети принялись дразнить огромного сторожа затерянных могил и лабиринтов, размахивая перед его бычьей головой красными тряпками. Минотавр чуть было не удрал от своих стражей, когда какой-то пьяница подобрался к нему слишком близко. Пьянчуга хотел подразнить оголодавшего зверя куском черствого хлеба, но минотавр откусил бы бродяге руку по локоть, если бы ему выпал хотя бы малейший шанс.
– Вам нечего бояться, – прокричал зазывала, заметив тревогу на лицах людей, оказавшихся вблизи минотавра. – До тех пор пока вы верны Кайрику, вам не грозит никакая опасность.
За минотавром ехала повозка, запряженная слоном, на нее водрузили огромную цистерну с водой, в которой подрагивал тритон. Чешуя на его рыбьем хвосте потемнела от какой-то болезни. Мускулы человеческого торса стали дряблыми от долгого заточения в плену. Он смотрел на толпу умоляющими глазами, что было совершенно бесполезно в Твердыне, где аукционы работорговцев превратились в обыденность, как пьяные драки.
Но главный козырь был припасен под конец: молодой белый дракон. Он был весь опутан цепями и окружен целой дюжиной мускулистых воинов. Росту в нем было не более десяти футов – от тупого рыльца до кончика хвоста, а крылья ему подрезали, чтобы зверь не улетел. Во время движения дракон все время дергал за цепи, подтаскивая то одного, то другого охранника поближе к своим челюстям, скованным стальными намордником. Каждый раз, когда дракон начинах, упираться, зентилар с факелом в руке прижигал ему хвост, и тогда зверь, протестующе взвыв, делал еще несколько шагов.
Вакк изумленно уставился на приближающегося дракона – его поразило, что зентилары выжгли на боку зверя два клейма в виде священного символа Кайрика и герба Зентильской Твердыни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50