Не было в ней ни углублений, ни трещин, и все же Рейстлин упрямо продолжал идти вперед.
Богатырь упорно молчал, не желая ни в чем противоречить брату. Стурм тоже ничего не говорил вслух, но не переставал ворчать себе в усы. Карамон слышал бормотание рыцаря, который плелся позади. Воитель сознавал, что друг злится на него. Стурм считал, что Карамон должен положить этому конец и заставить Рейстлина повернуть назад, а не делает этого только потому, что боится своего братца.
Рыцарь был прав только наполовину. Карамон и правда страшился разгневать Рейстлина, но он, не раздумывая, остановил бы брата, если бы тот намеревался совершить какое-либо зло или подвергнуть себя опасности. Ни язвительные реплики, ни уничижительные замечания его не путали. Но в данный момент Карамон вовсе не был уверен, что это тот самый случай. Рейстлин, безусловно, вел себя странно, но у него явно имелась некая цель. Дюжий воин всегда уважительно относился к решениям брата.
«Если Рейстлин ошибся и мы зря проделали весь этот путь, - размышлял Карамон, - Стурм, по крайней мере, сможет с удовлетворением сказать: „Я же вас предупреждал"».
Они продолжали идти по равнине, и колдун все ускорял шаг по мере того, как удлинялись вечерние тени. Наконец они подошли к основанию огромной серой стены.
Вокруг царила та особая тягостная тишина, которая опускается на землю с первым снегом. Небо было пустынным, как и раскинувшаяся вокруг равнина. Казалось, что они единственные живые существа во всем мире.
Рейстлин сбросил капюшон и, запрокинув голову, стал осматривать гору. Он удивленно заморгал, словно только что ее увидел и вовсе не понимал, как здесь очутился.
Его замешательство не укрылось от Стурма.
Рыцарь скинул поклажу, бряцание доспехов эхом отдалось от горных склонов и зазвенело у Карамона в ушах.
- Кажется мне, твой брат сам не знает, где он, - без обиняков сказал Стурм, - и что он тут делает. - Он оглянулся через плечо. - Скоро стемнеет. Мы можем раскинуть лагерь под спасительным кровом леса. Нам нужно трогаться в обратный путь сей же миг…
Соламниец умолк, ибо никто его не слушал. Рейстлин пошел вдоль горного склона, неотрывно глядя на серый камень, отливавший оранжевым в лучах заходящего солнца. Он сделал несколько шагов в одну сторону и, не найдя того, что искал, повернулся и направился в другую. Юный маг не сводил со стены глаз. Наконец он остановился. Смахнул налипший снег и улыбнулся.
- Вот оно, - произнес колдун.
Карамон подошел, чтобы посмотреть. Его брат расчистил знак, высеченный в камне примерно на высоте груди. Эта была руна, одна из букв магического алфавита. У Карамона все внутри похолодело. Ему хотелось спросить брата, откуда он знал, на протяжении всего пути по незнакомой, пустынной равнине, что выйдет точно к этому месту. Но он удержался, возможно, потому, что боялся услышать ответ.
- Что… что это значит? - спросил вместо этого богатырь. Подошел Стурм. Увидев знак, он мрачно возвестил:
- Зло - вот что это означает.
- Это не зло, это магия, - ответил Карамон, хотя понимал, что попусту сотрясает воздух. В сознании соламнийского рыцаря эти понятия были нераздельны.
Рейстлин ни на одного из них не обращал внимания. Длинные тонкие пальцы мага легонько и нежно дотронулись до руны.
- Неужели ты не знаешь, где оказался, Перагас? - вдруг произнес Рейстлин. - Это был наш потайной ход на случай осады или поражения в битве. Я знаю, иногда ты бываешь не очень-то сообразительным, Перагас, но даже ты не мог забыть столь важную вещь.
Карамон огляделся по сторонам в полном замешательстве, а затем уставился на брата.
- С кем ты говоришь, Рейст? Кто такой Перагас?
- Ты, конечно, - раздраженно ответил Рейстлин. - Перагас…
Он посмотрел на Карамона и моргнул. Затем поднес руку ко лбу. Взгляд молодого колдуна затуманился.
- Почему я это сказал?
Увидев руну под своими пальцами, он внезапно отдернул руку и стал беспокойно осматриваться. Повернувшись к Карамону, маг спросил слабым голосом:
- Где мы, брат?
- Сохрани нас Паладайн, - произнес Стурм. - Разум его помутился.
Карамон облизнул пересохшие губы и неуверенно произнес:
- Разве ты не знаешь? Ты же сам привел нас сюда.
- Просто скажи, где мы, - велел Рейстлин, жестом выразив свое нетерпение.
- Мы в юго-восточной части долины. - Его близнец осмотрелся. - Как я понял, Череп должен быть где-то по ту сторону стены. Ты говорил что-то о «потайном ходе на случай поражения». Что… ты хотел сказать?
- Не имею понятия, - честно ответил Рейстлин. Он посмотрел на стену, затем на рунический знак и нахмурился. - Но я что-то припоминаю…
Карамон заботливо тронул брата за плечо:
- Не важно, Рейст. Ты ведь ужасно устал. Нужно отдохнуть.
Рейстлин не слушал. Он продолжал смотреть на стену, и внезапно его лицо просветлело.
- Все верно, - прошептал он. - Если я дотрагиваюсь до руны…
- Рейст, не надо! - Карамон сжал плечо брата.
Рейстлин с размаху ударил его своим посохом по запястью. Карамон ойкнул и отдернул руку. Рейстлин дотронулся до руны и с силой нажал на нее.
Часть стены, на которой был вырезан рунический знак, подалась и отъехала на три дюйма назад. Изнутри донесся скрежет, затем послышались стук и скрип. В стене показались очертания квадратного проема, примерно пяти футов в высоту. Горный склон задрожал, так что посыпался выбеливший его снег, и звуки смолкли. Больше ничего не произошло.
Рейстлин стоял, насупив брови.
- Должно быть, с механизмом что-то неладно, Перагас. Подтолкни дверь плечом. Ты тоже, Денубис. Придется вам обоим поднажать.
Ни один из воителей не двинулся с места. Рейстлин метнул на них сердитый взгляд.
- Чего вы ждете? Возвращения своих мозгов из дальних странствий? Уж можете мне поверить, этого не случится. Перагас, перестань, наконец, разевать рот, словно пойманная рыба. Делай, что я тебе говорю.
Карамон действительно глядел на брата, широко открыв рот. Стурм нахмурился и отступил на шаг.
- Не желаю иметь ничего общего с черной магией, - проскрежетал он.
Колдун злобно рассмеялся:
- Да ты рехнулся? Никакая это не магия. Если бы дверь была волшебной, она бы не сломалась! Это не волшебный знак. Руна обозначает «дверь» на языке гномов. Механизму уже триста лет, и он попросту заржавел.
Он взглянул на брата:
- Перагас…
- Я не Перагас, Рейст, - тихо сказал Карамон.
Рейстлин заморгал:
- Конечно, нет. Не знаю, почему все время так тебя зову. Карамон, пожалуйста, здесь нечего бояться. Просто толкни дверь.
- Подожди, Карамон. - Стурм удержал великана, который уже готов был послушаться. - Может, дверь и не волшебная, как ты утверждаешь… - он смерил проем подозрительным взглядом, - но мне бы хотелось выяснить, как твой брат узнал, что она здесь.
Золотоглазый юноша посмотрел на рыцаря, и Карамон съежился, ожидая, что он вот-вот накинется на Стурма. Карамон всегда разрывался между братом и своими друзьями, и это приводило его в отчаяние. Внутри у него все сжалось. Он бросил на Стурма умоляющий взгляд. В конце концов, это же всего-навсего дверь…
Но Рейст сдержался. Взрыва ярости, которого так боялся его дюжий брат, не произошло. Губы волшебника сжались. Он перевел взгляд с двери на след, тянувшийся через заснеженную равнину к лесу. Затем посмотрел на Стурма, и губы Рейстлина тронуло некое подобие улыбки.
- Ты никогда не доверял мне, Стурм Светлый Меч, но я не знаю почему, - тихо сказал волшебник. - Я не помню, чтобы когда-нибудь обманывал тебя. А что касается нежелания делиться кое-какими сведениями, то это мое право. Если говорить откровенно, я и сам не понимаю, как нашел эту дверь, - добавил Рейстлин, пожимая плечами. - Я не знаю, откуда мне было известно, что она здесь и как она открывается. Я просто сделал это, вот и все.
Рейстлин посмотрел на дверь и вздохнул:
- Туннель могло завалить во время взрыва.
- Ты питаешь иллюзию, будто мы ринемся туда, услышав сказанное тобой в припадке откровенности? - угрюмо проговорил Стурм.
- Думаю, да, или нам придется провести несколько дней в поисках перевала, а потом еще столько же, карабкаясь по горам, - ответил Рейстлин. - Это уж тебе решать, благородный рыцарь. В целях экономии времени мы с братом пойдем этим путем. Не так ли, брат?
- Конечно, Рейст, - подтвердил Карамон.
Стурм продолжал хмуро глядеть на зиявший в горе проем.
- Ну же, Стурм, - шепотом уговаривал его Карамон. - Ты ведь не полезешь через эти горы. Другого пути вообще может не быть. Рейст же сказал, что дверь не волшебная. Это работа гномов. Мы видели подобные двери в Пакс Таркасе. Какая разница, как именно Рейст о ней узнал. Может, прочел в какой-нибудь книге, а потом позабыл.
Стурм задумчиво посмотрел на друга. Затем улыбнулся и положил руку ему на плечо:
- Если бы все люди были такими преданными и верящими, как ты, Карамон, мир стал бы лучше. - Он перевел взгляд на Рейстлина. - Что ж, так мы и вправду сохраним время и силы.
Соламниец подошел к двери и уперся плечом в каменную плиту, он и присоединившийся к нему Карамон толкнули изо всех сил. Плита ничуть не сдвинулась. С тем же успехом они могли бы толкать саму гору. Воины попытались снова, уперев ноги в землю, и внезапно дверь отъехала назад, так быстро покатившись по стальным рельсам, что Карамон упал. Стурм с трудом удержал равновесие.
Солнце зашло, на небе остался лишь отсвет, и совсем скоро должно было стемнеть.
- Ширак! - скомандовал Рейстлин, поднимая свой посох.
Хрустальный шар в когтистой лапе вспыхнул. Волшебник прошел мимо Стурма и Карамона, в нерешительности стоявших подле черного проема, и шагнул в туннель.
Свет блеснул на стальных рельсах, которые уходили вперед футов на шесть, потом они разделялись, одна линия поворачивала влево и упиралась в стену, другая исчезала в темноте туннеля. Рейстлин с интересом осматривал механизм.
- Взгляни, - сказал он. - Дверь поставлена на колеса, и ее можно сдвинуть так, чтобы проход был полностью открыт.
На рельсах в ряд стояли четыре вагонетки. Сохранились они прекрасно, видно, проем оставался плотно закрытым. Пол и стены оказались сухими. Рейстлин заглянул внутрь вагонеток. Они были пустые. Вероятно, их ни разу не использовали.
- К туннелю можно подогнать подводы с провиантом и перегрузить все в вагонетки. И тянуть или толкать их по рельсам до самого Замана. Так что даже в случае осады защитникам не грозил бы голод, а если поражение было бы неминуемым, оставалась возможность тайно покинуть крепость.
- Все это очень странно, - заметил Карамон, осматриваясь.
- Почему это? - спросил его Рейстлин.
- Флинт говорил, когда волшебник понял, что битва проиграна, он решил убить себя и тысячи своих воинов. Зачем он это сделал, если мог спастись?
- Твои слова не лишены смысла, - задумчиво произнес Рейстлин. - Это странно. Меня удивляет…
- Удивляет что? - спросил Карамон.
- Так, ничего. - Маг по-прежнему был погружен в свои размышления.
- Да этот волшебник был безумцем, - заявил Стурм. - Его свели с ума собственные злокозненные чары.
- Фистандантилуса можно считать кем угодно, только не безумцем, - тихо отозвался Рейстлин. Но он тут же стряхнул с себя задумчивость. - Занимаясь этими бессмысленными рассуждениями, мы только теряем время. Скорее всего, никто никогда не узнает, что на самом деле произошло в Замане.
Продолжая обследовать туннель, они обнаружили хранилища оружия и доспехов работы гномов, факелы и фонари, топоры и прочие инструменты, запасы провизии и эля. Еда вся была испорчена грызунами. Бочонки эля тоже оказались пустыми, к немалому огорчению Карамона, хотя брат и предупредил его, что эль, сваренный три сотни лет назад, пить не стоило.
Стурм зажег факел и стал осматривать туннель в поисках следов каких-либо существ. Он прошел около мили и, вернувшись, сообщил, что, похоже, кроме них, ни одно живое создание не пользовалось этим проходом. Он намеренно сделал ударение на слове «живое», напоминая всем о ходившей про это место дурной славе.
Рейстлин только улыбнулся, ничего не сказав.
Карамон предложил заночевать у входа и продолжить путешествие на следующий день. Колдун двинулся бы вперед, хоть и сознавал, что далеко ему не уйти. И, несмотря на страшную усталость, он все же не мог найти себе места от нетерпения.
Молодой маг немного поел и вылил своего отвара. Карамон и Стурм стали вспоминать все, что им было известно о Войне Врат. Основным источником их знаний в этой области были рассказы Флинта. Рейстлин бродил по туннелю, вперя пристальный взор в темноту, словно надеясь разглядеть скрытые во мраке тайны. Только утомившись настолько, что уже не в силах был сделать и шагу, Рейстлин завернулся в одеяло и через мгновение крепко спал.
Его брат и соламниец, поспорив о том, стоит ли закрывать на ночь дверь, все же решили оставить ее открытой на тот случай, если им придется спешно отступать.
- Что позади нас - известно, а что ждет впереди, мы не знаем, - резонно сказал Стурм, устраиваясь на ночь.
- Во всяком случае, нас никто не преследовал, - согласился Карамон, зевая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Богатырь упорно молчал, не желая ни в чем противоречить брату. Стурм тоже ничего не говорил вслух, но не переставал ворчать себе в усы. Карамон слышал бормотание рыцаря, который плелся позади. Воитель сознавал, что друг злится на него. Стурм считал, что Карамон должен положить этому конец и заставить Рейстлина повернуть назад, а не делает этого только потому, что боится своего братца.
Рыцарь был прав только наполовину. Карамон и правда страшился разгневать Рейстлина, но он, не раздумывая, остановил бы брата, если бы тот намеревался совершить какое-либо зло или подвергнуть себя опасности. Ни язвительные реплики, ни уничижительные замечания его не путали. Но в данный момент Карамон вовсе не был уверен, что это тот самый случай. Рейстлин, безусловно, вел себя странно, но у него явно имелась некая цель. Дюжий воин всегда уважительно относился к решениям брата.
«Если Рейстлин ошибся и мы зря проделали весь этот путь, - размышлял Карамон, - Стурм, по крайней мере, сможет с удовлетворением сказать: „Я же вас предупреждал"».
Они продолжали идти по равнине, и колдун все ускорял шаг по мере того, как удлинялись вечерние тени. Наконец они подошли к основанию огромной серой стены.
Вокруг царила та особая тягостная тишина, которая опускается на землю с первым снегом. Небо было пустынным, как и раскинувшаяся вокруг равнина. Казалось, что они единственные живые существа во всем мире.
Рейстлин сбросил капюшон и, запрокинув голову, стал осматривать гору. Он удивленно заморгал, словно только что ее увидел и вовсе не понимал, как здесь очутился.
Его замешательство не укрылось от Стурма.
Рыцарь скинул поклажу, бряцание доспехов эхом отдалось от горных склонов и зазвенело у Карамона в ушах.
- Кажется мне, твой брат сам не знает, где он, - без обиняков сказал Стурм, - и что он тут делает. - Он оглянулся через плечо. - Скоро стемнеет. Мы можем раскинуть лагерь под спасительным кровом леса. Нам нужно трогаться в обратный путь сей же миг…
Соламниец умолк, ибо никто его не слушал. Рейстлин пошел вдоль горного склона, неотрывно глядя на серый камень, отливавший оранжевым в лучах заходящего солнца. Он сделал несколько шагов в одну сторону и, не найдя того, что искал, повернулся и направился в другую. Юный маг не сводил со стены глаз. Наконец он остановился. Смахнул налипший снег и улыбнулся.
- Вот оно, - произнес колдун.
Карамон подошел, чтобы посмотреть. Его брат расчистил знак, высеченный в камне примерно на высоте груди. Эта была руна, одна из букв магического алфавита. У Карамона все внутри похолодело. Ему хотелось спросить брата, откуда он знал, на протяжении всего пути по незнакомой, пустынной равнине, что выйдет точно к этому месту. Но он удержался, возможно, потому, что боялся услышать ответ.
- Что… что это значит? - спросил вместо этого богатырь. Подошел Стурм. Увидев знак, он мрачно возвестил:
- Зло - вот что это означает.
- Это не зло, это магия, - ответил Карамон, хотя понимал, что попусту сотрясает воздух. В сознании соламнийского рыцаря эти понятия были нераздельны.
Рейстлин ни на одного из них не обращал внимания. Длинные тонкие пальцы мага легонько и нежно дотронулись до руны.
- Неужели ты не знаешь, где оказался, Перагас? - вдруг произнес Рейстлин. - Это был наш потайной ход на случай осады или поражения в битве. Я знаю, иногда ты бываешь не очень-то сообразительным, Перагас, но даже ты не мог забыть столь важную вещь.
Карамон огляделся по сторонам в полном замешательстве, а затем уставился на брата.
- С кем ты говоришь, Рейст? Кто такой Перагас?
- Ты, конечно, - раздраженно ответил Рейстлин. - Перагас…
Он посмотрел на Карамона и моргнул. Затем поднес руку ко лбу. Взгляд молодого колдуна затуманился.
- Почему я это сказал?
Увидев руну под своими пальцами, он внезапно отдернул руку и стал беспокойно осматриваться. Повернувшись к Карамону, маг спросил слабым голосом:
- Где мы, брат?
- Сохрани нас Паладайн, - произнес Стурм. - Разум его помутился.
Карамон облизнул пересохшие губы и неуверенно произнес:
- Разве ты не знаешь? Ты же сам привел нас сюда.
- Просто скажи, где мы, - велел Рейстлин, жестом выразив свое нетерпение.
- Мы в юго-восточной части долины. - Его близнец осмотрелся. - Как я понял, Череп должен быть где-то по ту сторону стены. Ты говорил что-то о «потайном ходе на случай поражения». Что… ты хотел сказать?
- Не имею понятия, - честно ответил Рейстлин. Он посмотрел на стену, затем на рунический знак и нахмурился. - Но я что-то припоминаю…
Карамон заботливо тронул брата за плечо:
- Не важно, Рейст. Ты ведь ужасно устал. Нужно отдохнуть.
Рейстлин не слушал. Он продолжал смотреть на стену, и внезапно его лицо просветлело.
- Все верно, - прошептал он. - Если я дотрагиваюсь до руны…
- Рейст, не надо! - Карамон сжал плечо брата.
Рейстлин с размаху ударил его своим посохом по запястью. Карамон ойкнул и отдернул руку. Рейстлин дотронулся до руны и с силой нажал на нее.
Часть стены, на которой был вырезан рунический знак, подалась и отъехала на три дюйма назад. Изнутри донесся скрежет, затем послышались стук и скрип. В стене показались очертания квадратного проема, примерно пяти футов в высоту. Горный склон задрожал, так что посыпался выбеливший его снег, и звуки смолкли. Больше ничего не произошло.
Рейстлин стоял, насупив брови.
- Должно быть, с механизмом что-то неладно, Перагас. Подтолкни дверь плечом. Ты тоже, Денубис. Придется вам обоим поднажать.
Ни один из воителей не двинулся с места. Рейстлин метнул на них сердитый взгляд.
- Чего вы ждете? Возвращения своих мозгов из дальних странствий? Уж можете мне поверить, этого не случится. Перагас, перестань, наконец, разевать рот, словно пойманная рыба. Делай, что я тебе говорю.
Карамон действительно глядел на брата, широко открыв рот. Стурм нахмурился и отступил на шаг.
- Не желаю иметь ничего общего с черной магией, - проскрежетал он.
Колдун злобно рассмеялся:
- Да ты рехнулся? Никакая это не магия. Если бы дверь была волшебной, она бы не сломалась! Это не волшебный знак. Руна обозначает «дверь» на языке гномов. Механизму уже триста лет, и он попросту заржавел.
Он взглянул на брата:
- Перагас…
- Я не Перагас, Рейст, - тихо сказал Карамон.
Рейстлин заморгал:
- Конечно, нет. Не знаю, почему все время так тебя зову. Карамон, пожалуйста, здесь нечего бояться. Просто толкни дверь.
- Подожди, Карамон. - Стурм удержал великана, который уже готов был послушаться. - Может, дверь и не волшебная, как ты утверждаешь… - он смерил проем подозрительным взглядом, - но мне бы хотелось выяснить, как твой брат узнал, что она здесь.
Золотоглазый юноша посмотрел на рыцаря, и Карамон съежился, ожидая, что он вот-вот накинется на Стурма. Карамон всегда разрывался между братом и своими друзьями, и это приводило его в отчаяние. Внутри у него все сжалось. Он бросил на Стурма умоляющий взгляд. В конце концов, это же всего-навсего дверь…
Но Рейст сдержался. Взрыва ярости, которого так боялся его дюжий брат, не произошло. Губы волшебника сжались. Он перевел взгляд с двери на след, тянувшийся через заснеженную равнину к лесу. Затем посмотрел на Стурма, и губы Рейстлина тронуло некое подобие улыбки.
- Ты никогда не доверял мне, Стурм Светлый Меч, но я не знаю почему, - тихо сказал волшебник. - Я не помню, чтобы когда-нибудь обманывал тебя. А что касается нежелания делиться кое-какими сведениями, то это мое право. Если говорить откровенно, я и сам не понимаю, как нашел эту дверь, - добавил Рейстлин, пожимая плечами. - Я не знаю, откуда мне было известно, что она здесь и как она открывается. Я просто сделал это, вот и все.
Рейстлин посмотрел на дверь и вздохнул:
- Туннель могло завалить во время взрыва.
- Ты питаешь иллюзию, будто мы ринемся туда, услышав сказанное тобой в припадке откровенности? - угрюмо проговорил Стурм.
- Думаю, да, или нам придется провести несколько дней в поисках перевала, а потом еще столько же, карабкаясь по горам, - ответил Рейстлин. - Это уж тебе решать, благородный рыцарь. В целях экономии времени мы с братом пойдем этим путем. Не так ли, брат?
- Конечно, Рейст, - подтвердил Карамон.
Стурм продолжал хмуро глядеть на зиявший в горе проем.
- Ну же, Стурм, - шепотом уговаривал его Карамон. - Ты ведь не полезешь через эти горы. Другого пути вообще может не быть. Рейст же сказал, что дверь не волшебная. Это работа гномов. Мы видели подобные двери в Пакс Таркасе. Какая разница, как именно Рейст о ней узнал. Может, прочел в какой-нибудь книге, а потом позабыл.
Стурм задумчиво посмотрел на друга. Затем улыбнулся и положил руку ему на плечо:
- Если бы все люди были такими преданными и верящими, как ты, Карамон, мир стал бы лучше. - Он перевел взгляд на Рейстлина. - Что ж, так мы и вправду сохраним время и силы.
Соламниец подошел к двери и уперся плечом в каменную плиту, он и присоединившийся к нему Карамон толкнули изо всех сил. Плита ничуть не сдвинулась. С тем же успехом они могли бы толкать саму гору. Воины попытались снова, уперев ноги в землю, и внезапно дверь отъехала назад, так быстро покатившись по стальным рельсам, что Карамон упал. Стурм с трудом удержал равновесие.
Солнце зашло, на небе остался лишь отсвет, и совсем скоро должно было стемнеть.
- Ширак! - скомандовал Рейстлин, поднимая свой посох.
Хрустальный шар в когтистой лапе вспыхнул. Волшебник прошел мимо Стурма и Карамона, в нерешительности стоявших подле черного проема, и шагнул в туннель.
Свет блеснул на стальных рельсах, которые уходили вперед футов на шесть, потом они разделялись, одна линия поворачивала влево и упиралась в стену, другая исчезала в темноте туннеля. Рейстлин с интересом осматривал механизм.
- Взгляни, - сказал он. - Дверь поставлена на колеса, и ее можно сдвинуть так, чтобы проход был полностью открыт.
На рельсах в ряд стояли четыре вагонетки. Сохранились они прекрасно, видно, проем оставался плотно закрытым. Пол и стены оказались сухими. Рейстлин заглянул внутрь вагонеток. Они были пустые. Вероятно, их ни разу не использовали.
- К туннелю можно подогнать подводы с провиантом и перегрузить все в вагонетки. И тянуть или толкать их по рельсам до самого Замана. Так что даже в случае осады защитникам не грозил бы голод, а если поражение было бы неминуемым, оставалась возможность тайно покинуть крепость.
- Все это очень странно, - заметил Карамон, осматриваясь.
- Почему это? - спросил его Рейстлин.
- Флинт говорил, когда волшебник понял, что битва проиграна, он решил убить себя и тысячи своих воинов. Зачем он это сделал, если мог спастись?
- Твои слова не лишены смысла, - задумчиво произнес Рейстлин. - Это странно. Меня удивляет…
- Удивляет что? - спросил Карамон.
- Так, ничего. - Маг по-прежнему был погружен в свои размышления.
- Да этот волшебник был безумцем, - заявил Стурм. - Его свели с ума собственные злокозненные чары.
- Фистандантилуса можно считать кем угодно, только не безумцем, - тихо отозвался Рейстлин. Но он тут же стряхнул с себя задумчивость. - Занимаясь этими бессмысленными рассуждениями, мы только теряем время. Скорее всего, никто никогда не узнает, что на самом деле произошло в Замане.
Продолжая обследовать туннель, они обнаружили хранилища оружия и доспехов работы гномов, факелы и фонари, топоры и прочие инструменты, запасы провизии и эля. Еда вся была испорчена грызунами. Бочонки эля тоже оказались пустыми, к немалому огорчению Карамона, хотя брат и предупредил его, что эль, сваренный три сотни лет назад, пить не стоило.
Стурм зажег факел и стал осматривать туннель в поисках следов каких-либо существ. Он прошел около мили и, вернувшись, сообщил, что, похоже, кроме них, ни одно живое создание не пользовалось этим проходом. Он намеренно сделал ударение на слове «живое», напоминая всем о ходившей про это место дурной славе.
Рейстлин только улыбнулся, ничего не сказав.
Карамон предложил заночевать у входа и продолжить путешествие на следующий день. Колдун двинулся бы вперед, хоть и сознавал, что далеко ему не уйти. И, несмотря на страшную усталость, он все же не мог найти себе места от нетерпения.
Молодой маг немного поел и вылил своего отвара. Карамон и Стурм стали вспоминать все, что им было известно о Войне Врат. Основным источником их знаний в этой области были рассказы Флинта. Рейстлин бродил по туннелю, вперя пристальный взор в темноту, словно надеясь разглядеть скрытые во мраке тайны. Только утомившись настолько, что уже не в силах был сделать и шагу, Рейстлин завернулся в одеяло и через мгновение крепко спал.
Его брат и соламниец, поспорив о том, стоит ли закрывать на ночь дверь, все же решили оставить ее открытой на тот случай, если им придется спешно отступать.
- Что позади нас - известно, а что ждет впереди, мы не знаем, - резонно сказал Стурм, устраиваясь на ночь.
- Во всяком случае, нас никто не преследовал, - согласился Карамон, зевая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64