— Я являюсь доверенным лицом Божественного! Камень Владычества принадлежит ему по праву!
— А я являюсь Защитником Божественного, — сказал Защитник, и в голосе его прозвучала угроза. — Я защищаю Божественного. Камень Владычества по праву достанется мне. Вам придется отступить.
Он сделал шаг вперед.
— Или вас оттолкнут.
Господин Мабретон был вне себя. В бешенстве он закричал:
— Вы осмеливаетесь мне угрожать? Я — Страж! Верный служитель Божественного! Вы не осмелитесь до меня дотронуться. В противном случае это сокрушит ваш собственный Дом, и ваша наглость падет на вас самого!
Дагнарус толкнул Гарета в плечо:
— Гляди! Сильвит!
— Вижу, — шепнул в ответ Гарет, потирая ссадину на плече.
В дальнем конце коридора появился вышедший из-за угла Сильвит. Он подошел к Мабретону сзади, но тот, ошеломленный дерзостью Защитника, не увидел камергера и не услышал его мягкой походки. Когда до Мабретона оставалось не более пяти-шести шагов, Сильвит замер, внимательно глядя на Защитника.
Защитник Божественного стоял со скрещенными на груди руками и холодно взирал на взбешенного посла. Затем он едва заметно кивнул.
— Вы правы, господин Мабретон, — неожиданно мягким и примирительным тоном произнес Защитник. — Я не осмелюсь до вас дотронуться.
Сильвит бросился к Мабретону. Рука эльфа стремительно взметнулась. Мальчики увидели блеснувшую сталь.
Лицо господина Мабретона выразило необычайное изумление, сменившееся ужасом. Он застонал, его колени подкосились. Одним плавным движением Сильвит извлек нож из спины Мабретона и подхватил посла под руки, не дав ему упасть.
Убийство произошло столь молниеносно, гладко и беззвучно, что мальчики не сразу поняли смысл увиденного.
Защитник подал знак. Один из его телохранителей взвалил себе на плечи тело господина Мабретона. Голова и руки посла свесились вниз. Из широко раскрытого рта убитого вытекала струйка крови.
— Он... он мертв! — задыхаясь, прошептал Гарет.
Защитник оглянулся по сторонам.
— Что это?
Дагнарус ладонью зажал другу рот.
— Молчи, — властно шепнул он в ухо Гарету.
Дрожащий Гарет кивнул. Мальчики застыли в скрюченных позах возле приоткрытой двери, боясь пошевелиться и не решаясь даже дышать.
— Только это, господин, — ответил один из воинов.
На середину коридора выпрыгнула кошка с мышью в зубах.
— А, охотница с добычей, — с улыбкой заметил Защитник.
Сильвит куском белой ткани стер с ножа кровь и спрятал нож вместе с окровавленной тканью внутрь своего длинного и широкого рукава. Эльф искусно поправил одежду на Мабретоне, сделав след от раны на спине незаметным.
— Что вы намерены делать с телом, господин? — спросил Сильвит.
— Я прикажу доставить его на родину, где оно будет надлежащим образом погребено. Я не причиню его семье никакого вреда. Я не дам повода его предкам преследовать меня, а его Дому — выступить против меня.
— Однако они увидят, мой господин, что он умер от удара ножом в спину, — напомнил Сильвит.
— Верно.
Защитник повернулся к воину, держащему тело.
— Когда выберешься из дворца и окажешься в безопасном месте, проткнешь мечом тело спереди. Господин Мабретон погиб, исполняя свой долг, хотя его смелость проявилась некстати. Пусть его смерть будет смертью воина, чтобы семья Мабретона с честью приняла его тело.
Телохранитель наклонил голову, показывая, что понял приказ.
— Ты, Сильвит, покажешь моему солдату выход из этого ужасного здания, — сказал Защитник.
— Да, мой господин. Я проведу его переходом, идущим под водопадами, а оттуда — тайным путем, обнаруженным мною. Если кто-нибудь нас остановит, я скажу, что господин Мабретон пьян. Такое с ним уже случалось.
Сильвит умолк и нерешительно посмотрел на Защитника, как будто хотел сказать еще что-то. Затем потупил глаза.
— Говори, Сильвит, — подбодрил его Защитник, широко улыбаясь. — Сегодня ты оказал мне громадную услугу, и я готов ответить на один-два твоих самых дерзких или неуместных вопроса.
— Я подумал... госпожа Мабретон... — Сильвит смущенно замолчал.
— Прекрасная госпожа Мабретон. — Защитник положил руку на плечо Сильвита. — У Мабретона есть неженатый брат, насколько понимаю — недавно овдовевший. Несомненно, он с радостью женится на ней. Не беспокойся. Ей не придется расплачиваться за глупости мужа.
Сильвит кивнул с явным облегчением.
— Она будет сопровождать тело Мабретона на родину, — продолжал Защитник. — Вчера вечером мы с ней побеседовали. Внезапная смерть мужа не явится для нее особым сюрпризом. Да и вряд ли она будет подавлена горем. А сейчас я уже опаздываю на встречу с его величеством. Уверен, что пока я здесь, мы еще увидимся, Сильвит.
— Если мои обязанности камергера юного принца позволят, мой господин, — поклонился Сильвит.
Защитник в сопровождении своих воинов продолжил путь по коридору. Сильвит и телохранитель, несущий тело господина Мабретона, направились в противоположную сторону.
— Сильвит убил этого эльфа! — выдохнул Гарет, как только коридор полностью опустел, и в нем стихли последние шаги. — Он ударил его в спину! Я видел его лицо!
Мальчик вздрогнул и закрыл глаза ладонями, словно желая заслониться от ужасного зрелища.
— Я видел его лицо!
— Да хватит! Ты ведешь себя, как какая-нибудь глупая горничная, наступившая на крысу, — отчитал его Дагнарус.
Он крепко стиснул руку друга.
— Зажми голову между ног. Станет легче. Как жаль, что я не понимаю языка эльфов, — завистливо добавил он. — Что там происходило? О чем они говорили?
— Не знаю, — пробубнил Гарет. — Мне что-то плохо.
— Рассказывай, черт тебя дери! — Дагнарус встряхнул Гарета, заставив того поднять голову. — Расскажи, о чем они говорили.
Лицо принца было бледным, взгляд его зеленых пылающих глаз обжигал Гарета — обжигал, заставляя забыть о тошноте, обо всем ужасе случившегося.
— Давай, рассказывай, Меченый, — потребовал Дагнарус.
Его твердый голос подействовал на Гарета успокаивающе. Мальчик, как всегда, повиновался.
— Речь шла о Камне Владычества, — дрожащим голосом начал он. — Наверное, Божественный хотел заполучить камень сам. А тот эльф — это был Защитник Божественного. Он считает, что камень должен принадлежать ему. Мабретон сказал, что камень принадлежит Божественному и тогда... тогда...
Гарет широко открыл рот, хватая воздух.
— Значит, Сильвит служит Защитнику, — пробормотал Дагнарус.
— Ваш отец рассвирепеет, когда узнает об этом, — заметил Гарет. — Он-то считает, что Камень Владычества должен принести мир. А вместо этого...
— Мой отец никогда об этом не узнает, — твердо сказал Дагнарус. — Ты никогда и никому не расскажешь о том, что мы сегодня видели. Если ты все же проболтаешься, Меченый, — принц умолк, мысленно изобретая самую жуткую угрозу, — если ты кому-нибудь скажешь, я выкину тебя вон. Я скажу, что ты обворовывал меня. Я добьюсь, чтобы и твоих родителей выгнали из дворца. Твоя семья разорится, и все вы станете нищими. Ты будешь попрошайничать на улицах!
Гарет во все глаза смотрел на принца, онемев от ужаса.
— Я это сделаю! — тон Дагнаруса не оставлял сомнений. — Ты знаешь, я это смогу. Ты знаешь, я могу что угодно. Обещай мне, Меченый. Обещай, что ты никогда и никому не расскажешь о том, что мы сегодня видели.
— Но того эльфа убили...
— Нас это не касается. Обещай мне, Меченый! Обещай!
— Я обещаю, — окончательно отупев, произнес Гарет.
— Вот и молодец, — Дагнарус потрепал его по плечу, словно приласкал послушную собаку. — Молодец. Эта новость слишком сильно задела бы и встревожила моего отца. Ты же не хочешь этого, правда?
Гарет покачал головой. Он достаточно хорошо знал, что Дагнарус меньше всего думает о душевном спокойствии своего отца. Здесь было что-то еще; нечто, чего Гарет не понимал или предпочитал не понимать.
— Как нам теперь относиться к Сильвиту? — с несчастным видом спросил Гарет. — Как я теперь позволю ему притронуться ко мне после... после этого?
— Не будь глупеньким! — недовольно бросил ему принц. — Аргот убил сотни людей, и тебя не пугает, если он притрагивается к тебе.
— Это не одно и то же, — возразил Гарет. — Он убивал людей на войне.
— А это и есть война, Меченый. Просто другая война. Война методами эльфов. Пошли. Мы и так запоздали. Даннер будет ломать голову и думать, что же с нами случилось.
— Почему ты так пристально смотришь на меня, Гарет? — спросил Сильвит, подавая мальчикам их обычный ужин — жаркое из кролика и хлеб. — Тебе сегодня что-то не нравится в моем лице?
Дагнарус под столом пихнул Гарета ногой.
Гарет опустил голову и уставился в тарелку, на жаркое из кролика, которое просто не мог съесть. Ему было не совладать с собой. Он ведь видел, как Сильвит хладнокровно убил своего соплеменника. Пусть он и эльф, думал Гарет, должны же у него после такого зверского поступка проявиться хоть какие-то чувства. Однако Сильвит был, как всегда, спокоен и невозмутим. Дагнарус сердито смотрел на друга, напоминая ему о данном обещании. Гарет заявил, что ему нездоровится и раньше обычного отправился спать.
Но уснуть он не мог. Сквозь закрытые веки перед ним вставало лицо умирающего эльфа. Он видел лицо Сильвита, остававшееся бесстрастным и равнодушным, когда он вонзал нож в спину Мабретона. За стеной, в спальне Дагнаруса, слышался спокойный мелодичный голос Сильвита. Эльф разговаривал с принцем, укладывая его спать.
Дрожа в темноте, Гарет желал, чтобы голоса поскорее умолкли. Потом он вдруг понял: если голоса стихнут, он останется совершенно один, наедине с призрачным лицом мертвого эльфа. Гарет выполз из постели и прислонился к двери. Войти в спальню принца ему было нельзя; это могло вызвать недовольство Дагнаруса, а то и рассердить его. Но Гарет ощущал потребность держаться как можно ближе к живым, чтобы не допустить сюда мертвецов.
Принц уже лежал в постели, и Сильвит, прежде чем покинуть его, говорил о всяких мелочах. Так он делал всегда. Но вот эльф взял подсвечник с горящей свечой, собираясь уйти. Гарет видел пробивавшуюся из-под двери полоску света.
— Я могу быть чем-нибудь еще полезен вашему высочеству? — задал Сильвит свой обычный вопрос.
— Я слышал, что господин Мабретон покинул двор. Разве его отъезд не выглядит довольно странным и неожиданным? — спросил Дагнарус.
Безрассудная храбрость принца заставила Гарета вздрогнуть. Он чуть приоткрыл дверь, опасаясь, что Сильвит, уже совершивший сегодня одно убийство, вдруг решит расправиться и с принцем.
Сильвит ответил не сразу. Он внимательно посмотрел на Дагнаруса. Тот выдержал взгляд эльфа и столь же внимательно поглядел на него.
— Не вполне неожиданным, — сказал, нарушив тягостное молчание Сильвит. — Ему было дано выбирать, и он свой выбор сделал.
Эльф еще помолчал, затем сказал:
— Меня удивило, почему за ужином Гарет смотрел на меня так, будто я собирался проглотить его. Вы никак оба видели, что произошло?
Дагнарус кивнул. Гарет зажмурил глаза, опасаясь худшего.
Сильвит все так же ровно держал подсвечник. Пламя свечи не колыхнулось.
— Вы поняли смысл того, что видели, ваше высочество?
— Не совсем, — признался Дагнарус. — Меченый не слишком хорошо знает ваш язык. Я в общем разобрался, что Защитник хотел взять Камень Владычества себе, а этот Мабретон — себе. Но почему ему непременно нужно было умереть? Почему он не отступил, как того требовал Защитник? И почему Защитник не дал ему уйти?
— Если бы господин Мабретон покинул дворец без предназначенной эльфам части Камня Владычества, он не выполнил бы свой долг перед Божественным. Как у нас говорят, он потерял бы лицо. Ему бы пришлось вернуться на родину обесчещенным. А чтобы восстановить честь, Мабретон и его Дом должны были бы объявить войну Защитнику и его Дому. Божественный, дабы отомстить за оскорбление, нанесенное его служителю Мабретону, был бы вынужден выступить против Защитника. И тогда эльфы оказались бы ввергнутыми в пучину междоусобной войны. Вполне вероятно, что из-за существования Порталов в эту войну оказался бы втянутым и Виннингэль. В междоусобной войне не бывает победителей, ваше высочество. Я даже не рискую сказать, сколько жизней было бы загублено понапрасну.
— Мой отец думал, что Камень Владычества принесет мир всему Лёрему, — сказал Дагнарус. — Но один эльф уже погиб из-за этого камня.
— Ваше высочество, камень уже принес мир. Войну удалось предотвратить. Мир будет сохраняться и дальше. Смерть одного эльфа спасла многие жизни. Дух господина Мабретона поймет это, когда соединится с предками. Вы собираетесь рассказать об этом королю?
Сильвит спросил об этом как бы невзначай, либо уверенный в ответе, либо готовый к любым случайностям.
Дагнарус покачал головой.
— Нет. Я велел и Меченому не болтать. Что бы вы, эльфы, ни говорили, мой отец все равно не поймет. Он лишь здорово расстроится. Он и так уже сердит на Почтенных Магов. Отец сказал: если из-за камня и дальше будут происходить разные неприятности и начнется раскол, он запрет Камень Владычества понадежнее и не станет ничего с ним делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— А я являюсь Защитником Божественного, — сказал Защитник, и в голосе его прозвучала угроза. — Я защищаю Божественного. Камень Владычества по праву достанется мне. Вам придется отступить.
Он сделал шаг вперед.
— Или вас оттолкнут.
Господин Мабретон был вне себя. В бешенстве он закричал:
— Вы осмеливаетесь мне угрожать? Я — Страж! Верный служитель Божественного! Вы не осмелитесь до меня дотронуться. В противном случае это сокрушит ваш собственный Дом, и ваша наглость падет на вас самого!
Дагнарус толкнул Гарета в плечо:
— Гляди! Сильвит!
— Вижу, — шепнул в ответ Гарет, потирая ссадину на плече.
В дальнем конце коридора появился вышедший из-за угла Сильвит. Он подошел к Мабретону сзади, но тот, ошеломленный дерзостью Защитника, не увидел камергера и не услышал его мягкой походки. Когда до Мабретона оставалось не более пяти-шести шагов, Сильвит замер, внимательно глядя на Защитника.
Защитник Божественного стоял со скрещенными на груди руками и холодно взирал на взбешенного посла. Затем он едва заметно кивнул.
— Вы правы, господин Мабретон, — неожиданно мягким и примирительным тоном произнес Защитник. — Я не осмелюсь до вас дотронуться.
Сильвит бросился к Мабретону. Рука эльфа стремительно взметнулась. Мальчики увидели блеснувшую сталь.
Лицо господина Мабретона выразило необычайное изумление, сменившееся ужасом. Он застонал, его колени подкосились. Одним плавным движением Сильвит извлек нож из спины Мабретона и подхватил посла под руки, не дав ему упасть.
Убийство произошло столь молниеносно, гладко и беззвучно, что мальчики не сразу поняли смысл увиденного.
Защитник подал знак. Один из его телохранителей взвалил себе на плечи тело господина Мабретона. Голова и руки посла свесились вниз. Из широко раскрытого рта убитого вытекала струйка крови.
— Он... он мертв! — задыхаясь, прошептал Гарет.
Защитник оглянулся по сторонам.
— Что это?
Дагнарус ладонью зажал другу рот.
— Молчи, — властно шепнул он в ухо Гарету.
Дрожащий Гарет кивнул. Мальчики застыли в скрюченных позах возле приоткрытой двери, боясь пошевелиться и не решаясь даже дышать.
— Только это, господин, — ответил один из воинов.
На середину коридора выпрыгнула кошка с мышью в зубах.
— А, охотница с добычей, — с улыбкой заметил Защитник.
Сильвит куском белой ткани стер с ножа кровь и спрятал нож вместе с окровавленной тканью внутрь своего длинного и широкого рукава. Эльф искусно поправил одежду на Мабретоне, сделав след от раны на спине незаметным.
— Что вы намерены делать с телом, господин? — спросил Сильвит.
— Я прикажу доставить его на родину, где оно будет надлежащим образом погребено. Я не причиню его семье никакого вреда. Я не дам повода его предкам преследовать меня, а его Дому — выступить против меня.
— Однако они увидят, мой господин, что он умер от удара ножом в спину, — напомнил Сильвит.
— Верно.
Защитник повернулся к воину, держащему тело.
— Когда выберешься из дворца и окажешься в безопасном месте, проткнешь мечом тело спереди. Господин Мабретон погиб, исполняя свой долг, хотя его смелость проявилась некстати. Пусть его смерть будет смертью воина, чтобы семья Мабретона с честью приняла его тело.
Телохранитель наклонил голову, показывая, что понял приказ.
— Ты, Сильвит, покажешь моему солдату выход из этого ужасного здания, — сказал Защитник.
— Да, мой господин. Я проведу его переходом, идущим под водопадами, а оттуда — тайным путем, обнаруженным мною. Если кто-нибудь нас остановит, я скажу, что господин Мабретон пьян. Такое с ним уже случалось.
Сильвит умолк и нерешительно посмотрел на Защитника, как будто хотел сказать еще что-то. Затем потупил глаза.
— Говори, Сильвит, — подбодрил его Защитник, широко улыбаясь. — Сегодня ты оказал мне громадную услугу, и я готов ответить на один-два твоих самых дерзких или неуместных вопроса.
— Я подумал... госпожа Мабретон... — Сильвит смущенно замолчал.
— Прекрасная госпожа Мабретон. — Защитник положил руку на плечо Сильвита. — У Мабретона есть неженатый брат, насколько понимаю — недавно овдовевший. Несомненно, он с радостью женится на ней. Не беспокойся. Ей не придется расплачиваться за глупости мужа.
Сильвит кивнул с явным облегчением.
— Она будет сопровождать тело Мабретона на родину, — продолжал Защитник. — Вчера вечером мы с ней побеседовали. Внезапная смерть мужа не явится для нее особым сюрпризом. Да и вряд ли она будет подавлена горем. А сейчас я уже опаздываю на встречу с его величеством. Уверен, что пока я здесь, мы еще увидимся, Сильвит.
— Если мои обязанности камергера юного принца позволят, мой господин, — поклонился Сильвит.
Защитник в сопровождении своих воинов продолжил путь по коридору. Сильвит и телохранитель, несущий тело господина Мабретона, направились в противоположную сторону.
— Сильвит убил этого эльфа! — выдохнул Гарет, как только коридор полностью опустел, и в нем стихли последние шаги. — Он ударил его в спину! Я видел его лицо!
Мальчик вздрогнул и закрыл глаза ладонями, словно желая заслониться от ужасного зрелища.
— Я видел его лицо!
— Да хватит! Ты ведешь себя, как какая-нибудь глупая горничная, наступившая на крысу, — отчитал его Дагнарус.
Он крепко стиснул руку друга.
— Зажми голову между ног. Станет легче. Как жаль, что я не понимаю языка эльфов, — завистливо добавил он. — Что там происходило? О чем они говорили?
— Не знаю, — пробубнил Гарет. — Мне что-то плохо.
— Рассказывай, черт тебя дери! — Дагнарус встряхнул Гарета, заставив того поднять голову. — Расскажи, о чем они говорили.
Лицо принца было бледным, взгляд его зеленых пылающих глаз обжигал Гарета — обжигал, заставляя забыть о тошноте, обо всем ужасе случившегося.
— Давай, рассказывай, Меченый, — потребовал Дагнарус.
Его твердый голос подействовал на Гарета успокаивающе. Мальчик, как всегда, повиновался.
— Речь шла о Камне Владычества, — дрожащим голосом начал он. — Наверное, Божественный хотел заполучить камень сам. А тот эльф — это был Защитник Божественного. Он считает, что камень должен принадлежать ему. Мабретон сказал, что камень принадлежит Божественному и тогда... тогда...
Гарет широко открыл рот, хватая воздух.
— Значит, Сильвит служит Защитнику, — пробормотал Дагнарус.
— Ваш отец рассвирепеет, когда узнает об этом, — заметил Гарет. — Он-то считает, что Камень Владычества должен принести мир. А вместо этого...
— Мой отец никогда об этом не узнает, — твердо сказал Дагнарус. — Ты никогда и никому не расскажешь о том, что мы сегодня видели. Если ты все же проболтаешься, Меченый, — принц умолк, мысленно изобретая самую жуткую угрозу, — если ты кому-нибудь скажешь, я выкину тебя вон. Я скажу, что ты обворовывал меня. Я добьюсь, чтобы и твоих родителей выгнали из дворца. Твоя семья разорится, и все вы станете нищими. Ты будешь попрошайничать на улицах!
Гарет во все глаза смотрел на принца, онемев от ужаса.
— Я это сделаю! — тон Дагнаруса не оставлял сомнений. — Ты знаешь, я это смогу. Ты знаешь, я могу что угодно. Обещай мне, Меченый. Обещай, что ты никогда и никому не расскажешь о том, что мы сегодня видели.
— Но того эльфа убили...
— Нас это не касается. Обещай мне, Меченый! Обещай!
— Я обещаю, — окончательно отупев, произнес Гарет.
— Вот и молодец, — Дагнарус потрепал его по плечу, словно приласкал послушную собаку. — Молодец. Эта новость слишком сильно задела бы и встревожила моего отца. Ты же не хочешь этого, правда?
Гарет покачал головой. Он достаточно хорошо знал, что Дагнарус меньше всего думает о душевном спокойствии своего отца. Здесь было что-то еще; нечто, чего Гарет не понимал или предпочитал не понимать.
— Как нам теперь относиться к Сильвиту? — с несчастным видом спросил Гарет. — Как я теперь позволю ему притронуться ко мне после... после этого?
— Не будь глупеньким! — недовольно бросил ему принц. — Аргот убил сотни людей, и тебя не пугает, если он притрагивается к тебе.
— Это не одно и то же, — возразил Гарет. — Он убивал людей на войне.
— А это и есть война, Меченый. Просто другая война. Война методами эльфов. Пошли. Мы и так запоздали. Даннер будет ломать голову и думать, что же с нами случилось.
— Почему ты так пристально смотришь на меня, Гарет? — спросил Сильвит, подавая мальчикам их обычный ужин — жаркое из кролика и хлеб. — Тебе сегодня что-то не нравится в моем лице?
Дагнарус под столом пихнул Гарета ногой.
Гарет опустил голову и уставился в тарелку, на жаркое из кролика, которое просто не мог съесть. Ему было не совладать с собой. Он ведь видел, как Сильвит хладнокровно убил своего соплеменника. Пусть он и эльф, думал Гарет, должны же у него после такого зверского поступка проявиться хоть какие-то чувства. Однако Сильвит был, как всегда, спокоен и невозмутим. Дагнарус сердито смотрел на друга, напоминая ему о данном обещании. Гарет заявил, что ему нездоровится и раньше обычного отправился спать.
Но уснуть он не мог. Сквозь закрытые веки перед ним вставало лицо умирающего эльфа. Он видел лицо Сильвита, остававшееся бесстрастным и равнодушным, когда он вонзал нож в спину Мабретона. За стеной, в спальне Дагнаруса, слышался спокойный мелодичный голос Сильвита. Эльф разговаривал с принцем, укладывая его спать.
Дрожа в темноте, Гарет желал, чтобы голоса поскорее умолкли. Потом он вдруг понял: если голоса стихнут, он останется совершенно один, наедине с призрачным лицом мертвого эльфа. Гарет выполз из постели и прислонился к двери. Войти в спальню принца ему было нельзя; это могло вызвать недовольство Дагнаруса, а то и рассердить его. Но Гарет ощущал потребность держаться как можно ближе к живым, чтобы не допустить сюда мертвецов.
Принц уже лежал в постели, и Сильвит, прежде чем покинуть его, говорил о всяких мелочах. Так он делал всегда. Но вот эльф взял подсвечник с горящей свечой, собираясь уйти. Гарет видел пробивавшуюся из-под двери полоску света.
— Я могу быть чем-нибудь еще полезен вашему высочеству? — задал Сильвит свой обычный вопрос.
— Я слышал, что господин Мабретон покинул двор. Разве его отъезд не выглядит довольно странным и неожиданным? — спросил Дагнарус.
Безрассудная храбрость принца заставила Гарета вздрогнуть. Он чуть приоткрыл дверь, опасаясь, что Сильвит, уже совершивший сегодня одно убийство, вдруг решит расправиться и с принцем.
Сильвит ответил не сразу. Он внимательно посмотрел на Дагнаруса. Тот выдержал взгляд эльфа и столь же внимательно поглядел на него.
— Не вполне неожиданным, — сказал, нарушив тягостное молчание Сильвит. — Ему было дано выбирать, и он свой выбор сделал.
Эльф еще помолчал, затем сказал:
— Меня удивило, почему за ужином Гарет смотрел на меня так, будто я собирался проглотить его. Вы никак оба видели, что произошло?
Дагнарус кивнул. Гарет зажмурил глаза, опасаясь худшего.
Сильвит все так же ровно держал подсвечник. Пламя свечи не колыхнулось.
— Вы поняли смысл того, что видели, ваше высочество?
— Не совсем, — признался Дагнарус. — Меченый не слишком хорошо знает ваш язык. Я в общем разобрался, что Защитник хотел взять Камень Владычества себе, а этот Мабретон — себе. Но почему ему непременно нужно было умереть? Почему он не отступил, как того требовал Защитник? И почему Защитник не дал ему уйти?
— Если бы господин Мабретон покинул дворец без предназначенной эльфам части Камня Владычества, он не выполнил бы свой долг перед Божественным. Как у нас говорят, он потерял бы лицо. Ему бы пришлось вернуться на родину обесчещенным. А чтобы восстановить честь, Мабретон и его Дом должны были бы объявить войну Защитнику и его Дому. Божественный, дабы отомстить за оскорбление, нанесенное его служителю Мабретону, был бы вынужден выступить против Защитника. И тогда эльфы оказались бы ввергнутыми в пучину междоусобной войны. Вполне вероятно, что из-за существования Порталов в эту войну оказался бы втянутым и Виннингэль. В междоусобной войне не бывает победителей, ваше высочество. Я даже не рискую сказать, сколько жизней было бы загублено понапрасну.
— Мой отец думал, что Камень Владычества принесет мир всему Лёрему, — сказал Дагнарус. — Но один эльф уже погиб из-за этого камня.
— Ваше высочество, камень уже принес мир. Войну удалось предотвратить. Мир будет сохраняться и дальше. Смерть одного эльфа спасла многие жизни. Дух господина Мабретона поймет это, когда соединится с предками. Вы собираетесь рассказать об этом королю?
Сильвит спросил об этом как бы невзначай, либо уверенный в ответе, либо готовый к любым случайностям.
Дагнарус покачал головой.
— Нет. Я велел и Меченому не болтать. Что бы вы, эльфы, ни говорили, мой отец все равно не поймет. Он лишь здорово расстроится. Он и так уже сердит на Почтенных Магов. Отец сказал: если из-за камня и дальше будут происходить разные неприятности и начнется раскол, он запрет Камень Владычества понадежнее и не станет ничего с ним делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85