— И какое отношение к ней имеет Пустота?
— Прежде чем я смогу доверять тебе, я требую, чтобы ты принял Пустоту, — сказал Дагнарус, поигрывая ножом. — И отрекся от богов.
Шакур пожал плечами.
— Мне никогда не было особого проку от богов. Сомневаюсь, чтобы и им был толк от меня. Это все?
— Почти. Ты должен доказать мне свою пригодность, пройдя небольшое испытание. Думаю, ты не станешь возражать?
— А что за испытание? — с подозрением спросил Шакур.
— Сущий пустяк. Просто поклянешься на предмете, порожденным Пустотой, что ты признаешь Пустоту своей властительницей.
— И это все?
— Все, что от тебя требуется, — учтиво подтвердил Дагнарус.
— И за это вы вытащите меня отсюда? Убережете от палача?
— Прямо сейчас.
— А как насчет мешка с серебром в придачу? — криво усмехнулся Шакур.
— Не гневи судьбу, — ответил довольный принц.
— Что ж, тогда я — ваш человек, ваше высочество, — сказал Шакур, протягивая закованные в кандалы руки.
— Гарет, ступай к тюремщику, — приказал Дагнарус.
— И что ему сказать? — спросил встревоженный Гарет.
— Скажешь, что этот узник нужен нам для дальнейших допросов и потому мы забираем его с собой.
— Да о нас же начнут сплетничать во всех кабаках, — запротестовал Гарет. — Тюремщик расскажет об этом всем подряд. Слухи дойдут и до дворца. Что вы скажете, если кому-то захочется узнать, почему вы освободили явного убийцу?
— Ты передашь тюремщику вот это. — Дагнарус снял с пояса мешочек и подал Гарету. — Скажешь ему, что человек, убитый этим мерзавцем, был моим другом и что я поклялся отомстить. Жаль, конечно, лишать людей удовольствия поглазеть на казнь, но на карту поставлена моя честь. А затем ты попросишь, чтобы он держал язык за зубами.
— Что, если он окажется неподкупным?
— А это и не подкуп. Это воздаяние за его хлопоты. Боги милостивые, ну что ты на меня уставился, Меченый? — Дагнарус вскочил на ноги. — Неужели я сам должен идти к тюремщику?
— Нет, не надо, — сказал Гарет, беря деньги.
Ему очень не хотелось оставаться с Шакуром наедине.
— Я пойду.
Гарет торопливо ушел.
— Кто это такой? — спросил Шакур, чуть скривив губы.
— Мой чародей.
— Молод еще.
— Но вполне сведущ.
Эти слова, похоже, не произвели на Шакура никакого впечатления.
— Лучше скажите, когда браться за работу? И где я буду прятаться?
— Об этом я уже позаботился. Тебе не придется ломать голову.
Дагнарус бросил взгляд на дверь.
— Ну куда, черт побери, он запропастился?
Шакур сделал недвусмысленный жест рукой.
— Ножичком придется поработать, я правильно понял?
Дагнарус повернулся к нему.
— Да. Ножичком, — коротко ответил принц и снова нетерпеливо уставился на дверь.
— Ваше высочество, вы не станете думать обо мне хуже, если я попытаюсь сбежать? — усмехнулся Шакур.
— Я не стану думать о тебе хуже, чем думаю сейчас, — заверил его Дагнарус. — Разумеется, ты можешь попытаться сбежать, но мои телохранители очень преданы мне. Ты должен их знать; эти солдаты служат под началом капитана Аргота. Полагаю, ты тоже когда-то служил под его началом. Его люди не пылают к тебе любовью, Шакур. И они с удовольствием помучают тебя. Но учти: они не станут делать из тебя кусок ни на что не годного мяса. Просто поиздеваются всласть.
При упоминании о капитане Арготе наглая ухмылка мигом исчезла и лицо Шакура приобрело угрюмое, затравленное выражение. Больше он не произнес ни слова. Вскоре из коридора послышался голос тюремщика. Он был настолько удивлен, что говорил громче обычного.
— Ваше высочество! — недоуменно произнес тюремщик, едва переступив порог камеры.
— Освободи этого человека, — велел Дагнарус.
— Ваше высочество, я возражаю...
— Возражай, сколько влезет, — нетерпеливо бросил ему принц. — Когда закончишь, освободишь его и передашь мне. Всю ответственность за него я беру на себя.
Тюремщик действительно стал возражать, и его возражения длились куда больше допустимого времени, учитывая, что он оспаривал решение принца. Шакур был знаменитым убийцей, крупной добычей, и казнь его обещала стать исключительно захватывающим зрелищем. Никакие деньги не заменят этого развлечения. Принц терпел эти тирады дольше, чем мог предположить Гарет. Наконец ему надоело.
— Будет так, как я сказал, — произнес Дагнарус, зло сверкнув глазами.
Упрямый тюремщик понял, что дальнейший спор окажется не только бесполезным, но и небезопасным для него.
Дагнарус велел солдатам войти в камеру. Тюремщик снял с Шакура цепи. Солдаты надели на него железный пояс, с которого свисали две пары кандалов — для рук и для ног. В считанные секунды кандалы вновь сковали Шакура. По лицам солдат было ясно, что они узнали Шакура. Судя по его наглой ухмылке и напускной храбрости, он тоже помнил бывших сослуживцев.
Тюремщик с грустью смотрел, как уводят Шакура, качая головой и что-то бормоча себе под нос. Потом, все так же качая головой и бормоча, он развязал мешочек и начал считать монеты.
Глава 9
Сотворение врикиля
Вечером накануне вхождения Дагнаруса в Храм король Тамарос устроил празднество в честь младшего сына, как когда-то устраивал в честь старшего. Праздничное угощение отличалось обилием и великолепием. Гостям подавали голубей и каплунов, ветчину, колбасы, мясо дикого кабана, барашка, зажаренного целиком, а также жареных цыплят с сахаром и розовой водой.
Гарет, приглашенный в качестве почетного гостя, с болью в душе вспоминал то давнишнее празднество в честь Хельмоса. С каким волнением входил он тогда в зал, как добр и внимателен был к нему Хельмос...
— И чем же я собираюсь отплатить кронпринцу за его доброту и заботу? — мрачно спрашивал себя Гарет, ковыряя вилкой в тарелке и разглядывая наполненный вином бокал. — Сегодня ночью я помогу его брату совершить ритуал, который должен превратить нечестивого человека в послушного живого мертвеца.
— Ты чего приуныл, Меченый? — с громким смехом повернулся к нему Дагнарус, хлопая друга по плечу. — Мне не нужны кислые физиономии! Настало время повеселиться! Давай выпьем!
Он долил вина и в без того почти полный бокал, отчего кроваво-красная жидкость брызнула во все стороны. Гарет с упреком поглядел на принца, и тот захохотал еще громче.
Принц не был пьян, а если и был, то умело это скрывал. Дагнарус был способен пить ночь напролет, когда другие участники пирушки уже едва держались на стульях или валялись под столом, обмякшие, словно тряпка в руках трактирщицы. Невзирая на количество выпитого, принц неизменно сохранял самообладание, словно в его существе имелась некая холодная, точно лед, часть, неподвластная ни жару вина, ни жару любви. Гарет отважился на последний, отчаянный шаг. Он тайно встретился с госпожой Вэлурой и поделился с ней своими опасениями по поводу того, что может произойти с Дагнарусом, если принц не оставит своего упорного желания сделаться Владыкой.
Вэлура прекрасно знала, какие испытания ожидают Дагнаруса. Она собственными глазами видела, как подвергался Трансфигурации ее муж. Теперь, боясь за любимого, который, как ей казалось, идет к неминуемой смерти, Вэлура целую ночь умоляла его отказаться от опасного замысла. Она просила сделать это ради нее.
— Любовь моя, если с тобою что-нибудь случится, — говорила она, гладя темно-рыжие волосы принца, разметавшиеся по ее груди, — я покончу с собой.
В ответ Дагнарус поцеловал Вэлуру и овладел ею. Когда же мерная свеча догорела до деления, предвещавшего скорое наступление рассвета, принц поднялся с их любовного ложа и объявил, что, как ему ни жаль, но их встречи прекращаются. Ему надлежит быть в Храме и проходить Семь Испытаний. В течение всего этого времени, он вряд ли сумеет вырваться оттуда и побыть с нею. Принц был нежен с Вэлурой, однако она чувствовала его недовольство и даже злость. После его ухода Вэлура с рыданиями упала на подушку.
На празднество она не явилась. Господин Мабретон сообщил, что его супруга плохо себя чувствует. Она весь день не вставала с постели и ничего не ела. Дагнарус выразил по этому поводу вежливое сожаление, хотя неоднократно поглядывал на ее пустой стул. Всякий раз его лицо мрачнело, и тогда принц выпивал очередной бокал вина и начинал смеяться громче обычного.
Кронпринца Хельмоса также не было в зале. Его отсутствие удивило всех гостей и вызвало крайнее неудовольствие Дагнаруса. Король, как мог, отделывался вежливыми отговорками, однако каждый понимал, что Тамарос и сам рассержен. Таким сердитым его не видели уже давно. На его бледных щеках появились два красных пятна, глаза блестели, как у свирепого старого хищника.
В нарушение всех правил король послал своего камергера за Хельмосом. Камергер вернулся один. Собравшиеся замерли, понимая, что за этим последует. Камергер наклонился к Тамаросу и что-то прошептал ему на ухо. Красные пятна на щеках короля начали стремительно разрастаться, пока все лицо его не побагровело. Было видно, что он задыхается от ярости. Однако король нашел в себе силы пробормотать несколько слов о внезапной болезни Хельмоса. Подняв бокал с вином, Тамарос предложил собравшимся выпить за его младшего сына, принца Дагнаруса.
Гости охотно сделали это, причем неоднократно. Хорошо, что Хельмос не пошел на это торжество, ибо, когда король покинул зал, уйдя раньше, нежели собирался, праздник превратился в шумную пирушку. Гарет чувствовал незримое присутствие кронпринца, ощущал его недовольство и подавленность. От этих чувств и от мыслей о предстоящем ночном действе Гарету стало совсем плохо. Он был вынужден подняться из-за стола.
— Ты куда собрался? — сердито спросил Дагнарус, больно схватив друга за запястье.
— Мне нужно подготовиться, — тихо ответил ему Гарет. — Встретимся в комнате для игр. Вы придете, ваше высочество? — спросил он, втайне надеясь услышать отрицательный ответ.
— Непременно приду! — мрачно улыбнувшись, сказал Дагнарус.
Подняв бокал, он произнес язвительный тост в адрес Гарета и залпом выпил вино.
Беспокойство и страх настолько овладели Гаретом, что он еле-еле выбрался из зала. Он брел по коридорам дворца, не обращая внимания, куда идет. Гарет снова и снова прокручивал в уме отвратительное преступление, которое они с принцем затеяли совершить. Он двигался, глядя в пол, и не заметил, как столкнулся с другим человеком, который столь же отрешенно шел ему навстречу, погруженный в свои мысли.
— Прошу прощения, — пробормотал Гарет, едва не потеряв равновесие.
Чья-то крепкая рука удержала его. Гарет поднял глаза и, к своему неописуемому ужасу, увидел кронпринца Хельмоса.
— Простите меня, ваше высочество, — повторил Гарет, пытаясь высвободиться.
Хельмос не отпускал его, вглядываясь при тусклом свете в его лицо.
— Никак Гарет? Друг моего брата...
Не друг... мальчик для битья...
— Я вижу, ты нездоров, — сказал Хельмос. — Сядь-ка здесь. Я сейчас кого-нибудь позову...
— Не надо, выше высочество, прошу вас! Пожалуйста, не надо никого звать. Со мной ничего особенного. Временная слабость.
Гарет едва понимал, что говорит. Он попытался было выскользнуть из рук принца и убежать. Но у него подгибались колени. Он пошатывался, рискуя в любую секунду рухнуть на пол, а потому был вынужден уступить требованию Хельмоса. У стены стояла длинная и низкая деревянная скамья. Гарет опустился на нее и поплотнее натянул на голову капюшон, чтобы кровь прилила к голове, а также чтобы скрыть лицо от проницательного взгляда принца.
Гарет отчаянно надеялся, что Хельмос оставит его и уйдет. Если бы боги слышали его молитвы, он стал бы так же отчаянно молиться. Только боги давно не слышат его молитв.
— Благодарю вас, ваше высочество, — сказал Гарет. — Мне уже гораздо лучше. Я бы не хотел отвлекать вас от дел.
— Ты беспокоишься из-за него, — сказал Хельмос, садясь рядом и кладя свою теплую руку поверх холодной и дрожащей руки Гарета. — Ты боишься за него. Сам будучи магом, ты понимаешь, что ожидает Дагнаруса, правда? Испытания, которые мы заставим его пройти, трудны. Однако настоящие испытания исходят от богов. Если они...
Кронпринц умолк, сознавая, куда способно завести его дальнейшее развитие этой мысли и пытаясь подобрать слова, которые не были бы несправедливыми по отношению к его брату и не воспринимались бы как желание отомстить.
— Боги находят недостатки в каждом из нас, — продолжил наконец Хельмос— Мы — смертные люди; только боги совершенны. Боги увидели мои недостатки и покарали меня. Боль... боль при прохождении Трансфигурации была так велика, она была нестерпимой! Одна лишь вера дает силы выдержать эту боль. Я боюсь...
Хельмос все знает! Гарет понял это, и неожиданное открытие ударило его, словно копьем. Тело послушника содрогнулось. Хельмос знает, что Дагнарус заглянул в Пустоту и принял ее; он знает, что и я вместе с принцем погружался во тьму пустого пространства. Он разоблачит нас...
Гарет в страхе поднял голову и посмотрел на Хельмоса. Он ожидал увидеть презрение и упрек, но увидел доброту, жалость и сострадание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85