– Но ведь их потери невелики? – Ингви не был так уверен. – Что им помешает?..
– Да ведь это была проверка, – пояснил граф.
– Верно, – согласился Мертвец, – они попытались взять нас с наскока. Раз не вышло – теперь они будут соблюдать условия. Таков уж их нрав, болотников этих. Уж вы поверьте, мастер Воробей, я с ними не первый раз дело имею…
Итог стычки был таков – у дороги осталось около двух дюжин убитых болотников, полтора десятка сдались под честное слово «капитана Воробья». Отряд Ингви потерял убитыми одиннадцать солдат, многие получил ранения. Отряд Ромперта, который шел в аръергарде и не подвергся нападению, потерял одного человека – его сразила стрела… Приняв доклады капитанов, граф дал приказ остановиться. Следовало похоронить убитых, оказать помощь раненым… Спустя пару часов после стычки из-за кустов вновь послышалось пение рожков. К лагерю гевцев направлялся какой-то сеньор, сопровождаемый двумя оруженосцами. Один из них непрерывно дудел, а другой размахивал «Гунгиллиными ветвями». Рыцарь был в полном вооружении, но без шлема, что должно было, очевидно, подтвердить миролюбивый характер его посольства.
Посланника проводили к графу, он спешился, представился и начал долго и путано объяснять все недавнее происшествие досадной ошибкой… При других обстоятельствах его извинения могли бы считаться образцом вежливости – но в данном случае было понятно, что они насквозь фальшивы. Ингви, прислушивавшийся к речи местного рыцаря, предположил, что это и есть тот самый дворянин, которому принц поручил сопровождать колонну гевцев. Скорее всего сам принц и благословил вассалов на это вероломное нападение (негласно и неофициально, понятное дело), но в случае неудачи расхлебывать все предстояло исполнителю. Что он и делал в меру сил. Свои извинения этот достойный дворянин подкрепил предложением сопровождать «любезных соседей», то есть сулил себя в качестве заложника.
Граф Гезнур размышлял несколько минут – затем утвердительно кивнул. Предложение местного рыцаря было принято. Однако близился вечер и граф велел расположиться лагерем прямо на месте недавней схватки. Хотя он и спешил, но два часа ничего не решали, а после драки солдатам полагался хоть какой-то отдых…
К Ингви обратился Мертвец:
– Прошу прощения, мастер Воробей. У меня к вам деликатная просьба, не могли бы вы прочесть для меня заклинание «вложения маны». Что-то устал я сегодня…
– Вам требуется зарядить какой-то амулет, мастер?
Сержант замялся:
– Да… То есть… Словом, просто постарайтесь сконцентрироваться на мне. Если не возражаете, я присяду – а вы прочтете прямо над моей головой.
Когда сеанс был окончен, Мертвец встал и потянулся, словно оценивая какие-то изменения в себе, затем заключил:
– Хорошо! У вас, мастер, отличные способности и прекрасное умение концентрировать поток. Сколько я вам должен?
– Пустяки, – отмахнулся демон, – тот, кто сражался с моими людьми плечом к плечу, всегда может рассчитывать на мою помощь. И спасибо за комплимент.
– Тогда примите мою благодарность. Я ваш должник, мастер Воробей. Но еще одна просьба – не нужно афишировать мои странные привычки.
– Разумеется…
* * *
На следующее утро мы двинулись в путь. Дворянин-болотник, сопровождавший нас в качестве проводника и заложника, обещал, что нападений больше не будет – и не обманул. Местные убедились, что добыча – какой бы заманчивой она ни выглядела – окажется не стоящей предстоящих потерь. Так что Болотный Край мы пересекли без приключений – если, конечно само путешествие по этой удивительной стране не считать приключением…
Да… Тот, кто побывал в Болотном Крае, никогда не назовет Геву «страной грязи»… Уже днем мы миновали всего лишь сырые заболоченные земли и вступили в бескрайнее царство болот. Болота здесь не просто встречались на каждом шагу – наоборот, сухие участки были небольшими островками среди топей. Сухие участки – это я выражаюсь фигурально, чтобы подчеркнуть, что кое-где сырая, перемешанная с тиной и гнилью почва не колыхалась под ногами…
«Люди есть везде» пояснял когда-то мне, пришельцу, эльф. Удивительно, но в этих местах люди жили тоже. Ни гномам, ни эльфам, ни даже оркам никогда бы, скорее всего, и в голову не пришло селиться в этом ужасающем месте… Только люди осмелились обосноваться здесь. И жили в дикости и нищете, что усугублялось тем обстоятельством, что «старшие» народы не оставили здесь следов своей древней культуры. Людям здесь не у кого было учиться, не у кого перенимать знания…
И возможно поэтому суеверий здесь было в избытке. Они – суеверия – во многом подменяли ортодоксальную религию, удивительным образом сплетаясь и срастаясь с ней… Сопровождавший нас дворянин охотно рассказывал страшные сказки здешних мест – одну за другой. И его рассказу вторил скрип деревьев, раскачивающихся на ненадежной почве при малейшем ветре, глухие вздохи трясины, пузырящейся болотными газами, да чавканье зеленоватой жижи под ногами. Эта отвратительная субстанция выступала между бревен и жердей, которыми была вымощена наша дорога, чмокала и квакала при каждом шаге, неохотно выпуская ноги пешеходов и конские копыта – словно болото, затаившееся под тонким слоем рукотворной тверди, тянуло жадные пальцы и пыталось схватить, удержать, подтащить поближе к своим бездонным омутам…
Все это, конечно, способствовало эффекту, производимому рассказам болотника – а тот не скупился на всякую жуть о болотных чудищах, гигантских змеях, оживших утопленниках и, естественно, упырях. Ннаонна при этом то морщилась, то скептически посмеивалась – она больше не пыталась искать родню…
– А что, сэр Антес, – спросил я как-то местного рыцаря после очередной его байки, – не обитают ли в ваших болотах еще и демоны?
– Нет, мастер капитан, с нас хватает и своей нечисти, а демоны – суть порождение досужих умов в больших городах…
– Отчего же, добрый сэр, вы так скептически настроены относительно демонов?
– Оттого, что места наши – грязны и мокры, а демон – существо огненное и чистое. Таковые качества фантазии подскажет лишь жизнь в чистоте, тепле и уюте, что присуще большим городам!
– Да вы философ, любезный сэр Антес! – ухмыльнулся даже слушавший нашу беседу граф Гезнур, в последнее время обычно хмурый и нетерпеливый.
– Вы чересчур добры, – отмахнулся тот, – хотя, впрочем, постойте. Мои же собственные сервы жаловались, что на них нападал какой-то демон! Представьте себе, они не могли придумать ничего более умного… Маленький такой крылатый демон… Укусил мальчишку и скрылся…
– А скажите, сэр, – заинтересовался я, – у мальчишки этого нет ли магических способностей?
– А кто его знает, – пожал плечами дворянин, – может и есть… Мальчишка подлого происхождения, сын колдуна…
Так-так, мой чертенок, похоже, побывал совсем недавно во владениях нашего заложника, то есть он продолжает двигаться впереди нас… А монахи с их караваном?..
– А монахи? Не проходили ли этим путем монахи с конвоем закованных в цепи людей?
– Были недавно, два дня тому назад… Да они постоянно этой же дорогой шастают, монахи…
– Интересно, интересно… А вы или ваши благородные соседи – не пытались ли устроить им… как бы это сказать…
Я замялся, не находя достаточно безобидных формулировок, чтобы спросить о разбойничьем нападении, но сэр Антес из Дашстеля меня понял с полуслова:
– Нет, мастер капитан, мы их не трогаем. Зачем? Рабов они всегда водят самых дешевых, пожилых… Такие в наших болотах долго не протянут… Что с них, с монахов-то, взять? Зато если история дойдет до церковного начальства – так потом вони и писку столько будет… Нет, пусть уж ходят…
Тут я не сдержался и мстительно заявил:
– А вот тут вы просчитались. Это не монахи, а переодетые контрабандисты и фальшивомонетчики. Они добывают золото в горах Страха и чеканят поддельные имперские кроны. А конвои дешевых рабов – прикрытие. Прошляпили вы, благородный сэр, уж не обижайтесь на меня…
– М-да? Ну кто бы мог подумать? – только и промолвил рыцарь.
Но по его задумчивому виду я заключил, что благородный сэр уже делает кое-какие выводы и строит кое-какие планы…
* * *
Аньг раскрыл глаза и попытался сесть. Резкая боль швырнула его обратно на жесткое ложе и выжала из пересохшего горла тихий стон. Тут же над ним склонился Счастливчик Кари. Удовлетворенно кивнув, авантюрист промолвил:
– Ну, что я говорил? А они еще сомневались в словах старого мудрого Кари! Ты жив!
– Жив? – машинально переспросил Аньг и попросил, – пить…
– Конечно, конечно, пей, – Кари осторожно приподнял золотоволосую голову юноши и принялся поить его из чашечки, – пей… пей… Это как лекарство…
С трудом оторвавшись от сосуда, Аньг спросил:
– Что это за гадость?
– Лекарство. Вино, родниковая вода из источника блаженного Мирна и кое-какие травы. Лола собрала. Знаешь ли, друг мой, что ты совершенно разрушил мою личную жизнь? Лола отказалась ночевать с тобой в одной палатке, а я боялся выпустить тебя из-под присмотра… А Лола сказала, что лучше будет спать под открытым небом и одна, чем делить кров с полупокойником, который вот-вот окочурится совсем… Но травы все же собрала какие-то и вот…
– Постой, Кари… Ты сказал – источник блаженного Мирна? Это же далеко…
– Ну да. Мы далеко ушли от того проклятого замка, где полегла вся твоя малышня…
– И тащили меня с собой? Но как, я же остался там?.. Должен был остаться…
– Верно, малыш. Ты сделал все, чтобы навеки остаться там – вопреки моим предупреждениям. Но я ведь – твой друг! Твой единственный друг, если желаешь знать. Я заставил Ренки и прочих вернуться и обшарить всю ту кормушку для ворон, которую сволочь Ирс устроил у своего замка…
– И все наши…
– Да, малыш. Они все лежали на том кровавом поле… Вся твоя «паства», наши мальчики – все как один… Уже остыли. Только в тебе теплилось дыхание… И знаешь, я был уверен, что найду тебя живым. Я всегда знал, что ты – не такой, как другие, ты не мог сдохнуть просто так… Ты должен был уцелеть – и старый Кари, твой друг Счастливчик Кари помог тебе…
– Не понимаю… Почему я – «не такой как другие»?
– Видишь ли, малыш, если бы я все еще мог верить, я бы сказал, что тебя хранит некое божество… Хотя бы твой «Гилфинг-дитя»… Если бы я все еще мог верить… Теперь же я поостерегусь пытаться что-то объяснить, но только я знаю – ты еще не исполнил своего предназначения в этом Мире… А значит – ты не можешь умереть. И все, кто окажется рядом с тобой – тоже будут живы… Может поэтому я держусь около тебя? – разбойник говорил уже, пожалуй, сам с собой, – нет, не знаю… Но все же я постараюсь, чтобы ты был жив, парень…
– Извини, Кари, – перебил старшего товарища Великий Пацан, – я посплю немного…
– Конечно, малыш, – улыбнулся тот, – делай все, что заблагорассудится…
Раненый закрыл глаза и глубоко вздохнул. Кари заботливо поправил на нем одеяло и вышел из палатки, стараясь ступать потише…
Перед палаткой его поджидал коренастый низкорослый разбойник, мрачную рожу которого украшала клочковатая бороденка. При появлении вожака он шагнул навстречу Кари:
– Ну, чего там с твоим молокососом?
– Теперь точно будет жить. Пришел в себя и выпил почти целую чашку отвара…
– Только я все же не пойму, атаман, какого рожна мы тащим его с собой уже через третью границу?
– Ты же подслушивал сейчас, верно? Ты всегда подслушиваешь…
– Это ты про то, что его хранит Гилфинг, а заодно – и всех, кто рядом? Дурость это, уж не обессудь…
– Я бы тоже так сказал, друг Ренки, но посуди сам. Парень получил двенадцать ран, как минимум две из них смертельные… Он почти месяц не приходил в себя, вы все его считали трупом, а кто оказался прав? Я! Он выжил, Гангмар забери меня, он выжил и теперь пойдет на поправку… А что до трех границ – то скажи, разве хоть у одной из них нас ждала беда? Мы шутя уходим от любой опасности! И так будет впредь, пока среди нас Аньг. Он наш талисман, он наша защита. Можешь мне не верить Ренки…
– Верю, Кари. Один Гангмар знает, что творится у тебя в башке, но ты всегда оказываешься прав…
– То-то… Я ведь замечаю, что и ты сам постоянно крутишься неподалеку от раненого. Тоже, значит, понимаешь, что рядом с ним – больше шансов выжить, а?.. То-то…
ГЛАВА 15
Наконец, к исходу пятого дня пути сухие островки между болотами стали попадаться чаще и чаще. Пока отряд шел через Болотный Край, графу Гезнуру не было нужды поторапливать капитанов – наемники сами стремились миновать негостеприимные земли как можно быстрее. Уж больно тяжелый, гнетущий какой-то, дух витал над этой проклятой страной – всем не терпелось поскорее выбраться из трясин и снова оказаться на твердой земле… Впрочем, местных жителей вроде бы не тяготила столь жалкая природа их родины – хотя, с другой стороны, они ведь не знали ничего другого. Попадавшиеся по пути болотники не были отмечены печатью угрюмости или чем-то другим в таком духе – наоборот, по сравнению с забитыми гевскими крестьянами, они выглядели более живыми и веселыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55