– снова скрип седла. – Но я приехал по другой причине.
– Она послала тебя.
Он не сумел скрыть своего удивления.
– Ты знаешь о ней?
– Наверное больше, чем ей бы хотелось.
– Хорошо, – он прочистил горло, но хрипота осталась. – Что с ним приключилось? Конечно не Незбет… если Песчаный Тигр не постарел настолько и не стал таким беспечным, что даже мальчишка может справиться с ним.
Презрение Дел к Незбету было очевидным.
– Незбет не танцевал с ним. Это… – она остановилась. – Ты все равно не поймешь.
Украшения уздечки зазвенели, когда лошадь мотнула головой.
– Зато я уже давно понял, что Песчаный Тигр изменился и не в лучшую сторону. По Искандару ходят слухи, их подхватили уже и в Харкихале… Люди любят слушать разные истории, когда собираются выпить и поиграть в кости.
– И ТЫ, конечно, в этих историях главный герой. И часто они бывают правдивы?
Он хрипло засмеялся.
– Даже я заметил, что Тигр не такой, как прежде. Ты же не будешь мне возражать, Дел… хотя ты не видела его в расцвете.
– В его расцвете, – она разозлилась. – В его расцвете он был… он и сейчас… трижды мужчина, чем ты.
– Трижды, – заявление Дел его развеселило. – Да, что касается мужчины
– тех требований, которые женщина предъявляет к мужчине – только ты можешь судить. Я с ним никогда не спал.
– Трижды мужчина, – повторила она, – и в постели, и в круге.
Дребезжащий голос стал опасно мягким.
– Откуда ты знаешь? Я ведь никогда не спал с тобой.
– Только не с тобой, – отрезала она.
– Только если я не выиграю у тебя это право.
Ее голос стал не менее опасным.
– Это по-мужски, – сказала она, – в первую очередь думать о женском теле и забывать о женском мастерстве.
Он слез с коня, снова зазвенели украшения уздечки.
– Я знаю, что мастерство у тебя есть. Мы танцевали вместе, помнишь? Путь недолго, но я был шодо для… – он помолчал, – ан-истойя?
– Ты преследовал свою цель, – ответила она, избегая ответа на вопрос.
– Это все, Аббу.
Шаги прошелестели по песку. Он остановился около моей головы.
– Он мертв?
– Конечно нет. Ты думаешь, я охраняю тело?
Голос звучал очень близко.
– Кто тебя знает. Я привык к Югу, а ты Северянка. И ты женщина. А они порой делают странные вещи.
– Он просто измучен. Он отдыхает.
– Он без сознания, баска. Думаешь я не вижу? – он помолчал. – Что с ним случилось?
– Ничего.
– Поэтому он выглядит полумертвым?
– Не выглядит.
Судя по его тону, он рассуждал вслух.
– Я был в Искандаре, помнишь? Я оказался в самом центре неразберихи, как и сотни других людей, только меня не охватил религиозный экстаз, – он помолчал. – Его теперешнее состояние как-то связано с магией?
– Да, – неохотно выдавила она.
– Я это подозревал, – сказал он. – И я начинаю задумываться.
– Задумываться о чем? – спросила она.
– Племена думают, что Аджани был джихади.
– Да, Потому что Аджани постарался убедить их в этом.
– Но Песчаный Тигр совсем не старался, потому что это не в его стиле. Он привык просто ДЕЛАТЬ, – короткий шаг ближе, человек опустился около меня на колени. – Вот я и думаю, а на что еще он способен?
– Тигр есть Тигр, – сказала она. – Они не джихади, хотя он это и утверждает.
– Он говорит, что он джихади?
Тишина.
Потом сухо:
– Конечно, он мог придумать это в надежде произвести на тебя впечатление.
– Нет, – отрезала Дел и неохотно добавила: – Он говорит, что мой брат показал на него.
– Твой брат? А какое отношение твой брат имеет ко всему этому делу?
– Он Оракул.
Снова тишина. Потом в голосе Аббу появилась ирония:
– Я тебе не кажусь легковерным? Или это игра, которую придумали вы с Песчаным Тигром? – он фыркнул. – Если так, то вряд ли это сработает. Сейчас десятки ОЧЕНЬ злых воинов идут по вашему следу, не говоря уже о дюжине – или около того – танцоров мечей, нанятых дочерью Аладара.
– Верь во что хочешь верить, – песок зашелестел, когда она встала поудобнее. – Ты будешь рисовать круг?
– Не сейчас, – ответил он и издал хриплый смешок. – Ты меня очень напугала, баска. Я не осмелюсь танцевать с тобой.
Она бросила выразительную фразу на высокогорном. Я открыл рот, чтобы ответить.
15
Чоса Деи кивает.
– Пройдут годы и ты устанешь. Тебе все надоест, как и мне. Ты
пресытишься этим миром, и в конце концов согласишься, что надо изменить его, начать все сначала.
Шака не согласен, он качает головой.
– Я не позволю тебе причинить вред людям.
– Они жалкие, смешные игрушки.
Шака в ярости разражается бранью.
– Ну тогда займись чем-нибудь! Если ты такой мастер, создай что-нибудь. Что-нибудь ДРУГОЕ, Чоса. Оставь мой мир в покое.
– Твой мир! ТВОЙ мир? Мы создавали его вместе, Шака.
– Теперь это не имеет значения. Тебе он больше не нужен. А мне нужен.
Чоса полон презрения и лицо его кривится.
– Ты сам не знаешь, что тебе нужно.
– Ты тоже, Чоса. И это одна из твоих проблем.
– У меня НЕТ проблем. А если и есть одна, единственная, то это ты.
Шака Обре вздыхает.
– Просто уходи. Ты вносишь беспорядок в мой мир.
– Тебе будет недоставать меня, если я уйду.
Шака пожимает плечами.
– Я знаю чем себя занять.
Снова Аббу:
– Так что ты сделала с ним, Дел?
– Ты не поймешь.
– Все равно расскажи.
– Это долгая история.
– Расскажи. У нас есть время.
– Придут другие и что тогда с нами будет? Я не могу танцевать против всех, а ты мне не поможешь.
Он удивился.
– Конечно нет. К тому же, ты ведь уверена, что я тоже за вами охочусь.
– А разве нет? Тогда зачем ты нас искал?
– Из любопытства.
– Скорее из жадности. Много она тебе предложила?
– Очень много. В конце концов, меня считают живой легендой.
– Шишка, – пробормотала она.
– И шишкой тоже, – согласился он. – Так вот, что касается Песчаного Тигра…
В голосе Дел тут же зазвенел лед.
– Сначала тебе придется танцевать со мной.
– Я знаю, баска. Ты мне это очень понятно объяснила, – поспешил он ее успокоить и тут же вернулся к вопросу, с которого все началось. – Так что ты с ним сделала? И что сделал он, что ты рискуешь ради него жизнью?
Я постарался открыть глаза. Я пытался заговорить. Пытался сделать хоть что-то, чтобы они поняли, что я жив, слышу их, понимаю.
Ничего не получилось.
Чоса Деи стоит на вершине башни, оглядывая травянистые долины и возвышающиеся над ними заросшие лесами холмы; солнце отражалось в озерах…
– Я сделал это, – говорит он. – Я мог бы это ПЕРЕДЕЛАТЬ..
Снова переход.
– Аиды, – высказывается Аббу. – И ты довела его до такого состояния просто выбив у него меч?
– Нет… не совсем, – в голосе Дел была и усталость, и тревога, и настороженность. – Я уже говорила тебе, все гораздо сложнее. Это долгая история.
– И я тоже уже говорил тебе, баска, у нас есть время.
Дел тяжело вздохнула.
– Я не понимаю, зачем тебе это надо.
– Помогать, а не мешать? – он засмеялся своим хриплым, дребезжащим смехом; это я сделал его таким. – Потому что не исключено, что я не согласился охотиться на вас. Тебе такое в голову не приходило? И даже если согласился, чего стоит захватить человека, когда он в таком состоянии? Я забочусь о своей репутации, а это все-таки Песчаный Тигр… – Аббу помолчал. – По крайней мере этот человек был им когда-то.
– И будет снова, – я почувствовал прикосновение прохладной ладони, она откинула полные песка волосы с моего лба и стерла капли пота. – Все дело в мече, – наконец решилась Дел. – В Северном мече. В яватме.
Аббу хмыкнул.
– Я о них знаю. Я видел твою, помнишь? Когда мы танцевали.
Ладонь, лежавшая у меня на лбу, напряглась, и я понял, что между рукой Дел и моей кожей что-то есть – повязка из влажной ткани.
– Это еще не все, – тихо сказала Дел. – Есть такой волшебник. Чоса Деи.
– Чоса Деи? – недоверчиво переспросил Аббу. – Но он же сказка.
– Охрана! – визжит Чоса. – Ты поставил охрану по всей стране!
– Конечно поставил, – спокойно признает Шака. – Я не хочу, чтобы однажды, устав от скуки до смерти, ты пришел и от злобы уничтожил все, что я создал.
– ТЫ создал! – Чоса скалит зубы. – МЫ создали, ты хочешь сказать. Мы оба, Шака – ты и я – и ты об этом знаешь не хуже меня!
– А уничтожить все это хочешь только ты.
– Не уничтожить. Переделать, – объясняет Чоса. – Если хочешь, ДОДЕЛАТЬ то, что мы когда-то создали, – с дружеской усмешкой он протягивает руку и сжимает плечо брата. – Ведь было бы очень интересно, так? Переделать то, что мы когда-то сделали. Потом опять все изменить, только к лучшему…
– Я не сниму охрану.
Пальцы Чоса сжимаются, впиваясь в плечо Шака.
– Снимешь. Тебе придется. Потому что если ты этого не сделаешь…
Продолжения не требуется. Но Шака качает головой.
Они снова стоят на вершине башни, оглядывая зелень лесов и лугов, которые они создали несколько веков назад на бесплодной пустынной земле. Уже пять поколений людей трудились на этой земле, позабыв о голодной жизни и засухах. Великодушное благословение Шака помогало всему живому процветать и каждый год люди собирали щедрые урожаи.
А теперь Чоса Деи хочет все переделать. От скуки.
– Нет, – говорит Шака. – Я не позволю тебе изменить землю.
– Давай поделим ее, – предлагает Чоса. – В конце концов, половина моя; ты бы не сумел создать все это в одиночку.
Шака смотрит на брата с отвращением.
– О тебе много говорят, Чоса. Ты только уничтожаешь, убиваешь, ты…
– Я переделываю, – поправляет Чоса. – И доделываю, так? – он улыбается. – Мы учимся на своих ошибках. Каждое следующее произведение лучше предыдущего; тебе не кажется, что на этот раз мы создали бы мир поудачнее?
Шака качает головой.
Ярость искажает лицо Чоса.
– Убери охрану, Шака. Хватит этих глупостей. Убери охрану, или я переделаю сначала ее, а потом ТЕБЯ.
Шака смеется.
– Боюсь, ты кое-что забываешь.
– Что?
– У меня тоже есть магия.
– Не такая, как у меня, – шепчет Чоса. – Нет, совсем не такая. Поверь мне, брат. А если хочешь, проверь. Попробуй мне помешать и сам же от этого пострадаешь.
Шака долго, внимательно разглядывает брата, потом очень печально качает головой.
– Ты не всегда был таким. В детстве ты был веселым, добрым и щедрым. Что с тобой случилось? Почему все так изменилось?
Чоса Деи смеется.
– Я постиг вкус магии.
– Тогда и оставайся с ней, – Шака уже не улыбается и не раздумывает. Он принял решение. – Попробуй пройти охрану, Чоса, и ты узнаешь насколько она могущественна. И на что способен я.
Чоса издевательски хохочет.
– Ты сидел здесь двести пятьдесят лет ничего не делая. А я был в мире, собирал магию, – он молчит. – Ты хотя бы представляешь себе, насколько возросли мои силы?
Шака печально улыбается.
– Да, думаю представляю. Поэтому я и не могу позволить тебе «переделать» то, что я так старался защитить.
– Ты обязан со мной поделиться, – возмущается обманутый Чоса, – так, как мы всегда и всем делились.
– Только не этим.
От ярости лицо Чоса кривится.
– Тогда ты меня еще узнаешь, так? Ты увидишь, что я могу сделать!
– Возможно, – соглашается Шака, – поскольку я не могу тебя переубедить.
– Ты об этом еще пожалеешь!
Шака смотрит вниз, на поля, густо заросшие сочной травой.
– Кто-то точно пожалеет, – печально говорит он. – Ты. Или я. Или они.
– ОНИ! – презрение переполняет Чоса. – Какое мне дело до них? Я могу создать их столько, сколько понадобится, – он скалит зубы. – Но они мне не нужны, так?
– Не так, – спокойно отвечает Шака. – Они тебе очень нужны. Просто пока у тебя не хватает ума, чтобы понять это.
Чоса Деи поднимает одну руку.
– Тогда пусть начнется испытание.
Шака Обре вздыхает.
– Оно уже началось. Но у тебя не хватило ума понять даже это.
Указательный палец Чоса Деи направлен на долину перед башней.
– Я превращу ее в аиды!
Шака пожимает плечами.
– А я восстановлю. Когда-нибудь.
– Нет, не получится. Потому что к тому времени ты будешь уничтожен. Ты будешь переделан!
– Кто-нибудь ее обязательно восстановит, – пожимает плечами Шака. – Если не я, то кто-то другой. Аиды не могут существовать вечно.
– Я все это уничтожу, – грозит Чоса.
Шака просто улыбается.
– Ну и попытайся, – предлагает он. – Пока ты всего лишь уничтожаешь редкостно прекрасный день своим ослиным визгом.
Лицо Чоса становится злобным.
– Вот увидишь, – шепчет он. – Ты еще УВИДИШЬ, на что я способен.
Шака Обре вяло проводит рукой по темным волосам.
– Я все еще жду.
Чоса Деи изумленно смотрит на него.
– Значит ты серьезно, – наконец понимает он.
– Да.
– Но ты мой брат.
– А ты не мой. Мой брат никогда бы не пошел на такое. Мой брат не может быть таким, – взгляд темных глаз Шака жесткий и холодный. – Ты, наверное, переделал себе мозги, когда играл в свои игры.
– Ты отправишься прямиком в аиды, – визжит Чоса.
Улыбка Шака неприветлива.
– Только после тебя.
– Шака! – закричал я. – Шака…
Кто-то схватил меня за запястья и прижал их к земле, заставляя снова опуститься на одеяло.
– Шака! – кричал я. Я умолял его, но понимал, что ничего уже не изменить.
Вторая пара рук присоединилась к первой, и я сдался.
– Аиды, – выдохнул Аббу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Она послала тебя.
Он не сумел скрыть своего удивления.
– Ты знаешь о ней?
– Наверное больше, чем ей бы хотелось.
– Хорошо, – он прочистил горло, но хрипота осталась. – Что с ним приключилось? Конечно не Незбет… если Песчаный Тигр не постарел настолько и не стал таким беспечным, что даже мальчишка может справиться с ним.
Презрение Дел к Незбету было очевидным.
– Незбет не танцевал с ним. Это… – она остановилась. – Ты все равно не поймешь.
Украшения уздечки зазвенели, когда лошадь мотнула головой.
– Зато я уже давно понял, что Песчаный Тигр изменился и не в лучшую сторону. По Искандару ходят слухи, их подхватили уже и в Харкихале… Люди любят слушать разные истории, когда собираются выпить и поиграть в кости.
– И ТЫ, конечно, в этих историях главный герой. И часто они бывают правдивы?
Он хрипло засмеялся.
– Даже я заметил, что Тигр не такой, как прежде. Ты же не будешь мне возражать, Дел… хотя ты не видела его в расцвете.
– В его расцвете, – она разозлилась. – В его расцвете он был… он и сейчас… трижды мужчина, чем ты.
– Трижды, – заявление Дел его развеселило. – Да, что касается мужчины
– тех требований, которые женщина предъявляет к мужчине – только ты можешь судить. Я с ним никогда не спал.
– Трижды мужчина, – повторила она, – и в постели, и в круге.
Дребезжащий голос стал опасно мягким.
– Откуда ты знаешь? Я ведь никогда не спал с тобой.
– Только не с тобой, – отрезала она.
– Только если я не выиграю у тебя это право.
Ее голос стал не менее опасным.
– Это по-мужски, – сказала она, – в первую очередь думать о женском теле и забывать о женском мастерстве.
Он слез с коня, снова зазвенели украшения уздечки.
– Я знаю, что мастерство у тебя есть. Мы танцевали вместе, помнишь? Путь недолго, но я был шодо для… – он помолчал, – ан-истойя?
– Ты преследовал свою цель, – ответила она, избегая ответа на вопрос.
– Это все, Аббу.
Шаги прошелестели по песку. Он остановился около моей головы.
– Он мертв?
– Конечно нет. Ты думаешь, я охраняю тело?
Голос звучал очень близко.
– Кто тебя знает. Я привык к Югу, а ты Северянка. И ты женщина. А они порой делают странные вещи.
– Он просто измучен. Он отдыхает.
– Он без сознания, баска. Думаешь я не вижу? – он помолчал. – Что с ним случилось?
– Ничего.
– Поэтому он выглядит полумертвым?
– Не выглядит.
Судя по его тону, он рассуждал вслух.
– Я был в Искандаре, помнишь? Я оказался в самом центре неразберихи, как и сотни других людей, только меня не охватил религиозный экстаз, – он помолчал. – Его теперешнее состояние как-то связано с магией?
– Да, – неохотно выдавила она.
– Я это подозревал, – сказал он. – И я начинаю задумываться.
– Задумываться о чем? – спросила она.
– Племена думают, что Аджани был джихади.
– Да, Потому что Аджани постарался убедить их в этом.
– Но Песчаный Тигр совсем не старался, потому что это не в его стиле. Он привык просто ДЕЛАТЬ, – короткий шаг ближе, человек опустился около меня на колени. – Вот я и думаю, а на что еще он способен?
– Тигр есть Тигр, – сказала она. – Они не джихади, хотя он это и утверждает.
– Он говорит, что он джихади?
Тишина.
Потом сухо:
– Конечно, он мог придумать это в надежде произвести на тебя впечатление.
– Нет, – отрезала Дел и неохотно добавила: – Он говорит, что мой брат показал на него.
– Твой брат? А какое отношение твой брат имеет ко всему этому делу?
– Он Оракул.
Снова тишина. Потом в голосе Аббу появилась ирония:
– Я тебе не кажусь легковерным? Или это игра, которую придумали вы с Песчаным Тигром? – он фыркнул. – Если так, то вряд ли это сработает. Сейчас десятки ОЧЕНЬ злых воинов идут по вашему следу, не говоря уже о дюжине – или около того – танцоров мечей, нанятых дочерью Аладара.
– Верь во что хочешь верить, – песок зашелестел, когда она встала поудобнее. – Ты будешь рисовать круг?
– Не сейчас, – ответил он и издал хриплый смешок. – Ты меня очень напугала, баска. Я не осмелюсь танцевать с тобой.
Она бросила выразительную фразу на высокогорном. Я открыл рот, чтобы ответить.
15
Чоса Деи кивает.
– Пройдут годы и ты устанешь. Тебе все надоест, как и мне. Ты
пресытишься этим миром, и в конце концов согласишься, что надо изменить его, начать все сначала.
Шака не согласен, он качает головой.
– Я не позволю тебе причинить вред людям.
– Они жалкие, смешные игрушки.
Шака в ярости разражается бранью.
– Ну тогда займись чем-нибудь! Если ты такой мастер, создай что-нибудь. Что-нибудь ДРУГОЕ, Чоса. Оставь мой мир в покое.
– Твой мир! ТВОЙ мир? Мы создавали его вместе, Шака.
– Теперь это не имеет значения. Тебе он больше не нужен. А мне нужен.
Чоса полон презрения и лицо его кривится.
– Ты сам не знаешь, что тебе нужно.
– Ты тоже, Чоса. И это одна из твоих проблем.
– У меня НЕТ проблем. А если и есть одна, единственная, то это ты.
Шака Обре вздыхает.
– Просто уходи. Ты вносишь беспорядок в мой мир.
– Тебе будет недоставать меня, если я уйду.
Шака пожимает плечами.
– Я знаю чем себя занять.
Снова Аббу:
– Так что ты сделала с ним, Дел?
– Ты не поймешь.
– Все равно расскажи.
– Это долгая история.
– Расскажи. У нас есть время.
– Придут другие и что тогда с нами будет? Я не могу танцевать против всех, а ты мне не поможешь.
Он удивился.
– Конечно нет. К тому же, ты ведь уверена, что я тоже за вами охочусь.
– А разве нет? Тогда зачем ты нас искал?
– Из любопытства.
– Скорее из жадности. Много она тебе предложила?
– Очень много. В конце концов, меня считают живой легендой.
– Шишка, – пробормотала она.
– И шишкой тоже, – согласился он. – Так вот, что касается Песчаного Тигра…
В голосе Дел тут же зазвенел лед.
– Сначала тебе придется танцевать со мной.
– Я знаю, баска. Ты мне это очень понятно объяснила, – поспешил он ее успокоить и тут же вернулся к вопросу, с которого все началось. – Так что ты с ним сделала? И что сделал он, что ты рискуешь ради него жизнью?
Я постарался открыть глаза. Я пытался заговорить. Пытался сделать хоть что-то, чтобы они поняли, что я жив, слышу их, понимаю.
Ничего не получилось.
Чоса Деи стоит на вершине башни, оглядывая травянистые долины и возвышающиеся над ними заросшие лесами холмы; солнце отражалось в озерах…
– Я сделал это, – говорит он. – Я мог бы это ПЕРЕДЕЛАТЬ..
Снова переход.
– Аиды, – высказывается Аббу. – И ты довела его до такого состояния просто выбив у него меч?
– Нет… не совсем, – в голосе Дел была и усталость, и тревога, и настороженность. – Я уже говорила тебе, все гораздо сложнее. Это долгая история.
– И я тоже уже говорил тебе, баска, у нас есть время.
Дел тяжело вздохнула.
– Я не понимаю, зачем тебе это надо.
– Помогать, а не мешать? – он засмеялся своим хриплым, дребезжащим смехом; это я сделал его таким. – Потому что не исключено, что я не согласился охотиться на вас. Тебе такое в голову не приходило? И даже если согласился, чего стоит захватить человека, когда он в таком состоянии? Я забочусь о своей репутации, а это все-таки Песчаный Тигр… – Аббу помолчал. – По крайней мере этот человек был им когда-то.
– И будет снова, – я почувствовал прикосновение прохладной ладони, она откинула полные песка волосы с моего лба и стерла капли пота. – Все дело в мече, – наконец решилась Дел. – В Северном мече. В яватме.
Аббу хмыкнул.
– Я о них знаю. Я видел твою, помнишь? Когда мы танцевали.
Ладонь, лежавшая у меня на лбу, напряглась, и я понял, что между рукой Дел и моей кожей что-то есть – повязка из влажной ткани.
– Это еще не все, – тихо сказала Дел. – Есть такой волшебник. Чоса Деи.
– Чоса Деи? – недоверчиво переспросил Аббу. – Но он же сказка.
– Охрана! – визжит Чоса. – Ты поставил охрану по всей стране!
– Конечно поставил, – спокойно признает Шака. – Я не хочу, чтобы однажды, устав от скуки до смерти, ты пришел и от злобы уничтожил все, что я создал.
– ТЫ создал! – Чоса скалит зубы. – МЫ создали, ты хочешь сказать. Мы оба, Шака – ты и я – и ты об этом знаешь не хуже меня!
– А уничтожить все это хочешь только ты.
– Не уничтожить. Переделать, – объясняет Чоса. – Если хочешь, ДОДЕЛАТЬ то, что мы когда-то создали, – с дружеской усмешкой он протягивает руку и сжимает плечо брата. – Ведь было бы очень интересно, так? Переделать то, что мы когда-то сделали. Потом опять все изменить, только к лучшему…
– Я не сниму охрану.
Пальцы Чоса сжимаются, впиваясь в плечо Шака.
– Снимешь. Тебе придется. Потому что если ты этого не сделаешь…
Продолжения не требуется. Но Шака качает головой.
Они снова стоят на вершине башни, оглядывая зелень лесов и лугов, которые они создали несколько веков назад на бесплодной пустынной земле. Уже пять поколений людей трудились на этой земле, позабыв о голодной жизни и засухах. Великодушное благословение Шака помогало всему живому процветать и каждый год люди собирали щедрые урожаи.
А теперь Чоса Деи хочет все переделать. От скуки.
– Нет, – говорит Шака. – Я не позволю тебе изменить землю.
– Давай поделим ее, – предлагает Чоса. – В конце концов, половина моя; ты бы не сумел создать все это в одиночку.
Шака смотрит на брата с отвращением.
– О тебе много говорят, Чоса. Ты только уничтожаешь, убиваешь, ты…
– Я переделываю, – поправляет Чоса. – И доделываю, так? – он улыбается. – Мы учимся на своих ошибках. Каждое следующее произведение лучше предыдущего; тебе не кажется, что на этот раз мы создали бы мир поудачнее?
Шака качает головой.
Ярость искажает лицо Чоса.
– Убери охрану, Шака. Хватит этих глупостей. Убери охрану, или я переделаю сначала ее, а потом ТЕБЯ.
Шака смеется.
– Боюсь, ты кое-что забываешь.
– Что?
– У меня тоже есть магия.
– Не такая, как у меня, – шепчет Чоса. – Нет, совсем не такая. Поверь мне, брат. А если хочешь, проверь. Попробуй мне помешать и сам же от этого пострадаешь.
Шака долго, внимательно разглядывает брата, потом очень печально качает головой.
– Ты не всегда был таким. В детстве ты был веселым, добрым и щедрым. Что с тобой случилось? Почему все так изменилось?
Чоса Деи смеется.
– Я постиг вкус магии.
– Тогда и оставайся с ней, – Шака уже не улыбается и не раздумывает. Он принял решение. – Попробуй пройти охрану, Чоса, и ты узнаешь насколько она могущественна. И на что способен я.
Чоса издевательски хохочет.
– Ты сидел здесь двести пятьдесят лет ничего не делая. А я был в мире, собирал магию, – он молчит. – Ты хотя бы представляешь себе, насколько возросли мои силы?
Шака печально улыбается.
– Да, думаю представляю. Поэтому я и не могу позволить тебе «переделать» то, что я так старался защитить.
– Ты обязан со мной поделиться, – возмущается обманутый Чоса, – так, как мы всегда и всем делились.
– Только не этим.
От ярости лицо Чоса кривится.
– Тогда ты меня еще узнаешь, так? Ты увидишь, что я могу сделать!
– Возможно, – соглашается Шака, – поскольку я не могу тебя переубедить.
– Ты об этом еще пожалеешь!
Шака смотрит вниз, на поля, густо заросшие сочной травой.
– Кто-то точно пожалеет, – печально говорит он. – Ты. Или я. Или они.
– ОНИ! – презрение переполняет Чоса. – Какое мне дело до них? Я могу создать их столько, сколько понадобится, – он скалит зубы. – Но они мне не нужны, так?
– Не так, – спокойно отвечает Шака. – Они тебе очень нужны. Просто пока у тебя не хватает ума, чтобы понять это.
Чоса Деи поднимает одну руку.
– Тогда пусть начнется испытание.
Шака Обре вздыхает.
– Оно уже началось. Но у тебя не хватило ума понять даже это.
Указательный палец Чоса Деи направлен на долину перед башней.
– Я превращу ее в аиды!
Шака пожимает плечами.
– А я восстановлю. Когда-нибудь.
– Нет, не получится. Потому что к тому времени ты будешь уничтожен. Ты будешь переделан!
– Кто-нибудь ее обязательно восстановит, – пожимает плечами Шака. – Если не я, то кто-то другой. Аиды не могут существовать вечно.
– Я все это уничтожу, – грозит Чоса.
Шака просто улыбается.
– Ну и попытайся, – предлагает он. – Пока ты всего лишь уничтожаешь редкостно прекрасный день своим ослиным визгом.
Лицо Чоса становится злобным.
– Вот увидишь, – шепчет он. – Ты еще УВИДИШЬ, на что я способен.
Шака Обре вяло проводит рукой по темным волосам.
– Я все еще жду.
Чоса Деи изумленно смотрит на него.
– Значит ты серьезно, – наконец понимает он.
– Да.
– Но ты мой брат.
– А ты не мой. Мой брат никогда бы не пошел на такое. Мой брат не может быть таким, – взгляд темных глаз Шака жесткий и холодный. – Ты, наверное, переделал себе мозги, когда играл в свои игры.
– Ты отправишься прямиком в аиды, – визжит Чоса.
Улыбка Шака неприветлива.
– Только после тебя.
– Шака! – закричал я. – Шака…
Кто-то схватил меня за запястья и прижал их к земле, заставляя снова опуститься на одеяло.
– Шака! – кричал я. Я умолял его, но понимал, что ничего уже не изменить.
Вторая пара рук присоединилась к первой, и я сдался.
– Аиды, – выдохнул Аббу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51