Ши поперхнулся. Астольф рассмеялся и сказал:
-- Ну, ребята, мне уже и впрямь пора лететь. Теперь, когда мы задали
перцу разведывательной партии, император наверняка пожелает использовать эту
долину для генерального наступления. Чао! Пошли, Лютик.
Он ушел.
-- Если мы собираемся ввязываться в еще какие-то битвы, мне нужно хоть
как-то вооружиться, -- сказал Ши. -- Пошли, Вотси, посмотрим, что там можно
подобрать.
Они неторопливо двинулись вниз по склону, присматриваясь к различному
оружию, в то время как Бельфеба, собрав свои стрелы, пробовала, но тут же
выбрасывала те, что использовали сарацины -- все они оказались слишком
короткими. У подножья склона девушка прикрыла рукой рот.
-- О любовь моя и повелитель, -- произнесла она, -- весьма одолевает
меня усталость, и не сомневаюсь я, что и тебя тоже. Не отдохнуть ли нам
немного?
-- Давай, но только не здесь -- больно уж мертвецов много, -- отозвался
Ши.
Они двинулись вдоль ложбины, с трудом пробираясь между камнями, пока не
добрались до места, где сбоку от деревьев спускался чистый травянистый
склон. Там они с наслаждением вытянулись. Полячек заметил;
-- Единственно, от чего бы я сейчас не отказался, так это от толстого
американского сандвича под стопочку и чашечку кофе. Может поколдуешь,
Гарольд?
-- Да много ли будет толку? -- отозвался Ши, позевывая. -- Я так до
конца и не разобрался во всем этом магическом бизнесе. Хотел бы я знать, с
чего произошла та осечка с джиннами...
Голос его притих. Голова Бельфебы уютно пристроилась у него на локте.
***
Ему казалось, что он лишь на минуточку прикрыл глаза, но когда он
открыл их, рядом вовсю храпел Полячек, а солнце уже закатывалось за горный
хребет.
-- Эй, -- позвал он. -- Вставайте, ребята! Кто-то сюда едет.
И в самом деле -- разбудил его топот копыт. В глубине ложбины
показалось четверо всадников. Когда они приблизились, он узнал Брадаманту,
Руджера, Чалмерса и Флоримель. Последняя скакала в дамском седле. Те осадили
коней перед троицей на обочине, произошел обмен обычными приветствиями и
рукопожатиями. Ши сказал:
-- Я далеко не был уверен, что вы справитесь без посторонней помощи.
Как это вам удалось?
Брадаманта ответила:
-- Сэр рыцарь, если, конечно, рыцарем ты являешься -- знай же, что сила
кольца сего против любого колдовства на свете весьма велика есть? И держа
кольцо в устах, а лорда Руджера за руку, простым делом было справиться с
чародейством столь ничтожным, как та стена из пламени, и тем же путем
спутников твоих вывести за собою. Сдержала ли я обещанье, данное тебе?
-- Еще как, -- ответил Ши. -- Мы в расчете.
-- Тогда направляюсь я к северу, к войску императора, вместе с
пленником моим и напарником верным.
Она махнула на Руджера, который опять захихикал и заерзал в седле так,
что чуть не свалился.
-- Ладно, -- сказал Ши. -- Спасибо вам. Пока! Он было потянулся, чтобы
пожать ей руку, но прежде, чем их ладони успели соприкоснуться, вечернее
небо расколола ярчайшая вспышка и громыхнул гром, отчего высокое дерево на
обочине осыпало путешественников настоящим дождем из обгорелых щепок.
Одновременно вздрогнув, они обернулись и увидели Атланта Каренского,
который стоял на пне с волшебным жезлом в руке, четко вырисовываясь в
сумрачном свете.
-- Всем соединиться руками! -- быстро распорядился Чалмерс. -- Ничего
он нам не сделает, пока мы под защитой кольца Брадаманты.
-- Проклятые предатели! -- завопил колдун-коротышка. -- Знайте же, что
давно были бы вы уже в тысячу раз хуже, чем просто мертвы, но стоит среди
вас несравненный паладин, жемчужина века, племянник мой! Но теперь, когда я
достаточно близко, чтобы в точности нацелить мщенье свое, нет у вас больше
пути к бегству!
Он направил жезл на Чалмерса и забормотал заклинание. Вокруг его
кончика вспыхнуло голубоватое свечение, но ничего не произошло.
-- Попробуй с другого ствола, -- посоветовал Ши. -- С этого мажешь.
Атлант топнул ногой и скорчил рожу.
-- Аллах покарает меня, что забыл я совсем про кольцо волшебное! -- Он
хлопнул себя по голове. -- Воистину сказано -- не бывает победы без горечи
пораженья!
Он принялся рисовать в воздухе какие-то силуэты.
-- Сойдете с этого места -- сразу получите награду за измену свою!
-- Как следует держите меня за руку, Гарольд, -- сказал Чалмерс,
нагибаясь и свободной рукой очерчивая на земле вокруг компании круг. Добавив
несколько геометрических элементов, он получил законченную пентаграмму,
декламируя при этом свое собственное заклинание.
-- Готово, -- объявил он, отпуская руку Ши. -- Мы в безопасности от
него на сколь угодно долгое время, хотя, похоже, мы в осаде. Что это там
еще?
Атлант опять нацелился своей палочкой, и все ощутили, как в воздухе
мимо них что-то пронеслось, а скалу на противоположной стороне дороги
расколола яркая вспышка. Бельфеба натянула тетиву.
-- Не уверен, что это нам что-либо даст, юная леди, -- заметил Чалмерс.
-- Боюсь, Гарольд, что этот джентльмен куда более квалифицированный чародей,
чем я сам, и максимум, на что в настоящий момент приходится рассчитывать,
это самая необходимая оборона.
-- Может, я попробую? -- встрял Полячек.
-- Нет! -- хором воскликнули Ши с Чалмерсом.
Доктор продолжил:
-- Однако, Гарольд, нельзя не признать, что поэтическим элементом чар
вы владеете блестяще. Если бы нам удалось объединить усилия, мы вполне могли
бы достигнуть приемлемого результата.
-- Не уверен, док, -- отозвался Ши. -- Попробовать-то можно, только мои
заклинания в этом мире почему-то все невпопад срабатывают. Он рассказал, как
у него выросла борода и что вышло с обликом джиннов. За границами
пентаграммы солнце уже скрывалось за горными вершинами. Среди удлинившихся
теней лихорадочно колдовал Атлант, из-под жезла которого среди скал возник
уже целый рой отвратительнейших тварей. Очевидно, он всерьез намеревался
устроить самую настоящую осаду.
-- Господи, ничего не понимаю, -- всплеснул руками Чалмерс. -- Гарольд,
вы уверены, что правильно делали пассы? Хм-м... а на какой основе строился
поэтический элемент?
Ши описал, как использовал переделанные отрывки из Шекспира и
Суинберна.
-- Ну, это уже легче! Объяснить такое нетрудно. Как и все
полумусульманские миры, данный отличается чрезвычайной поэтичностью, и когда
вы привлекаете высоко вдохновенные произведения, эффект вполне может в
чем-то выходить за рамки обычных расчетов. По-моему, здесь кроется и выход
из сложившейся ситуации. Вы не помните, случайно, несколько классических
строк, связанных с движением или прогрессом?
-- Может, Шелли сойдет? -- предложил Ши.
-- По-моему, вполне. Готовы? Тогда попробуйте сочетать ритм декламации
с моими движениями.
Он принялся делать пассы, а Ши -- декламировать:
Вскормлены мои кони грозою, Вспоены гребнем бурной волны, Лишь восток
заалеет зарею -- Обретут свою резвость они. Воспарите, сыны океана!
Эффект это произвело довольно неожиданный. Четверка коней, на которых
прибыла компания из Карены, подскочила прямо в воздух, словно на пружинах, и
прежде, чем кто-либо успел остановить их, вихрем налетела на коллекцию
монстров Атланта. Те раскатились было по сторонам, но явно с недостаточным
проворством, чтобы уберечься от ударов летящих копыт, которые давили их,
словно спелые помидоры. Руджер покатился со смеху; вид у Чалмерса был
малость обескураженный.
-- Честно признаться... -- начал было он и тут же примолк, глядя вверх.
На фоне блекнущего вечернего неба шел на посадку герцог Астольф на
своем гиппогрифе.
Он обратился к Ши:
-- Звал меня, старина? Надеюсь, у тебя что-то действительно важное.
Заклинаньице твое с сынами океана, конечно, оторви да выбрось, но как истый
англичанин я не устоял. А-а, все ясно: суть проблемы в нашем старом дружке
Атланте!
Содержатель баронского замка недовольно скривился из-за пределов
пентаграммы.
-- О благородные и могущественные владыки, нет теперь вам иного выхода,
кроме как отпустить ко мне любимого моего племянника, жемчужину ислама. Ибо
знайте же, что обладаю я куда большим могуществом, нежели все франкийские
колдуны вместе взятые -- за исключеньем, разве, одного Маладжиджи, да и тот
в темнице по-прежнему.
Астольф склонил голову набок.
-- И впрямь, -- заметил он. -- А ты хочешь, чтоб тебя отпустили,
Руджер?
У жемчужины ислама в очередной раз возникли какие-то трудности с
дыханием.
-- Нет, клянусь Аллахом! -- выдавил он наконец. Астольф повернулся к
чародею.
-- Давай-ка вот чего сделаем, старина -- предлагаю тебе спортивное
решение проблемы. По-моему, присутствующие здесь друзья сэра Гарольда очень
желают превратить эту леди в настоящее человеческое существо. Давай
посмотрим, у кого это лучше получится. Победитель получает все, включая
Руджера.
-- Аллах свидетель, какой-то это франкийский трюк! -- воскликнул
Атлант.
-- Дело твое, старина. Ты же знаешь, я ведь запросто могу всю эту
компанию на Лютике увезти. Астольф почесал гиппогрифа за ухом. Волшебник
воздел руки к небесам.
-- До чего же надоели мне эти сыновья сатаны! -- взвыл он. -- Ладно,
принимаю я предложенье твое!
Они с Астольфом принялись торопливо делать пассы. Герцог внезапно
исчез, а вокруг пентаграммы в воздухе возник туман, который становился все
гуще и гуще, пока зрители окончательно не потеряли друг друга из виду.
Воздух наполнили какие-то шорохи. Потом туман рассеялся и пропал. Флоримель
исчезла, из своей пентаграммы и возникла в той, что нарисовал Атлант. Тот
начал:
-- Смотрите же!.. -- но тут же примолк, поскольку Астольф появился
снова -- вместе с каким-то человеком, таким же высоким, как и он сам,
человеком с длинной, аккуратно расчесанной седой бородой и гривой седых же
волос. Одет тот был с внушающей почтение строгостью в визитку, брюки в
тонкую полоску и гетры. Сверкающий цилиндр был щегольски заломлен под строго
установленным этикетом углом; из петлицы выглядывала розовая гвоздика.
-- Разрешите мне, -- внушительно начал Астольф, -- представить вам
достопочтенного Амвросия Сильвестра Мерлина, си-эм-джи, си-эс-ай, ди-эм-ди,
эф-си-си, эф-ар-джи-эс, эф-эс-эй и еще куча такого в этом духе.
Глубоким, напоминающим звук колокола голосом Мерлин произнес:
-- Эта девушка -- явно подделка вполне определенного рода, просто
фокус. Сейчас я верну вам настоящую.
Из внутреннего кармана он выхватил волшебную палочку, начертил свою
собственную пентаграмму и принялся колдовать. Опять сгустился туман, на сей
раз переливающийся крохотными огоньками.
Минут через пять он растаял, и девушек оказалось уже две, абсолютно
одинаковых во внешности, одежде и даже позе.
Мерлин спокойно сунул палочку обратно в глубины визитки и подступил к
ближайшей Флоримели.
-- Вот это и есть настоящая -- моя. Разве нет, дорогая?
С этими словами он вежливо приподнял свой цилиндр.
-- О да, добрый сэр! -- Та даже взвизгнула от удовольствия. -- И впрямь
чувствую я, что кровь, а не снег течет в моих жилах!
Мерлин вытянул палец. На конце его возник желтый язычок пламени,
ослепительно яркий в сумерках. Он взял Флоримель за руку и быстро провел по
ней пламенем.
-- Взгляните. Никакой иной реакции, кроме как у любой нормальной
персоны. -- Он задул пламя. -- Ну-с, мне пора, Астольф. Извини --
нумизматическая выставка в Фидиас-клубе.
-- Тысяча благодарностей, старина, -- отозвался Астольф.
Мерлин исчез.
-- Проклятое отродье! -- завопил Атлант. -- Здесь, здесь стоит истинная
Флоримель!
Ши заметил, что Чалмерс делает какие-то пассы. Другая Флоримель -- та,
что в пентаграмме Атланта -- моргнула раз или два, словно только
пробуждаясь, и превратилась в девушку-крестьянку, которую Ши повстречал
плачущей на обочине дороги в По.
Полячек булькнул.
-- Эй, Касси! -- возопил он.
Девушка подняла взгляд и тут же бросилась к нему, всхлипывая:
-- Ах ты, волчонок ты мой!
-- По-моему, все и так ясно, -- объявил Астольф. -- Пошли, Руджер.
-- Нет! -- взвизгнул Атлант. -- Пусть волосы мои превратятся в
скорпионов, если я допущу это!
-- Ты же сам знаешь, что дело сделано, -- отозвался герцог невозмутимо.
-- Этих людей твои чары уже не удержат. Законы магии, понимаешь ли: ты
заключил соглашение, и никакое колдовство уже не спасет тебя от его
исполнения.
-- Клянусь семью отпрысками сатаны, сэр герцог -- между нами не было
соглашения, что я не имею права заполучить твою голову!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69