Сэр Джон, как и подобает истинному рыцарю, поблагодарил в самых изысканных выражениях за оказанную честь. По его словам, все эти годы он продолжал странствовать на своей «Савраске» по дорогам Вселенной. В поисках подходящего поединка, где можно было бы наказать зло и лишний раз прославить имя прекрасной Аалы. Но, как и прежде, все встречные уклонялись от боя, поспешно говоря: «Да, да, рыцарь Джон, только успокойтесь. Самая Совершенная Во Времени И Пространстве ваша дама Аала». Однако однажды он встретился с неведомой недоброй силой. Это были какие-то оранжевые монстры с лицами жестоких людей, волчьими клыками, когтями гигантских стервятников и все в костяной чешуе. Не то мутанты, не то новые существа, еще неведомые старой науке. Они сказали, свирепо рыча: «Самый Совершенный Во Времени И Пространстве — наш Властелин Вселенной. Сэр Джон, ты должен это признать и служить ему, как верный раб!» — «Этому никогда не бывать! Сэр Джон — друг Айвенго и сподвижник Ричарда Львиное Сердце — не был и не будет ничьим рабом! — с достоинством отвечал наш доблестный рыцарь. — А что касается совершенства, то Самая Совершенная — Аала со звезды Вега». Монстры удалились, злобно грозя отомстить за неслыханную дерзость.
— Помнится, это случилось во время моего краткого возвращения на Землю… Я получил повестку. Мне надлежало явиться в медицинский пункт одного заброшенного склада, — продолжал рыцарь Джон. — В повестке было написано от руки: «Приглашаю вас на дружескую прививку на тот случай, если из местного зоопарка удерет большой и зубастый африканский крокодил. И цапнет! Смокинг не обязателен. Можно как есть. С приветом, главный врач». А ниже было ехидно приписано: «Пэ. Сэ. Что? Слабо? Взять да прийти?!» Прочтя повестку, я понял: это вызов! Ибо шприц для меня был страшней десяти крокодилов. О чем, наверное, знал мой таинственный враг и хотел уличить в трусости. Но я поднял брошенную мне перчатку и отправился в медпункт. Склад и впрямь был заброшен, и, судя по всему, давно. В разбитых окнах и сломанных дверях тоскливо выли сквозняки. И вокруг ни единой души. Если не считать уличной облезлой кошки, которая осторожно пробиралась по дырявой крыше. И все же кто-то перед моим приходом провел мелом стрелки, указывая дорогу в медпункт. Он находился в совершенно разрушенной комнате с обвалившимся потолком. Возле колченогого старого стола возилась низкорослая толстая леди-лекарь в белом халате. Она была в черных очках, кои по размеру скорее подошли бы рыцарскому коню и потому закрывали почти все ее лицо. Я только узрел короткий курносый нос между двумя огромными непроницаемыми стеклами. Этот пятачок показался мне удивительно знакомым. Но я тут же себе возразил: «Эка невидаль — курносый нос. Да их на Земле столько, что не счесть».
«Не обращайте внимания. У нас мелкий ремонт. Но нам это не помешает. Вы ведь не какая-нибудь принцесса на горошине, правда? Так что укладывайтесь на стол. Кушетку мы отправили на выставку в Париж. На ней когда-то спали и Цезарь, и Лев Толстой. И все другие великие люди, — выпалила дама-лекарь будто не своим, писклявым детским голосом, набирая при этом в шприц подозрительно мутную сыворотку. — Но у вас еще есть секунда-две, и вы можете отпраздновать труса», — добавила она с противной ухмылкой. При этом ей то и дело приходилось придерживать очки, которые так и норовили свалиться с ее короткого носа.
«Простите, леди, но вы от меня этого не дождетесь. Рыцари не пасуют даже перед легионом шприцев», — ответил я галантно, затем смело взобрался на зашатавшийся стол и лег на живот.
Она сломала две иглы о мое мягкое место, прежде чем добилась своего. То ли была неуме-хой, то ли мое мягкое место стало на воинской службе тверже камня. После каждой неудачи дама в халате иронически вопрошала, не забывая придерживать очки: «Ну, теперь-то вы наверняка сбежите? Даже не подтянув штаны?»
«Продолжайте, я остаюсь», — отвечал я, не поддаваясь на провокацию. Наконец, третья игла с трудом вошла в мое все-таки мягкое место, и я тотчас… провалился в темный сон. Последними, что я перед этим увидел, были черные очки. Им все же удалось свалиться с носа медицинской леди. И передо мной открылось ее, а вернее, его лицо. Это был Барбар в парике крашеной блондинки! «Спи, моя радость, усни!» — пропел он на этот раз своим голосом. И я заснул.
— Снова этот Барбар! — возмутились все слушатели. — Куда ни глянь, всюду он!
— Видимо, так оно и есть, — философски заметил Аскольд Витальевич. — Однако дослушаем рассказ до конца.
— Но больше я ничего не помню. Когда проснулся, вокруг были вы. И разбудившая меня моя дама сердца, — сказал сэр Джон и светски расшаркался перед Аалой, насколько позволили несгибаемые доспехи.
— Но я для этого ничего не сделала. Я вас даже не поцеловала, — смутилась Аала.
— От вас этого и не требовалось. Это рыцарь, дабы пробудить спящую красавицу от колдовского сна, должен облобызать ее в сахарные уста. Для самой красавицы все проще. Ей достаточно только появиться. Но об этом знают лишь рыцари, — пояснил сэр Джон. — Да и то не все. Только самые умные.
— Но я хоть и не рыцарь, а все равно подумал об этом, — признался юнга. — Почему рыцарям можно, а красавицам нельзя? Сюда бы, говорю себе, прекрасную Аалу. И тут вспомнил девочку, которая свистела бегунам. Она же вылитая Аала! Я побежал к девочке и сказал: «Говори скорей: где твоя мама? От нее зависит жизнь многих людей!» А она в отзет: «Мальчик, какой ты несообразительный. Ну подумай сам: „Где лучше искать взрослую женщину?“ Но у меня на это не было времени, и я кинулся в ближайший магазин. Там прекрасная Аала выбирала дамские шляпки.
— И представьте, так и не нашла по своему вкусу, — пожаловалась прекрасная Аала. — На этой планете все шляпки только на одну голову. А что делать тем, у кого их три? Или десять?
— Выходит, нам просто повезло? Только и всего? Девочка и ее мать случайно оказались на планете Рыцаря Без Сердца? В то же самое время? — обескураженно произнес сыщик.
Все присутствующие тоже были разочарованы. Хотя и пытались скрыть это, щадя самолюбие землян.
— Вы все глубоко заблуждаетесь. Аала и ее дочь и не покидали свою звезду Вегу, — улыбнулся великий астронавт. — Мадам, где вы находитесь в данный момент?
— На своей родной звезде Вега. Разве не видно? — удивилась Аала. Она провела острым носком своей туфельки на пыльной земле черту. — Смотрите: здесь Вега, а за чертой планета Рыцаря Без Сердца. Там… — трехголовая красавица махнула ладонью в сторону: — Там Земля. Всего в двух метрах. Оттуда. Или отсюда.
— И вправду, женщина и девочка на Веге. И в то же время они среди нас, — признали все ошеломленно. — Но как объяснить этот… этот абсурд? Может, теперь спим мы? Или, будто сговорившись, дружно сошли с ума? К тому же без лестницы?
— Не пугайтесь! — снова улыбнулся командир. — Вы всего лишь дружно забыли одну простенькую истину: мир тесен! Наверное, каждый из вас восклицал, и не раз: «Ба! Как тесен мир!» Я угадал? Восклицали?
— Тысячу раз! — подтвердили все. — Но мы не думали, что он тесен до такой степени.
— Я не удивлюсь, если, вернувшись в город, мы на первом же перекрестке столкнемся носом к носу с моей дражайшей сестрицей Рогнедой Витальевной. Вашей бабушкой, сыщик. Поэтому не будем рисковать и отправимся в путь прямо отсюда. Иначе сестра нас задержит надолго. Займется нашим питанием и постарается окружить прочим заботами, — забеспокоился Ас-кольд Витальевич.
Сэр Джон протрубил в свой рыцарский рог. Услышав знакомый сигнал на другом краю города, механик Кузьма поднял корабль и привел к пещере.
— Милостивые государи! — сказал сэр Джон землянам. — К сожалению, я не могу присоединиться к вашим досточтимым поискам. Хотя сражаться плечом к плечу с такими героями большой соблазн даже для такого опытного воина, как я. Но мой годовой план прославления своей дамы сердца из-за Барбара, увы, горит! Он недовыполнен на целых восемьдесят процентов. И две десятых. Но я надеюсь присоединиться к вам в финале вашего приключения, к началу решающей битвы с самым грозным врагом.
— В таком случае мы постараемся его приблизить. Этот финал, — находчиво ответили земляне.
Однако последние слова в этой сцене принадлежали внучке Ляле.
— Мальчик, — сказала она юнге. — Давай дружить, вместе кататься на роликах и есть мороженое. И каждый день часами болтать по телефону.
— Девочка, мне, между прочим, почти сорок лет, — ответил обиженно Саня.
— А ты клевый шутник! — обрадовалась Ляля. — Ладно, хочешь дружить, как взрослый, я не против. Води меня в музей, советуй, что читать и смотреть по телевизору.
— Тогда я согласен! Как вернусь, сразу позвоню, — горячо пообещал юнга, готовый дружить всегда и со всеми.
Итак, бутылка с «живой туалетной водой» была в руках у землян. Казалось бы, радуйся, но их волновала еще одна, самая свежая тайна Барбара. Неугомонный юнга так и спросил, когда они, расставшись с рыцарем Джоном, возвращались к яге:
— Командир, вот вы знаете все на свете. Как Барбару удалось проделать с сэром Джоном такой ловкий фокус? Внушить ему, будто он Рыцарь Без Сердца? Ведь Барбар — не колдун.
Ну все-то ему не сиделось спокойно, и вот теперь он задал командиру новую работенку.
— Вы правы, юнга. При многих своих злодейских достоинствах он, к нашему счастью, не колдун, — согласился командир. — Но мы сейчас, не забывайте, находимся в сказке. Где колдуют все, кому не лень. И Барбар, несомненно, воспользовался этим обстоятельством. Взял и заколдовал.
— Значит… значит, я тоже мог бы взять и заколдовать?! Если бы захотел? — воскликнул Саня.
— Однако не захотели, — улыбнулся великий астронавт. — Ибо вам чужды нечестные приемы, подобные этому. Вы, юнга, со звездолетихи «Сестрица».
ГЛАВА XVIII

в которой заканчивается сказка и возвращается грустная явь
Бабу-ягу в их отсутствие, можно подумать, кто-то выселил из собственного дома. Ее чугунные горшки и ухват были свалены посреди поляны. Сама хозяйка по-сиротски сидела в ступе и, опираясь на космическое помело, всматривалась в даль, постукивая белыми вставными зубами от абсолютного космического холода. А вот избушки на курьих ножках, где бы яга могла согреться, почему-то не было видно. Она куда-то исчезла, и от нее остались только отпечатки когтистых лап.
— Бабушка, а где твоя изба? — сочувственно спросили земляне.
— А изба совсем взбеленилась. В последнее время норовила взлететь на забор, которого у нас нет отродясь. Говорит, это насест. А вчера и вовсе ушла искать надежный курятник. Под охрану злого дворового пса. Мол, отсюда ее утащит рыжая лиса, — пожаловалась яга. — Ну, если и вы еще вернулись без «живой туалетной воды», тогда мне остается одно: уйти в монастырь. Но кто туда впустит ягу? Так что я в полном расстройстве.
— Не отчаивайтесь, — успокоили земляне бабусю. — Мы исполнили ваше условие, принесли то, что вы хотели. Теперь ваш черед держать данное слово. — И они протянули яге бутылку с чудодейственным эликсиром.
— Давайте ее сюда, родимую! — обрадовалась яга, вырывая сосуд из их рук. — Не нужна мне больше убогая избушка. Буду жить на приморской вилле со всеми удобствами и плавать в бассейне, как кинозвезда!
Она молниеносно откупорила бутылку и бухнула все ее содержимре себе на темя. И что тут началось!!! С ее головы ручьями полилась какая-то грязная жидкость, будто набранная из гнилого болота. До сих пор яга была как яга, ничем не хуже прочих. Но теперь она у всех на глазах превратилась в уродливую ведьму. Ее волосы обвисли бурыми космами. От яги запахло тиной.
А довольная яга, еще не ведая о кошмарном превращении, вытащила из кармана вязаной кофты волшебное зеркальце и молвила было известное заклинание:
— Зеркальце, зеркальце, скажи: кто на свете всех красивей… — Но тут она разглядела свое безобразное отражение и осеклась, а затем истошно завопила на землян: — Да как вы посмели издеваться над старой… нет, над женщиной еще в расцвете лет?! Да я вас всех превращу в метеориты и отправлю в самую далекую галактику.
— Мы не виноваты, — сказали земляне. — Несомненно, это подстроил тот самый Барбар, которого мы ищем. Именно он усыпил славного рыцаря Джона и заставил сторожить сосуд с живой водой».
— Я вам верю. Хотя жаль, что не вы подсунули эту мерзость. Но, к сожалению, вы не можете врать, — презрительно заворчала яга.
— Не расстраивайтесь. Видно, туалетной «живой воды» нет даже в самых смелых сказках, — попытались земляне утешить ягу. — Ничто так не отвлекает от обиды, как работа. Поэтому давайте вернемся к нашему уговору. Мы свою часть исполнили уже во второй раз. Теперь дело за вами.
— А у меня, ровно в хоккее, остался про запас третий период. Придется вам утолить еще один мой милый дамский каприз. И он будет потрудней тех двух. Они — цветочки. А этот — ягодка! — ухмыльнулась яга: небось хотела сорвать на землянах свою злость и за то, что сбежала избушка на курьих ножках, и за ту гнусность, которую кто-то подсунул вместо «живой туалетной воды».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39