Его лишили оправданий и заставили по-новому взглянуть на то, что он сделал с женой и сыном. Потеряв смысл жизни, этот несчастный человек получил взамен полуживого компаньона, который отвергал его помощь и предлагал что-то такое же иллюзорное и нереальное, как девственная плева на второй день после свадьбы.
Линден тоже переживала не лучшие времена. Ее кожа обгорела от солнца. Она попала в мир, который ни за что бы не выбрала по собственной воле. Чья-то прихоть втолкнула ее в борьбу непонятных сил. Кавинант остался последним звеном, соединявшим ее с прошлым, и она едва не потеряла его. Другой человек сошел бы с ума от всех этих бед, а она гордо и непреклонно отказалась принять его помощь. Линден оберегала свою боль, как наседка – яйца, словно ни одно живое существо не имело права касаться ее проблем.
Печаль и горечь разрывали сердце Кавинанта. Он не мог забыть, что все его друзья поплатились жизнью за совершенные им поступки. Однако в этой печали сияла маленькая надежда. Она давала ему силу – силу, благодаря которой он однажды обрел оправдание всем своим кровавым потерям, на многие века разрушив злобные планы Фоула.
Заметив косые взгляды спутников, он проигнорировал их нетерпение и совершил процедуру ВСК – визуального самоконтроля. Осмотрев свои руки и ноги, Кавинант решительно сказал:
– Вперед, друзья! Я готов идти с вами хоть на край света!
И они двинулись на север по пересохшему руслу.
Подгоняя себя мыслью о Всаднике, он прошел своим ходом почти половину лиги. Однако последствия отравления давали себя знать. Кавинанту пришлось обратиться за помощью к Сандеру. Велев ему отдыхать, гравелинг быстро взобрался вверх по откосу берега. Кавинант неохотно сел на песок, проклиная слабость, которая цеплялась за его кости. Когда над горами взошла луна, Сандер вернулся с полной горстью алианты.
Съев свою долю бесценных ягод, Кавинант почувствовал облегчение и новые силы. Ему хотелось пить. Но жажда отступила на второй план. Алианта помогла ему подняться на ноги и продолжить путь.
Благодаря частым остановкам, запасу ягод и поддержке друзей он шагал почти всю ночь. Тьма овевала Южные Пустоши успокоительной прохладой, но огненное проклятие Солнечного Яда сочилось в темные бреши между звездами. Песчаное дно пересохшей реки казалось прямой дорогой, которая вела к таинственным Верным, желавшим его смерти. Пока светила луна, он шел не сгибаясь. Но после захода ночного светила вновь ощутил безмерную усталость.
На грани ночи они устроили привал, однако Сандер разбудил их перед самым рассветом.
– Первые лучи несут проклятие Солнечного Яда, – сказал гравелинг. – Я видел, как вас спасла ваша обувь. Но вы успокоите мое сердце, если присоединитесь ко мне.
Он кивнул на большой валун, выступающий из песка, – достаточно широкий, чтобы защитить пару дюжин человек.
Дрожа от усталости, Кавинант поднялся на ноги. Встав на камень, они повернулись на восток, чтобы встретить новый день.
Когда солнце взломало горизонт, с уст Сандера сорвался ликующий крик. Коричневая дымка исчезла. Вместо нее небесное светило несло хризопразовый венец. Светлая зелень коснулась лица Кавинанта, как нежная ладонь, – как ласка после грубых пощечин пустынного солнца.
– Плодородное солнце! – ликуя, воскликнул Сандер. – Оно помешает погоне! Даже Всаднику не одолеть его преград!
Забыв об усталости, гравелинг спрыгнул со скалы и торопливо нашел широкую песчаную косу. Он пропахал рукояткой ножа две длинные борозды и посадил в них полную горсть запасенных семян уссусимиелы.
– Прежде всего нам нужна еда! – крикнул он. – Вода может и подождать немного, верно?
Повернувшись к Линден, Кавинант хотел спросить, что она думает о зелени этого солнца. По сравнению с возбужденным Сандером она выглядела вялой и осунувшейся. Последние дни потребовали от Линден слишком большого напряжения." Ее тусклые глаза казались ослепшими от горя и страданий Страны, которые видела только она.
Кавинант открыл было рот, чтобы задать вопрос, но его внимание привлек необычный феномен. Он с удивлением смотрел на западный берег. Граница света спускалась по откосу и приближалась к ним. Едва лучи касались почвы, из нее появлялась молодая зелень побегов.
Они росли буквально на глазах. Зелень распространялась, как бегущий поток, следуя за линией света и тени. Растения, казалось, выпрыгивали прямо из пыли. Вдоль берегов поднимались кудрявые головы кустов. На откосах появлялась все новая и новая поросль. Здесь и там к лазурному небу тянулись тонкие молодые деревья. Куда бы ни падал благодатный свет солнца, на чахлой земле прорастала густая трава.
– Плодородное солнце! – радостно кричал гравелинг. – Никто не знает, когда оно взойдет. Но его лучи приносят жизнь. Оно питает нас своими дарами и милостью.
– Это невозможно, – шептал Кавинант.
Не веря своим глазам, он продолжал наблюдать, как речное русло и откос покрывались травой и вьющимися растениями. За кустарником на краю берега показалось несколько деревьев. Их рост производил ужасающее впечатление. Все, что происходило вокруг, противоречило законам природы.
– Это невозможно.
– О-о, я вижу, ты удивлен, – усмехнулся гравелинг. Плодородное солнце обновило его силы. – Надеюсь, теперь ты понял, что все зависит от Солнечного Яда? Я же говорил, что истина заключается в нем!
– Истина? – Слова Сандера почти не доходили до Кавинанта. Его ум пытался справиться с изумлением. – Нет сомнений, что Земная Сила жива… Но она никогда не проявляла себя таким образом. – По его спине пробежал холодок. – Что же случилось с Законом?
«Неужели Фоул нашел какой-то способ уничтожить Страну и Закон?»
– Мой отец тоже часто упоминал Закон, – произнес гравелинг. – Но он не знал его смысла. Расскажи мне о нем. Кавинант рассеянно взглянул на Сандера:
– Закон управляет Земной Силой. – Страшное предположение сжимало его горло ледяной рукой. Страх копался в кишках, пробираясь к сердцу. – Закон – это естественный порядок природы: сезонные времена года, циклы роста и угасания, погода. Но что с ними случилось? Для чего он нарушил гармонию мира?
Сандер нахмурился, словно Кавинант лишил его радости.
– Я не знаю, о чем ты говоришь. В Заповедях на-Морэма ничего не сказано о циклах и сезонах года. Мы чтим Заповеди, потому что они описывают Солнечный Яд и помогают нам выжить. А твои слова не имеют для меня смысла.
«Не имеют смысла, – горько подумал Кавинант. – Конечно, не имеют. Как может Сандер понять такие вещи, если в Стране веками не действует Закон?»
Он стремительно повернулся к Линден:
– Расскажи ему, что ты видишь. Скорее всего, она даже не услышала его. Линден стояла на краю валуна и отрешенно смотрела на берег.
– Линден! – закричал он, задрожав от мрачного опасения. – Расскажи ему, что ты видишь!
Ее рот дернулся, словно его просьба была оскорблением. Пригладив волосы, она посмотрела на зеленую ауру солнца и тут же опустила взгляд на густую растительность, покрывающую берег. Отвращение на ее лице послужило ответом, который хотел получить Кавинант.
На какой-то миг его чувства обрели ту удивительную остроту, которой ему так не хватало. Трава, густые кусты и молодые деревья больше не казались Кавинанту пышными и красивыми. Они выглядели истерично напуганными, словно их изобилие объяснялось не плодородием почвы, а карой солнца, которая принуждала растения к сверхъестественному росту. Деревья пытались вцепиться в небо, как будто тонули в вязкой топи этого злобного мира. Вьющиеся побеги корчились на земле, словно на раскаленных углях. Трава напоминала пронзительный визг земли.
Момент прошел, оставив в нем дрожь и омерзительное чувство обреченности.
Линден нервно потерла руку. Вид кишащей растительности заставлял ее кожу чесаться, как укусы вшей, а солнечные ожоги еще больше обостряли это чувство.
– Повсюду болезнь и Зло. Природа такой не бывает. Мне плохо здесь, Кавинант.
Она села и спрятала лицо в ладонях. Плечи Линден напряглись от подступивших рыданий Кавинант хотел спросить, что именно ее угнетало, но вмешался гравелинг:
– Ваши слова ничего не значат. Плодородное солнце существует, и оно перед вами – как и Солнечный Яд, ниспосланный Творцом в наказание за былые грехи. Смотрите! Смотрите быстрее!
Сандер указал им на песчаную косу, где прорастали его семена. Граница света коснулась второй борозды. Из песка появились побеги лозы.
– Благодаря плодородному солнцу мы получим еду! Оно дает жизнь всей Стране, и ему посвящены сотни песен. Вы называете его плохим и больным, но сейчас в моем подкаменье люди поют этому солнцу гимн – поют от мала до велика. Все, у кого есть силы, вышли на поля. Каждый будет работать до тех пор, пока не свалится от усталости. Сначала они найдут места, где почва может уродить, потом вспашут землю и посадят семена. Трижды в день они будут выращивать и убирать урожай – трижды каждый день плодородного солнца.
Иногда в поисках пригодной почвы на эти места приходят люди из других поселений. Разгораются битвы, в которых сражаются и стар и млад. Все подкаменье встает на защиту своей территории! Но люди по-прежнему славят плодородное солнце, потому что оно – наш единственный друг! Оно дает волокна для нитей, веревок и тканей; древесину для инструментов и сосуды для огня; зерно для пищи и крепкого метеглина – напитка, который веселит в жилах кровь и снимает усталость. А вы говорите, что это солнце плохое!
Внезапно возбуждение Сандера угасло. Он горько сожалел о своем уходе из деревни.
– Я не хочу слышать, как вы порочите то, что дорого моему сердцу.
– Сандер! Ты нас не правильно понял!
Голос Кавинанта дрожал. В страданиях гравелинга он считал повинным себя. Но сколько можно быть причиной подобных бед?
– Ах, я тебя не правильно понял? – возмутился гравелинг. – Тогда просвети меня, дурака! Научи тому, что выше моего понимания!
– Я пытаюсь понять вашу жизнь. Вы лишены всего… И то, что люди еще способны петь, это великая победа их духа Однако я хочу сказать о другом. – Он делал все возможное, чтобы его гнев не излился на Сандера. – Ты называешь Солнечный Яд наказанием. Но люди Страны не преступники… И не предатели! – “Я готов к возмездию”. – Ваша борьба за жизнь достойна уважения. В ней нет ничего плохого. Зло коренится в Солнечном Яде, который обманом навязали Стране. Я не знаю, как он возник. Но мне ясно, что за этим преступлением стоит Лорд Фоул – тот, кого вы зовете а-Джеротом. Он – злой и могучий противник. И все же его можно победить. Ты слышишь меня, Сандер! Его можно победить!
Гравелинг хмуро смотрел на Кавинанта, цепляясь за знакомые ему идеи и понятия. Прошло не меньше минуты, прежде чем он заговорил. В его словах звучали нотки одобрения:
– Плодородное солнце по-своему опасно. Оставайтесь на камне. Так будет лучше.
Спрыгнув на песчаную косу, он занялся прополкой.
"Да, Сандер, – подумал Кавинант. – Ты смелее, чем я ожидал”.
Ему хотелось спать. От усталости болели даже кости черепа. Опухоль на руке исчезла. Но суставы локтя и запястья по-прежнему не давали покоя. Повернувшись к Линден, он опустился рядом с ней на колени.
Она сидела на камне, глядя в никуда. Невыразимое горе вытянуло ее рот в прямую и тонкую линию неудачи. Линден обхватила руками приподнятые колени и прижимала их к груди, как будто хотела защитить израненную душу.
При виде ее согбенной фигуры он вспомнил свой первый визит в Страну и первое суровое испытание. Кавинант печально кивнул и тихо произнес:
– Все нормально, Линден. Я понимаю твои чувства.
Ему хотелось добавить, что она может не сдерживать слез. Что в этом мире она не одинока и что их появление в Стране имеет свои причины. Но ее ответ заставил его замолчать.
– Нет! Ты меня не понимаешь! – Для злости у нее не оставалось сил. – Ты не видишь того, что вижу я.
Он ничего не ответил. Скупая истина ее слов отвергла сочувствие Кавинанта и превратила его в калеку, который вместе с пальцами потерял и способность к восприятию. Он удрученно повалился на камень, придавленный усталостью и тяжким бременем почти невыполнимой задачи.
Да, она оказалась здесь из-за того, что пыталась спасти его от смерти. Он должен был что-то сделать для ее возвращения или, по крайней мере, дать защиту и покой. Чем еще он мог ответить Линден? Но силы оставили его. Глаза закрылись, и Кавинант погрузился в сон.
Когда он снова поднял голову, откосы берегов превратились в две зеленые стены. Растительность по краям реки стала тревожно густой и почти непроходимой. Трава поднялась до уровня колен. Кавинант не понимал, как они будут идти по этим дебрям. Он хотел задать свой вопрос гравелингу, однако тот был занят делом.
Пока плоды уссусимиелы зрели на лозе, Сандер срезал какие-то вьющиеся растения и, ловко расщепляя их ножом, вытягивал из стеблей пушистые волокна. Удовлетворившись собранным, он вернулся на валун и начал сплетать мешок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87