Затем неожиданно ощутил знакомое прикосновение к разуму. Он и не надеялся на такую удачу: Кассандра была на связи в Башне Хали!
«Эллерт? Это ты, любимый?»
Восторг и изумление, радость, граничащая со слезами… «Ты в Трамонтане? Ты знаешь, что у нас траур по королю Регису?»
Эллерт знал. Он своими глазами видел похоронную процессию, хотя никто в Башне еще не сообщил ему последние новости.
«Эллерт, позволь мне сказать несколько слов, прежде чем ты объяснишь, что привело тебя в Трамонтану. Я… я не хочу тревожить тебя, но я боюсь твоего брата. Недавно он нанес мне визит вежливости и сказал, что близким родственникам не подобает забывать друг друга. Когда я выразила свои соболезнования в связи со смертью Кассильды и его маленького сына, он лишь улыбнулся и заметил, что в былые времена братья делились своими женами, и очень странно посмотрел на меня. Я спросила, что он имеет в виду. Он ответил, что скоро сама это пойму, но я не смогла прочитать его мысли…»
До этого мгновения Эллерт надеялся, что его мучила лишь фантазия, рожденная страхом. Теперь он знал, что предвидение было верным.
«Ради этого я и прибыл в Трамонтану, любимая. Ты должна покинуть Хали и встретиться со мной здесь, в горах».
«Ехать в Хеллеры в это время года?»
Он чувствовал беспокойство и неуверенность жены. Сам Эллерт, долго живший в горах, не испытывал страха перед зимней непогодой, но понимал чувства Кассандры.
«Нет, — ответил он. — Уже сейчас собирается матриксный круг, чтобы перенести тебя сюда через экраны. Ты не боишься этого, правда, любимая?»
«Нет…» — но далекий отклик прозвучал неуверенно.
«Это не займет много времени. А сейчас попроси наших собрать свой круг».
Ян-Микел, переодевшийся в алый балахон Хранителя, вошел в матриксный зал. За его спиной Эллерт видел юную Розауру, с которой встречался в прошлый раз, и полдюжины других людей. Наблюдающая в белом одеянии настраивала демпферы так, чтобы скомпенсировать появление нового человека, и устанавливала силовой занавес, не позволявший никому постороннему телом или разумом проникнуть в пространство, где совершается перенос. Затем Эллерт ощутил знакомое мысленное прикосновение, похожее на щекотку изнутри, и понял, что подвергается обследованию перед допуском в матриксный круг. Он был благодарен этим людям, хотя и не знал, как выразить свою благодарность. Они согласились принять его в свой близкий, почти интимный круг, где каждый знал друг друга лучше, чем родного брата или сестру. Однако Эллерт не был совсем посторонним. Он не раз соприкасался с ними разумами, когда выходил на связь в Башне Хали. Эта мысль почему-то придавала ему сил.
«Я потерял брата. Однако я не останусь в одиночестве, работая в матриксном круге, соприкасаясь мыслями с друзьями, рассеянными по всей земле. У меня есть братья и сестры в Хали и Трамонтане, в Арилинне и Далерете, во все Башнях… Мы с Дамоном-Рафаэлем никогда не были по-настоящему братьями».
Ян-Микел собирал круг, жестом предлагая каждому занять свое место. Эллерт насчитал девять человек вместе с собой. Он уселся в кругу соединенных тел, ни к кому не прикасаясь, но достаточно близко, чтобы ощущать электрические поля соседей. Он видел водовороты энергии в силовых оболочках — такими предстали перед его мысленным взором другие члены крута. Вокруг Яна-Микела начал накапливаться силовой потенциал. Хранитель принимал мощный поток энергии из соединенных матриксов и направлял его в силовой конус, падающий на экран перед ним. До сих пор Эллерту приходилось работать лишь с Корином в качестве Хранителя. Прикосновение Корина было легким, почти неощутимым. Ян-Микел, напротив, как будто железной рукой ухватил его сознание, намертво припечатав к месту. Однако в этой силе не было злого умысла. Это было просто его манерой работы: каждый Хранитель пользовался своими пси-способностями особенным, одному ему присущим образом.
Замкнувшись в кольце разумов, индивидуальные мысли стерлись, уступая место осознанию сконцентрированной, объединенной цели . Эллерт чувствовал, как в матриксном экране накапливается гудящая сила, невообразимая звенящая тишина. Смутно, через огромное расстояние, Хастур прикоснулся к другим знакомым разумам: Корин — быстрое рукопожатие; Ариэлла — легкое дуновение ветерка; Кассандра… Они были там и одновременно здесь . В следующее мгновение он ослеп и оглох от чудовищной перегрузки. В ноздри ударил запах озона. Энергия вырвалась на свободу как молния, грянувшая с ясного неба.
Круг разом распался. Они снова стали отдельными людьми, и Кассандра, бледная и ошеломленная, стояла на коленях перед ними на каменном полу.
Она пошатнулась, едва не упав, но Розаура подоспела на помощь и удержала ее. В следующую секунду Эллерт сжал жену в объятиях. Кассандра с ужасом и изумлением посмотрела на него.
— Ты устала, как после десятидневного перехода, — со слабой усмешкой заметил Ян-Микел. — Как бы ни происходило перемещение, в любом случае расходуется определенное количество энергии. Пойдем, нам нужно поесть и восстановить силы. А потом поделишься с нами последними новостями из Хали, если захочешь.
У Эллерта кружилась голова от голода, вызванного потерей энергии. Лишь съев большое количество сластей и сухофруктов, хранившихся в матриксном зале, он немного пришел в себя. Ему не хватало технического образования, чтобы понять процесс, посредством которого Кассандра мгновенно переместилась в пространстве, но она была рядом. Ее рука крепко сжимала его руку, и этого было достаточно.
Наблюдающая подошла к ним и мягко, но властно попросила подвергнуться тщательному обследованию. Они не стали возражать.
Пока все утоляли голод, Кассандра делилась новостями из Хали. Смерть и похороны старого короля; объявление о созыве Совета для проверки легитимности принца Феликса, еще некоронованного и, возможно, потерявшего все надежды на корону; волнения в Тендаре среди придворных, поддерживавших кроткого юного принца… Возобновилось перемирие между Хастурами и Риденоу, но работников матриксного круга из Башни Хали заставили использовать передышку для изготовления новых запасов клингфайра. Кассандра показала Эллерту характерный ожог на руке.
Эллерт слушал рассказ с изумлением и каким-то тревожным восторгом. Перед ним была его жена, но у него возникло чувство, что он видит эту женщину впервые. Когда они расстались, Кассандра все еще не оправилась от вспышки самоубийственного отчаяния. С тех пор не прошло и полугода, но она, казалось, повзрослела на несколько лет. Даже голос и жесты стали более решительными. Это была уже не робкая девушка, но женщина — сдержанная, спокойная, уверенная в себе, обсуждавшая профессиональные проблемы с другими Наблюдающими.
«Что я могу дать такой женщине? — подумал Эллерт. — Она цеплялась за меня, потому что я был сильнее, а она нуждалась в моей силе. Но теперь, когда она больше не нуждается во мне, будет ли она любить меня?»
— Пошли, кузина, — сказала Розаура. — Я подышу тебе новую одежду; ты не можешь путешествовать в том, что носишь сейчас.
Кассандра улыбнулась, взглянув на свободную белую робу Наблюдающей.
— Спасибо, Розаура. Я так торопилась с отъездом, что не успела собрать свои пожитки.
— Я дам тебе одежду для верховой езды и пару смен нижнего белья, — предложила Розаура. — Наши размеры почти совпадают, а уж в замке Алдаран тебе смогут подобрать подобающий гардероб.
— Я поеду с тобой в Алдаран, Эллерт?
— Лишь в том случае, если ты не решишь остаться здесь, с нами, — вкрадчиво произнес Ян-Микел. — Нам нужны компетентные техники и Наблюдающие.
В жесте Кассандры, сжавшей руку Эллерта, было что-то от той робкой девушки, которую он знал раньше.
— Благодарю тебя, родич, но я поеду с мужем.
Было уже за полночь, и метель яростно бушевала за высокими окнами. Розаура проводила супругов в подготовленную для них комнату на нижнем этаже.
«Что я могу дать такой женщине? — снова подумал Эллерт, когда они остались вдвоем. — Она больше не нуждается в моей силе и помощи».
Но когда он повернулся к Кассандре, защитные барьеры начали рушиться. Их разумы слились воедино еще до того, как Эллерт успел прикоснуться к ней и понял, что между ними все осталось по-прежнему.
Когда за окнами забрезжил серый рассвет, их разбудил внезапный стук в дверь. Звук был не очень громким, но волнение стучавшего передалось Эллерту. Он резко сел на постели и огляделся, пытаясь определить причину неожиданного беспокойства. Кассандра тоже проснулась и испуганно смотрела на него. Ее лицо в тусклом свете приобрело пепельно-серый оттенок.
— Что такое? Что случилось?
— Дамон-Рафаэль, — ответил Эллерт. В следующее мгновение он осознал, что это безумие. Дамон-Рафаэль находился в десяти днях пути отсюда, — и, даже будь он у входа в Башню Хали, он никак не мог проникнуть сюда. Однако увидев за дверью бледное, испуганное лицо Розауры, Эллерт испытал непонятное облегчение. Неужели он действительно ожидал увидеть своего брата, изготовившегося для поединка или убийства?
— Извиняюсь за беспокойство, — сказала Розаура. — Но Корин из Хали вышел на связь. Ему нужно срочно поговорить с тобой, Эллерт.
— В этот час? — Эллерт спросил себя, кто из них сошел с ума: рассвет еще лишь начинал окрашивать розовым горизонт. Тем не менее он торопливо оделся и поднялся в матриксный зал. На связи сидел молодой техник, незнакомый ему.
— Ты Эллерт Хастур из Элхалина? Корин из Хали настоятельно просил разбудить тебя.
Эллерт занял свое место в круге связи, настроился и вскоре ощутил легкое прикосновение Корина к своему разуму.
«Корин? В такой час? Что случилось в Хали?»
«Мне это нравится не больше, чем тебе. Пару часов назад Дамон-Рафаэль, лорд Элхалин, явился в Башню, требуя отдать ему твою жену как заложницу на случай твоего предательства. Я не знал, что в вашем роду есть безумные, Эллерт!»
«Это частица нашего ларана и моего собственного предвидения, — отозвался Эллерт. — Ты сказал ему, что Кассандра здесь?»
«У меня не было выбора. Теперь он требует, чтобы мы обрушили на Башню Трамонтана всю нашу мощь, если они не согласятся тотчас же отослать ее обратно… а лучше и тебя вместе с ней».
Эллерта охватило отчаяние. Лерони башни Хали по закону и обычаю были обязаны действовать согласно приказу лорда Элхалина. Они могли поразить Трамонтану психическими молниями, умертвив или лишив разума ее обитателей. Неужели он принес смерть и страдания своим друзьям, вернувшим ему Кассандру? Как он смел впутать их в свои семейные дрязги? Впрочем, было уже слишком поздно для сожалений.
«Разумеется, мы отказались, — пришла мысль Корина. — Он дал нам сутки на размышление. Когда он явится снова, мы должны сообщить ему — причем таким способом, который удовлетворит его лерони , — что вас обоих уже нет в Трамонтане и, следовательно, атака не имеет смысла».
«Можешь быть совершенно уверен, мы покинем Трамонтану еще до рассвета», — заверил его Эллерт и тут же разорвал контакт.
22
На рассвете они отправились в путь пешком. В Трамонтане не было верховых животных, а эскорт из Алдарана выехал лишь вчера, после отлета Допела и Эллерта. Замок и Башню связывала только одна дорога, и где-то в пути они должны были повстречаться с посланцами Алдарана.
Важно было как можно скорее покинуть Трамонтану, чтобы отказ Корина нанести удар по другой Башне оказался полностью оправданным. «Мы не можем навлечь беду на наших братьев и сестер в Трамонтане. Тем более сейчас, когда они поставили себя под удар ради нашего блага».
Кассандра молча поглядывала на мужа, когда они спускались по крутой тропке. Она снова показалась Эллерту беззащитной и уязвимой. Он вновь отвечал за нее, и эта мысль наполняла его гордостью.
— Благодарение богам за прекрасную погоду, — сказал Донел. — Увы, мы плохо экипированы для длительного путешествия в горах. Но отряд из Алдарана везет с собой палатки, провизию и одеяла. Когда мы встретимся с ними, то в случае необходимости сможем на несколько дней встать лагерем в какой-нибудь лощине. — Он оценивающе взглянул на небо. — Но по-моему, в ближайшее время погода вряд ли испортится. Если мы встретимся с ними во второй половине дня (а скорее всего так оно и будет), то попадем в Алдаран завтра к вечеру.
Пока он говорил, по спине Эллерта внезапно пробежал холодок. На какой-то момент ему показалось, будто он пробивается вперед через густой снегопад, борется с воющим ветром и Кассандры больше нет рядом… Нет! Видение исчезло. По-видимому, слова Донела пробудили в нем страх перед одним из маловероятных вариантов будущего, который никогда не воплотится в действительности. Когда над дальними пиками в пурпурной мантии облаков поднялось солнце, он откинул капюшон дорожного плаща, взятого взаймы у Яна-Микела. Хастур не мог лететь на планере в тяжелой верхней одежде, а теплые вещи выехали вместе с эскортом из Алдарана — ведь предполагалось, что ближайшие сутки они проведут в тепле и уюте Трамонтаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
«Эллерт? Это ты, любимый?»
Восторг и изумление, радость, граничащая со слезами… «Ты в Трамонтане? Ты знаешь, что у нас траур по королю Регису?»
Эллерт знал. Он своими глазами видел похоронную процессию, хотя никто в Башне еще не сообщил ему последние новости.
«Эллерт, позволь мне сказать несколько слов, прежде чем ты объяснишь, что привело тебя в Трамонтану. Я… я не хочу тревожить тебя, но я боюсь твоего брата. Недавно он нанес мне визит вежливости и сказал, что близким родственникам не подобает забывать друг друга. Когда я выразила свои соболезнования в связи со смертью Кассильды и его маленького сына, он лишь улыбнулся и заметил, что в былые времена братья делились своими женами, и очень странно посмотрел на меня. Я спросила, что он имеет в виду. Он ответил, что скоро сама это пойму, но я не смогла прочитать его мысли…»
До этого мгновения Эллерт надеялся, что его мучила лишь фантазия, рожденная страхом. Теперь он знал, что предвидение было верным.
«Ради этого я и прибыл в Трамонтану, любимая. Ты должна покинуть Хали и встретиться со мной здесь, в горах».
«Ехать в Хеллеры в это время года?»
Он чувствовал беспокойство и неуверенность жены. Сам Эллерт, долго живший в горах, не испытывал страха перед зимней непогодой, но понимал чувства Кассандры.
«Нет, — ответил он. — Уже сейчас собирается матриксный круг, чтобы перенести тебя сюда через экраны. Ты не боишься этого, правда, любимая?»
«Нет…» — но далекий отклик прозвучал неуверенно.
«Это не займет много времени. А сейчас попроси наших собрать свой круг».
Ян-Микел, переодевшийся в алый балахон Хранителя, вошел в матриксный зал. За его спиной Эллерт видел юную Розауру, с которой встречался в прошлый раз, и полдюжины других людей. Наблюдающая в белом одеянии настраивала демпферы так, чтобы скомпенсировать появление нового человека, и устанавливала силовой занавес, не позволявший никому постороннему телом или разумом проникнуть в пространство, где совершается перенос. Затем Эллерт ощутил знакомое мысленное прикосновение, похожее на щекотку изнутри, и понял, что подвергается обследованию перед допуском в матриксный круг. Он был благодарен этим людям, хотя и не знал, как выразить свою благодарность. Они согласились принять его в свой близкий, почти интимный круг, где каждый знал друг друга лучше, чем родного брата или сестру. Однако Эллерт не был совсем посторонним. Он не раз соприкасался с ними разумами, когда выходил на связь в Башне Хали. Эта мысль почему-то придавала ему сил.
«Я потерял брата. Однако я не останусь в одиночестве, работая в матриксном круге, соприкасаясь мыслями с друзьями, рассеянными по всей земле. У меня есть братья и сестры в Хали и Трамонтане, в Арилинне и Далерете, во все Башнях… Мы с Дамоном-Рафаэлем никогда не были по-настоящему братьями».
Ян-Микел собирал круг, жестом предлагая каждому занять свое место. Эллерт насчитал девять человек вместе с собой. Он уселся в кругу соединенных тел, ни к кому не прикасаясь, но достаточно близко, чтобы ощущать электрические поля соседей. Он видел водовороты энергии в силовых оболочках — такими предстали перед его мысленным взором другие члены крута. Вокруг Яна-Микела начал накапливаться силовой потенциал. Хранитель принимал мощный поток энергии из соединенных матриксов и направлял его в силовой конус, падающий на экран перед ним. До сих пор Эллерту приходилось работать лишь с Корином в качестве Хранителя. Прикосновение Корина было легким, почти неощутимым. Ян-Микел, напротив, как будто железной рукой ухватил его сознание, намертво припечатав к месту. Однако в этой силе не было злого умысла. Это было просто его манерой работы: каждый Хранитель пользовался своими пси-способностями особенным, одному ему присущим образом.
Замкнувшись в кольце разумов, индивидуальные мысли стерлись, уступая место осознанию сконцентрированной, объединенной цели . Эллерт чувствовал, как в матриксном экране накапливается гудящая сила, невообразимая звенящая тишина. Смутно, через огромное расстояние, Хастур прикоснулся к другим знакомым разумам: Корин — быстрое рукопожатие; Ариэлла — легкое дуновение ветерка; Кассандра… Они были там и одновременно здесь . В следующее мгновение он ослеп и оглох от чудовищной перегрузки. В ноздри ударил запах озона. Энергия вырвалась на свободу как молния, грянувшая с ясного неба.
Круг разом распался. Они снова стали отдельными людьми, и Кассандра, бледная и ошеломленная, стояла на коленях перед ними на каменном полу.
Она пошатнулась, едва не упав, но Розаура подоспела на помощь и удержала ее. В следующую секунду Эллерт сжал жену в объятиях. Кассандра с ужасом и изумлением посмотрела на него.
— Ты устала, как после десятидневного перехода, — со слабой усмешкой заметил Ян-Микел. — Как бы ни происходило перемещение, в любом случае расходуется определенное количество энергии. Пойдем, нам нужно поесть и восстановить силы. А потом поделишься с нами последними новостями из Хали, если захочешь.
У Эллерта кружилась голова от голода, вызванного потерей энергии. Лишь съев большое количество сластей и сухофруктов, хранившихся в матриксном зале, он немного пришел в себя. Ему не хватало технического образования, чтобы понять процесс, посредством которого Кассандра мгновенно переместилась в пространстве, но она была рядом. Ее рука крепко сжимала его руку, и этого было достаточно.
Наблюдающая подошла к ним и мягко, но властно попросила подвергнуться тщательному обследованию. Они не стали возражать.
Пока все утоляли голод, Кассандра делилась новостями из Хали. Смерть и похороны старого короля; объявление о созыве Совета для проверки легитимности принца Феликса, еще некоронованного и, возможно, потерявшего все надежды на корону; волнения в Тендаре среди придворных, поддерживавших кроткого юного принца… Возобновилось перемирие между Хастурами и Риденоу, но работников матриксного круга из Башни Хали заставили использовать передышку для изготовления новых запасов клингфайра. Кассандра показала Эллерту характерный ожог на руке.
Эллерт слушал рассказ с изумлением и каким-то тревожным восторгом. Перед ним была его жена, но у него возникло чувство, что он видит эту женщину впервые. Когда они расстались, Кассандра все еще не оправилась от вспышки самоубийственного отчаяния. С тех пор не прошло и полугода, но она, казалось, повзрослела на несколько лет. Даже голос и жесты стали более решительными. Это была уже не робкая девушка, но женщина — сдержанная, спокойная, уверенная в себе, обсуждавшая профессиональные проблемы с другими Наблюдающими.
«Что я могу дать такой женщине? — подумал Эллерт. — Она цеплялась за меня, потому что я был сильнее, а она нуждалась в моей силе. Но теперь, когда она больше не нуждается во мне, будет ли она любить меня?»
— Пошли, кузина, — сказала Розаура. — Я подышу тебе новую одежду; ты не можешь путешествовать в том, что носишь сейчас.
Кассандра улыбнулась, взглянув на свободную белую робу Наблюдающей.
— Спасибо, Розаура. Я так торопилась с отъездом, что не успела собрать свои пожитки.
— Я дам тебе одежду для верховой езды и пару смен нижнего белья, — предложила Розаура. — Наши размеры почти совпадают, а уж в замке Алдаран тебе смогут подобрать подобающий гардероб.
— Я поеду с тобой в Алдаран, Эллерт?
— Лишь в том случае, если ты не решишь остаться здесь, с нами, — вкрадчиво произнес Ян-Микел. — Нам нужны компетентные техники и Наблюдающие.
В жесте Кассандры, сжавшей руку Эллерта, было что-то от той робкой девушки, которую он знал раньше.
— Благодарю тебя, родич, но я поеду с мужем.
Было уже за полночь, и метель яростно бушевала за высокими окнами. Розаура проводила супругов в подготовленную для них комнату на нижнем этаже.
«Что я могу дать такой женщине? — снова подумал Эллерт, когда они остались вдвоем. — Она больше не нуждается в моей силе и помощи».
Но когда он повернулся к Кассандре, защитные барьеры начали рушиться. Их разумы слились воедино еще до того, как Эллерт успел прикоснуться к ней и понял, что между ними все осталось по-прежнему.
Когда за окнами забрезжил серый рассвет, их разбудил внезапный стук в дверь. Звук был не очень громким, но волнение стучавшего передалось Эллерту. Он резко сел на постели и огляделся, пытаясь определить причину неожиданного беспокойства. Кассандра тоже проснулась и испуганно смотрела на него. Ее лицо в тусклом свете приобрело пепельно-серый оттенок.
— Что такое? Что случилось?
— Дамон-Рафаэль, — ответил Эллерт. В следующее мгновение он осознал, что это безумие. Дамон-Рафаэль находился в десяти днях пути отсюда, — и, даже будь он у входа в Башню Хали, он никак не мог проникнуть сюда. Однако увидев за дверью бледное, испуганное лицо Розауры, Эллерт испытал непонятное облегчение. Неужели он действительно ожидал увидеть своего брата, изготовившегося для поединка или убийства?
— Извиняюсь за беспокойство, — сказала Розаура. — Но Корин из Хали вышел на связь. Ему нужно срочно поговорить с тобой, Эллерт.
— В этот час? — Эллерт спросил себя, кто из них сошел с ума: рассвет еще лишь начинал окрашивать розовым горизонт. Тем не менее он торопливо оделся и поднялся в матриксный зал. На связи сидел молодой техник, незнакомый ему.
— Ты Эллерт Хастур из Элхалина? Корин из Хали настоятельно просил разбудить тебя.
Эллерт занял свое место в круге связи, настроился и вскоре ощутил легкое прикосновение Корина к своему разуму.
«Корин? В такой час? Что случилось в Хали?»
«Мне это нравится не больше, чем тебе. Пару часов назад Дамон-Рафаэль, лорд Элхалин, явился в Башню, требуя отдать ему твою жену как заложницу на случай твоего предательства. Я не знал, что в вашем роду есть безумные, Эллерт!»
«Это частица нашего ларана и моего собственного предвидения, — отозвался Эллерт. — Ты сказал ему, что Кассандра здесь?»
«У меня не было выбора. Теперь он требует, чтобы мы обрушили на Башню Трамонтана всю нашу мощь, если они не согласятся тотчас же отослать ее обратно… а лучше и тебя вместе с ней».
Эллерта охватило отчаяние. Лерони башни Хали по закону и обычаю были обязаны действовать согласно приказу лорда Элхалина. Они могли поразить Трамонтану психическими молниями, умертвив или лишив разума ее обитателей. Неужели он принес смерть и страдания своим друзьям, вернувшим ему Кассандру? Как он смел впутать их в свои семейные дрязги? Впрочем, было уже слишком поздно для сожалений.
«Разумеется, мы отказались, — пришла мысль Корина. — Он дал нам сутки на размышление. Когда он явится снова, мы должны сообщить ему — причем таким способом, который удовлетворит его лерони , — что вас обоих уже нет в Трамонтане и, следовательно, атака не имеет смысла».
«Можешь быть совершенно уверен, мы покинем Трамонтану еще до рассвета», — заверил его Эллерт и тут же разорвал контакт.
22
На рассвете они отправились в путь пешком. В Трамонтане не было верховых животных, а эскорт из Алдарана выехал лишь вчера, после отлета Допела и Эллерта. Замок и Башню связывала только одна дорога, и где-то в пути они должны были повстречаться с посланцами Алдарана.
Важно было как можно скорее покинуть Трамонтану, чтобы отказ Корина нанести удар по другой Башне оказался полностью оправданным. «Мы не можем навлечь беду на наших братьев и сестер в Трамонтане. Тем более сейчас, когда они поставили себя под удар ради нашего блага».
Кассандра молча поглядывала на мужа, когда они спускались по крутой тропке. Она снова показалась Эллерту беззащитной и уязвимой. Он вновь отвечал за нее, и эта мысль наполняла его гордостью.
— Благодарение богам за прекрасную погоду, — сказал Донел. — Увы, мы плохо экипированы для длительного путешествия в горах. Но отряд из Алдарана везет с собой палатки, провизию и одеяла. Когда мы встретимся с ними, то в случае необходимости сможем на несколько дней встать лагерем в какой-нибудь лощине. — Он оценивающе взглянул на небо. — Но по-моему, в ближайшее время погода вряд ли испортится. Если мы встретимся с ними во второй половине дня (а скорее всего так оно и будет), то попадем в Алдаран завтра к вечеру.
Пока он говорил, по спине Эллерта внезапно пробежал холодок. На какой-то момент ему показалось, будто он пробивается вперед через густой снегопад, борется с воющим ветром и Кассандры больше нет рядом… Нет! Видение исчезло. По-видимому, слова Донела пробудили в нем страх перед одним из маловероятных вариантов будущего, который никогда не воплотится в действительности. Когда над дальними пиками в пурпурной мантии облаков поднялось солнце, он откинул капюшон дорожного плаща, взятого взаймы у Яна-Микела. Хастур не мог лететь на планере в тяжелой верхней одежде, а теплые вещи выехали вместе с эскортом из Алдарана — ведь предполагалось, что ближайшие сутки они проведут в тепле и уюте Трамонтаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60