Гален думал, что отлет с Суума поможет ему еще больше отдалиться от самого себя, как это уже случилось много лет назад, когда он покинул свой дом, чтобы жить с Элриком. Тогда это помогло ему забыться. Здесь, однако, все только усложнилось. Как верно заметила Цирцея, он был единственным из них, кто столкнулся с Тенями и выжил. Именно об этом думали маги, когда смотрели на него. Об этом и о тех, кто погиб от рук Теней.
Здесь эти воспоминания захватят его. И даже когда маги доберутся до скрытого места, ничего не изменится. Воспоминания были везде. Боль была повсюду. От них не скрыться. Как сможет он, день за днем, выносить это?
И как сможет он жить с мыслью о том, что где-то далеко от него Элизар продолжает жить своей жизнью?
Возможно, если он услышит, что ответит Элрик на вопросы Олвина, если он еще раз услышит его доводы в пользу отлета, то это заставит его разум успокоиться и утихомирит бурлящую внутри него энергию.
Гален надеялся на это, потому что не мог больше так жить.
– Ты считаешь, что мы должны поговорить именно сейчас? – спросил Элрик.
– Дело не терпит отлагательств, – ответил Олвин.
От картинок, передаваемых зондами, имплантированными Галеном на одежду Олвина, было мало толку. Микроскопические устройства оказались в складке накидки Олвина и транслировали, в основном, изображение этой самой накидки, колышущейся в такт шагам Олвина, и, от случая к случаю, на краткий миг в их поле зрения оказывались окружающие Олвина предметы. Но Гален, по крайней мере, мог их слышать. Он тревожно прислушался. Элрик, наконец, закончил исследование останков Келла, и Гален ждал этого разговора, надеясь, что слова Элрика укрепят его уверенность в принятом решении. Биотек эхом откликнулся на его беспокойство.
Видимо, Элрик прошел вслед за Олвином в комнату, где они смогут поговорить наедине, потому что Олвин продолжил:
– У нас не было возможности толком поговорить с тех пор, как Круг объявил ассамблее о своем решении. Я знаю, что мы с тобой расходимся во мнениях… практически по любому вопросу. Но я тебя уважаю, и считаю, что знаю тебя. И я уверен, что ты согласен с тем, что для нас самым верным решением будет остаться и сражаться с Тенями.
– Тебе не придется утруждаться, чтобы убедить меня, хотя я знаю, что ты всегда рад дискуссии. Я голосовал за то, чтобы остаться и сражаться. Остальные не согласились со мной.
– Тогда ты не безнадежен, – удивленно произнес Олвин. – Должно быть, сказалось мое влияние. Что ж, все к лучшему. Ты должен переубедить хотя бы одного из них. Тогда результатом голосования станет ничья, и Кругу придется задуматься над другими возможными решениями.
– Я не могу. Но, даже будь это было в моих силах, я бы не стал этого делать.
– Мы несем ответственность. Ты в ответе за Суум, а я – за Регулу 4 и населяющих ее людей. Мне известно, что ты не хотел оставлять свой дом без защиты.
– Мне пришлось сделать это, подчиниться долгу.
– Долг… Ты что, считаешь себя обязанным быть идиотом, если Круг прикажет всем стать дураками? – складки черной накидки Олвина взлетели. – Извини. Извини. Я понимаю, что тебе было нелегко принять это решение. Но наша ответственность распространяется не только на места силы, она простирается намного шире. Мы все в ответе за всех остальных. Мы обладаем могуществом, не доступным им. Если мы не применим свои способности ради их блага, то какое мы после этого имеем право заявлять, что творить благо – наша цель?
– Именно этот довод я приводил на собрании Круга. Он не возымел на них действия.
– Как могут они быть столь лицемерными? – Олвин повысил голос, и Гален представил себе, как напряглась его челюсть. Так бывало всегда, когда Олвин был сильно взволнован. – У нас есть доступ к биотеку и могуществу, которым он обладает. Мы бережем биотек только для себя, заявляя, что не хотим, чтобы его использовали во зло. Мы заявляем, что с помощью биотека мы добываем знания, создаем образцы красоты и магии и творим благо. Потом появляются Тени, стремящиеся втянуть всю галактику в войну, в которой погибнут миллиарды, а мы думаем только о спасении собственной шкуры! Это противоречит всем нашим заявлениям! Это доказывает, что у нас вовсе нет никакого права обладать биотеком! Это… это трусость! Вот что это такое! Какое оправдание находят для себя эти болваны?
Дыхание Галена участилось. Олвин прав. Обязательно должен быть какой-то способ переубедить Круг. Они должны сразиться с Тенями! Они должны сразиться с Элизаром!
Голос Элрика остался ровным:
– Блейлок уверен, что борьба противоречит нашему святому предназначению. Инг-Ради уверена, что нам следует сражаться лишь в том случае, если есть шанс победить. Херазад вообще не знает, что еще делать во Вселенной, где мы больше не сильнейшие, разве что прятаться.
– Переубеждать Блейлока – дело гиблое. Но разве нельзя переубедить Херазад или Инг-Ради?
– Я пытался.
– Почему бы не попытаться снова?
Гален поймал себя на мысли, что у него самого возник этот вопрос.
– Потому что мы уже пошли по этому пути, – ответил Элрик. – И, как бы сильно я не желал обратного, у нас больше нет выбора. Мы уже не в силах повернуть все вспять. Мы слишком ослаблены для того, чтобы стать эффективной боевой машиной. А смерть Келла, нападения на нескольких магов, в том числе на вас с Карвин, исчезновение еще нескольких ясно дает понять, что мы окружены. Пока они напали всего на нескольких из нас, запугивая тем самым остальных. Но сейчас мы все собрались в одном месте, к тому же незащищенном, координаты которого стали известны Теням. Здесь они легко могут расправиться с нами в любую секунду. Если мы хотим выжить, то должны действовать очень хитро. Они до сих пор не уничтожили нас лишь по одной причине: они все еще надеются на то, что мы станем их союзниками.
– Мы можем сыграть на этом.
– Притвориться, что присоединимся к ним, как сделал Келл, отправив к ним Элизара? Мы не осмелимся. И, говоря правду, некоторые из нас, возможно, уже стали союзниками Теней, и лишь притворяются, что преданы нам. Возможно, именно так Элизару стало известно о нашем местонахождении.
– Что толку тогда скрываться, если Тени узнают, где находится наше тайное убежище?
– Его местонахождение не известно никому, за исключением членов Круга. И никому, кроме членов Круга, не будет позволено посылать оттуда сигналы.
– В таком случае убежище станет нашей тюрьмой.
– Это не… – Элрик странно запнулся посреди фразы, будто ему не хватило дыхания. – Этого я не говорил.
– Не могу поверить, что ты в это ввязался, – сказал Олвин. – Ты согласен оставить все живое в исследованной части Галактики беззащитным перед лицом Теней.
– Мы – не единственные их защитники.
– Но мы лучше всех остальных вооружены для защиты. Если наше предназначение не заключается в том, чтобы их защищать, то в чем смысл нашего существования?
Гален не понимал, что имел в виду Олвин. Конечно же, маги были очень могущественны. Но разве ворлонцы не обладали еще большим могуществом?
– Я тоже думал о том, что, быть может, нам предначертано сражаться с Тенями, и, возможно, разгромить их. Но Круг посчитал иначе. И, как бы ни было велико наше могущество, в борьбе против Теней мы оказались очень уязвимыми. Они способны видеть сквозь наши иллюзии. Они способны пробивать наши щиты. Очень вероятно, что они способны еще на многое. Нам не известно, сдался ли Келл Элизару добровольно, или тот одолел его силой.
– Келл был самым могущественным среди нас. Как они могли справиться с ним?
– Это и есть…
– Элрик, что с тобой? Сядь, – складки накидки Олвина закачались. Гален постарался хотя бы мельком увидеть Элрика. На секунду перед его глазами мелькнуло кресло, но и только.
– Ты плохо себя чувствуешь, – заметил Олвин.
– Ты не уничтожил свое место силы, – Элрик говорил так, будто проталкивал слова сквозь сжатые зубы.
Гален ухватился за край кушетки, на которой сидел, беспокойно оглядывая крошечную комнатку, по которой были разбросаны вещи Феда. Страх сковал его. Элрику было плохо. Его состояние ухудшалось. И они понятия не имели, чем это кончится.
– Ну и что? – ответил Олвин. Спустя несколько секунд он продолжил, уже спокойнее. – Нет. Я его не брошу. И я надеялся на то, что маги передумают и решат остаться. Но, если придется, я могу остаться один. И ты можешь остаться со мной.
– Я уже принял решение, – голос Элрика стал сильнее, в его словах почти не чувствовались боль и уязвимость. – Я больше не тот, кем был раньше. Сейчас больше половины из нас больны, и среди них – самые старые и могущественные маги.
Если бы Элизар не предал их, то, возможно, Круг не принял бы решения об отлете. И Элрику не пришлось бы уничтожать свое место силы.
– Даже ослабленные, мы все еще способны драться. Если мы все равно умираем, то почему бы не умереть в бою?
– И я предпочел бы это, – ответил Элрик. – Но мои личные желания не имеют значения. Мой долг – сохранить единство магов, а это означает подчиниться воле Круга.
– Ты можешь возглавить тех из нас, кто решит сражаться с Тенями. А остальные пусть улетают.
– Я не стану разваливать Круг. Если Круг и Кодекс потеряют власть над магами, то они разделятся не на две фракции, а на множество. Мы очень быстро скатимся к хаосу, и Тени одержат победу. Мы должны держаться вместе.
Конечно же, Элрик был прав. Солидарность превыше всего. Точно так же Гален недавно ответил Олвину, но слова Элрика не успокоили его. Элрик заплатил за это слишком дорогую цену. Гален отчаянно боролся с желанием отомстить.
– И скольким ты готов пожертвовать ради этого?
– Я уже отдал почти все, что у меня есть.
– А как насчет Галена? – спросил Олвин. – Он изо всех сил старается быть преданным тебе и твоему любимому Кругу, и это убивает его.
Гален начал раскачиваться взад-вперед, ему было неприятно услышать свое имя.
– Он говорил с тобой? – спросил Элрик.
– Конечно же, нет. Он почти не разговаривает. Меня потрясло то, что он выглядит ничуть не лучше, чем месяц назад. После смерти Изабель бедный парень бредет по жизни, как во сне, как зомби. Еще одна гениальная идея Круга: отправить на опасное задание двух неопытных юнцов, только что прошедших посвящение!
– Я отвечу на твой вопрос: нет, я не отдам Галена. Один раз я уже отдал его Кругу, и больше я этого не сделаю. Он – единственный, кем я не желаю жертвовать. Ради Галена я должен лететь в тайное убежище, это вторая причина, по которой я это делаю.
– Но ему нужно драться. Он должен отомстить за Изабель.
Гален закрыл глаза, хотя это не могло ничего изменить. Его пальцы судорожно вцепились в матрас.
– Нет. Он в шоке. Я уверен, что ему в голову приходили мысли как о самоубийстве, так и о массовом уничтожении. Ему необходима стабильность, а не война. Только этот путь приведет его к исцелению.
– Ограниченное пространство, забитое магами, – и это ты называешь стабильностью? Да это же пороховая бочка!
– Нам больше нечего обсуждать. Ты задал мне вопрос, я ответил на него. Круг принял решение. А что касается Галена, не впутывай его в свои планы. Он мой!
Гален услышал звук шагов. Он предположил, что Элрик побрел к двери.
Олвин повернулся, и на секунду Элрик оказался в поле зрения Галена. Он стоял в нескольких шагах от Олвина: строгая фигура, в своем черном, с высоким воротником, балахоне.
– Ты не задумывался о том, что с вашими тайнами покончено? – вопрос Олвина звучал вызывающе. Последовала долгая пауза. Наконец, Олвин продолжил. – Маги заслуживают того, чтобы знать все, чтобы полностью понять ситуацию, в которой они оказались. И я уверен, что если Круг расскажет им, они захотят остаться и сражаться.
– Келл позволил Элизару узнать тайны Вирден.
– Не все такие, как Элизар.
Гален застыл. О чем это они?
Он понял, что Круг хранил еще какие-то секреты, а Олвин как-то сумел узнать, по крайней мере, один из них. Его сердце забилось. Что это было? Секрет могущества? Элизар говорил о подобных секретах и сам узнал некоторые из них, когда проник в место силы Келла. Маги имели в своем распоряжении силы, о которых они даже не подозревали, и Олвин верил, что они смогут воспользоваться ими в борьбе с Тенями?
Если Круг обладал такой информацией, то они должны были обнародовать ее до того, как маги отправились в убежище. Они должны были обнародовать ее до того, как вынудили многих из них уничтожить свои места силы. Должны были обнародовать ее до того… как все пошло не так.
Скрытность была обычной среди магов, это было необходимо для того, чтобы манипулировать другими, создавать иллюзии и обманывать, исполнять различные трюки, кажущиеся другим магией. Но хранить секреты следовало от тех, кто не был магами, а не друг от друга. Секреты Келла уже нанесли магам непоправимый вред. Так по какой причине Круг до сих пор что-то утаивал от остальных магов?
Он должен узнать правду. Секреты должны быть раскрыты.
Именно об этом Элизар говорил ему… в прошлой жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53