– Круг никогда не согласится рассказать магам об этом, – сказал Элрик. – Мы это много раз обсуждали.
– Я мог бы рассказать им.
– Тебе известно, какое последует наказание.
– Круг сделает со мной то же, что Элизар с Келлом. Ты можешь сказать им об этом.
– Со мной сделают то же самое, – ответил Элрик.
– Как вы можете держать это в секрете от них? Ты разве не считаешь, что они имеют право знать? Как ты мог все эти годы держать Галена в неведении? И как ты мог позволить ему пройти через посвящение и все, что за ней последовало, не сказав мальчику ни одного слова?
Волна энергии прокатилась по телу Галена. О чем умолчал Элрик?
Долгое мгновенье комната оставалась погруженной в молчание. Потом Элрик ответил:
– Мы делаем то, что должны. Возможно, когда мы все окажемся в убежище, Круг изменит свою позицию.
– То, что мы скроемся от войны, ничего не решит. А если Тени победят? Что тогда? Или, хуже того, если победят ворлонцы?
– Я не вижу для магов возможности выжить в этой войне. В качестве техномагов. Если это не очевидно для тебя, то это очередной повод для отчаяния. Наше время подходит к концу.
Гален не мог поверить в то, что это сказал Элрик. Он знал, что Элрик не был согласен с решением Круга, но Элрик вел себя так, будто отступление в убежище, что, возможно, было не самым лучшим решением, было единственным шансом выжить. Гален никогда не видел его в таком безвыходном положении.
Неужели ситуация действительно безнадежна?
– Не могу в это поверить, – заявил Олвин. – Ты устал.
– Надеюсь, что тебе никогда не придется узнать такой усталости, – ответил Элрик, а потом добавил: – я ничего не расскажу Кругу о твоих планах.
Прозвучавший поблизости смех отвлек Галена, заставил обратить внимание на происходящее в крошечной комнатке, в которой он находился. Он сидел, сгорбившись, на своей кушетке и раскачивался взад-вперед, вцепившись руками в края матраса. Рядом с ним, на полу валялись его чемодан и посох. Повсюду вокруг были раскиданы эксцентричные, яркие наряды Феда и наполовину собранные приспособления. Все это выглядело так, будто чемодан Феда взорвался. В воздухе витал запах одеколона. Смех доносился из-за двери. Гален услышал голос Феда.
– Не могу признать идею скрыться гениальной. Когда мы доберемся до убежища, то в нашем распоряжении окажется куча времени, которую нечем будет заполнить. Кроме забав.
В ответ раздались какие-то приглушенные звуки.
Накидка Олвина закачалась в регулярном ритме перед мысленным взором Галена. Кажется, он шел по коридору. Разговор с Элриком был окончен. Гален разорвал связь с зондом.
– В этом деле ты великолепен, – прозвучал за дверью женский голос. – Я разве не говорила тебе, что у меня есть собственное скрытое место? Я бы хотела как-нибудь его тебе продемонстрировать.
– Сейчас я свободен, – ответил Фед.
Из коридора донеслись приглушенные звуки. Гален понял, что они целуются, прислонившись к двери.
– Не хочешь ли покружиться со мной на летающей платформе моей любви?
Гален встал.
Фед может отправляться в убежище. Он сможет найти там счастье. Но как Гален сможет выдержать это?
Он рывком открыл дверь, парочка буквально ввалилась внутрь, едва не сбив его с ног. Подружкой Феда оказалась Оптима, одна из молодых членов группы кинетических гримлисов. Ее сверкающая пурпурная блуза была расстегнута.
– Простите, – сказал Гален и вышел за дверь.
Парочка засмеялась:
– Куда бы ты ни направился, – напутствовал его Фед, – не трать время даром.
Гален закрыл за собой дверь. Он не знал, как долго сможет выдержать здесь, будучи запертым среди такой большой группы магов. Здание колонии было разделено на крошечные комнаты, расположенные друг за другом и разделенные лишь тонкими металлическими стенами. Здесь не было ни пространства, ни уединения.
Из-за двери донеслось хихиканье.
– Мне показалось, что мы смутили его, – услышал Гален голос Оптимы.
Гален пошел по узкому, выкрашенному бежевой краской коридору. Подслушивание разговора Олвина с Элриком не помогло ему. Ощущение неуверенности усилилось, мысли прыгали, энергия бурлила внутри него, воспоминания прорывались сквозь барьеры воли. Что же ему делать? Бросить вызов Кругу, отречься от Элрика, покинуть его тогда, когда он больше всего нужен своему наставнику? Нагрянуть к Теням домой, найти Элизара и убить его?
Именно этого Гален и хотел, но, чтобы это сделать, ему придется отречься от клятвы, данной Кругу, нарушить Кодекс. Тогда он ничем не будет отличаться от Элизара.
Он должен увидеться с Элриком. Выяснить, о каком таком секрете говорил Олвин. Что это может быть за секретная информация, обнародовав которую, можно убедить магов остаться и сражаться?
Гален достиг главного коридора и увидел прямо перед собой спешащих куда-то Херазад и Блейлока. За ними следовал Гауэн, держась в нескольких шагах позади.
– Гауэн, – позвал Гален.
Гауэн продолжал идти вперед:
– Я не могу сейчас разговаривать.
– В чем дело?
– Круг снова собирается.
Гален двинулся за ним, ступая в ногу.
– Из-за происшествия с Келлом они изменят свои планы?
– Именно это они и должны сейчас решить.
Гален должен поговорить с Элриком до собрания Круга, до того, как они примут какое-либо решение. Он оглянулся и увидел нескольких магов, тоже следующих за ними, снедаемых желанием узнать, не будут ли их планы изменены. Элрика нигде не было видно. Но, если он пойдет за Блейлоком и Херазад, то они приведут его туда, где находятся остальные члены Круга.
Гален с усилием скрестил руки на груди, отчаянно стремясь сдержаться. Поискал объект, сосредоточившись на котором, он сможет успокоиться, и решил понаблюдать за Гауэном.
С тех пор, как Гауэн прошел обряд посвящения, он, видимо, брил волосы не только на голове, щеках и подбородке, но и по всему телу, как делало большинство последователей Блейлока, подражая своему лидеру. Из-за отсутствия бровей круглое лицо Гауэна казалось еще круглее. Обычно его лицо выражало спокойствие и искренность, из-за чего он казался Галену монахом. Но сейчас щеки Гауэна осунулись от беспокойства. Он повернулся к Галену.
– Я видел Келла всего секунду, – сказал он, – сразу после того, как вошел в корабль. Но увиденное не укладывается в моей голове. Как мог Элизар совершить подобное?
Почему они продолжают спрашивать его об этом? Элизар сделал с Келлом то же, что Гален при случае сделает с самим Элизаром. Разрежет по всей длине руки кричащей жертвы вдоль каналов биотека, потом отвернет кожу, прорежет мускулы, сухожилия, кровеносные сосуды до самых костей, и, чтобы получить максимальное удовлетворение, голыми окровавленными руками вырвет из тела Элизара биотек.
Гауэн ждал ответа.
– Некоторым людям доставляет радость причинять боль другим, – сказал Гален.
– Я не понимаю этого. И Элизар всегда казался таким преданным магам. Я никогда не замечал за ним жестокости… за исключением, быть может, тех моментов, когда его оскорбляли. А сейчас он, кажется, так же сильно желает уничтожить нас, как и Тени. Олвин рассказал тебе, что на них с Карвин напали по дороге сюда?
– Да.
– Некоторые маги исчезли. Кажется, Тени начали охоту на нас.
Внезапно Гален вспомнил кое-что из подслушанного разговора. «Но мы лучше всех остальных вооружены для защиты», сказал Олвин Элрику. И Элизар, в последнюю секунду перед тем, как Вселенная изменилась навечно, сказал ему, что они с Изабель должны умереть потому, что они овладели секретом подслушивания сообщений Теней. Тени напали на них потому, что маги являлись для них угрозой. Маги обладали потенциалом для сражений с Тенями. Тогда почему бы им не воспользоваться?
Следом за Блейлоком и Херазад они завернули за угол и оказались в другом, более широком коридоре, потолок здесь тоже был выше. Большая двустворчатая дверь справа по коридору распахнулась при их приближении, Блейлок и Херазад вошли. Гален с Гауэном остались снаружи. Пока двери закрывались, Гален успел мельком заметить ровный помост в дальнем конце просторной, пустой комнаты. Элрика в комнате не было.
– Здесь они проводили свои религиозные церемонии, – сказал Гауэн.
Гален оглянулся, ища Элрика. Коридор заполнялся магами.
– У нас не было возможности поговорить с тех пор, как ты вернулся на ассамблею, – сказал Гауэн.
Гален отчаянно высматривал Элрика, одновременно выискивая повод для того, чтобы закончить этот разговор.
– Я сожалею о твоей потере, – продолжал Гауэн.
Что Гауэн мог знать об этом? Как он узнал, что Гален страдает от потери? Гален был послан на задание с другим магом. Тот маг погиб. Откуда Гауэн знал, что чувствует Гален после ее смерти? Он никому ничего не рассказывал. Он никому не говорил, что любит ее, даже ей самой. Они все думали о нем, как Олвин? Они замечали его молчаливость? Называли его зомби? Им что, больше не о чем было беспокоиться?
– Я уверен, что ты сделал все, что смог, – говорил Гауэн.
Нет, не все. Не в этом ли было дело? Он не воспользовался заклинанием уничтожения для того, чтобы остановить Элизара. А потом, когда она лежала… умирая… он отверг предложение Мордена, когда тот предложил спасти ее.
«Хотел бы я знать», сказал тогда Морден, «сможешь ли ты жить дальше с этим решением на совести».
Гален заметил Элрика, появившегося в дальнем конце коридора.
– Прости, – сказал он Гауэну.
Гален снова с усилием скрестил на груди руки, ему было холодно, несмотря на то, что он до сих пор не снял пальто. Внутри него воспоминания, одно за другим, вырывались на поверхность из того уголка мозга, где он похоронил их. Они беззвучно бродили в его голове, по всему телу, накатывали волнами, подобно лихорадке. Он не мог позволить себе встретиться с ними снова, не мог, не потеряв окончательно при этом контроль.
Он не сможет идти этим путем. Не сможет провести годы так, как сейчас, скрываясь. Не сможет вечно удерживать это в себе.
Он должен найти способ покончить с этим.
Глава 5
После разговора с Олвином Элрик едва смог добраться до своей пустой комнаты до того, как боль снова нахлынула на него. Он прислонился лбом к холодному металлу стены, прижал к голове руки, и попытался унять боль, выполняя одно за другим упражнения на сосредоточение.
Источником боли была темная пустота внутри его черепа, образовавшаяся в том месте, которое было связано с кризалисом, с Суумом, месте, которое ныне обратилось в прах. Пустота давила, подобно опухоли опустошения, давила на глаза, на лоб. Она пульсировала, эта боль-фантом, боль того, что было потеряно. Она угрожала поглотить его.
Во время полета на Селик 4 он отдыхал, и неприятные ощущения стали слабее, но боль никогда полностью не отпускала его, лишь на короткое время позволяя ему заснуть. Когда он вместе с другими членами Круга исследовал останки Келла, боль усилилась. А во время разговора с Олвином стала просто невыносимой.
Наконец, она сама собой утихла.
Элрик не знал, будут ли подобные приступы повторяться, и будут ли они сильнее или слабее сегодняшнего. Но он решил, что никто не должен знать о них. Чтобы маги подчинялись Кругу, они должны верить в то, что его члены сильны и искусны. А если он хочет сохранить влияние среди членов Круга, он должен пользоваться у них уважением, они должны признавать его силу и авторитет. И Гален достаточно настрадался, чтобы взваливать на него еще и это.
Когда боль, наконец, утихла, Элрик был измотан. Он вспотел и едва держался на дрожащих ногах.
Там где он некогда жил, сейчас наступало утро. Солнце, должно быть, сияло сквозь туман, заставляя его капли сверкать, а запах моря наполнял воздух. В городе Лок должна кипеть бурная деятельность. Раньше все это было бы частью его самого, он был связан с этим местом. Но сквозь него больше не текла лава Суума, течение его вод больше не успокаивало Элрика, жизнь планеты больше не обогащала его жизнь. Сейчас от этого не осталось ничего, лишь пустота.
Но это была не единственная утрата Элрика. Когда он брел по здешним коридорам, его сердце защемило от боли при виде того, сколько магов теперь ослабело. Маги избрали его в Круг, доверив ему руководить ими и заботиться о них, а сейчас они умирали у него на глазах. Он не оправдал их доверия. А Келл, долгое время возглавлявший их, был сейчас мертв.
Элрик обнаружил, что несколько минут назад получил сообщение: Круг должен собраться немедленно. Он вытер рукавом пот с лица, потратил секунду на то, чтобы собраться с мыслями, привести в норму температуру тела, ритмы сердцебиения и дыхания. После этого он быстро двинулся в сторону комнаты, объявленной в сообщении местом встречи. Он не должен проявлять никаких признаков слабости.
Когда Элрик оказался вблизи цели, к нему подошел Гален. Элрик мгновенно понял, что тот сильно возбужден. Руки Галена были скрещены на груди, он раскраснелся и учащенно дышал, будто запыхался.
– Мне нужно поговорить с тобой, – заявил Гален.
Элрик замедлил шаг, но не остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53