Элрик улыбнулся:
– У тебя хорошо получается.
На лице Карвин засияла улыбка. Взмах руки – и карта исчезла. Она поспешила к выходу.
Элрик визуализировал перед своим мысленным взором чистый экран для написания сообщений. «Начинай». Представил себе, как его сообщение превратилось в биты информации, пролетело по воздуху к Феду и снова сложилось в короткую фразу.
Теперь Фед направит Вира к ним. Тени еще час будут считать, что Вир блуждает по Трущобам, но он появится скорее.
Элрик поднял глаза на Инг-Ради:
– Я займусь Джоном Шериданом. Я в любом случае собирался встретиться с ним.
– Позволь мне не согласиться с этим. Ты должен в первую очередь заботиться о себе. Иначе нам не выполнить задание.
Инг-Ради потянулась к нему, Элрик отступил на шаг. Она, как всегда, старалась лечить раны везде, где их видела. Но сейчас у нее не было лишних органелл, чтобы поделиться с другими. Все ее способности целителя сейчас понадобятся ей самой.
Элрик выпрямился, стараясь скрыть утомление:
– Я чувствую себя достаточно хорошо. Через два дня мы заснем вечным сном, вот тогда и отдохнем.
– Твой час еще не пробил. Эта часть твоего плана ошибочна. Ты должен выжить, ради всех магов. И ради Галена. Ты все еще нужен ему.
Элрик гнал от себя мысли о Галене. Что бы ни было нужно Галену, что бы ни было нужно ему самому, это не имело значения. Элрик составил план, не думая о личном.
– Больше всего магам нужно, чтобы мы справились с заданием. Любой ценой. Теперь извини, я должен идти.
– Мы обсудим это в другой раз.
Элрик через тяжелый круглый металлический люк выбрался из комнаты. Дальнейший его путь пролегал по погруженным в тень проходам и неправильной формы помещениям, из которых состояла часть Трущоб, объявленная магами своей. Нижние уровни изначально не предназначались для проживания. Здесь располагались различные механизмы и части систем жизнеобеспечения, проходы планировались лишь для доступа к ним в случае необходимости ремонтников. Рециркулируемый воздух, замкнутое пространство, неумолимая безжизненность этого места – все это давило на Элрика.
Элрик вышел в коридор, ставший одной из границ их территории. Подобно большинству коридоров Трущоб, он представлял собой экстравагантную структуру. Высотой в два этажа, на уровне второго снабженный узким мостиком. Светильники, располагавшиеся наверху, светили тускло, и периодически выключались вовсе. В результате коридор производил пугающее впечатление. Чтобы отпугнуть посторонних, маги расписали стены светящимися рунами и таинственными диаграммами. На самом видном месте горела руна солидарности.
Элрик добрался до перекрестка. Вир должен появиться из прохода с левой стороны. Элрик слегка отступил вправо и создал перед собой иллюзию твердой стены. Он будет ждать здесь.
Элрик знал, что через два дня их отвлекающий маневр либо удастся, либо нет, а их судьбы будут окончательно решены. Он должен исключительно точно дирижировать событиями, все должно происходить в рассчитанное, нужное время. Его энергия и концентрация не должны ослабеть. Элрик беспокоился о том, сможет ли он выдержать столь напряженный график. Но отвлекающий маневр лучше всего проводить очень быстро, не давая противнику времени на размышление. И сейчас все было готово.
Была создана видимость того, что маги прибывали на станцию в течение нескольких дней, в то время как те пятьдесят магов, которые действительно были на станции, в разнообразной маскировке появлялись то там, то здесь, создавая иллюзию, что их во много раз больше, чем на самом деле. Для маскировки маги использовали иллюзии тех, кого среди них не было, включая образы остальных членов Круга. В базах данных станции так же было отмечено увеличение их количества на Вавилоне 5.
В больших количествах были заказаны продукты и другие товары, как бы из расчета на долгий перелет. Маги недвусмысленно потребовали от продавцов, чтобы все товары были доставлены послезавтра, ко времени их отлета.
Трое молодых магов – Эмонд, Чиатто и Ак-Шана – занимались созданием видимости активных переговоров магов, находящихся на самом деле здесь, с теми, кого здесь в действительности не было, маскируя их фальшивую деятельность, обсуждая то, чего на самом деле не было. Все было устроено таким образом, чтобы Тени могли засечь эти переговоры.
Конечно, Тени являлись огромным неизвестным в уравнениях магов. Никто не знал, как велико их могущество, каков их образ мышления. Маги обыскали всю станцию в поисках статических аномалий, но не обнаружили ни одной. Если здесь и находились Тени, то их было очень мало. Но для того, чтобы раскрыть их иллюзию, хватит и одной. Элрик надеялся, что если Тени были здесь, то прятались, полагаясь на Мордена, служившего им глазами и ушами.
Все свободное время Элрик изучал Мордена. Хотя слуга Теней оставался загадкой, Элрик был уверен, что узнал о нем достаточно много, чтобы им манипулировать. Как и предвидел Элрик, Морден с самого начала избегал попадаться магам на глаза. Вместо себя он использовал других, в открытую или втемную. Пытаясь задержать магов, Морден использовал сенатора и Джона, в то время как Лондо и Вир должны были собрать информацию об их количестве и целях. Элрик собирался использовать Лондо и Вира таким же образом – передать через них Мордену нужную информацию.
Но Элрик знал, что вскоре ему предстоит схватка с Морденом. Морден сделает последнее предложение от имени Теней.
Элрик сосредоточился на изображении, двигавшемся перед его мысленным взором. Вир был уже близко. Несколько замаскировавшихся магов пронеслись мимо Вира, как бы убегая.
– Что это? – запаниковав, вскрикнул Вир.
– Техномаги! – прокричал Беел, пробегая мимо него.
Вир прижался спиной к стене, бормоча себе под нос:
– Атташе посла. Разве эта должность может быть опасной? Мне никто никогда не говорил, что посол – сумасшедший! «Отправляйся к техномагам, Вир! Устрой встречу с ними». Очевидно, они не желают, чтобы их беспокоили. Очевидно, они не придут в восторг, если их побеспокоить. И, хотел бы я знать, что они сделают с тем, кто их потревожил?
Вир несколько раз тяжело вздохнул, выпрямился и продолжил путь.
С того места, где стоял Элрик, созданная им иллюзорная стена казалась просто темным экраном. Сквозь этот экран он наблюдал за тем, как Вир приближался к перекрестку. Настал момент убедить Вира в том, что маги не хотят иметь никаких дел с Лондо, хотя дело обстояло совсем наоборот.
Вир заглянул за угол в коридор, перпендикулярный тому, которым он пришел, уставился на горящие по стенам руны. Убрал голову обратно, но, спустя секунду, снова заглянул в коридор:
– Э-эй?
Вир сделал несколько шагов по пустому коридору, громко произнося в царившей здесь тишине:
– Я – Вир Котто, дипломатический атташе посла Центаврианской Республики Лондо Моллари. Убегавшие отсюда люди сказали мне, что здесь я могу найти техномагов. Я здесь по поручению посла Моллари, и хочу поговорить с тем, кто здесь главный.
Фед занял позицию на следующем перекрестке. Оттуда раздалось низкое рычание, постепенно становившееся все громче. Элрик связался с зондом, размещенным на щеке Вира, перед его мысленным взором появилось изображение. Из перпендикулярного коридора в главный проход проникал красный свет, потом раздались чьи-то тяжелые шаги.
Вир встревожено смотрел на свет:
– Это твое первое предупреждение.
Из-за угла появился демон, огромный, покрытый чешуей, он наклонился, занимая своим телом все двухэтажное пространство коридора. Пол дрожал под его ногами. Демон шествовал прямо к Виру, пристально уставившись на него двумя белыми, пронизывающими глазками. Его пасть открылась, продемонстрировав набор великолепных зубов, от его дыхания исходил запах гнилого мяса.
Вир замер на месте. Только когда демон остановился и навис над ним, губы Вира обрели снова способность двигаться. Он быстро-быстро заговорил:
– Я – Вир Котто, дипломатический атташе посла Центаврианской Республики Лондо Моллари. Я – Вир Котто, дипломатический атташе посла Центаврианской Республики Лондо Моллари. Я – Вир Котто, дипломатический атташе посла Центаврианской Республики Лондо Моллари. Я…
Элрик создал иллюзию самого себя, стоявшего на мостике над головой Вира. Визуализировал заклинание, позволявшее иллюзии говорить:
– Прервать программу.
Демон исчез.
– Ты не из пугливых, – проговорила иллюзия Элрика.
Пользуясь тем, что внимание Вира было приковано к иллюзии, Элрик уничтожил фальшивую стену коридора, шагнул Виру за спину.
– Я работаю на посла Моллари, – ответил Вир. – Спустя какое-то время о страхе забываешь навсегда.
Элрик наложил заклинание: вспышка, и его иллюзия исчезла. Теперь он заговорил сам:
– Что же твой господин хочет от меня?
Услышав голос Элрика, раздавшийся из-за его спины, Вир подпрыгнул. Однако, он быстро пришел в себя. В этом паяце было и нечто большее, нежели глупость:
– Мой шеф желает встретиться с вами.
– Сожалею, – Элрик произнес это таким тоном, чтобы было абсолютно ясно, что он вовсе не сожалеет. – Ни я, ни мои братья не даем частных аудиенций. Нам больше нечего сказать тем, кто живет по эту сторону галактического Предела.
Если цель их сбора здесь была до сих пор неясна кому-либо, то Элрик прояснил ее окончательно.
Вир улыбнулся и пошевелил пальцами:
– Ага. Но он готов заплатить.
Образ мышления Лондо заразил и его слугу.
– Деньги – пустое. Там, куда мы направляемся, они нам не понадобятся.
– Позвольте мне объяснить по-другому. Если я вернусь, не выполнив поручения, то личные последствия для меня будут печальными.
– А если ты попытаешься заставить нас отправиться туда, куда нам не хочется, то последствия будут еще печальней, – Элрик повернулся и пошел по коридору.
– Простите, могу я хотя бы узнать ваше имя? – спросил Вир.
Элрик остановился и снова повернулся к нему лицом:
– Элрик.
Выдержал паузу для большего эффекта:
– Есть старая пословица: не испытывай терпения волшебников, ибо скоры они на гнев и расправу. Не приходи больше, Вир Котто.
Элрик пошел прочь, довольный встречей. Вир передаст их послание, а Лондо откажется смириться с отказом. Амбиции не позволят ему так легко отказаться от своей идеи.
Пока Фед с Беелом «провожали» Вира, заставив его основательно поплутать по Трущобам, Элрик вернулся в свою комнату – крошечное помещение размером с чулан, в котором помещался лишь тюфяк для сна. Он еще не выполнил все, что должен был, но пульсирующая боль в его голове усилилась. Элрик не мог позволить другим магам видеть его в таком состоянии. Он выругал себя за слабость.
Элрик улегся на тюфяк и связался с камерами службы безопасности, установленными в казино. Их там было множество, чтобы отслеживать случаи мошенничества, поэтому Элрик легко мог увидеть почти все, на что хотел посмотреть.
В казино была создана комфортная, уютная атмосфера: тусклые светильники на стенах, тихая музыка. Некоторые участки были подчеркнуто ярко освещены. Сверкающие гирлянды ярко-белым светом очерчивали периметр игровых столов, колонны синего света отмечали путь к Колесу фортуны. Бар, вокруг которого было расставлено несколько столиков, сулил возможность подкрепиться. Лондо сидел у стойки бара, среди прочих искателей развлечений.
Карвин вошла в казино. Ее центаврианские шелка немедленно привлекли внимание Лондо. Его страсть к прекрасным женщинам была почти так же сильна, как жажда власти.
Карвин устроилась за столом, где играли в покер на большие ставки, открыла сумочку и высыпала на стол горсть фишек. Лондо осушил свой бокал, сполз с табурета и подошел к ней, торопясь к началу новой игры.
Элрик переключился на камеру, расположенную над плечом крупье.
– Дорогая леди, вы, должно быть, новичок на Вавилоне 5. Если бы мне раньше довелось увидеть столь прекрасную леди, как вы, то я бы вас запомнил.
Этот палач нарнов мнил себя неотразимым.
Она улыбнулась:
– Да, благодарю вас.
Он взял ее руку, накрыл второй рукой:
– Я – Лондо Моллари. Позвольте мне, как послу на Вавилоне 5, официально поприветствовать вас.
– Карвин, – представилась она.
Лондо отпустил ее руку, уселся рядом с ней:
– Какое необычное имя. Вы не одна?
– Больше нет.
Он засмеялся:
– Удачно, что мы встретились. Некоторые клиенты этого заведения охочи до наивных туристов. Я мог бы вас защитить.
– Я бы предпочла защитнику приятеля.
Лондо, явно восхищенный, наклонил голову:
– Я тоже. У вас любопытный акцент. Могу ли я спросить, откуда вы родом?
– Меня вырастил человек, – хотя Карвин и была совсем юной, она превосходно владела собой.
– А… Это объясняет вашу очаровательную прямоту в разговоре. Центавриане слишком любят запутывать отношения между мужчиной и женщиной.
– Я всегда считала секс намного более привлекательным, чтобы откладывать его ради игры, – Карвин выбрала фишку, провела по ее окружности большим пальцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53