Один из них живым до поверхности не долетел — бортовой врач. Второй — бортпилот — никаких показаний не дает. Но — рано или поздно — даст.
Кай косо глянул на собеседника. Агент успокаивающе улыбнулся:
— Я понимаю, какая сторона вопроса беспокоит вас... Здесь — в Службе безопасности Диаспоры — приняты те же стандарты методов расследования, что и в Федерации. А наказывать виновных они вообще не имеют права. У Службы нет ни своих тюрем, ни вообще исправительных заведений. Только следственные изоляторы. По доказании вины виновные и материалы на них передаются «хозяевам». Или — реже — с согласия самих виновных и ранарари их направляют на общественные работы — для нужд Диаспоры, конечно. Но в случае с «пеплом» такого мягкого решения не будет. Если не удастся договориться с задержанным по-хорошему. Думаю, что удастся: наркодельцы боятся попасть в лапы... м-м... — Ким оглянулся на Лиригу, — в руки ранарари... Этого они боятся хуже, чем огня...
— Как я понимаю, с типом работаете не вы? — уточнил Кай.
— Не я. Но мы можем запросить все материалы расследования и присутствовать на допросах. В конце концов, можем и сами допросить его. У нас с вами довольно широкие полномочия.
Яснов потер лоб, явно пытаясь сосредоточиться на чем-то важном.
— Теперь посмотрите сюда. Это — противоположное полушарие Инферны. Система горных хребтов Ларданар... Отснято с высоты трехсот километров.
Кай отметил, что агенту удалось почти точно воспроизвести это трепещущее «эр», свойственное языку ранарари. «Впрочем, — подумал он с сожалением, — все равно мы не способны слышать треть звуков, которые издают „черти“, а „черти“ не воспринимают около четверти того, что говорим мы. Несовпадение диапазонов...»
— «Ганимед» спускался по довольно необычной траектории, — продолжал Ким. — Специалисты утверждают, что пилотирование при этом осуществлялось прямо-таки виртуозно... Служба спутникового наблюдения сумела отследить его путь до высоты шесть километров. Ниже отслеживание вели наземные радары, но у них вышли какие-то накладки. Возможно, корабль стал маневрировать на очень небольшой высоте — маскируясь рельефом. Этого никто не ожидал. Кроме того — у него огромный ионный выхлоп. Это спутало все карты. Но кое-что потом удалось восстановить — по инфракрасной съемке. Тепловой след... Вот смотрите...
— Подождите... — попридержал агента Кай. — Я, как говорится, еще «не въехал» в масштаб снимков. Здесь он какой-то нестандартный...
— Это примерно наш километр, — показал Ким деление на непривычно расположенной на снимке шкале. — След идет вот так. До вот этого квадрата. Это — на плато Аш-Ларданар. Здесь след теряется. И вот что примечательно: примерно через тридцать — сорок минут после предположительной посадки или катастрофы «Ганимеда», ориентировочно в этом районе, — вспышки, характерные для срабатывания плазменных зарядов или тактических ядерных боеприпасов. К сожалению, точных координат они не успели определить. Их не успели перепрограммировать на отслеживание таких вещей...
— Но... — Кай забарабанил пальцами по разложенным перед ним снимкам. — Для аварийной посадки это не характерно. При ней либо не взрывается ничего, либо — если не срабатывает ни одна из блокировок, — наступает ад кромешный... Но таких случаев — единицы. Случись такое, уровень радиации уже подскочил бы на всей планете... Этого же нет? Да и по времени не совпадает...
— У меня есть пара предположений, — агент покрутил в пальцах электрокарандаш и нервно щелкнул его кнопкой. — Во-первых, корабль — кто бы ни управлял им — совершил посадку не наобум, а шел в какое-то заданное место встречи, где его ждали. Но потом — произошла стычка с применением плазменных гранат. Разборка. В этом случае, боюсь, что судьба ваших друзей — плачевна.
— К сожалению, — вздохнул Кай, — это слишком похоже на правду. Это первое, что и мне пришло в голову. Правда, они могли нарваться и на каких-то случайных рейдеров или бандитов... Но это — варианты одного и того же.
— Ни рейдеры, ни бандиты не могли ничего знать о «пепле», — пожал плечами Ким. — Хотя...
— А другой вариант — более оптимистичный — у вас есть? — поинтересовался федеральный следователь.
— Есть, — кивнул агент. — И пожалуй, более обоснованный. Авиация ранарари была на Аш-Ларданаре уже через два с небольшим часа и отсняла местность буквально миллиметр за миллиметром. Материалы съемок сейчас обрабатываются. Но кое-что уже есть. Вот данные полугодичной давности...
Яснов достал из отдельной папки карточку «носимой памяти» и завертел головой в поисках терминала. Кай облегчил задачу, подхватив легкий приборчик с письменного стола и водрузив его на каменный столик так, чтобы экран был хорошо виден и ему, и Яснову.
— Вот этот участок. А вот он же — снятый вчера. Снимки сделаны с одинаковых точек, но видны различия. Сейчас мы преобразуем изображения так, чтобы можно было их полностью совместить... Вот теперь смотрите...
Кай сосредоточился на мигающем — треть секунды первый кадр, треть — второй — изображении. Увеличил разрешение...
— Это — обвал, — наконец признал он. — Не слишком большой, но...
— Но вполне достаточный для того, чтобы похоронить, допустим, вход в замаскированный ангар... — Ким посмотрел на собеседника, проверяя его реакцию. — Или целый космоклипер вообще... Вот данные термоскопирования этого участка и заключение эксперта-геолога... Этому обвалу — менее суток. И он еще хранил тепло от плазменных взрывов — пятнадцать часов назад перегрев еще регистрировался...
— Практически... — Кай посмотрел в глаза агента. — Практически мы можем считать, что знаем, где зарыта собака. И зовут эту собаку «Ганимед»...
* * *
Неблагодарную задачу довести до сведения кэпа всю сумму своих туманных наблюдений, зыбких подозрений и расплывчатых доводов, которые заставляли его предполагать присутствие где-то поодаль незримых спутников или соглядатаев, Микис полностью передоверил Анатолию. Рассказывая о том немногом, что, собственно говоря, видел он сам, Смольский чувствовал себя полнейшим идиотом. Однако, как ни странно, кэп отнесся к выложенным ему бредням со вниманием. Заложив руки за спину, он поистине орлиным взором окинул горизонт и коротко определил задачу:
— Двигаемся вон до той гряды. Старайтесь не терять друг друга из виду. Там отдыхаем. Мы немного сбавим темп, а вы, господин Палладини, уж постарайтесь прибавить шагу... Вы, Смольский, выдвигаетесь вперед — вон к тому «пальцу». Сможете добраться до него? Постарайтесь не свернуть себе шею. В аннотациях к вашим книжкам — что печатают на задних обложках — про вас пишут, что вы увлекаетесь альпинизмом. Заберитесь как можно выше и внимательно присмотритесь к местности. Особо внимательно — по маршруту продвижения. Если заметите что-то подозрительное — сигнальте фонарем. И отмахните — вот так — в том направлении, где заметите что-либо странное... Кирилл в случае необходимости обеспечивает группе огневое прикрытие. Все поняли меня? Приступайте! Ночь коротка, и мгла какая-то поднимается... Видимость может резко ухудшиться.
Чувствуя себя безнадежным предателем, Анатолий бросил прощально-ободряющий взгляд на разом скисшего Палладини и на рысях припустил к указанному объекту, действительно напоминавшему перст, с угрозой воздетый к недобрым небесам Инферны. Несколько раз он обернулся на маячившую в арьергарде, трагически поникшую фигурку Микиса, но в конце концов дал себе установку на выполнение поставленного задания и, прибавив шагу, уже больше не оглядывался и тем более не останавливался.
Каменный перст был довольно удачно выбран капитаном в качестве пункта наблюдения. Для того чтобы взобраться на него, почти не требовался навык альпиниста. В теле гигантского каменного столба тут и там зияли выбоины, служившие прекрасными ступенями. Анатолию даже показалось, что эти ступени образуют своеобразную лестницу, спиралью закрученную вокруг «пальца» и ведущую на самый верх. Обмирая от собственной смелости, он и добрался до этого верха. И уже не удивился, обнаружив там — метрах в семидесяти над плато — довольно просторную площадку, к сожалению, ничем не огороженную.
Подъем занял у Анатолия немного времени, но, бросив взгляд вниз, на открывшийся перед ним пейзаж, он понял, что кэп не преувеличивал опасность ухудшения видимости. Скорее он недооценил ее. Смольскому показалось, что за эти пятнадцать-двадцать минут, что длилось его восхождение, плато поросло какой-то странной седой травой.
Он не сразу сообразил, что это туман встал над каменной долиной. И в тумане этом — утопая уже почти по грудь — двигались к далекой каменной гряде две человеческие фигурки — кэп и Кирилл. А поотстав от них и смешно подпрыгивая, ковыляла третья, уже почти утонувшая в тумане тень Микиса. Мгла проглотила трещины, пересекающие плато, скрыла все выбоины и возвышенности, призрачным морем раскинулась от горизонта до горизонта. Туман шел в наступление.
«Плохо дело! — подумал Анатолий. — Потеряемся мы этак к черту...» Он еще раз окинул плато тревожным взором. И увидел огни. Цепочки огней.
Неяркие — словно от коптящих смоляных факелов — огни эти двигались друг за другом, перестраиваясь, огибая невидимые преграды, исчезая и появляясь вновь. Анатолий насчитал три такие цепочки — по неполной дюжине огоньков в каждой — вблизи, не более чем в полутора километрах от «пальца», и еще пять или шесть таких цепочек блуждали вдали — на грани видимости.
Подняв лицо к небу, Смольский поежился. Там, в хрустальной, чужой высоте, тоже происходило неладное: одна за другой, словно светлые зерна, склеванные невидимой в темноте птицей, с небосвода исчезали звезды. Лик единственной из двух лун Инферны, которая видна была в этот час над горизонтом, тоже помрачился, стал расплываться туманным пятном, норовил утонуть во тьме.
Анатолий перевел ручной лазерный прожектор на максимальную яркость и три раза «выстрелил» лучом в направлении почти совсем уже утонувших в дымке товарищей. В ответ ему просигналили — тоже три раза. Без всякой уверенности в том, что спутники видят его достаточно хорошо, он несколько раз отмахнул рукой с фонарем в сторону странных огненных цепочек и торопливо начал спускаться с каменной башни — вниз, в зыбкую мглу. Спуск занял у него гораздо больше времени, чем восхождение. Должно быть, потому, что тогда — карабкаясь вверх — он почти не оглядывался вниз, в вырастающую под ногами пропасть, а сейчас эта пропасть постоянно маячила перед ним, и липкий страх, который он умел выключать раньше, теперь сковывал его движения, делал их суетливыми и беспомощными.
«Черт, — подумал он, — здорово я поломался...»
Только очутившись на скалистой тверди плато, он понял все коварство здешнего тумана. В отличие от земного, стеной стоящего, скрывающего все уже в двух шагах, горный туман Инферны будто и не существовал вблизи и лишь где-то в полусотне шагов заставлял контуры предметов расплываться, скрывал их очертания, оставаясь словно бы незаметен сам. А дальше простиралась уже зернистая, мерцающая Вселенная. Вселенная без границ, без формы. Вообще никакая. Ничто из ничего сотворенное... И из этого ничто до Смольского докатился звук выстрела. И сразу за ним — второго.
«Кэп свинтил глушитель и лупит в белый свет, — сообразил Анатолий. — Сигналит нам с Микисом». Он выкрикнул зычное «эгей!» и пошел на звук. Кэп успел пальнуть еще три или четыре раза, когда вдруг что-то еще добавилось к глухой, ватной тишине, поглотившей все звуки простиравшейся вокруг каменной долины.
Казалось, какая-то птица, большая и бестолковая, попробовала подать голос там — в тоскливой мгле. Попробовала, да передумала и замолкла с каким-то преглупым всхлипом.
Вспомнив о своем нерадивом подопечном, Анатолий прикинул, что этот придушенный звук пришел к нему как раз с той стороны, где, по его прикидке, должен был передвигаться оказавшийся брошенным на произвол судьбы владелец «Риалти». Анатолий быстро и встревоженно развернулся в этом направлении.
— Эй! — заорал он, сложив руки рупором. — Микис!.. Бобер! Палладини, короче говоря!!! Отзовись, черт побери!!!
Ответом ему было донесшееся из неопределенного далека квохтанье, за которым последовал совсем уж еле слышный в тумане звук, напоминающий удар чего-то достаточно тяжелого оземь.
— Да не молчите же вы, черт вас дери! — окончательно обозлившись и начиная по-настоящему пугаться, заорал Смольский.
Он проклинал сейчас все — и мгновенно навалившийся на плато туман, и идиотскую затею кэпа, и клятого придурка Палладини, и себя самого...
— Эй, что у тебя там?! — продолжал надрываться он. — Иди на мой голос! И отзовись! Оглох, что ли?! Отзывайся!!!
Шагать в зыбкий мрак самому, искать наобум в проклятой мгле злосчастного Палладини было безумием чистой воды. «И Микиса не найду, и сам вконец потеряюсь, — резонно прикинул Смольский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Кай косо глянул на собеседника. Агент успокаивающе улыбнулся:
— Я понимаю, какая сторона вопроса беспокоит вас... Здесь — в Службе безопасности Диаспоры — приняты те же стандарты методов расследования, что и в Федерации. А наказывать виновных они вообще не имеют права. У Службы нет ни своих тюрем, ни вообще исправительных заведений. Только следственные изоляторы. По доказании вины виновные и материалы на них передаются «хозяевам». Или — реже — с согласия самих виновных и ранарари их направляют на общественные работы — для нужд Диаспоры, конечно. Но в случае с «пеплом» такого мягкого решения не будет. Если не удастся договориться с задержанным по-хорошему. Думаю, что удастся: наркодельцы боятся попасть в лапы... м-м... — Ким оглянулся на Лиригу, — в руки ранарари... Этого они боятся хуже, чем огня...
— Как я понимаю, с типом работаете не вы? — уточнил Кай.
— Не я. Но мы можем запросить все материалы расследования и присутствовать на допросах. В конце концов, можем и сами допросить его. У нас с вами довольно широкие полномочия.
Яснов потер лоб, явно пытаясь сосредоточиться на чем-то важном.
— Теперь посмотрите сюда. Это — противоположное полушарие Инферны. Система горных хребтов Ларданар... Отснято с высоты трехсот километров.
Кай отметил, что агенту удалось почти точно воспроизвести это трепещущее «эр», свойственное языку ранарари. «Впрочем, — подумал он с сожалением, — все равно мы не способны слышать треть звуков, которые издают „черти“, а „черти“ не воспринимают около четверти того, что говорим мы. Несовпадение диапазонов...»
— «Ганимед» спускался по довольно необычной траектории, — продолжал Ким. — Специалисты утверждают, что пилотирование при этом осуществлялось прямо-таки виртуозно... Служба спутникового наблюдения сумела отследить его путь до высоты шесть километров. Ниже отслеживание вели наземные радары, но у них вышли какие-то накладки. Возможно, корабль стал маневрировать на очень небольшой высоте — маскируясь рельефом. Этого никто не ожидал. Кроме того — у него огромный ионный выхлоп. Это спутало все карты. Но кое-что потом удалось восстановить — по инфракрасной съемке. Тепловой след... Вот смотрите...
— Подождите... — попридержал агента Кай. — Я, как говорится, еще «не въехал» в масштаб снимков. Здесь он какой-то нестандартный...
— Это примерно наш километр, — показал Ким деление на непривычно расположенной на снимке шкале. — След идет вот так. До вот этого квадрата. Это — на плато Аш-Ларданар. Здесь след теряется. И вот что примечательно: примерно через тридцать — сорок минут после предположительной посадки или катастрофы «Ганимеда», ориентировочно в этом районе, — вспышки, характерные для срабатывания плазменных зарядов или тактических ядерных боеприпасов. К сожалению, точных координат они не успели определить. Их не успели перепрограммировать на отслеживание таких вещей...
— Но... — Кай забарабанил пальцами по разложенным перед ним снимкам. — Для аварийной посадки это не характерно. При ней либо не взрывается ничего, либо — если не срабатывает ни одна из блокировок, — наступает ад кромешный... Но таких случаев — единицы. Случись такое, уровень радиации уже подскочил бы на всей планете... Этого же нет? Да и по времени не совпадает...
— У меня есть пара предположений, — агент покрутил в пальцах электрокарандаш и нервно щелкнул его кнопкой. — Во-первых, корабль — кто бы ни управлял им — совершил посадку не наобум, а шел в какое-то заданное место встречи, где его ждали. Но потом — произошла стычка с применением плазменных гранат. Разборка. В этом случае, боюсь, что судьба ваших друзей — плачевна.
— К сожалению, — вздохнул Кай, — это слишком похоже на правду. Это первое, что и мне пришло в голову. Правда, они могли нарваться и на каких-то случайных рейдеров или бандитов... Но это — варианты одного и того же.
— Ни рейдеры, ни бандиты не могли ничего знать о «пепле», — пожал плечами Ким. — Хотя...
— А другой вариант — более оптимистичный — у вас есть? — поинтересовался федеральный следователь.
— Есть, — кивнул агент. — И пожалуй, более обоснованный. Авиация ранарари была на Аш-Ларданаре уже через два с небольшим часа и отсняла местность буквально миллиметр за миллиметром. Материалы съемок сейчас обрабатываются. Но кое-что уже есть. Вот данные полугодичной давности...
Яснов достал из отдельной папки карточку «носимой памяти» и завертел головой в поисках терминала. Кай облегчил задачу, подхватив легкий приборчик с письменного стола и водрузив его на каменный столик так, чтобы экран был хорошо виден и ему, и Яснову.
— Вот этот участок. А вот он же — снятый вчера. Снимки сделаны с одинаковых точек, но видны различия. Сейчас мы преобразуем изображения так, чтобы можно было их полностью совместить... Вот теперь смотрите...
Кай сосредоточился на мигающем — треть секунды первый кадр, треть — второй — изображении. Увеличил разрешение...
— Это — обвал, — наконец признал он. — Не слишком большой, но...
— Но вполне достаточный для того, чтобы похоронить, допустим, вход в замаскированный ангар... — Ким посмотрел на собеседника, проверяя его реакцию. — Или целый космоклипер вообще... Вот данные термоскопирования этого участка и заключение эксперта-геолога... Этому обвалу — менее суток. И он еще хранил тепло от плазменных взрывов — пятнадцать часов назад перегрев еще регистрировался...
— Практически... — Кай посмотрел в глаза агента. — Практически мы можем считать, что знаем, где зарыта собака. И зовут эту собаку «Ганимед»...
* * *
Неблагодарную задачу довести до сведения кэпа всю сумму своих туманных наблюдений, зыбких подозрений и расплывчатых доводов, которые заставляли его предполагать присутствие где-то поодаль незримых спутников или соглядатаев, Микис полностью передоверил Анатолию. Рассказывая о том немногом, что, собственно говоря, видел он сам, Смольский чувствовал себя полнейшим идиотом. Однако, как ни странно, кэп отнесся к выложенным ему бредням со вниманием. Заложив руки за спину, он поистине орлиным взором окинул горизонт и коротко определил задачу:
— Двигаемся вон до той гряды. Старайтесь не терять друг друга из виду. Там отдыхаем. Мы немного сбавим темп, а вы, господин Палладини, уж постарайтесь прибавить шагу... Вы, Смольский, выдвигаетесь вперед — вон к тому «пальцу». Сможете добраться до него? Постарайтесь не свернуть себе шею. В аннотациях к вашим книжкам — что печатают на задних обложках — про вас пишут, что вы увлекаетесь альпинизмом. Заберитесь как можно выше и внимательно присмотритесь к местности. Особо внимательно — по маршруту продвижения. Если заметите что-то подозрительное — сигнальте фонарем. И отмахните — вот так — в том направлении, где заметите что-либо странное... Кирилл в случае необходимости обеспечивает группе огневое прикрытие. Все поняли меня? Приступайте! Ночь коротка, и мгла какая-то поднимается... Видимость может резко ухудшиться.
Чувствуя себя безнадежным предателем, Анатолий бросил прощально-ободряющий взгляд на разом скисшего Палладини и на рысях припустил к указанному объекту, действительно напоминавшему перст, с угрозой воздетый к недобрым небесам Инферны. Несколько раз он обернулся на маячившую в арьергарде, трагически поникшую фигурку Микиса, но в конце концов дал себе установку на выполнение поставленного задания и, прибавив шагу, уже больше не оглядывался и тем более не останавливался.
Каменный перст был довольно удачно выбран капитаном в качестве пункта наблюдения. Для того чтобы взобраться на него, почти не требовался навык альпиниста. В теле гигантского каменного столба тут и там зияли выбоины, служившие прекрасными ступенями. Анатолию даже показалось, что эти ступени образуют своеобразную лестницу, спиралью закрученную вокруг «пальца» и ведущую на самый верх. Обмирая от собственной смелости, он и добрался до этого верха. И уже не удивился, обнаружив там — метрах в семидесяти над плато — довольно просторную площадку, к сожалению, ничем не огороженную.
Подъем занял у Анатолия немного времени, но, бросив взгляд вниз, на открывшийся перед ним пейзаж, он понял, что кэп не преувеличивал опасность ухудшения видимости. Скорее он недооценил ее. Смольскому показалось, что за эти пятнадцать-двадцать минут, что длилось его восхождение, плато поросло какой-то странной седой травой.
Он не сразу сообразил, что это туман встал над каменной долиной. И в тумане этом — утопая уже почти по грудь — двигались к далекой каменной гряде две человеческие фигурки — кэп и Кирилл. А поотстав от них и смешно подпрыгивая, ковыляла третья, уже почти утонувшая в тумане тень Микиса. Мгла проглотила трещины, пересекающие плато, скрыла все выбоины и возвышенности, призрачным морем раскинулась от горизонта до горизонта. Туман шел в наступление.
«Плохо дело! — подумал Анатолий. — Потеряемся мы этак к черту...» Он еще раз окинул плато тревожным взором. И увидел огни. Цепочки огней.
Неяркие — словно от коптящих смоляных факелов — огни эти двигались друг за другом, перестраиваясь, огибая невидимые преграды, исчезая и появляясь вновь. Анатолий насчитал три такие цепочки — по неполной дюжине огоньков в каждой — вблизи, не более чем в полутора километрах от «пальца», и еще пять или шесть таких цепочек блуждали вдали — на грани видимости.
Подняв лицо к небу, Смольский поежился. Там, в хрустальной, чужой высоте, тоже происходило неладное: одна за другой, словно светлые зерна, склеванные невидимой в темноте птицей, с небосвода исчезали звезды. Лик единственной из двух лун Инферны, которая видна была в этот час над горизонтом, тоже помрачился, стал расплываться туманным пятном, норовил утонуть во тьме.
Анатолий перевел ручной лазерный прожектор на максимальную яркость и три раза «выстрелил» лучом в направлении почти совсем уже утонувших в дымке товарищей. В ответ ему просигналили — тоже три раза. Без всякой уверенности в том, что спутники видят его достаточно хорошо, он несколько раз отмахнул рукой с фонарем в сторону странных огненных цепочек и торопливо начал спускаться с каменной башни — вниз, в зыбкую мглу. Спуск занял у него гораздо больше времени, чем восхождение. Должно быть, потому, что тогда — карабкаясь вверх — он почти не оглядывался вниз, в вырастающую под ногами пропасть, а сейчас эта пропасть постоянно маячила перед ним, и липкий страх, который он умел выключать раньше, теперь сковывал его движения, делал их суетливыми и беспомощными.
«Черт, — подумал он, — здорово я поломался...»
Только очутившись на скалистой тверди плато, он понял все коварство здешнего тумана. В отличие от земного, стеной стоящего, скрывающего все уже в двух шагах, горный туман Инферны будто и не существовал вблизи и лишь где-то в полусотне шагов заставлял контуры предметов расплываться, скрывал их очертания, оставаясь словно бы незаметен сам. А дальше простиралась уже зернистая, мерцающая Вселенная. Вселенная без границ, без формы. Вообще никакая. Ничто из ничего сотворенное... И из этого ничто до Смольского докатился звук выстрела. И сразу за ним — второго.
«Кэп свинтил глушитель и лупит в белый свет, — сообразил Анатолий. — Сигналит нам с Микисом». Он выкрикнул зычное «эгей!» и пошел на звук. Кэп успел пальнуть еще три или четыре раза, когда вдруг что-то еще добавилось к глухой, ватной тишине, поглотившей все звуки простиравшейся вокруг каменной долины.
Казалось, какая-то птица, большая и бестолковая, попробовала подать голос там — в тоскливой мгле. Попробовала, да передумала и замолкла с каким-то преглупым всхлипом.
Вспомнив о своем нерадивом подопечном, Анатолий прикинул, что этот придушенный звук пришел к нему как раз с той стороны, где, по его прикидке, должен был передвигаться оказавшийся брошенным на произвол судьбы владелец «Риалти». Анатолий быстро и встревоженно развернулся в этом направлении.
— Эй! — заорал он, сложив руки рупором. — Микис!.. Бобер! Палладини, короче говоря!!! Отзовись, черт побери!!!
Ответом ему было донесшееся из неопределенного далека квохтанье, за которым последовал совсем уж еле слышный в тумане звук, напоминающий удар чего-то достаточно тяжелого оземь.
— Да не молчите же вы, черт вас дери! — окончательно обозлившись и начиная по-настоящему пугаться, заорал Смольский.
Он проклинал сейчас все — и мгновенно навалившийся на плато туман, и идиотскую затею кэпа, и клятого придурка Палладини, и себя самого...
— Эй, что у тебя там?! — продолжал надрываться он. — Иди на мой голос! И отзовись! Оглох, что ли?! Отзывайся!!!
Шагать в зыбкий мрак самому, искать наобум в проклятой мгле злосчастного Палладини было безумием чистой воды. «И Микиса не найду, и сам вконец потеряюсь, — резонно прикинул Смольский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80