Однако вместо того, чтобы сразу перейти к деловому разговору, он неожиданно предложил гостю пройти в картинную галерею, которая располагалась в крыле его жилища, полюбоваться коллекцией «иллюзий». То, что этой чести удостоился гость, не сообщивший в своем письме конкретной цели своего визита, насторожило Кима. Кого попало Свен Севелла в свою галерею не водил. Видимо, меценат своевременно навел о господине Яшми справки, а теперь зачем-то тянул время.
Панно Предтечей поразили Кима. До этого он видел всего два или три небольших фрагмента этих гипнотизирующих творений, выставленных в городском музее Коппертауна на Синдерелле. На Инферне он их не встречал никогда. Поймав себя на том, что «разменял» уже второй десяток минут, он перешел в наступление.
— Неужели вам никогда не предлагали расстаться хотя, бы с некоторыми из этих панно? — деланно удивился он. — За соответствующую цену, разумеется?
На узком личике господина Севеллы обозначилась утонченно презрительная улыбка.
— В Диаспоре обитает народ не бедный, хотя и прижимистый, — сообщил он наивному гостю. — Тем не менее здесь не найдется такого богача, который бы позволил себе заплатить хотя бы за самое маленькое из моих панно...
«За какие же шиши приобрел их ты, старый сквалыга?» — машинально подумал Ким, а вслух спросил (все с тем же подчеркнуто деланным любопытством):
— Ну а из других Миров вам не поступало таких предложений? Например, с Фронды?
Они дошли уже до середины галереи, когда агент, почувствовав неладное, попытался приостановить их мерное, но неуклонное движение к расположенной в торце комнаты-коридора низенькой дубовой дверце. Не нравилась она ему чем-то, эта дверца.
— Ну что вы...
Севелла невозмутимо двигался в выбранном им направлении, и Киму пришлось следовать за ним.
— Откуда, — продолжал меценат, — на этой нищей планетке сыщется покупатель на подобные предметы? Или вы имеете в виду кого-то определенного?
— Я имею в виду того, от чьего имени к вам обращались не так давно с подобными предложениями...
Севелла по-прежнему медленно шел вдоль вереницы янтарных панно, вставленных в рамы из черного дерева.
— Вам, конечно, известно, что господин Фрост в дальнейшем не сможет осуществлять свое посредничество в той сделке, которую предлагал вам, — продолжил Ким, отчаянно блефуя. — Но я могу вас заверить, что сделанное вам предложение остается в силе...
Они достигли конца галереи и стояли теперь у той самой дверцы.
Меценат наконец повернулся лицом к агенту.
— Послушайте, молодой человек, — резко произнес он, с неожиданной фамильярностью беря Кима за пуговицу, — я понимаю людей, которые ведут двойную игру... Но те, кто пытается вести игру тройную, мне, мягко говоря, неприятны...
— Что вы имеете в виду? — с искренним удивлением спросил Ким.
— Сейчас вы это поймете, — кривовато улыбнувшись, сказал его хозяин и отворил дубовую дверцу. — Проходите.
Ким, слегка согнувшись, прошел вперед.
За дверцей открывалось продолжение галереи — точное подобие того коридора, который они только что прошли. Недалеко от открывшегося прохода стоял и рассматривал висевшее перед ним панно высокий, чуть сутуловатый человек. Он обернулся на звук слегка скрипнувших петель. Ким узнал его: совсем недавно он видел это жестковатое лицо на экране монитора. Перед ним стоял капитан Джордж Листер.
— Здравствуйте, — сказал Ким.
Капитан ответил ему довольно сухим намеком на поклон.
Севелла, стоя в проеме двери, внимательно следил за ними обоими. Похоже, он ожидал какого-то иного результата, нежели умеренное взаимное недоумение двух сведенных им вместе людей. Но он решил не терять инициативы и, деликатно откашлявшись, прервал наступившее молчание.
— Ну что же, господа. Вы оба и почти в один и тот же день и час вознамерились сделать вашему покорному слуге некое предложение... При этом каждый из вас не подозревал о намерениях своего э-э... конкурента. Мне кажется, что вам потребуется некоторое время, чтобы урегулировать возникшее м-м... недоразумение. Мне, к сожалению, в ближайшие полчаса надо быть в ином месте. Поэтому прошу вас заняться решением ваших проблем вне стен моего дома. Впоследствии я рассмотрю возможность возобновления переговоров — но не более, чем с одним партнером. Вы поняли меня, господа? Думаю, вы хорошо запомнили путь, которым сюда пришли, и мне нет необходимости провожать вас до дверей...
* * *
На улице Ким молча кивнул капитану на свой кар, и они оба, сохраняя молчание, заняли места на его сиденьях. Первым это молчание нарушил Листер:
— Кажется, я изрядно подпортил вам игру, господин э-э...
— Яшми. Рей Яшми, агент на контракте. Если говорить точнее, то — частный детектив — к вашим услугам. — Ким решил не открывать сразу все карты. — А вы, если я не ошибаюсь, — капитан Джордж Листер? И как насчет вашей игры? Я в ней, кажется, не был предусмотрен...
— Что ж... — капитан откинулся на спинку сиденья. — Мы оба поставили друг друга в пиковое положение. Кстати, не помню, чтобы мы с вами где-то встречались. Откуда вы знаете меня, господин частный детектив? У нас с вами есть общие знакомые?
— Вы не ошиблись, — кивнул Ким, выруливая к набережной. — Мне есть от кого передать вам привет, капитан.
— Начинаю догадываться.
Листер сцепил пальцы в замок и хрустнул суставами.
— Догадаться легко, капитан. Господин Крюгер был немало удивлен, узнав о том, что вы пребываете в полном здравии на этом, а не на том свете... Простите, если я затронул слишком деликатную тему...
— Это не тема вообще, господин детектив.
Несколько секунд капитан сосредоточенно молчал. Потом резко, словно на что-то решившись, спросил:
— Так вы представляете здесь интересы господина Крюгера? Или вам он известен и под другими именами?
— Известен, — признался Ким. — И под другими — тоже. Вы не против встречи с ним?
— Остановите машину, — прервал его Листер. — Мне лучше сойти здесь. И оставьте мне код вашего канала связи. Я сам свяжусь с вами и с господином следователем, когда в этом возникнет необходимость.
— Пожалуйста...
Ким припарковал кар у входа в небольшой сквер.
— Только один вопрос на прощание, капитан...
Листер, уже покинувший салон, нагнулся к окну машины.
— Зачем вам понадобились «иллюзии Предтеч», господин Листер? Если это не секрет.
Капитан усмехнулся.
— От Севеллы мне нужны были вовсе не «иллюзии». Мне нужны были люди, у которых он их скупает. И даже не сами эти люди. Мне нужно было то, на что они эти «иллюзии» выменивают у сатаны. Мне нужны были Камни. Много Камней!
* * *
Вид пригласительного билета, который Кай поднял на уровень глаз наряженного во флотскую униформу служащего, охранявшего вход на трап «Изгнанника», произвел на того впечатление.
— Проходите, — любезнейшим тоном пригласил он федерального следователя, подобострастно наклоняясь и поворачивая перед ним вертушку сверкающего начищенной медью турникета. — Вас ждут за восьмым столиком. Мы отплываем через шесть минут.
Накануне у Кая было время понаблюдать с дебаркадера за той публикой, что заполнила палубу «Изгнанника»; и теперь, приодетый в общем стиле этого плавучего клуба, он мог надеяться на то, что не будет выглядеть белой вороной среди публики, одетой по моде прошлых веков: фосфоресцирующие костюмы джентльменов, пастельные, светлые тона вечерних платьев очаровательных (и не очень) дам... Медь и хром металлической арматуры судна, легкая мелодия, «вживую» наигрываемая настоящими музыкантами, хлопанье пробок откупориваемого шампанского да тихая гладь реки — все это уже когда-то было... далеко-далеко... не под этими небесами...
А здесь над ним было чужое небо... Недоброе небо Инферны.
Господина Раковски Кай узнал не сразу: тот был облачен в смокинг и на глазу у него красовался антикварного вида монокль, сквозь который на федерального следователя этот глаз смотрел выжидательно и холодно.
— Рад вас видеть в полном здравии, господин арматор, — приветствовал он Кая, жестом указывая на кресло напротив себя.
— Взаимно, — суховато ответил тот. — Надеюсь, что и вам здоровье позволит довести до конца те наши переговоры, что были так неудачно прерваны...
Машинально Кай поправил массивный платиновый браслет своих часов. В сей нехитрый, но ужасно дорогой на вид механизм был вмонтирован отключенный сейчас передатчик аварийного сигнала — на случай попытки захвата Крюгера его довольно сомнительными партнерами по переговорам. Это был единственный вид страховки, на который он решился, чтобы не спугнуть «птичку».
— Ну, если уж идти до конца, — сверкнув позолоченным моноклем, начал господин Раковски, — то стоит, как говорится, начать с начала...
Весь карнавальный антураж «Изгнанника» и в особенности этот оптический инструмент, что красовался на глазу господина Раковски, не давали Каю сосредоточиться на предстоящей беседе. Похоже, что и его собеседник чувствовал некоторую неловкость от надетой на себя маски этакого светского льва.
С минуту они молча наблюдали за тем, как официант расставляет на столе апперитивы и легкую закуску.
— Я, с вашего позволения, уже сделал заказ на свой вкус, — сообщил Раковски Каю. — Но подавать здесь начинают поздно. Пока, для аппетита...
Он поднял рюмку, призывая собеседника означить тостом начало переговоров.
— Ваше здоровье, — по-прежнему сухо отозвался Кай и пригубил терпкое спиртное.
— Надеюсь, вы не станете угощать меня версией о том, что «Ганимед» со своим грузом покоится на шельфе в сотне километров от берега? — осведомился Раковски.
— Не стану, — заверил его Кай.
— И совершенно правильно сделаете, — похвалил его Лешек. — Иначе мне было бы трудно понять, как господину Смольскому удалось выбраться из него на поверхность и объявиться на встрече с читателями в библиотеке Университета Диаспоры...
Кай был в курсе дела и теперь мысленно клял хозяев Серого монастыря, допустивших такое. Он откашлялся и спокойным голосом стал излагать Раковски тщательно взвешенную и отработанную в деталях версию событий, родившуюся в результате долгих прикидок и обсуждений в штабе «Тропы». Версия эта не слишком отличалась от реальных событий. Исключение составляла только ни в какие рамки не укладывавшаяся роль, сыгранная в случившейся истории капитаном Листером. Посадку «Ганимеда», по версии Кая, совершил сумевший освободиться из запертой каюты Кирилл Николаев.
Раковски не перебивал собеседника, потягивая аперитив и время от времени вставляя в разговор ничего не значащие междометия. Это насторожило Кая. Настороженность эта переросла во вполне определенную тревогу, когда после того, как «господин Крюгер» закончил свой рассказ и изложил деловые предложения, его собеседник и не подумал всерьез обсудить сказанное, а пустился в довольно бестолковые расспросы, переходя с пятого на десятое.
— Послушайте, — наконец прервал эту игру федеральный следователь, — мне кажется, что вы пригласили меня сюда вовсе не для того, чтобы говорить о деле...
— Вы только сейчас это поняли? — раздался голос за его спиной.
Кай обернулся и увидел перед собой элегантно, точно в стиле «Изгнанника» одетого джентльмена. Джентльмен был немолод, худощав и ироничен.
Лешек закашлялся.
— Видит бог, Свен, — начал он, — не моя вина, что эти типы — там, на Фронде, — перебежали тебе дорожку. Теперь это моя игра. Не стоит тебе отыгрывать назад партию, которую ты уже продул...
— А тебе не стоит делать того, что ты затеял! — оборвал его тощий старик. — Забирай своих шестерок и сматывайся с борта. Твоих людей здесь только шесть, а моих — вдвое больше. Поторапливайся. Ради такого случая тебе подадут катер...
— Ты еще пожалеешь об этом, Севелла! — Раковски резко поднялся и зло бросил на стол салфетку.
Кай ощутил себя совершенно лишним на борту «Изгнанника».
— Легко Лешек сдался... — заметил Севелла, глядя в спину удаляющемуся без всякого прощания конкуренту. — На вашем месте я над этим задумался бы, господин Крюгер...
— Как я понимаю, вы хотите возобновить те переговоры, которые с вами начал покойный господин Фрост? — спросил Кай, также поднимаясь из-за стола.
Теперь настала его очередь блефовать.
— Сидите, сидите, — Севелла приостановил его легким похлопыванием по плечу. — Вы еще не попробовали чудесной осетрины, которую заказал для вас любезный господин Раковски... Впрочем, оставь я вас в его компании, до осетрины очередь могла бы и не дойти. Вы бы уже отчаливали от борта «Изгнанника» на том прелестном катере, на котором Лешек проделывает это сейчас в одиночку. Точнее, в сопровождении своих боевиков...
— Мне остается поблагодарить вас... — несколько натянуто произнес Кай, опускаясь в кресло и потому поневоле глядя на собеседника снизу вверх. — Итак, вы хотели...
— Упаси бог! Я ничего не хотел, господин Крюгер. Я действительно продул эту партию и не собираюсь к ней возвращаться. Я просто вернул Лешеку своего рода долг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Панно Предтечей поразили Кима. До этого он видел всего два или три небольших фрагмента этих гипнотизирующих творений, выставленных в городском музее Коппертауна на Синдерелле. На Инферне он их не встречал никогда. Поймав себя на том, что «разменял» уже второй десяток минут, он перешел в наступление.
— Неужели вам никогда не предлагали расстаться хотя, бы с некоторыми из этих панно? — деланно удивился он. — За соответствующую цену, разумеется?
На узком личике господина Севеллы обозначилась утонченно презрительная улыбка.
— В Диаспоре обитает народ не бедный, хотя и прижимистый, — сообщил он наивному гостю. — Тем не менее здесь не найдется такого богача, который бы позволил себе заплатить хотя бы за самое маленькое из моих панно...
«За какие же шиши приобрел их ты, старый сквалыга?» — машинально подумал Ким, а вслух спросил (все с тем же подчеркнуто деланным любопытством):
— Ну а из других Миров вам не поступало таких предложений? Например, с Фронды?
Они дошли уже до середины галереи, когда агент, почувствовав неладное, попытался приостановить их мерное, но неуклонное движение к расположенной в торце комнаты-коридора низенькой дубовой дверце. Не нравилась она ему чем-то, эта дверца.
— Ну что вы...
Севелла невозмутимо двигался в выбранном им направлении, и Киму пришлось следовать за ним.
— Откуда, — продолжал меценат, — на этой нищей планетке сыщется покупатель на подобные предметы? Или вы имеете в виду кого-то определенного?
— Я имею в виду того, от чьего имени к вам обращались не так давно с подобными предложениями...
Севелла по-прежнему медленно шел вдоль вереницы янтарных панно, вставленных в рамы из черного дерева.
— Вам, конечно, известно, что господин Фрост в дальнейшем не сможет осуществлять свое посредничество в той сделке, которую предлагал вам, — продолжил Ким, отчаянно блефуя. — Но я могу вас заверить, что сделанное вам предложение остается в силе...
Они достигли конца галереи и стояли теперь у той самой дверцы.
Меценат наконец повернулся лицом к агенту.
— Послушайте, молодой человек, — резко произнес он, с неожиданной фамильярностью беря Кима за пуговицу, — я понимаю людей, которые ведут двойную игру... Но те, кто пытается вести игру тройную, мне, мягко говоря, неприятны...
— Что вы имеете в виду? — с искренним удивлением спросил Ким.
— Сейчас вы это поймете, — кривовато улыбнувшись, сказал его хозяин и отворил дубовую дверцу. — Проходите.
Ким, слегка согнувшись, прошел вперед.
За дверцей открывалось продолжение галереи — точное подобие того коридора, который они только что прошли. Недалеко от открывшегося прохода стоял и рассматривал висевшее перед ним панно высокий, чуть сутуловатый человек. Он обернулся на звук слегка скрипнувших петель. Ким узнал его: совсем недавно он видел это жестковатое лицо на экране монитора. Перед ним стоял капитан Джордж Листер.
— Здравствуйте, — сказал Ким.
Капитан ответил ему довольно сухим намеком на поклон.
Севелла, стоя в проеме двери, внимательно следил за ними обоими. Похоже, он ожидал какого-то иного результата, нежели умеренное взаимное недоумение двух сведенных им вместе людей. Но он решил не терять инициативы и, деликатно откашлявшись, прервал наступившее молчание.
— Ну что же, господа. Вы оба и почти в один и тот же день и час вознамерились сделать вашему покорному слуге некое предложение... При этом каждый из вас не подозревал о намерениях своего э-э... конкурента. Мне кажется, что вам потребуется некоторое время, чтобы урегулировать возникшее м-м... недоразумение. Мне, к сожалению, в ближайшие полчаса надо быть в ином месте. Поэтому прошу вас заняться решением ваших проблем вне стен моего дома. Впоследствии я рассмотрю возможность возобновления переговоров — но не более, чем с одним партнером. Вы поняли меня, господа? Думаю, вы хорошо запомнили путь, которым сюда пришли, и мне нет необходимости провожать вас до дверей...
* * *
На улице Ким молча кивнул капитану на свой кар, и они оба, сохраняя молчание, заняли места на его сиденьях. Первым это молчание нарушил Листер:
— Кажется, я изрядно подпортил вам игру, господин э-э...
— Яшми. Рей Яшми, агент на контракте. Если говорить точнее, то — частный детектив — к вашим услугам. — Ким решил не открывать сразу все карты. — А вы, если я не ошибаюсь, — капитан Джордж Листер? И как насчет вашей игры? Я в ней, кажется, не был предусмотрен...
— Что ж... — капитан откинулся на спинку сиденья. — Мы оба поставили друг друга в пиковое положение. Кстати, не помню, чтобы мы с вами где-то встречались. Откуда вы знаете меня, господин частный детектив? У нас с вами есть общие знакомые?
— Вы не ошиблись, — кивнул Ким, выруливая к набережной. — Мне есть от кого передать вам привет, капитан.
— Начинаю догадываться.
Листер сцепил пальцы в замок и хрустнул суставами.
— Догадаться легко, капитан. Господин Крюгер был немало удивлен, узнав о том, что вы пребываете в полном здравии на этом, а не на том свете... Простите, если я затронул слишком деликатную тему...
— Это не тема вообще, господин детектив.
Несколько секунд капитан сосредоточенно молчал. Потом резко, словно на что-то решившись, спросил:
— Так вы представляете здесь интересы господина Крюгера? Или вам он известен и под другими именами?
— Известен, — признался Ким. — И под другими — тоже. Вы не против встречи с ним?
— Остановите машину, — прервал его Листер. — Мне лучше сойти здесь. И оставьте мне код вашего канала связи. Я сам свяжусь с вами и с господином следователем, когда в этом возникнет необходимость.
— Пожалуйста...
Ким припарковал кар у входа в небольшой сквер.
— Только один вопрос на прощание, капитан...
Листер, уже покинувший салон, нагнулся к окну машины.
— Зачем вам понадобились «иллюзии Предтеч», господин Листер? Если это не секрет.
Капитан усмехнулся.
— От Севеллы мне нужны были вовсе не «иллюзии». Мне нужны были люди, у которых он их скупает. И даже не сами эти люди. Мне нужно было то, на что они эти «иллюзии» выменивают у сатаны. Мне нужны были Камни. Много Камней!
* * *
Вид пригласительного билета, который Кай поднял на уровень глаз наряженного во флотскую униформу служащего, охранявшего вход на трап «Изгнанника», произвел на того впечатление.
— Проходите, — любезнейшим тоном пригласил он федерального следователя, подобострастно наклоняясь и поворачивая перед ним вертушку сверкающего начищенной медью турникета. — Вас ждут за восьмым столиком. Мы отплываем через шесть минут.
Накануне у Кая было время понаблюдать с дебаркадера за той публикой, что заполнила палубу «Изгнанника»; и теперь, приодетый в общем стиле этого плавучего клуба, он мог надеяться на то, что не будет выглядеть белой вороной среди публики, одетой по моде прошлых веков: фосфоресцирующие костюмы джентльменов, пастельные, светлые тона вечерних платьев очаровательных (и не очень) дам... Медь и хром металлической арматуры судна, легкая мелодия, «вживую» наигрываемая настоящими музыкантами, хлопанье пробок откупориваемого шампанского да тихая гладь реки — все это уже когда-то было... далеко-далеко... не под этими небесами...
А здесь над ним было чужое небо... Недоброе небо Инферны.
Господина Раковски Кай узнал не сразу: тот был облачен в смокинг и на глазу у него красовался антикварного вида монокль, сквозь который на федерального следователя этот глаз смотрел выжидательно и холодно.
— Рад вас видеть в полном здравии, господин арматор, — приветствовал он Кая, жестом указывая на кресло напротив себя.
— Взаимно, — суховато ответил тот. — Надеюсь, что и вам здоровье позволит довести до конца те наши переговоры, что были так неудачно прерваны...
Машинально Кай поправил массивный платиновый браслет своих часов. В сей нехитрый, но ужасно дорогой на вид механизм был вмонтирован отключенный сейчас передатчик аварийного сигнала — на случай попытки захвата Крюгера его довольно сомнительными партнерами по переговорам. Это был единственный вид страховки, на который он решился, чтобы не спугнуть «птичку».
— Ну, если уж идти до конца, — сверкнув позолоченным моноклем, начал господин Раковски, — то стоит, как говорится, начать с начала...
Весь карнавальный антураж «Изгнанника» и в особенности этот оптический инструмент, что красовался на глазу господина Раковски, не давали Каю сосредоточиться на предстоящей беседе. Похоже, что и его собеседник чувствовал некоторую неловкость от надетой на себя маски этакого светского льва.
С минуту они молча наблюдали за тем, как официант расставляет на столе апперитивы и легкую закуску.
— Я, с вашего позволения, уже сделал заказ на свой вкус, — сообщил Раковски Каю. — Но подавать здесь начинают поздно. Пока, для аппетита...
Он поднял рюмку, призывая собеседника означить тостом начало переговоров.
— Ваше здоровье, — по-прежнему сухо отозвался Кай и пригубил терпкое спиртное.
— Надеюсь, вы не станете угощать меня версией о том, что «Ганимед» со своим грузом покоится на шельфе в сотне километров от берега? — осведомился Раковски.
— Не стану, — заверил его Кай.
— И совершенно правильно сделаете, — похвалил его Лешек. — Иначе мне было бы трудно понять, как господину Смольскому удалось выбраться из него на поверхность и объявиться на встрече с читателями в библиотеке Университета Диаспоры...
Кай был в курсе дела и теперь мысленно клял хозяев Серого монастыря, допустивших такое. Он откашлялся и спокойным голосом стал излагать Раковски тщательно взвешенную и отработанную в деталях версию событий, родившуюся в результате долгих прикидок и обсуждений в штабе «Тропы». Версия эта не слишком отличалась от реальных событий. Исключение составляла только ни в какие рамки не укладывавшаяся роль, сыгранная в случившейся истории капитаном Листером. Посадку «Ганимеда», по версии Кая, совершил сумевший освободиться из запертой каюты Кирилл Николаев.
Раковски не перебивал собеседника, потягивая аперитив и время от времени вставляя в разговор ничего не значащие междометия. Это насторожило Кая. Настороженность эта переросла во вполне определенную тревогу, когда после того, как «господин Крюгер» закончил свой рассказ и изложил деловые предложения, его собеседник и не подумал всерьез обсудить сказанное, а пустился в довольно бестолковые расспросы, переходя с пятого на десятое.
— Послушайте, — наконец прервал эту игру федеральный следователь, — мне кажется, что вы пригласили меня сюда вовсе не для того, чтобы говорить о деле...
— Вы только сейчас это поняли? — раздался голос за его спиной.
Кай обернулся и увидел перед собой элегантно, точно в стиле «Изгнанника» одетого джентльмена. Джентльмен был немолод, худощав и ироничен.
Лешек закашлялся.
— Видит бог, Свен, — начал он, — не моя вина, что эти типы — там, на Фронде, — перебежали тебе дорожку. Теперь это моя игра. Не стоит тебе отыгрывать назад партию, которую ты уже продул...
— А тебе не стоит делать того, что ты затеял! — оборвал его тощий старик. — Забирай своих шестерок и сматывайся с борта. Твоих людей здесь только шесть, а моих — вдвое больше. Поторапливайся. Ради такого случая тебе подадут катер...
— Ты еще пожалеешь об этом, Севелла! — Раковски резко поднялся и зло бросил на стол салфетку.
Кай ощутил себя совершенно лишним на борту «Изгнанника».
— Легко Лешек сдался... — заметил Севелла, глядя в спину удаляющемуся без всякого прощания конкуренту. — На вашем месте я над этим задумался бы, господин Крюгер...
— Как я понимаю, вы хотите возобновить те переговоры, которые с вами начал покойный господин Фрост? — спросил Кай, также поднимаясь из-за стола.
Теперь настала его очередь блефовать.
— Сидите, сидите, — Севелла приостановил его легким похлопыванием по плечу. — Вы еще не попробовали чудесной осетрины, которую заказал для вас любезный господин Раковски... Впрочем, оставь я вас в его компании, до осетрины очередь могла бы и не дойти. Вы бы уже отчаливали от борта «Изгнанника» на том прелестном катере, на котором Лешек проделывает это сейчас в одиночку. Точнее, в сопровождении своих боевиков...
— Мне остается поблагодарить вас... — несколько натянуто произнес Кай, опускаясь в кресло и потому поневоле глядя на собеседника снизу вверх. — Итак, вы хотели...
— Упаси бог! Я ничего не хотел, господин Крюгер. Я действительно продул эту партию и не собираюсь к ней возвращаться. Я просто вернул Лешеку своего рода долг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80