Учитывая наличие на борту изрядного количества «экспериментальных кроликов» и неизвестной капитану высокомощной аппаратуры, в предстоящем рейсе следовало ожидать всяческой чертовщины.
И чертовщина не заставила себя долго ждать.
За время совместных полетов с различными по составу командами теоретиков, считавших «Коронадо» своей вотчиной, Листер привык к тому, что за столом в кают-компании вверенного ему судна собирается группа чудаков — в общем безобидных, но нередко склонных к смертельно опасным выдумкам, если им в руки попадало что-нибудь посложнее электролитического конденсатора. Однако в этот раз...
Нет, свой экипаж — энергетика, связиста и штурмана — кэп знал как свои пять пальцев и никаких подвохов с их стороны не ждал. Немного странный Агасси мог сплутовать, играя в «канасту», но все три реактора корабля работали под его контролем безупречно. Н'Домо донимал всех, кому не лень было его слушать, историей, как он — прапраправнук какого-то африканского царька — из портового попрошайки, каким он был в детстве, сделался лучшим связистом пятого ОКФ. Но претензий к нему как к бортрадисту у кэпа не было. А Черных вообще редко проявлял какие-либо личностные качества, будучи погружен в навигационные расчеты или в постижение премудростей софтвера бортовых компьютеров, которые под его неустанным наблюдением вели «Коронадо» верным и всегда лучшим из всех возможных курсом.
Нет — за этих троих кэп не тревожился.
Зато люди генерала Геррода были компанией довольно разношерстной и беспокойной. Набраны они были из тех, кто периодически веселит публику рассказами о том, как их похищали инопланетяне или что поведали в дебрях зазеркалья «пыльные карлики». Пятеро из них, по данным картотеки генерала Геррода, побывали там, а остальные пятеро ни на минуту не сомневались в существовании Тартара, телепатии, «тонких сущностей» и астральных тел. Поскольку природа распределяет такого рода наклонности, не беря в расчет социальное происхождение, род занятий и даже умственные способности человеческих особей, то за завтраком, обедом и ужином за столом кают-компании беспрерывно кипели страсти.
Собравшиеся не ограничивались только рассказами о разного рода удивительных происшествиях, в которых они, как правило, бывали замешаны самым непосредственным образом. Нет, почти каждый из них норовил тут же — не отходя от стола — продемонстрировать свои удивительные способности (как правило, весьма двусмысленные, если речь не шла о чисто технических манипуляциях в области ловкости рук и способности к гипнотическому внушению), после чего разыгрывалась острая, с тенденцией перейти в рукоприкладство, дискуссия. Кэпу пришлось принять самые энергичные меры, чтобы предотвратить превращение трапез экипажа и пассажиров в спиритические сеансы. Генерал Геррод, к счастью, поддержал Листера в этом его начинании, после чего прослыл среди своих подопечных ультраконсерватором.
Сам же генерал-академик ни в какие бредни, кроме собственной теории «перпендикулярного времени», не верил и к разговорам своих подопечных относился просто как к неизбежному злу, которому старался не попустительствовать.
Тем более что все это оказалось злом относительно малым. «Цветочками».
* * *
— «Ягодки» у них пошли после первой полудюжины экспериментальных переходов, — пояснил Кирилл. — То есть поначалу все было впустую — как и положено в таких случаях. Ну, кое-кто из команды Геррода мутил воду рассказами о видениях, посещавших их при «скачках», о том, какие бездны премудрости открывались перед ними за считанные мгновения, о воображаемых встречах с покойными друзьями и родственниками и о тому подобных материях... Но, сами понимаете, огромные деньги вколочены были в программу испытаний не ради подобных гм... результатов. Так что генерал начал потихоньку нервничать. Тем более что подпространственные переходы не сахар сами по себе, с точки зрения последующего самочувствия и общего состояния здоровья...
— По крайней мере, это не из тех удовольствий, которые мне хотелось бы переживать ежедневно, — согласился Кай.
Ему вспомнился не так давно пережитый скачок Фронда — Инферна, это заставило его поежиться.
— Но потом, — спросил он, — академику, видно, воздалось сторицей?
— В каком-то смысле — да, — согласился Кирилл. — Но как бывает во всем, что касается подпространственной переброски, никогда не знаешь, выиграл ты или проиграл...
— С испытаниями, в которых участвовал «Коронадо», почти всегда связаны слухи о человеческих жертвах, — припомнил Ким.
— Были и жертвы, — кивнул Кирилл. — Были и жертвы... Но началось не с этого... Началось с мелких фокусов. Таких, которые вполне могли бы сойти за не слишком остроумные розыгрыши... То в колоде карт у Агасси оказывается — неведомо откуда — лишний джокер, родной брат другого такого же, только сильнее потертый, то кто-то поменяет местами пароли доступа к файлам бортового компьютера, то предметы — иногда довольно интимного свойства — из багажа одного пассажира обнаруживаются в багаже другого... В общем — козни мелких бесов. Так продолжалось до тех пор, пока Геррод не узнал в никем всерьез не принятых узорах, написанных в пыли пустовавшей, неубранной кабины, руны Предтеч...
* * *
— Обратите внимание... — Геррод пододвинул к капитану Листеру свой ноутбук. На экран были выведены сделанные час назад в пустующей каюте снимки, а рядом — страница из академического «Вестника экзоархеологии».
— Предтечами интересуются все, — пояснил он. — И чуть ли не каждый может узнать те их руны, которые приводятся во всех популярных статьях и книжках на подобные темы, и даже нарисовать по памяти кое-какие из них, но...
— Я вижу, — согласился капитан. — Это — уже для знатоков. Публикация в специальной литературе... Любители так глубоко не копают...
— Так глубоко копают и не все специалисты, — несколько нервно оборвал его генерал. — Я знаю наизусть все личные данные каждого из моей команды... Среди них нет специалистов в области экзоархеологии и экзопалеографии... Надеюсь, таковых нет и среди вашего экипажа, капитан?
— Нет, разумеется.
Кэп побарабанил пальцами по столу, разглядывая картинки на экране.
— Но вы оказываетесь в сложном положении, генерал. Никто не поверит каракулям, пальцем по пыли писанным, даже если они как две капли воды похожи на древние руны Предтеч... Вы можете сколько угодно быть уверенным в том, что никто на борту не знаком с такого рода текстами, но доказать этого не сможете никогда. Любое «не» очень трудно доказывать, генерал.
— Это и бесит меня! — генерал поднялся с кресла. — Над всей этой проблемой тяготеет какое-то проклятье! Это мне напоминает ситуацию с НЛО. Была такая проблема во второй половине двадцатого века. Или с марсианскими каналами... Это — на сто лет раньше... Уйма свидетелей, куча фактов... И потом — полное забвение... За неимением каких-либо доказательств. Мы давным-давно ходим по Марсу, но так и не знаем, что кроется за теми «каналами», что привиделись Скиапарелли. Мы встретили инопланетян, но никто из них не имеет ни малейшего отношения к «летающим тарелкам»...
— Да, обидно будет оказаться в этой кунсткамере несостоявшихся чудес, — довольно бестактно заметил капитан. — Но у нас с вами еще уйма попыток в запасе...
— Вот что, кэп, — генерал решительно захлопнул ноутбук и поднялся, — со следующей попытки мы будем реализовывать резервный вариант программы. Экстремальный. Под мою ответственность, кэп.
Поклонившись чуть церемонно хранящему молчание Листеру, генерал-академик оставил его в одиночестве. Капитан, подумав минуту-другую, щелкнул клавишей коммутатора и вызвал к себе главного (и единственного) энергетика «Коронадо».
Явившийся пред светлы очи начальства Гарри Агасси был поставлен в известность о том, что с завтрашнего дня нагрузка на бортовые реакторы возрастает процентов на двенадцать. После этого кэп вывел на экран большого демонстрационного дисплея график резервной программы полетных экспериментов и предоставил энергетику возможность поломать над ним голову. Тот потратил на это занятие минут десять и заметно скис.
— Понимаете, капитан, — начал он каким-то странным голосом, — «Коронадо» — корабль надежный, и в другое время я эти дополнительные двенадцать процентов на генератор подал бы не задумываясь. А вот сейчас...
— Что значат эти ваши «сейчас» и «в другое время»? — раздраженно осведомился кэп.
Старший энергетик, человек с двойным высшим образованием, мыслящий категориями физики, замялся и совершенно неожиданно выдал:
— Да чертовщина всякая творится на борту, капитан... Я бы взялся обеспечить энергоресурсом и не такие головоломные маневры, как те, что вы мне задаете... Но только... Но только сейчас, когда завелось тут... разное... Гоблины и греблины какие-то...
— Гремлины, — машинально поправил его кэп. И удивленно потряс головой.
— Гремлины... — с полной безнадежностью в голосе согласился Агасси.
— Вы — про что? — с удивлением воззрился на него Листер. — Вы... или кто-то из экипажа наблюдали на борту что-то необычное? Почему, в таком случае, не поступили согласно инструкции?..
— Да потому, капитан, что лишний раз на собеседование с психиатрами никого не тянет... Нет, я — серьезно... Черных сам меня подозвал, когда шум услышал в ремонтном блоке... А Виталий, сами знаете, не из тех, кому что-то мерещится... И дурацкие розыгрыши он тоже не уважает...
— Ну и что вам там привиделось — в ремонтном блоке? — подтолкнул зависший было маховик рассказа капитан Листер.
— Дети... Понимаете, у меня сложилось полное впечатление, что там — между стендами, в путанице проводов и шлангов — резвятся дети. Перекрикиваются друг с другом озорными голосами на непонятном языке, шумят — совершенно отчетливо, господин капитан, — шумят: звякают металлом, щелкают переключателями, скрипят чем-то...
— Вы там долго стояли? — оборвал его капитан.
— Нет... — Агасси облизнул пересохшие губы. — Мы в первый раз сразу бросились туда, в бокс. И — никого... Только беспорядок... Там действительно кто-то повозился основательно. Азот из баллона стравил...
— Хорошо, что не водород... — капитан смотрел на своего энергетика взглядом, в котором читалась основательная доля сомнения. — Вы сказали «в тот, первый раз», Гарри... Значит, были еще подобные случаи?
— Д-да, капитан... — Агасси было явно не по себе. — Это продолжается уже трое или четверо суток... Но — они не попадаются... Только пакостят...
— И всегда — в ремонтном блоке?
— Н-нет... — признал Агасси. — В медблоке — тоже... И в спортзале...
— Сказали бы уж — по всему судну! — махнул рукой кэп.
— Нет... Там, где люди, их вроде нет... И еще... Они... Они — словно дразнятся... Один раз я своими ушами слышал, как они передразнивали...
— Кого передразнивали?
— В-вас, капитан... Детский такой голосок ругался... Точно так, когда вы Н'Домо за дежурство по камбузу распекаете...
— То есть вы своими ушами слышали членораздельную речь в помещении, в котором никто не мог присутствовать?
— В пустом спортзале, капитан! — почти выкрикнул отчаявшийся от выказанного ему очевидного недоверия Агасси. — Никого там не могло быть!
В любом другом рейсе и с другим экипажем Листер неизбежно пришел бы к умозаключению, что часть экипажа поражена белой горячкой, если не чем похуже. Но сейчас этот спасительный довод приходилось отбросить.
— Вы хоть раз зарегистрировали эти... эти события? — продолжал допытываться кэп. — Ведь вам же розданы эти... регистраторы...
— Пробовали, капитан... У Н'Домо вроде получилось кое-что... И у Черных... А у меня — так, шумы одни...
— Вот что...
Капитан решительно пододвинул к столу скользящее на магнитных присосках кресло, бросил на стол стопку бумаги и сверху положил электрокарандаш.
— Сейчас вы внятно и разборчиво напишете все, что вам известно об э-э... аномальных явлениях, наблюдавшихся вами в течение этого рейса на борту экспериментального космического судна «Коронадо»... Подпишетесь, и я заверю ваши показания своей подписью и печатью... Потом пригласите ко мне — без лишнего шума — Черных и Н'Домо... И если есть еще свидетели таких происшествий, то и их. И не надо лишних разговоров на эти темы. Вам понятно?
— П-понятно, — кивнул Агасси и послушно опустился в кресло.
* * *
Ловля «озорников», как окрестил эту разновидность полтергейста капитан, продолжалась — тайком и при соблюдении режима секретности — еще трое суток. Затем у экипажа «Коронадо» возникли более серьезные проблемы.
Странно, но Листер так и не мог вспомнить, когда ему привиделся этот сон. Он вспомнил о нем позже, как о чем-то свершившемся и на этом основании прочно прописавшемся в его памяти. А кроме того, он не мог поклясться самому себе в том, что это был именно сон...
Смех. Смех за дверью каюты будит его, и при свете ночника он — осторожно, стараясь не произвести ни звука, садится на кровати, набрасывает на плечи куртку и тихо вытягивает из-под подушки с вечера положенный туда пистолет — табельное оружие капитана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
И чертовщина не заставила себя долго ждать.
За время совместных полетов с различными по составу командами теоретиков, считавших «Коронадо» своей вотчиной, Листер привык к тому, что за столом в кают-компании вверенного ему судна собирается группа чудаков — в общем безобидных, но нередко склонных к смертельно опасным выдумкам, если им в руки попадало что-нибудь посложнее электролитического конденсатора. Однако в этот раз...
Нет, свой экипаж — энергетика, связиста и штурмана — кэп знал как свои пять пальцев и никаких подвохов с их стороны не ждал. Немного странный Агасси мог сплутовать, играя в «канасту», но все три реактора корабля работали под его контролем безупречно. Н'Домо донимал всех, кому не лень было его слушать, историей, как он — прапраправнук какого-то африканского царька — из портового попрошайки, каким он был в детстве, сделался лучшим связистом пятого ОКФ. Но претензий к нему как к бортрадисту у кэпа не было. А Черных вообще редко проявлял какие-либо личностные качества, будучи погружен в навигационные расчеты или в постижение премудростей софтвера бортовых компьютеров, которые под его неустанным наблюдением вели «Коронадо» верным и всегда лучшим из всех возможных курсом.
Нет — за этих троих кэп не тревожился.
Зато люди генерала Геррода были компанией довольно разношерстной и беспокойной. Набраны они были из тех, кто периодически веселит публику рассказами о том, как их похищали инопланетяне или что поведали в дебрях зазеркалья «пыльные карлики». Пятеро из них, по данным картотеки генерала Геррода, побывали там, а остальные пятеро ни на минуту не сомневались в существовании Тартара, телепатии, «тонких сущностей» и астральных тел. Поскольку природа распределяет такого рода наклонности, не беря в расчет социальное происхождение, род занятий и даже умственные способности человеческих особей, то за завтраком, обедом и ужином за столом кают-компании беспрерывно кипели страсти.
Собравшиеся не ограничивались только рассказами о разного рода удивительных происшествиях, в которых они, как правило, бывали замешаны самым непосредственным образом. Нет, почти каждый из них норовил тут же — не отходя от стола — продемонстрировать свои удивительные способности (как правило, весьма двусмысленные, если речь не шла о чисто технических манипуляциях в области ловкости рук и способности к гипнотическому внушению), после чего разыгрывалась острая, с тенденцией перейти в рукоприкладство, дискуссия. Кэпу пришлось принять самые энергичные меры, чтобы предотвратить превращение трапез экипажа и пассажиров в спиритические сеансы. Генерал Геррод, к счастью, поддержал Листера в этом его начинании, после чего прослыл среди своих подопечных ультраконсерватором.
Сам же генерал-академик ни в какие бредни, кроме собственной теории «перпендикулярного времени», не верил и к разговорам своих подопечных относился просто как к неизбежному злу, которому старался не попустительствовать.
Тем более что все это оказалось злом относительно малым. «Цветочками».
* * *
— «Ягодки» у них пошли после первой полудюжины экспериментальных переходов, — пояснил Кирилл. — То есть поначалу все было впустую — как и положено в таких случаях. Ну, кое-кто из команды Геррода мутил воду рассказами о видениях, посещавших их при «скачках», о том, какие бездны премудрости открывались перед ними за считанные мгновения, о воображаемых встречах с покойными друзьями и родственниками и о тому подобных материях... Но, сами понимаете, огромные деньги вколочены были в программу испытаний не ради подобных гм... результатов. Так что генерал начал потихоньку нервничать. Тем более что подпространственные переходы не сахар сами по себе, с точки зрения последующего самочувствия и общего состояния здоровья...
— По крайней мере, это не из тех удовольствий, которые мне хотелось бы переживать ежедневно, — согласился Кай.
Ему вспомнился не так давно пережитый скачок Фронда — Инферна, это заставило его поежиться.
— Но потом, — спросил он, — академику, видно, воздалось сторицей?
— В каком-то смысле — да, — согласился Кирилл. — Но как бывает во всем, что касается подпространственной переброски, никогда не знаешь, выиграл ты или проиграл...
— С испытаниями, в которых участвовал «Коронадо», почти всегда связаны слухи о человеческих жертвах, — припомнил Ким.
— Были и жертвы, — кивнул Кирилл. — Были и жертвы... Но началось не с этого... Началось с мелких фокусов. Таких, которые вполне могли бы сойти за не слишком остроумные розыгрыши... То в колоде карт у Агасси оказывается — неведомо откуда — лишний джокер, родной брат другого такого же, только сильнее потертый, то кто-то поменяет местами пароли доступа к файлам бортового компьютера, то предметы — иногда довольно интимного свойства — из багажа одного пассажира обнаруживаются в багаже другого... В общем — козни мелких бесов. Так продолжалось до тех пор, пока Геррод не узнал в никем всерьез не принятых узорах, написанных в пыли пустовавшей, неубранной кабины, руны Предтеч...
* * *
— Обратите внимание... — Геррод пододвинул к капитану Листеру свой ноутбук. На экран были выведены сделанные час назад в пустующей каюте снимки, а рядом — страница из академического «Вестника экзоархеологии».
— Предтечами интересуются все, — пояснил он. — И чуть ли не каждый может узнать те их руны, которые приводятся во всех популярных статьях и книжках на подобные темы, и даже нарисовать по памяти кое-какие из них, но...
— Я вижу, — согласился капитан. — Это — уже для знатоков. Публикация в специальной литературе... Любители так глубоко не копают...
— Так глубоко копают и не все специалисты, — несколько нервно оборвал его генерал. — Я знаю наизусть все личные данные каждого из моей команды... Среди них нет специалистов в области экзоархеологии и экзопалеографии... Надеюсь, таковых нет и среди вашего экипажа, капитан?
— Нет, разумеется.
Кэп побарабанил пальцами по столу, разглядывая картинки на экране.
— Но вы оказываетесь в сложном положении, генерал. Никто не поверит каракулям, пальцем по пыли писанным, даже если они как две капли воды похожи на древние руны Предтеч... Вы можете сколько угодно быть уверенным в том, что никто на борту не знаком с такого рода текстами, но доказать этого не сможете никогда. Любое «не» очень трудно доказывать, генерал.
— Это и бесит меня! — генерал поднялся с кресла. — Над всей этой проблемой тяготеет какое-то проклятье! Это мне напоминает ситуацию с НЛО. Была такая проблема во второй половине двадцатого века. Или с марсианскими каналами... Это — на сто лет раньше... Уйма свидетелей, куча фактов... И потом — полное забвение... За неимением каких-либо доказательств. Мы давным-давно ходим по Марсу, но так и не знаем, что кроется за теми «каналами», что привиделись Скиапарелли. Мы встретили инопланетян, но никто из них не имеет ни малейшего отношения к «летающим тарелкам»...
— Да, обидно будет оказаться в этой кунсткамере несостоявшихся чудес, — довольно бестактно заметил капитан. — Но у нас с вами еще уйма попыток в запасе...
— Вот что, кэп, — генерал решительно захлопнул ноутбук и поднялся, — со следующей попытки мы будем реализовывать резервный вариант программы. Экстремальный. Под мою ответственность, кэп.
Поклонившись чуть церемонно хранящему молчание Листеру, генерал-академик оставил его в одиночестве. Капитан, подумав минуту-другую, щелкнул клавишей коммутатора и вызвал к себе главного (и единственного) энергетика «Коронадо».
Явившийся пред светлы очи начальства Гарри Агасси был поставлен в известность о том, что с завтрашнего дня нагрузка на бортовые реакторы возрастает процентов на двенадцать. После этого кэп вывел на экран большого демонстрационного дисплея график резервной программы полетных экспериментов и предоставил энергетику возможность поломать над ним голову. Тот потратил на это занятие минут десять и заметно скис.
— Понимаете, капитан, — начал он каким-то странным голосом, — «Коронадо» — корабль надежный, и в другое время я эти дополнительные двенадцать процентов на генератор подал бы не задумываясь. А вот сейчас...
— Что значат эти ваши «сейчас» и «в другое время»? — раздраженно осведомился кэп.
Старший энергетик, человек с двойным высшим образованием, мыслящий категориями физики, замялся и совершенно неожиданно выдал:
— Да чертовщина всякая творится на борту, капитан... Я бы взялся обеспечить энергоресурсом и не такие головоломные маневры, как те, что вы мне задаете... Но только... Но только сейчас, когда завелось тут... разное... Гоблины и греблины какие-то...
— Гремлины, — машинально поправил его кэп. И удивленно потряс головой.
— Гремлины... — с полной безнадежностью в голосе согласился Агасси.
— Вы — про что? — с удивлением воззрился на него Листер. — Вы... или кто-то из экипажа наблюдали на борту что-то необычное? Почему, в таком случае, не поступили согласно инструкции?..
— Да потому, капитан, что лишний раз на собеседование с психиатрами никого не тянет... Нет, я — серьезно... Черных сам меня подозвал, когда шум услышал в ремонтном блоке... А Виталий, сами знаете, не из тех, кому что-то мерещится... И дурацкие розыгрыши он тоже не уважает...
— Ну и что вам там привиделось — в ремонтном блоке? — подтолкнул зависший было маховик рассказа капитан Листер.
— Дети... Понимаете, у меня сложилось полное впечатление, что там — между стендами, в путанице проводов и шлангов — резвятся дети. Перекрикиваются друг с другом озорными голосами на непонятном языке, шумят — совершенно отчетливо, господин капитан, — шумят: звякают металлом, щелкают переключателями, скрипят чем-то...
— Вы там долго стояли? — оборвал его капитан.
— Нет... — Агасси облизнул пересохшие губы. — Мы в первый раз сразу бросились туда, в бокс. И — никого... Только беспорядок... Там действительно кто-то повозился основательно. Азот из баллона стравил...
— Хорошо, что не водород... — капитан смотрел на своего энергетика взглядом, в котором читалась основательная доля сомнения. — Вы сказали «в тот, первый раз», Гарри... Значит, были еще подобные случаи?
— Д-да, капитан... — Агасси было явно не по себе. — Это продолжается уже трое или четверо суток... Но — они не попадаются... Только пакостят...
— И всегда — в ремонтном блоке?
— Н-нет... — признал Агасси. — В медблоке — тоже... И в спортзале...
— Сказали бы уж — по всему судну! — махнул рукой кэп.
— Нет... Там, где люди, их вроде нет... И еще... Они... Они — словно дразнятся... Один раз я своими ушами слышал, как они передразнивали...
— Кого передразнивали?
— В-вас, капитан... Детский такой голосок ругался... Точно так, когда вы Н'Домо за дежурство по камбузу распекаете...
— То есть вы своими ушами слышали членораздельную речь в помещении, в котором никто не мог присутствовать?
— В пустом спортзале, капитан! — почти выкрикнул отчаявшийся от выказанного ему очевидного недоверия Агасси. — Никого там не могло быть!
В любом другом рейсе и с другим экипажем Листер неизбежно пришел бы к умозаключению, что часть экипажа поражена белой горячкой, если не чем похуже. Но сейчас этот спасительный довод приходилось отбросить.
— Вы хоть раз зарегистрировали эти... эти события? — продолжал допытываться кэп. — Ведь вам же розданы эти... регистраторы...
— Пробовали, капитан... У Н'Домо вроде получилось кое-что... И у Черных... А у меня — так, шумы одни...
— Вот что...
Капитан решительно пододвинул к столу скользящее на магнитных присосках кресло, бросил на стол стопку бумаги и сверху положил электрокарандаш.
— Сейчас вы внятно и разборчиво напишете все, что вам известно об э-э... аномальных явлениях, наблюдавшихся вами в течение этого рейса на борту экспериментального космического судна «Коронадо»... Подпишетесь, и я заверю ваши показания своей подписью и печатью... Потом пригласите ко мне — без лишнего шума — Черных и Н'Домо... И если есть еще свидетели таких происшествий, то и их. И не надо лишних разговоров на эти темы. Вам понятно?
— П-понятно, — кивнул Агасси и послушно опустился в кресло.
* * *
Ловля «озорников», как окрестил эту разновидность полтергейста капитан, продолжалась — тайком и при соблюдении режима секретности — еще трое суток. Затем у экипажа «Коронадо» возникли более серьезные проблемы.
Странно, но Листер так и не мог вспомнить, когда ему привиделся этот сон. Он вспомнил о нем позже, как о чем-то свершившемся и на этом основании прочно прописавшемся в его памяти. А кроме того, он не мог поклясться самому себе в том, что это был именно сон...
Смех. Смех за дверью каюты будит его, и при свете ночника он — осторожно, стараясь не произвести ни звука, садится на кровати, набрасывает на плечи куртку и тихо вытягивает из-под подушки с вечера положенный туда пистолет — табельное оружие капитана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80