Все лодки, которые не потребуются нам, нужно сжечь, а канал должен быть открыт только для нас. Как только весть о нашествии варваров долетит до нас, мы столкнемся с тысячами беженцев во внутренние провинции. Ничто не должно помешать нашим планам.
Яку Катта быстро поклонился, но не так низко, как прежде.
— Я оставил гарнизоны императорской гвардии вдоль канала. Мы можем использовать их.
Сёнто кивнул.
— Хорошо. — Правитель ненадолго задумался. — Император посылает своего бесполезного сына на север с небольшим отрядом. Принц — просто досадная мелочь, но мы примем его с должным уважением. Кто знает, какую роль он играет.
— Заложника из него не получится, — вступил Ходзё. — Император не дорожит сыном. Он, вероятно, надеется, что сын сгинет в сражении с варварами. Возможно, так и случится.
Сёнто кивнул.
— Это случится со многими, Масакадо-сум, но я никому не желаю такой доли.
21
Сигнальные огни вспыхивают
То на холмах, то на башне,
Снова на холмах,
Как искры, вылетающие из жаровни
В доме из сухого дерева.
Господин Комавара стоял у окна наверху Западной башни. Он видел, как через одинаковое расстояние настойчиво вспыхивают сигнальные огни. К утру новости достигнут самых отдаленных уголков провинции.
Вечер выдался холодный, с пронизывающим ветром, но молодой господин, похоже, не замечал этого. Он, словно оцепенев, стоял на месте уже больше часа.
Они наступают, думал он, они идут.
Мысли Комавары лихорадочно перескакивали с одного предмета на другой: вот его соратники направляются в горы, и вдруг возникают образы всадников, возвращающихся с северной границы в Ройома с сообщением о варварской армии. Неужели эта армия и впрямь такая огромная, как написал брат Хитара?
На восточном холме снова сверкнул огонь, а вдали еще один.
У небольшого постоялого двора стояла группа вооруженных людей. Позади протекала небольшая речушка. Водная поверхность сверкала, отражая свет почти полной луны, — жидкое лунное золото утекало в ночь. Господин Тосаки был верхом. Его сын Йосихира сидел неподалеку на поваленной сосне, а лошадь пощипывала скудную зимнюю травку. Все молчали. Солдаты не выказывали ни нетерпения, ни недовольства. Мягкий свет, падавший из окна, отражался в отполированных доспехах. В кронах сосен гулял ветер, заставляя деревья со скрипом гнуться и качаться.
Луна переместилась к западу. Хозяин двора вышел с чашками и кувшином горячего рисового вина, но его предложение скрасить таким образом ночь вежливо отклонили. Холодная ночь обостряла чувства и бодрила.
Послышался топот копыт. Солдат, оставленный в дозоре у узкой дороги, свистнул, и сын Тосаки вскочил в седло. Из постоялого двора вышли несколько человек и направились к конюшне — это были стражники господина Танаки Кийорамы, несмотря на то, что на их одежду была нашита эмблема губернии Сэй — летящая лошадь. Почти сразу же они появились с тремя оседланными лошадьми, проверили уздечки и подпруги.
Вдруг из-за деревьев появились трое всадников. Они остановились прямо у постоялого двора. Всадники спешились и стали жадно пить.
Господин Тосаки и его люди подъехали к прибывшим и стали полукругом.
— Какие новости? — спросил сын Тосаки. — Насколько велика армия?
Трое мужчин обернулись посмотреть на спрашивавшего и, услышав, как кто-то прошептал имя господина, продолжили пить, попросив слугу вновь наполнить чаши.
— Господин Тосаки спрашивает, насколько велика армия варваров, — гневно воскликнул Йосихира.
Один из мужчин легко вскочил в седло, лошадь под ним заволновалась, уловив настроение хозяина.
— Твой господин желает узнать, каково войско, которое он собирал всю зиму, чтобы выступить против варваров? — спросил он, не выказывая особого уважения. — Возвращайся к игровой доске, молодой господин, мы выполняем поручение правителя.
Теперь сам господин Тосаки подъехал к сыну и проговорил:
— Мы будем сражаться вместе, несмотря на прошлое. Мы все — жители Сэй. Скажите, с чем нам придется столкнуться.
Вперед выехал капитан, стараясь сдержать разыгравшуюся лошадь.
— Ты будешь кланяться в ноги господину Комаваре и просить прощения, — строго произнес он. — Вот какова армия варваров.
Гонцы пришпорили коней, проскакали через строй людей Тосаки и исчезли в ночной тьме там, где деревья колыхались, словно волнующееся море.
На следующее утро после появления сигнальных огней в Ройома были получены первые сообщения от офицеров на границе. Как только забрезжил рассвет, в столицу провинции потянулся нескончаемый людской поток из окрестных селений. Люди даже не допускали мысли, что Ройома может пасть, поэтому они и шли, таща с собой весь нехитрый скарб, какой смогли погрузить в тележки или на собственные спины.
Зиме наступал конец, но было еще прохладно. Однако небо уже приобрело чистый голубой оттенок днем, а ночью все было усыпано звездами.
Люди, понимавшие кое-что в переброске войск, молились, чтобы пошел дождь — обычное явление в это время года. Дожди замедлили бы вторжение врага или даже приостановили на некоторое время. Все с небывалым вниманием всматривались в горизонт, на котором не было ни облачка.
Получив известия с границы, правитель заперся со штабом почти на целый день. Они ждали глав Домов Сэй, которые должны были прибыть поздно вечером: впервые за много лет правитель Сэй созвал Военный Совет.
На топком берегу реки Чауса стоял рыбак со своей семьей и смотрел, как языки пламени навсегда изменяют его жизнь. От влажного дерева вздымались клубы пара и дыма, оставляя на чистом небе грязные пятна. Речная волна набегала на берег и откатывала, унося сажу из костра.
Жена рыбака всхлипывала, смахивая слезы. Двое маленьких детей прижимались к матери. Сам рыбак не проронил ни слова, только глубокая печаль поселилась в его глазах.
Ниже по течению, у излучины реки, еще одна лодка горела. Рядом стояли солдаты правителя.
Рыбак видел, как они ищут проток, скрытый ивами. Один из солдат приоткрыл завесу из веток ивы мечом.
Горящая лодка рыбака вдруг издала протяжный звук, будто живое существо в агонии. Он с трудом сдержал слезы, и снова на лице появилось скорбное выражение. От лодки отвалилась горящая жердь и медленно покатилась к воде, издавая шипящие звуки при соприкосновении с мокрой грязью. Костер запылал сильнее, и лодка осела на один бок.
Рыбак подошел к куче вещей, сложенных на берегу и прикрытых залатанным парусом, — все, чем он теперь владел. Он откинул парус и вытащил из-под сундука сеть с деревянными поплавками.
Война ли, нет войны — люди всегда будут хотеть есть.
Сёнто писал при свете двух ламп. Он осторожно выводил буквы, хотя и довольно быстро. Шелк и парча парадного правительского платья мешали ему, особенно теперь, когда нужно надевать доспехи, украшенные синим галуном — цвет Дома Сёнто. Он окунул кисточку в чернила и написал:
Сёкан-сум.
Молюсь, чтобы это письмо попало тебе в руки. Я пошлю людей вниз по реке и вдоль побережья в надежде, что они найдут себе лодку, чтобы переправиться через пролив. Поскольку все бегут из провинции, будет просто чудо, если им это удастся.
Варвары перешли границу и будут в Ройома через шесть дней.
Я буду отступать по Большому каналу, чтобы замедлить продвижение варваров и дать возможность Аканцу поднять армию. Конечно, Император постарается отстранить меня от власти. Рассчитывай на себя. Я буду командовать армией, сколько смогу, но никогда нельзя знать, что случится дальше. У Ямаку будет время обдумать свои действия.
Позаботься о себе. Если война будет проиграна, наши земли не будут стоить ничего. Не трать время и людей на их защиту.
Нисима-сум со мной. Это сейчас очень помогает мне. Она часто говорит о тебе.
Я послал сообщения в столицу и в Янкуру. Хорошо, если бы Танаки находился рядом с тобой, но если это невозможно, не переживай, наш купец весьма находчив.
Да хранит тебя Ботахара.
Сёнто поставил внизу свою подпись, аккуратно сложил лист и запечатал личной печатью. Было уже поздно, перевалило за полночь. Он встал и направился к двери. Военный Совет ждал.
В Большом зале правительского дворца собралось около ста человек, и хотя многие из них привыкли ко всяким крутым поворотам в жизни, все же они были потрясены. Сёнто прежде доводилось видеть подобное выражение на лицах воинов, когда они вдруг осознавали, что совершили непоправимую ошибку, и просто ждали неизбежного удара холодной стали.
Сёнто беспристрастно обвел взглядом собравшихся. Каждый из них должен был поднять войско. Некоторые смогли собрать только пятьдесят и менее воинов. Войско Комавары составляло триста пятьдесят воинов. Он, можно сказать, рискнул своим будущим, чтобы снарядить столько солдат. Самые влиятельные Дома, такие как Тосаки и Ранан, возможно, соберут тысячу или две воинов.
Как считали Ходзё и Комавара, всего должно было получиться тысяч пятнадцать. Да прибавить еще три с половиной тысячи, что Сёнто привел в Сэй. И все это против орды варваров в сто тысяч.
Сёнто кивнул собравшимся. Повсюду в зале горели лампы с ароматическими маслами, и их аромат перебивал крепкий дух всадников — многие прибыли прямо к началу Совета. В столице никогда не увидишь такого собрания. Многие были в охотничьих костюмах: удобно для верховой езды и не стесняет движений. В залах императорского дворца в таких нарядах не появлялись.
Без всяких дополнительных распоряжений все расселись в соответствии со своими убеждениями: советники и союзники Сёнто сели в ряд справа от правителя, остальные — перед подиумом. Сёнто взглянул на Комавару, сидевшего среди его союзников. Вот и момент истины, думал Сёнто, никто не страдал столько, сколько Комавара, но он скрывает свои чувства под маской вежливого внимания.
Слева сидели господа Тосаки и Ранан — странный союз. Единственное, что их объединяет, — одинаковые заблуждения. Да, подумал Сёнто, в жизни Комавары еще будут подобные моменты удовлетворения.
Сёнто кивнул главному канцлеру Сэй господину Гитое. Тот поклонился и подал знак кому-то невидимому. За стенами зала забили в барабан, звуки ударов разнеслись по городу и над озером.
Господин Гитое снова поклонился, затем сел очень прямо, чтобы всем был слышен его голос.
— Здесь собрался Военный Совет провинции Сэй. Правитель, господин Сёнто, призвал вас. Смеет ли кто-либо оспорить право правителя вести нас за собой в военное время?
Некоторые покачали головами, но большинство ответило молчанием.
— Пока объявленная война не закончится, приказы правителя, господина Сёнто Мотору, являются в Сэй законом наравне с приказами Императора.
Все поклонились.
Сёнто кивнул, и канцлер продолжил:
— Получено сообщение с границы. Тосаки, то, что там написано, должны знать все. Господин Акима…
Старик, долго изводивший Комавару замечаниями по поводу его «глупых» высказываний, в отличие от всех присутствующих не собирался по своей глупости отведать стали. Он походил на клинок, вложенный в ножны, как сказал Гитое.
Акима собрался с мыслями и начал говорить. Голос его вдруг оказался слабым, каким-то немощным.
— Сообщения с границы… сообщения с нашей северной границы угрожающие. Вчера перед заходом солнца варвары перешли границу Сэй к западу от Кио. Их войско состоит из кавалерии, пехоты, лучников и обоза. Это войско… составляет около ста тысяч солдат.
На несколько секунд Акима замолчал. Многие из тех, кто раньше считал эту цифру абсурдной, теперь были поражены так же, как и Акима.
С трудом Акима продолжил, стараясь придать голосу твердость:
— Члены штаба господина Сёнто заверили меня, что варвары дойдут до Ройома через шесть дней. Орда хорошо вооружена, у них много лошадей, обоз достаточно велик, чтобы выдержать длительную осаду.
Акима закончил читать и безвольно опустил руки.
— Господин Акима, — громким шепотом произнес главный канцлер.
Акима словно очнулся и поклонился правителю. Он снова сел на колени, но придать лицу выражение непреклонной безучастности не смог.
Сёнто внимательно посмотрел на сидящих перед ним. Сейчас эти люди не кажутся образцами чести, но впечатление ошибочно. Скольких удастся убедить последовать с собой по Большому каналу? Вот в чем вопрос. Гордые северяне не боятся проиграть. Пусть о них упоминают в балладах о великой битве, для них такой награды достаточно, особенно сейчас. Сэй вот-вот падет из-за того, что они слишком прислушивались к мнению других, а теперь оказалось, что это было ошибкой.
Сёнто взял меч и положил его на колени. Войско варваров превосходит силы Сэй. Это так. Как убедить всех покинуть провинцию, чтобы спасти всю Империю? Вот задача так задача.
Сёнто глубоко вздохнул и начал:
— Правители Сэй, мы часто спорили о том, насколько велика угроза со стороны варваров, и вот споры закончены. Те, кто настаивал на отсутствии угрозы, сейчас уверены, что именно их недальновидность завела всех в тупик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Яку Катта быстро поклонился, но не так низко, как прежде.
— Я оставил гарнизоны императорской гвардии вдоль канала. Мы можем использовать их.
Сёнто кивнул.
— Хорошо. — Правитель ненадолго задумался. — Император посылает своего бесполезного сына на север с небольшим отрядом. Принц — просто досадная мелочь, но мы примем его с должным уважением. Кто знает, какую роль он играет.
— Заложника из него не получится, — вступил Ходзё. — Император не дорожит сыном. Он, вероятно, надеется, что сын сгинет в сражении с варварами. Возможно, так и случится.
Сёнто кивнул.
— Это случится со многими, Масакадо-сум, но я никому не желаю такой доли.
21
Сигнальные огни вспыхивают
То на холмах, то на башне,
Снова на холмах,
Как искры, вылетающие из жаровни
В доме из сухого дерева.
Господин Комавара стоял у окна наверху Западной башни. Он видел, как через одинаковое расстояние настойчиво вспыхивают сигнальные огни. К утру новости достигнут самых отдаленных уголков провинции.
Вечер выдался холодный, с пронизывающим ветром, но молодой господин, похоже, не замечал этого. Он, словно оцепенев, стоял на месте уже больше часа.
Они наступают, думал он, они идут.
Мысли Комавары лихорадочно перескакивали с одного предмета на другой: вот его соратники направляются в горы, и вдруг возникают образы всадников, возвращающихся с северной границы в Ройома с сообщением о варварской армии. Неужели эта армия и впрямь такая огромная, как написал брат Хитара?
На восточном холме снова сверкнул огонь, а вдали еще один.
У небольшого постоялого двора стояла группа вооруженных людей. Позади протекала небольшая речушка. Водная поверхность сверкала, отражая свет почти полной луны, — жидкое лунное золото утекало в ночь. Господин Тосаки был верхом. Его сын Йосихира сидел неподалеку на поваленной сосне, а лошадь пощипывала скудную зимнюю травку. Все молчали. Солдаты не выказывали ни нетерпения, ни недовольства. Мягкий свет, падавший из окна, отражался в отполированных доспехах. В кронах сосен гулял ветер, заставляя деревья со скрипом гнуться и качаться.
Луна переместилась к западу. Хозяин двора вышел с чашками и кувшином горячего рисового вина, но его предложение скрасить таким образом ночь вежливо отклонили. Холодная ночь обостряла чувства и бодрила.
Послышался топот копыт. Солдат, оставленный в дозоре у узкой дороги, свистнул, и сын Тосаки вскочил в седло. Из постоялого двора вышли несколько человек и направились к конюшне — это были стражники господина Танаки Кийорамы, несмотря на то, что на их одежду была нашита эмблема губернии Сэй — летящая лошадь. Почти сразу же они появились с тремя оседланными лошадьми, проверили уздечки и подпруги.
Вдруг из-за деревьев появились трое всадников. Они остановились прямо у постоялого двора. Всадники спешились и стали жадно пить.
Господин Тосаки и его люди подъехали к прибывшим и стали полукругом.
— Какие новости? — спросил сын Тосаки. — Насколько велика армия?
Трое мужчин обернулись посмотреть на спрашивавшего и, услышав, как кто-то прошептал имя господина, продолжили пить, попросив слугу вновь наполнить чаши.
— Господин Тосаки спрашивает, насколько велика армия варваров, — гневно воскликнул Йосихира.
Один из мужчин легко вскочил в седло, лошадь под ним заволновалась, уловив настроение хозяина.
— Твой господин желает узнать, каково войско, которое он собирал всю зиму, чтобы выступить против варваров? — спросил он, не выказывая особого уважения. — Возвращайся к игровой доске, молодой господин, мы выполняем поручение правителя.
Теперь сам господин Тосаки подъехал к сыну и проговорил:
— Мы будем сражаться вместе, несмотря на прошлое. Мы все — жители Сэй. Скажите, с чем нам придется столкнуться.
Вперед выехал капитан, стараясь сдержать разыгравшуюся лошадь.
— Ты будешь кланяться в ноги господину Комаваре и просить прощения, — строго произнес он. — Вот какова армия варваров.
Гонцы пришпорили коней, проскакали через строй людей Тосаки и исчезли в ночной тьме там, где деревья колыхались, словно волнующееся море.
На следующее утро после появления сигнальных огней в Ройома были получены первые сообщения от офицеров на границе. Как только забрезжил рассвет, в столицу провинции потянулся нескончаемый людской поток из окрестных селений. Люди даже не допускали мысли, что Ройома может пасть, поэтому они и шли, таща с собой весь нехитрый скарб, какой смогли погрузить в тележки или на собственные спины.
Зиме наступал конец, но было еще прохладно. Однако небо уже приобрело чистый голубой оттенок днем, а ночью все было усыпано звездами.
Люди, понимавшие кое-что в переброске войск, молились, чтобы пошел дождь — обычное явление в это время года. Дожди замедлили бы вторжение врага или даже приостановили на некоторое время. Все с небывалым вниманием всматривались в горизонт, на котором не было ни облачка.
Получив известия с границы, правитель заперся со штабом почти на целый день. Они ждали глав Домов Сэй, которые должны были прибыть поздно вечером: впервые за много лет правитель Сэй созвал Военный Совет.
На топком берегу реки Чауса стоял рыбак со своей семьей и смотрел, как языки пламени навсегда изменяют его жизнь. От влажного дерева вздымались клубы пара и дыма, оставляя на чистом небе грязные пятна. Речная волна набегала на берег и откатывала, унося сажу из костра.
Жена рыбака всхлипывала, смахивая слезы. Двое маленьких детей прижимались к матери. Сам рыбак не проронил ни слова, только глубокая печаль поселилась в его глазах.
Ниже по течению, у излучины реки, еще одна лодка горела. Рядом стояли солдаты правителя.
Рыбак видел, как они ищут проток, скрытый ивами. Один из солдат приоткрыл завесу из веток ивы мечом.
Горящая лодка рыбака вдруг издала протяжный звук, будто живое существо в агонии. Он с трудом сдержал слезы, и снова на лице появилось скорбное выражение. От лодки отвалилась горящая жердь и медленно покатилась к воде, издавая шипящие звуки при соприкосновении с мокрой грязью. Костер запылал сильнее, и лодка осела на один бок.
Рыбак подошел к куче вещей, сложенных на берегу и прикрытых залатанным парусом, — все, чем он теперь владел. Он откинул парус и вытащил из-под сундука сеть с деревянными поплавками.
Война ли, нет войны — люди всегда будут хотеть есть.
Сёнто писал при свете двух ламп. Он осторожно выводил буквы, хотя и довольно быстро. Шелк и парча парадного правительского платья мешали ему, особенно теперь, когда нужно надевать доспехи, украшенные синим галуном — цвет Дома Сёнто. Он окунул кисточку в чернила и написал:
Сёкан-сум.
Молюсь, чтобы это письмо попало тебе в руки. Я пошлю людей вниз по реке и вдоль побережья в надежде, что они найдут себе лодку, чтобы переправиться через пролив. Поскольку все бегут из провинции, будет просто чудо, если им это удастся.
Варвары перешли границу и будут в Ройома через шесть дней.
Я буду отступать по Большому каналу, чтобы замедлить продвижение варваров и дать возможность Аканцу поднять армию. Конечно, Император постарается отстранить меня от власти. Рассчитывай на себя. Я буду командовать армией, сколько смогу, но никогда нельзя знать, что случится дальше. У Ямаку будет время обдумать свои действия.
Позаботься о себе. Если война будет проиграна, наши земли не будут стоить ничего. Не трать время и людей на их защиту.
Нисима-сум со мной. Это сейчас очень помогает мне. Она часто говорит о тебе.
Я послал сообщения в столицу и в Янкуру. Хорошо, если бы Танаки находился рядом с тобой, но если это невозможно, не переживай, наш купец весьма находчив.
Да хранит тебя Ботахара.
Сёнто поставил внизу свою подпись, аккуратно сложил лист и запечатал личной печатью. Было уже поздно, перевалило за полночь. Он встал и направился к двери. Военный Совет ждал.
В Большом зале правительского дворца собралось около ста человек, и хотя многие из них привыкли ко всяким крутым поворотам в жизни, все же они были потрясены. Сёнто прежде доводилось видеть подобное выражение на лицах воинов, когда они вдруг осознавали, что совершили непоправимую ошибку, и просто ждали неизбежного удара холодной стали.
Сёнто беспристрастно обвел взглядом собравшихся. Каждый из них должен был поднять войско. Некоторые смогли собрать только пятьдесят и менее воинов. Войско Комавары составляло триста пятьдесят воинов. Он, можно сказать, рискнул своим будущим, чтобы снарядить столько солдат. Самые влиятельные Дома, такие как Тосаки и Ранан, возможно, соберут тысячу или две воинов.
Как считали Ходзё и Комавара, всего должно было получиться тысяч пятнадцать. Да прибавить еще три с половиной тысячи, что Сёнто привел в Сэй. И все это против орды варваров в сто тысяч.
Сёнто кивнул собравшимся. Повсюду в зале горели лампы с ароматическими маслами, и их аромат перебивал крепкий дух всадников — многие прибыли прямо к началу Совета. В столице никогда не увидишь такого собрания. Многие были в охотничьих костюмах: удобно для верховой езды и не стесняет движений. В залах императорского дворца в таких нарядах не появлялись.
Без всяких дополнительных распоряжений все расселись в соответствии со своими убеждениями: советники и союзники Сёнто сели в ряд справа от правителя, остальные — перед подиумом. Сёнто взглянул на Комавару, сидевшего среди его союзников. Вот и момент истины, думал Сёнто, никто не страдал столько, сколько Комавара, но он скрывает свои чувства под маской вежливого внимания.
Слева сидели господа Тосаки и Ранан — странный союз. Единственное, что их объединяет, — одинаковые заблуждения. Да, подумал Сёнто, в жизни Комавары еще будут подобные моменты удовлетворения.
Сёнто кивнул главному канцлеру Сэй господину Гитое. Тот поклонился и подал знак кому-то невидимому. За стенами зала забили в барабан, звуки ударов разнеслись по городу и над озером.
Господин Гитое снова поклонился, затем сел очень прямо, чтобы всем был слышен его голос.
— Здесь собрался Военный Совет провинции Сэй. Правитель, господин Сёнто, призвал вас. Смеет ли кто-либо оспорить право правителя вести нас за собой в военное время?
Некоторые покачали головами, но большинство ответило молчанием.
— Пока объявленная война не закончится, приказы правителя, господина Сёнто Мотору, являются в Сэй законом наравне с приказами Императора.
Все поклонились.
Сёнто кивнул, и канцлер продолжил:
— Получено сообщение с границы. Тосаки, то, что там написано, должны знать все. Господин Акима…
Старик, долго изводивший Комавару замечаниями по поводу его «глупых» высказываний, в отличие от всех присутствующих не собирался по своей глупости отведать стали. Он походил на клинок, вложенный в ножны, как сказал Гитое.
Акима собрался с мыслями и начал говорить. Голос его вдруг оказался слабым, каким-то немощным.
— Сообщения с границы… сообщения с нашей северной границы угрожающие. Вчера перед заходом солнца варвары перешли границу Сэй к западу от Кио. Их войско состоит из кавалерии, пехоты, лучников и обоза. Это войско… составляет около ста тысяч солдат.
На несколько секунд Акима замолчал. Многие из тех, кто раньше считал эту цифру абсурдной, теперь были поражены так же, как и Акима.
С трудом Акима продолжил, стараясь придать голосу твердость:
— Члены штаба господина Сёнто заверили меня, что варвары дойдут до Ройома через шесть дней. Орда хорошо вооружена, у них много лошадей, обоз достаточно велик, чтобы выдержать длительную осаду.
Акима закончил читать и безвольно опустил руки.
— Господин Акима, — громким шепотом произнес главный канцлер.
Акима словно очнулся и поклонился правителю. Он снова сел на колени, но придать лицу выражение непреклонной безучастности не смог.
Сёнто внимательно посмотрел на сидящих перед ним. Сейчас эти люди не кажутся образцами чести, но впечатление ошибочно. Скольких удастся убедить последовать с собой по Большому каналу? Вот в чем вопрос. Гордые северяне не боятся проиграть. Пусть о них упоминают в балладах о великой битве, для них такой награды достаточно, особенно сейчас. Сэй вот-вот падет из-за того, что они слишком прислушивались к мнению других, а теперь оказалось, что это было ошибкой.
Сёнто взял меч и положил его на колени. Войско варваров превосходит силы Сэй. Это так. Как убедить всех покинуть провинцию, чтобы спасти всю Империю? Вот задача так задача.
Сёнто глубоко вздохнул и начал:
— Правители Сэй, мы часто спорили о том, насколько велика угроза со стороны варваров, и вот споры закончены. Те, кто настаивал на отсутствии угрозы, сейчас уверены, что именно их недальновидность завела всех в тупик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74