Повернувшись в седле, Суйюн оглядел поле во всех направлениях, потом потянулся и взял поводья из рук Кицуры, перекинув их через голову лошади.
— Северный ветер умирает, — произнес Суйюн. — Туман еще какое-то время продержится. Госпожа Нисима, — с нежностью позвал он. — Господин Сёнто — одаренный человек, окруженный прекрасными воинами. Мы должны позаботиться о себе. — Он натянул поводья. — Управляющий Каму, туман спадет сначала на востоке. Да защитит вас Ботахара.
— Вы должны взять охрану, — протестовал Каму. — Я не могу позволить госпожам Нисиме и Кицуре отправиться без защиты.
— Лучше пойти небольшой группой.
— Я поеду с братом Суйюном, Каму-сум, — возразила Нисима. — Не волнуйтесь. В тумане брат Суйюн видит там, где остальные слепы.
Монах развернул лошадь и повел обеих дам на юг. Вскоре они растаяли в белых облаках тумана.
Комавара предпочел напасть на варваров, по опыту зная, что их могут разбить в прямой атаке. Слева он видел маленький отряд Батто Йода, известного своей искусной армией. Яку Катта ехал справа. Над головами свистели стрелы, летящие с севера и с юга.
Армии столкнулись. Лязг железа сотряс тишину над полем. Комавара одним ударом выбил из седла первого варвара. Он перехватил мимолетный взгляд Яку Катты, меч генерала сверкнул и повалил двух варварских всадников. Один из гвардейцев Хадзивары упал на колени. Для Комавары скоро стало ясным, что исход предрешен. Гвардеец Хадзивары свалился с седла, и Комавара увидел двух пеших варваров.
Слева раздался крик Батто:
— Нужно отступать, пока нас еще достаточно, чтобы пробиться.
Комавара быстро огляделся и понял, что поле усеяно не только телами варваров, но и людей в цветах Комавары и Батто. Он вытащил раковину, над равниной раздался сигнал отступления. Комавара бросился на помощь Батто Йоде. Со стороны Батто показался лейтенант Нарихира, сбивший одного варвара и разоруживший другого, пытавшегося бежать.
Офицеры отбивались, но с каждым моментом варваров становилось все больше и больше.
— Им нет конца! — крикнул Батто.
Батто Йода чуть не упал с лошади, но Нарихира подставил ему спину. Комавара направил свою лошадь между двух мужчин, когда первые облака тумана накрыли их. Через мгновение пелена поглотила их полностью, вокруг раздавался звон мечей, но никого не было видно. Варвары атаковали спереди. Никто уже не мог с уверенностью сказать, в каком направлении отступать.
Император Ва держал руку на мече. Его армия отступала перед превосходящей по численности силой. На гребне холма, недавно оставленном его армией, Аканцу видел золотые флаги Великого хана. Знамена медленно спускались по склону, что более очевидно говорило о ходе сражения, чем бесчисленные рапорты.
Полковник Яку Тадамото проехал через охрану Императора, кланяясь из седла.
— Полковник?
— Армия господина Танаки удерживает ряды до сих пор, господин, хотя они и отрезаны сейчас от нас. Наши войска разбиты, Император, варварская армия сметает все на своем пути.
Император кивнул, его реакцию скрывала черная маска.
— Соберите оставшиеся силы и отступайте к столице. Если сможем перебраться через озеро, то спасем какую-то часть армии. В каком направлении идет господин Танаки?
— Трудно сказать, Император, вероятно, на юг. Император застегнул шлем.
— Окажите сопротивление, какое сможете, чтобы прикрыть наше отступление, полковник.
Император повернулся и направил коня к каналу, где его ждала лодка.
Тадамото удерживал свою лошадь, наблюдая, как уезжает Император.
«Я не сказал ему, что армия господина Танаки идет под флагом Сёнто, — подумал Тадамото, — он сам скоро обнаружит это».
Танаки быстро понял, что они не могут выбрать правильное направление в тумане. Облегчение, которое он почувствовал от возвращения армии под командование господина Сёнто, уступило место беспокойству. То, что они могли оказаться лицом к лицу с противником, чьи силы превышают сто тысяч человек, заставляло торопиться.
Вокруг раздавались звуки сражения, всадники появлялись и исчезали в тумане словно призраки. Ни о генерале Ходзё, ни о Батто и Комаваре, ни о Яку Катте не было слышно с тех пор, как вернулся туман, и ни один из них не вернулся к основным силам Сёнто.
Армия перемещалась со скоростью старика, еле волочащего ноги. Это объяснялось неуверенностью в выбранном направлении.
— Туман одновременно благословение и проклятие, господин Сёнто, — сказал Танаки.
Он поймал себя на мысли, что, как и все, вглядывается в пелену в поисках врага или каких-то ориентиров, которые бы подсказали, где они находятся.
— Это благословение, не сомневайтесь. Нас разбили бы на поле, но хан потерял нас, как и мы его. Молитесь, чтобы он продержался, пока мы не окажемся вне его досягаемости. Мы пойдем ночью. Если сумеем найти путь через реку, спасемся, господин Танаки. Это большее, на что мы можем надеяться.
Звон железа донесся оттуда, где Сёнто выставил сильнейших мечников. Всадник в голубом пробился к Сёнто и Танаки.
— Мы встретили отряд варваров, господин, — крикнул он, подъезжая. — Меня послали за подкреплением.
— Сколько их? Большой отряд?
— Большой, господин. Нельзя сказать сколько.
Сёнто повернулся и отдал приказ офицеру. Вокруг все зашевелились. Справа прозвучал рожок, неожиданно появились всадники. Танаки выхватил меч одновременно с Сёнто.
— Это люди господина Комавары! — крикнул кто-то, и Танаки услышал голос, благодаривший Ботахару, — свой голос.
Сёнто догнал его.
— Мы угодили в сердце битвы, господин Танаки. Бегите туда. — Он указал мечом. — Мы должны держаться вместе.
Слова Сёнто потерялись во всеобщем хаосе. Стрелы свистели вокруг, но Танаки не уклонялся и не пытался укрыться.
Варвары вступили в бой с гвардейцами, теперь в тумане можно было различить пурпурные цвета Батто. Всадники наступали. Танаки увидел, как Сёнто скрестил меч с варваром. Господин Сёнто сражается, как обычный воин, подумал Танаки. Стрелы все падали и падали, но Танаки не мог сказать, откуда они летят. Господин Тосаки Йосихира оттолкнул варвара слева от Танаки, крикнув, что видит берег канала. Вокруг падали стрелы и люди.
Танаки одним ударом убил всадника, огляделся в поисках господина Сёнто, но нигде не увидел его. Теперь повсюду раздавались крики: «Канал, они нашли канал!»
Нисима потеряла счет времени. Суйюн говорил, что делать, то и дело приказывая свернуть или, наоборот, идти прямо.
— Что это, брат? Ты слышишь? — прошептала Кицура. Нисима наклонилась к кузине:
— Ничего не говори. Суйюн-сум может чувствовать на расстоянии. Не отвлекай его.
Красивое лицо Кицуры побледнело. Она лишь кивнула на слова Нисимы.
Несколько раз мимо промчались всадники. Время от времени слышались звуки рожков и удары мечей. Суйюн взглянул на небо, на котором появились голубые проблески.
— Туман рассеивается на востоке, мы на пути к каналу.
Он натянул поводья лошади Кицуры, Нисима направила коня за ним. Она проехали, возможно, сотню футов, и туман снова сгустился. Суйюн повернул налево, потом остановился. Невдалеке слышался топот копыт многочисленных всадников.
Неожиданно Суйюн остановился, закрыв глаза. Где-то недалеко кашлял человек, хотя Нисима не могла понять, откуда идет звук.
Суйюн заговорил, и голос его звучал странно, словно издалека.
— Не двигайся с этого места, не важно, что произойдет.
Он передал поводья лошади Кицуры Нисиме, пожав ее руку.
Направив своего коня вперед, монах исчез в белой мгле. Кицура потянулась и схватилась за рукав сестры. Звук чего-то тяжелого, ударившегося о землю, достиг их ушей, потом появилась лошадь без всадника, заставив отпрянуть их собственных животных. Кицура упала.
Из тумана выскочил Суйюн, быстро спешившись, помог Кицуре встать.
— Вы не ушиблись, госпожа Кицура? Она покачала головой:
— Нет… — Шевеля руками, девушка пыталась улыбнуться. — Земля мягкая.
С помощью монаха она взобралась на лошадь.
Без промедления они двинулись в путь, на сей раз быстрее. Туман скоро рассеется, в этом нет сомнений.
Когда пелена отступила, Суйюн пустил лошадей галопом. Вскоре шум битвы остался позади, и теперь беглецы останавливались чаще.
Справа раздался крик.
— Езжайте! — приказал Суйюн. — Ни в коем случае не останавливайтесь.
Он подстегнул лошадь Кицуры и повернулся на звуки, доносящиеся снизу.
Круг их мира сузился до нескольких десятков шагов, и в этом пространстве Нисима не видела ни одной движущейся фигуры. У низкой каменной стены они потеряли время, пока Нисима заставляла обоих животных перепрыгнуть препятствие.
Они помчались вперед, ничего не видя, пока наконец Нисима не остановила лошадей, оглядываясь через плечо.
— Брат Суйюн велел не останавливаться, — напомнила Кицура. Нисима покачала головой:
— Но он один. Ты видела, сколько их было? Кицура пожала плечами:
— Я не вижу сквозь туман, кузина. Думаю, там, впереди, столица, смотри.
Слева от них полуденное солнце отражалось от белых стен города.
— Я поворачиваю, Кицу-сум.
Нисима вытерла рукавом лоб таким неженским жестом, что рассмешила сестру.
— Не время смеяться, кузина, — отчитала ее Нисима.
— Прости меня, Ниси-сум, я… прости… — Лицо Кицуры стало серьезным, хотя глаза все еще искрились.
Сзади донесся стук копыт лошади, обе девушки повернулись и увидели всадника, перепрыгивающего через преграду.
— Это брат Суйюн, кузина, — сказала Кицура. — Я уверена.
Нисима помчалась навстречу монаху. Когда он остановился, девушка обняла его. Кицура прислонилась к дереву неподалеку, а из тумана во всей красе появлялась столица.
Махнув на север и запад, где мгла рассеялась, Суйюн освободился из рук Нисимы. Она отпустила его и повернулась посмотреть.
Среди остатков тумана по полю металась императорская армия, направляясь к столице малыми группами, многие пешком, сняв доспехи, чтобы быстрее идти. Молчание воцарилось на многие ри, потерпевшие поражение солдаты Ва отступали.
— Где мой отец? — спросила Нисима.
Суйюн покачал головой и указал на восток. Нисима увидела большой отряд, двигающийся к реке.
— Армия господина Танаки? — спросила она.
— Варвары, — тихо ответил Суйюн. — Эта линия отступления отрезана. Хан гонит нас в столицу.
Они снова поскакали. Наполненные водой канавы использовали, чтобы напоить коней. Суйюн остановился, чтобы позволить лошадям отдохнуть.
Сидя на берегу под теплым весенним солнцем, Нисима с трудом могла представить, что лишь в нескольких ри отсюда идет война. Она закрыла глаза, пытаясь заставить себя поверить, что это сон. Но когда открыла их, отступающая армия напомнила девушке, что все происходит на самом деле.
Забрав у Суйюна поводья, Кицура сказала:
— Теперь тумана нет, я не потеряюсь, брат. Я должна учиться сидеть в седле, пока могу.
Группа всадников приближалась к ним. Это были люди Комавары.
— Мы оторвались от нашего господина в тумане и суматохе битвы, — объяснил офицер Нарихира Шисато.
Суйюн заставил его спешиться и осмотрел раны — переломанные ребра и ужасные синяки.
— Есть ли новости от моего отца, господина Сёнто? — спросила Нисима, почти боясь того, что может услышать.
Офицер повернулся к месту сражения, словно ища ответа на вопрос Нисимы.
— Господин Сёнто присоединился к господину Танаки, — сказал он, не отрывая взгляда от поля. — Он возглавил армию. Потом мы напали на варваров, госпожа Нисима, чтобы обеспечить отступление. С того времени мы не видели отряда господина Сёнто. — Он указал на тысячи людей, направляющихся в столицу. — Армию Императора разгромили до того, как она смогла отступить. Сын Неба бежал, отдав поле варварам. Это черный день, госпожа Нисима. Северный ветер пришел из пустыни и принес нам поражение.
Мужчина печально покачал головой, больше не сказав ни слова. Маленькая группа ехала молча, подгоняя уставших лошадей. Небо на западе было освещено закатом, от которого сжималось сердце.
— Знак конца славной Империи, — прошептал один из воинов.
Другие взглянули на него, он поклонился, извиняясь.
Медленно наступала темнота, цвета заката уступили место звездам на востоке. Огни столицы гасли, и наконец мир поглотила ночь. Семеро гвардейцев Императора присоединились к ним.
Нисима и Кицура сняли капюшоны, темнота и так достаточно хорошо скрывала их. Обе молчали. Люди Комавары ехала между ними и другими гвардейцами. Мало говорили, каждый погрузился в свои мысли.
Империя пала.
Северные ворота в имперскую столицу были открыты. Мост, ведущий в город через канал, еще не разрушили. У входа стояла группа императорских гвардейцев.
Отряд госпожи Нисимы окликнули, хотя казалось, это лишь формальность — так много людей бежало в столицу. Один из императорских гвардейцев в компании Нисимы назвал себя Великим ханом, приехавшим в поисках хорошей гостиницы, и под оглушительный хохот путники въехали в город Императора.
Улицы и каналы задыхались от солдат императорской армии, паникующих горожан и беженцев, пытающихся пробраться к восточным воротам, а потом к озеру Потерянного Дракона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Северный ветер умирает, — произнес Суйюн. — Туман еще какое-то время продержится. Госпожа Нисима, — с нежностью позвал он. — Господин Сёнто — одаренный человек, окруженный прекрасными воинами. Мы должны позаботиться о себе. — Он натянул поводья. — Управляющий Каму, туман спадет сначала на востоке. Да защитит вас Ботахара.
— Вы должны взять охрану, — протестовал Каму. — Я не могу позволить госпожам Нисиме и Кицуре отправиться без защиты.
— Лучше пойти небольшой группой.
— Я поеду с братом Суйюном, Каму-сум, — возразила Нисима. — Не волнуйтесь. В тумане брат Суйюн видит там, где остальные слепы.
Монах развернул лошадь и повел обеих дам на юг. Вскоре они растаяли в белых облаках тумана.
Комавара предпочел напасть на варваров, по опыту зная, что их могут разбить в прямой атаке. Слева он видел маленький отряд Батто Йода, известного своей искусной армией. Яку Катта ехал справа. Над головами свистели стрелы, летящие с севера и с юга.
Армии столкнулись. Лязг железа сотряс тишину над полем. Комавара одним ударом выбил из седла первого варвара. Он перехватил мимолетный взгляд Яку Катты, меч генерала сверкнул и повалил двух варварских всадников. Один из гвардейцев Хадзивары упал на колени. Для Комавары скоро стало ясным, что исход предрешен. Гвардеец Хадзивары свалился с седла, и Комавара увидел двух пеших варваров.
Слева раздался крик Батто:
— Нужно отступать, пока нас еще достаточно, чтобы пробиться.
Комавара быстро огляделся и понял, что поле усеяно не только телами варваров, но и людей в цветах Комавары и Батто. Он вытащил раковину, над равниной раздался сигнал отступления. Комавара бросился на помощь Батто Йоде. Со стороны Батто показался лейтенант Нарихира, сбивший одного варвара и разоруживший другого, пытавшегося бежать.
Офицеры отбивались, но с каждым моментом варваров становилось все больше и больше.
— Им нет конца! — крикнул Батто.
Батто Йода чуть не упал с лошади, но Нарихира подставил ему спину. Комавара направил свою лошадь между двух мужчин, когда первые облака тумана накрыли их. Через мгновение пелена поглотила их полностью, вокруг раздавался звон мечей, но никого не было видно. Варвары атаковали спереди. Никто уже не мог с уверенностью сказать, в каком направлении отступать.
Император Ва держал руку на мече. Его армия отступала перед превосходящей по численности силой. На гребне холма, недавно оставленном его армией, Аканцу видел золотые флаги Великого хана. Знамена медленно спускались по склону, что более очевидно говорило о ходе сражения, чем бесчисленные рапорты.
Полковник Яку Тадамото проехал через охрану Императора, кланяясь из седла.
— Полковник?
— Армия господина Танаки удерживает ряды до сих пор, господин, хотя они и отрезаны сейчас от нас. Наши войска разбиты, Император, варварская армия сметает все на своем пути.
Император кивнул, его реакцию скрывала черная маска.
— Соберите оставшиеся силы и отступайте к столице. Если сможем перебраться через озеро, то спасем какую-то часть армии. В каком направлении идет господин Танаки?
— Трудно сказать, Император, вероятно, на юг. Император застегнул шлем.
— Окажите сопротивление, какое сможете, чтобы прикрыть наше отступление, полковник.
Император повернулся и направил коня к каналу, где его ждала лодка.
Тадамото удерживал свою лошадь, наблюдая, как уезжает Император.
«Я не сказал ему, что армия господина Танаки идет под флагом Сёнто, — подумал Тадамото, — он сам скоро обнаружит это».
Танаки быстро понял, что они не могут выбрать правильное направление в тумане. Облегчение, которое он почувствовал от возвращения армии под командование господина Сёнто, уступило место беспокойству. То, что они могли оказаться лицом к лицу с противником, чьи силы превышают сто тысяч человек, заставляло торопиться.
Вокруг раздавались звуки сражения, всадники появлялись и исчезали в тумане словно призраки. Ни о генерале Ходзё, ни о Батто и Комаваре, ни о Яку Катте не было слышно с тех пор, как вернулся туман, и ни один из них не вернулся к основным силам Сёнто.
Армия перемещалась со скоростью старика, еле волочащего ноги. Это объяснялось неуверенностью в выбранном направлении.
— Туман одновременно благословение и проклятие, господин Сёнто, — сказал Танаки.
Он поймал себя на мысли, что, как и все, вглядывается в пелену в поисках врага или каких-то ориентиров, которые бы подсказали, где они находятся.
— Это благословение, не сомневайтесь. Нас разбили бы на поле, но хан потерял нас, как и мы его. Молитесь, чтобы он продержался, пока мы не окажемся вне его досягаемости. Мы пойдем ночью. Если сумеем найти путь через реку, спасемся, господин Танаки. Это большее, на что мы можем надеяться.
Звон железа донесся оттуда, где Сёнто выставил сильнейших мечников. Всадник в голубом пробился к Сёнто и Танаки.
— Мы встретили отряд варваров, господин, — крикнул он, подъезжая. — Меня послали за подкреплением.
— Сколько их? Большой отряд?
— Большой, господин. Нельзя сказать сколько.
Сёнто повернулся и отдал приказ офицеру. Вокруг все зашевелились. Справа прозвучал рожок, неожиданно появились всадники. Танаки выхватил меч одновременно с Сёнто.
— Это люди господина Комавары! — крикнул кто-то, и Танаки услышал голос, благодаривший Ботахару, — свой голос.
Сёнто догнал его.
— Мы угодили в сердце битвы, господин Танаки. Бегите туда. — Он указал мечом. — Мы должны держаться вместе.
Слова Сёнто потерялись во всеобщем хаосе. Стрелы свистели вокруг, но Танаки не уклонялся и не пытался укрыться.
Варвары вступили в бой с гвардейцами, теперь в тумане можно было различить пурпурные цвета Батто. Всадники наступали. Танаки увидел, как Сёнто скрестил меч с варваром. Господин Сёнто сражается, как обычный воин, подумал Танаки. Стрелы все падали и падали, но Танаки не мог сказать, откуда они летят. Господин Тосаки Йосихира оттолкнул варвара слева от Танаки, крикнув, что видит берег канала. Вокруг падали стрелы и люди.
Танаки одним ударом убил всадника, огляделся в поисках господина Сёнто, но нигде не увидел его. Теперь повсюду раздавались крики: «Канал, они нашли канал!»
Нисима потеряла счет времени. Суйюн говорил, что делать, то и дело приказывая свернуть или, наоборот, идти прямо.
— Что это, брат? Ты слышишь? — прошептала Кицура. Нисима наклонилась к кузине:
— Ничего не говори. Суйюн-сум может чувствовать на расстоянии. Не отвлекай его.
Красивое лицо Кицуры побледнело. Она лишь кивнула на слова Нисимы.
Несколько раз мимо промчались всадники. Время от времени слышались звуки рожков и удары мечей. Суйюн взглянул на небо, на котором появились голубые проблески.
— Туман рассеивается на востоке, мы на пути к каналу.
Он натянул поводья лошади Кицуры, Нисима направила коня за ним. Она проехали, возможно, сотню футов, и туман снова сгустился. Суйюн повернул налево, потом остановился. Невдалеке слышался топот копыт многочисленных всадников.
Неожиданно Суйюн остановился, закрыв глаза. Где-то недалеко кашлял человек, хотя Нисима не могла понять, откуда идет звук.
Суйюн заговорил, и голос его звучал странно, словно издалека.
— Не двигайся с этого места, не важно, что произойдет.
Он передал поводья лошади Кицуры Нисиме, пожав ее руку.
Направив своего коня вперед, монах исчез в белой мгле. Кицура потянулась и схватилась за рукав сестры. Звук чего-то тяжелого, ударившегося о землю, достиг их ушей, потом появилась лошадь без всадника, заставив отпрянуть их собственных животных. Кицура упала.
Из тумана выскочил Суйюн, быстро спешившись, помог Кицуре встать.
— Вы не ушиблись, госпожа Кицура? Она покачала головой:
— Нет… — Шевеля руками, девушка пыталась улыбнуться. — Земля мягкая.
С помощью монаха она взобралась на лошадь.
Без промедления они двинулись в путь, на сей раз быстрее. Туман скоро рассеется, в этом нет сомнений.
Когда пелена отступила, Суйюн пустил лошадей галопом. Вскоре шум битвы остался позади, и теперь беглецы останавливались чаще.
Справа раздался крик.
— Езжайте! — приказал Суйюн. — Ни в коем случае не останавливайтесь.
Он подстегнул лошадь Кицуры и повернулся на звуки, доносящиеся снизу.
Круг их мира сузился до нескольких десятков шагов, и в этом пространстве Нисима не видела ни одной движущейся фигуры. У низкой каменной стены они потеряли время, пока Нисима заставляла обоих животных перепрыгнуть препятствие.
Они помчались вперед, ничего не видя, пока наконец Нисима не остановила лошадей, оглядываясь через плечо.
— Брат Суйюн велел не останавливаться, — напомнила Кицура. Нисима покачала головой:
— Но он один. Ты видела, сколько их было? Кицура пожала плечами:
— Я не вижу сквозь туман, кузина. Думаю, там, впереди, столица, смотри.
Слева от них полуденное солнце отражалось от белых стен города.
— Я поворачиваю, Кицу-сум.
Нисима вытерла рукавом лоб таким неженским жестом, что рассмешила сестру.
— Не время смеяться, кузина, — отчитала ее Нисима.
— Прости меня, Ниси-сум, я… прости… — Лицо Кицуры стало серьезным, хотя глаза все еще искрились.
Сзади донесся стук копыт лошади, обе девушки повернулись и увидели всадника, перепрыгивающего через преграду.
— Это брат Суйюн, кузина, — сказала Кицура. — Я уверена.
Нисима помчалась навстречу монаху. Когда он остановился, девушка обняла его. Кицура прислонилась к дереву неподалеку, а из тумана во всей красе появлялась столица.
Махнув на север и запад, где мгла рассеялась, Суйюн освободился из рук Нисимы. Она отпустила его и повернулась посмотреть.
Среди остатков тумана по полю металась императорская армия, направляясь к столице малыми группами, многие пешком, сняв доспехи, чтобы быстрее идти. Молчание воцарилось на многие ри, потерпевшие поражение солдаты Ва отступали.
— Где мой отец? — спросила Нисима.
Суйюн покачал головой и указал на восток. Нисима увидела большой отряд, двигающийся к реке.
— Армия господина Танаки? — спросила она.
— Варвары, — тихо ответил Суйюн. — Эта линия отступления отрезана. Хан гонит нас в столицу.
Они снова поскакали. Наполненные водой канавы использовали, чтобы напоить коней. Суйюн остановился, чтобы позволить лошадям отдохнуть.
Сидя на берегу под теплым весенним солнцем, Нисима с трудом могла представить, что лишь в нескольких ри отсюда идет война. Она закрыла глаза, пытаясь заставить себя поверить, что это сон. Но когда открыла их, отступающая армия напомнила девушке, что все происходит на самом деле.
Забрав у Суйюна поводья, Кицура сказала:
— Теперь тумана нет, я не потеряюсь, брат. Я должна учиться сидеть в седле, пока могу.
Группа всадников приближалась к ним. Это были люди Комавары.
— Мы оторвались от нашего господина в тумане и суматохе битвы, — объяснил офицер Нарихира Шисато.
Суйюн заставил его спешиться и осмотрел раны — переломанные ребра и ужасные синяки.
— Есть ли новости от моего отца, господина Сёнто? — спросила Нисима, почти боясь того, что может услышать.
Офицер повернулся к месту сражения, словно ища ответа на вопрос Нисимы.
— Господин Сёнто присоединился к господину Танаки, — сказал он, не отрывая взгляда от поля. — Он возглавил армию. Потом мы напали на варваров, госпожа Нисима, чтобы обеспечить отступление. С того времени мы не видели отряда господина Сёнто. — Он указал на тысячи людей, направляющихся в столицу. — Армию Императора разгромили до того, как она смогла отступить. Сын Неба бежал, отдав поле варварам. Это черный день, госпожа Нисима. Северный ветер пришел из пустыни и принес нам поражение.
Мужчина печально покачал головой, больше не сказав ни слова. Маленькая группа ехала молча, подгоняя уставших лошадей. Небо на западе было освещено закатом, от которого сжималось сердце.
— Знак конца славной Империи, — прошептал один из воинов.
Другие взглянули на него, он поклонился, извиняясь.
Медленно наступала темнота, цвета заката уступили место звездам на востоке. Огни столицы гасли, и наконец мир поглотила ночь. Семеро гвардейцев Императора присоединились к ним.
Нисима и Кицура сняли капюшоны, темнота и так достаточно хорошо скрывала их. Обе молчали. Люди Комавары ехала между ними и другими гвардейцами. Мало говорили, каждый погрузился в свои мысли.
Империя пала.
Северные ворота в имперскую столицу были открыты. Мост, ведущий в город через канал, еще не разрушили. У входа стояла группа императорских гвардейцев.
Отряд госпожи Нисимы окликнули, хотя казалось, это лишь формальность — так много людей бежало в столицу. Один из императорских гвардейцев в компании Нисимы назвал себя Великим ханом, приехавшим в поисках хорошей гостиницы, и под оглушительный хохот путники въехали в город Императора.
Улицы и каналы задыхались от солдат императорской армии, паникующих горожан и беженцев, пытающихся пробраться к восточным воротам, а потом к озеру Потерянного Дракона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74