За ивами построили кухню, там же ждали скороходы, готовые по первому зову отправиться во дворец, чтобы доставить все, что потребует Император.
Над озером кружили ласточки и зимородки, выделывая замысловатые пируэты. Утки скользили по водной глади. Яку Тадамото наблюдал, как три ласточки гнали по воде белые пушистые перья, по очереди подхватывая и роняя их. Это могла быть борьба за овладение материалом для строительства гнезда, но выглядело как игра, поражающая акробатическими трюками участников.
Тадамото плыл по спокойным водам Озера Осеннего Журавля в одной из украшенных лодок, предназначенных для чиновников островного дворца. Молодой полковник часто нарушал уединение Императора, принося ему рапорты и донесения, не все из которых содержали хорошие новости.
Вместе с официальными бумагами Тадамото вез спрятанное в рукаве письмо от Оссы. Примирительное послание, полное извинений за обиды, которые она не причиняла, окутанное печалью и болью, разрывало его сердце на кусочки. Они не должны сдаваться, писала Осса, их любовь выдержит, если они поверят в это. Юноша пытался верить.
Тадамото старался не думать о письме, чтобы ничто не отвлекало его от служения Императору: сейчас нельзя допустить гражданской войны. Эта мысль довлела над всеми остальными.
Сампан причалил к каменной пристани, высеченной в форме трапа из плиты, найденной у подножия скалы. Тадамото ступил на лестницу «палубы», где его низким поклоном встретил секретарь. Тадамото поклонился и остановился в ожидании, пока его заметят.
Император читал тщательно отобранный свиток. Мантия неизменно желтого цвета, украшенная летящим среди облаков журавлем, создавала впечатление беспокойства. Хотя наряд идеально подходил к времени года — свет весны, — лицо Императора было хмурым и бледным, словно он много-много дней провел без сна. Тадамото опустил глаза, глядя на деревянные планки, устилающие пол каменной палубы.
Опустив руки, Император положил свиток на колени.
— Полковник.
Тадамото снова поклонился.
— Давайте начнем с ваших новостей. Мое терпение кончилось, шутки неуместны. Что нам известно сегодня?
Тадамото развернул маленький свиток.
— Флотилия Сёнто в трех днях отсюда на севере ущелья Денши, господин. Скорость их значительно увеличилась за последние несколько дней. Первые беженцы пересекли границу нашей провинции. Через несколько дней в большом количестве начнут прибывать в столицу. Я проинструктировал чиновников и гвардейцев, как вести себя в связи с этим наплывом.
Численность нашей армии поднялась до двадцати пяти тысяч, господин, в следующем месяце достигнет тридцати тысяч. — Тадамото опустил свиток. — У меня с собой рапорты, Император, если хотите прочитать. — Он протянул множество свернутых бумаг. — Я считаю, что господин Сёнто может быть у границы Денто через четырнадцать дней, если продолжит двигаться с той же скоростью. Сообщили, что флот Сёнто возглавляет баржа с чумным флагом на борту. Данные сведения не проверены, но даже если это правда, то может быть всего лишь уловкой, чтобы держать канал открытым для флотилии Сёнто.
Император покачал головой.
— Сёнто мог придумать подобную штуку. Это, конечно, неблагородно, но зато эффективно. — Сын Неба опустил свиток, который читал. — Я получил собственные донесения. Их прислал принц Вакаро. Полный отчет о военном положении, подготовленный людьми Сёнто. Мой сын утверждает, что видел варварскую армию в сто тысяч. Сопровождает свое послание письмом, написанным капитаном его гвардии, человеком, которого мы с вами выбрали вместе, полковник. Он также подтверждает, что видел варваров. — Император отложил бумаги в сторону. — Мой сын — не воин, его легко обмануть. Но от капитан гвардии я ожидал большего. Это самое удивительное. Тадамото кивнул:
— Простите меня, господин…
— Говорите, полковник, не время быть робким.
— По вашему совету я послал самых надежных людей на север, чтобы оценить ситуацию. Согласно их свидетельствам — они видели варварскую армию своими глазами, — войско, преследующее Сёнто, не больше тридцати тысяч или даже меньше. Собственная армия Сёнто колеблется от двадцати до двадцати пяти тысяч, значительное количество из них — гвардейцы. На борту кораблей рядом с флагами Сёнто развеваются знамена принца Вакаро и моего брата. Меня огорчает, что я принес вам эти новости, господин.
Император смотрел на белые стены островного дворца, словно медитируя. Но дыхание его было неровным.
— Предан, — прошептал Император, — предан собственным сыном и человеком, к которому относился как к сыну. — Дотянувшись до меча, он положил его на колени. — Думаешь, эти варвары — союзники Сёнто?
— Мои люди говорят, что между варварами и армией Сёнто происходили настоящие сражения. Но донесения, что господин Сёнто сжег земли, которые оставил, не подтверждены. Они не видели следов. Это действительно варварское нашествие, только не такое огромное, как нас хотят уверить.
— Две армии захватчиков одна за другой. — Император играл с мечом. — Предан собственным сыном, — снова повторил он.
В голосе слышалась боль.
«Сын, которого ты послал на север, разделит участь господина Сёнто», — подумал Тадамото.
46
Баржи теперь почти не останавливались. Это означало, что внутренние провинции не подвергнутся разрушениям, но также и то, что Симеко не сможет сойти на берег. Тем легче, она может оградиться от сестры Моримы и всей своей прошлой жизни. В то же время Симеко заперта на корабле с людьми, сильно отличающимися от нее, — три столичные дамы и их помощницы. Нелегко для бывшей монахини.
Ветер цветущей сливы поднял вверх облака лепестков слив, растущих вдоль канала. При сильном порыве казалось, что на палубу обрушился теплый снег, такими мелкими были лепестки. Канал стал почти белым от цветов, а палубы нуждались в тщательной уборке, потому что дождь мог превратить усыпанный цветами пол в опасно скользкое препятствие.
Симеко стряхнула лепестки с платья, хотя они очень эффектно смотрелись на темно-голубом. Платье — подарок госпожи Нисимы, — без сомнения, принадлежало одной из ее дам. И хотя оно было не новым, но, очевидно, надевали его нечасто, потому что шелк остался таким же ярким. Увидев размеры гардероба госпожи Нисимы, Симеко не удивилась, что ее покровительница не выделила ей собственное платье. Она часто жаловалась, что уехала из столицы с таким маленьким гардеробом, что ей нечего носить! Симеко улыбнулась. Всего несколько недель назад подобное утверждение могло бы оскорбить бывшую монахиню, но сейчас она лишь покачала головой и рассмеялась.
Госпожу Нисиму Фанисан Сёнто трудно было не любить. Несмотря на то что она выросла в роскоши, нельзя было сказать, что это испортило ее. Нисима — госпожа Великого Дома, но, несомненно, она личность глубокая, тонкая, хорошо образованная. Симеко она не могла не нравиться.
Симеко прислонилась к ограде, подставив ветру спину. Набросив на плечи шаль, она наслаждалась тем, как ветерок шевелит ее волосы; хотя они были все еще слишком коротки для мирской женщины, но длиннее, чем Симеко когда-либо носила». Решение Симеко приняла с трудом. Хотя многое в госпоже Нисиме восхищало ее, одно очень волновало бывшую монахиню. Симеко была почти уверена, что госпожа Нисима провела не одну ночь наедине с братом Суйюном.
Молодая женщина смотрела на горы с белыми верхушками, поднимающиеся вдоль горизонта на западе. Имея небольшой опыт общения с миром, она не знала, как такие новости восприняли бы другие. Что подумал бы господин Сёнто? Сестра Морима всегда утверждала, что братья совершенно испорчены, но Симеко никогда не подозревала, что Морима имела в виду подобное. Но брат Суйюн! Многие сестры надеялись, что он — Учитель.
Показались высеченные на скале Влюбленные — предмет любопытства госпожи Нисимы. Симеко рефлекторно стряхнула лепестки с платья. Как возможно, что эту скульптуру не объявили ересью? Госпожа Нисима понимает какие-то веши, недоступные Симеко?
Сестра Морима говорила, что не все, написанное в Священных Скрижалях, вошло в другие копии; было кое-что, что Братство пожелало скрыть. Всем известно, что Ботахара взял невесту, но тогда как он добился просветления? Этот вопрос однажды уже привел к войне. О невесте в Скрижалях Ботахары вообще не говорится. О ней лишь упоминают его ученики.
Симеко тряхнула головой. Несмотря на то что она покинула сестричество и отказалась от его правил, бывшая монахиня считала отношения госпожи Нисимы и Суйюна неприличными. Какая-то часть ее боялась, что это ревность.
Как-то ночью Симеко слышала крики госпожи Нисимы. И хотя бывшая монахиня мало знала о подобных вещах, но все же могла отличить крики страсти от криков ужаса. Но больше Симеко удивило то, как ее собственное тело откликнулось на эти звуки. Воображение у нее оказалось… хорошо развито, и тело Симеко вышло из-под контроля.
Впереди появилась служанка. Заметив Симеко у поручней, она подошла к ней.
— Госпожа Нисима ждет вас, Симеко-сум.
Девушка сняла шаль, кивком поблагодарила прислугу и направилась к лестнице, стараясь унять свои чувства. Преклонив колени у двери каюты госпожи Нисимы, она с улыбкой вошла к своей покровительнице.
— Рада видеть вас, Симеко-сум. — Нисима пригласила ее сесть на подушки. — Надеюсь, у вас все хорошо.
— Да, госпожа Нисима. Очень мило с вашей стороны спросить об этом.
— Лепестки на ветру. Разве не прекрасное зрелище? Симеко кивнула.
— Я как раз с палубы. — Она сообразила, что не только одежда вся ее в лепестках, но и все вокруг, словно мелкий снежный дождь прошел. — Пожалуйста, простите, госпожа Нисима. — Симеко заметно испугалась.
Рассмеявшись от души, Нисима подошла к Симеко и взяла ее за руку.
— Цветы очень украшают платье. Как и эти. — Она указала на лепестки, разбросанные по полу. — Ничего бы так не желала, как того, чтобы моя спальня была вся усыпана цветами сливы. Разве это не прекрасно?
Симеко улыбнулась, но все еще неуверенно.
— Мне сказали, Симеко-сум, что вы хотели о чем-то поговорить?
Бывшая монахиня кивнула, собираясь с силами.
— Я бы не хотела показаться неблагодарной, госпожа Нисима. Служить Дому Сёнто — огромная честь. Но случилось нечто, что требует моих определенных умений. Я пришла просить вас отпустить меня, чтобы я смогла помочь больным на чумном корабле.
Она поклонилась и опустила глаза.
Какое-то время Нисима не отвечала, только смотрела на женщину, которую взяла в качестве доверенного секретаря.
— Грустно слышать, что вы хотите оставить меня, Симеко-сум. Братья позволили тебе помогать им? Разве Братство и Сестричество не противостоят друг другу, не говоря уже о том, что они скрывают секреты исцеления?
— Как вы и говорите, госпожа Нисима, два ботаистских Ордена не являются союзниками, но я больше не сестра. Брат Суйюн сказал, что братьям нужна помощь. Я могу помочь и ничего не узнать об их тайнах, я уверена.
— А ты не подвергнешься опасности заразиться?
— Конечно, нет, госпожа Нисима. Я больше не сестра, но не забыла того, чему меня учили. А если и так, братья могут вылечить меня — хотя, уверяю вас, такого не случится. — Она замолчала, потом тихо добавила: — Ваша забота трогает меня.
Нисима теребила край платья.
— Когда вы первый раз пришли ко мне, то сказали о желании служить брату Суйюну. Если вы станете помогать больным, то отдалитесь от него еще больше, чем сейчас. Это не волнует вас?
Симеко неосознанно кивнула.
— Не знаю, госпожа Нисима… я… они больны, а я могу предложить им помощь. Мне кажется, в такое время, как сейчас, я должна сделать все возможное.
Она пожала плечами.
— Понимаю. Братья согласились принять вашу помощь, Симеко-сум?
Молодая женщина покачала головой.
— Если они согласятся, пообещай, что будешь сообщать мне, что с тобой все в порядке.
Симеко поклонилась.
— Конечно, моя госпожа. Нисима улыбнулась.
— По всему видно, вы горите желанием выполнить это дело. Пожалуйста, сообщите мне о решении братьев. Конечно, можете остаться со мной, если ваш план не удастся.
— Благодарю вас, госпожа. — Она на миг встретилась глазами с Нисимой. — Для меня честь служить вам.
Симеко поклонилась и направилась к двери. Молодая аристократка напоследок ободряюще улыбнулась ей. Симеко удивило ощущение опустошенности, наполнившее ее после принятия решения. Она пришла в замешательство после разговора с госпожой Нисимой — так трогательна была ее забота.
«Моя жизнь снова станет совершенно простой, — подумала девушка. — Я буду заботиться о больных, есть и спать. Больше не будет беспокойства и смятения, как сейчас. Сестры больше не смогут требовать от меня того, что я не в силах выполнить. Мое сердце перестанет разрываться на части между возникающими привязанностями и желаниями, которые я не могу удовлетворить».
47
Для тех, кто отправился вместе с флотом господина Сёнто на север, ущелье Денши запомнится не своей уникальной красотой, а днями сомнений и тревог, когда никто не знал, чем закончится путешествие с правителем Сэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Над озером кружили ласточки и зимородки, выделывая замысловатые пируэты. Утки скользили по водной глади. Яку Тадамото наблюдал, как три ласточки гнали по воде белые пушистые перья, по очереди подхватывая и роняя их. Это могла быть борьба за овладение материалом для строительства гнезда, но выглядело как игра, поражающая акробатическими трюками участников.
Тадамото плыл по спокойным водам Озера Осеннего Журавля в одной из украшенных лодок, предназначенных для чиновников островного дворца. Молодой полковник часто нарушал уединение Императора, принося ему рапорты и донесения, не все из которых содержали хорошие новости.
Вместе с официальными бумагами Тадамото вез спрятанное в рукаве письмо от Оссы. Примирительное послание, полное извинений за обиды, которые она не причиняла, окутанное печалью и болью, разрывало его сердце на кусочки. Они не должны сдаваться, писала Осса, их любовь выдержит, если они поверят в это. Юноша пытался верить.
Тадамото старался не думать о письме, чтобы ничто не отвлекало его от служения Императору: сейчас нельзя допустить гражданской войны. Эта мысль довлела над всеми остальными.
Сампан причалил к каменной пристани, высеченной в форме трапа из плиты, найденной у подножия скалы. Тадамото ступил на лестницу «палубы», где его низким поклоном встретил секретарь. Тадамото поклонился и остановился в ожидании, пока его заметят.
Император читал тщательно отобранный свиток. Мантия неизменно желтого цвета, украшенная летящим среди облаков журавлем, создавала впечатление беспокойства. Хотя наряд идеально подходил к времени года — свет весны, — лицо Императора было хмурым и бледным, словно он много-много дней провел без сна. Тадамото опустил глаза, глядя на деревянные планки, устилающие пол каменной палубы.
Опустив руки, Император положил свиток на колени.
— Полковник.
Тадамото снова поклонился.
— Давайте начнем с ваших новостей. Мое терпение кончилось, шутки неуместны. Что нам известно сегодня?
Тадамото развернул маленький свиток.
— Флотилия Сёнто в трех днях отсюда на севере ущелья Денши, господин. Скорость их значительно увеличилась за последние несколько дней. Первые беженцы пересекли границу нашей провинции. Через несколько дней в большом количестве начнут прибывать в столицу. Я проинструктировал чиновников и гвардейцев, как вести себя в связи с этим наплывом.
Численность нашей армии поднялась до двадцати пяти тысяч, господин, в следующем месяце достигнет тридцати тысяч. — Тадамото опустил свиток. — У меня с собой рапорты, Император, если хотите прочитать. — Он протянул множество свернутых бумаг. — Я считаю, что господин Сёнто может быть у границы Денто через четырнадцать дней, если продолжит двигаться с той же скоростью. Сообщили, что флот Сёнто возглавляет баржа с чумным флагом на борту. Данные сведения не проверены, но даже если это правда, то может быть всего лишь уловкой, чтобы держать канал открытым для флотилии Сёнто.
Император покачал головой.
— Сёнто мог придумать подобную штуку. Это, конечно, неблагородно, но зато эффективно. — Сын Неба опустил свиток, который читал. — Я получил собственные донесения. Их прислал принц Вакаро. Полный отчет о военном положении, подготовленный людьми Сёнто. Мой сын утверждает, что видел варварскую армию в сто тысяч. Сопровождает свое послание письмом, написанным капитаном его гвардии, человеком, которого мы с вами выбрали вместе, полковник. Он также подтверждает, что видел варваров. — Император отложил бумаги в сторону. — Мой сын — не воин, его легко обмануть. Но от капитан гвардии я ожидал большего. Это самое удивительное. Тадамото кивнул:
— Простите меня, господин…
— Говорите, полковник, не время быть робким.
— По вашему совету я послал самых надежных людей на север, чтобы оценить ситуацию. Согласно их свидетельствам — они видели варварскую армию своими глазами, — войско, преследующее Сёнто, не больше тридцати тысяч или даже меньше. Собственная армия Сёнто колеблется от двадцати до двадцати пяти тысяч, значительное количество из них — гвардейцы. На борту кораблей рядом с флагами Сёнто развеваются знамена принца Вакаро и моего брата. Меня огорчает, что я принес вам эти новости, господин.
Император смотрел на белые стены островного дворца, словно медитируя. Но дыхание его было неровным.
— Предан, — прошептал Император, — предан собственным сыном и человеком, к которому относился как к сыну. — Дотянувшись до меча, он положил его на колени. — Думаешь, эти варвары — союзники Сёнто?
— Мои люди говорят, что между варварами и армией Сёнто происходили настоящие сражения. Но донесения, что господин Сёнто сжег земли, которые оставил, не подтверждены. Они не видели следов. Это действительно варварское нашествие, только не такое огромное, как нас хотят уверить.
— Две армии захватчиков одна за другой. — Император играл с мечом. — Предан собственным сыном, — снова повторил он.
В голосе слышалась боль.
«Сын, которого ты послал на север, разделит участь господина Сёнто», — подумал Тадамото.
46
Баржи теперь почти не останавливались. Это означало, что внутренние провинции не подвергнутся разрушениям, но также и то, что Симеко не сможет сойти на берег. Тем легче, она может оградиться от сестры Моримы и всей своей прошлой жизни. В то же время Симеко заперта на корабле с людьми, сильно отличающимися от нее, — три столичные дамы и их помощницы. Нелегко для бывшей монахини.
Ветер цветущей сливы поднял вверх облака лепестков слив, растущих вдоль канала. При сильном порыве казалось, что на палубу обрушился теплый снег, такими мелкими были лепестки. Канал стал почти белым от цветов, а палубы нуждались в тщательной уборке, потому что дождь мог превратить усыпанный цветами пол в опасно скользкое препятствие.
Симеко стряхнула лепестки с платья, хотя они очень эффектно смотрелись на темно-голубом. Платье — подарок госпожи Нисимы, — без сомнения, принадлежало одной из ее дам. И хотя оно было не новым, но, очевидно, надевали его нечасто, потому что шелк остался таким же ярким. Увидев размеры гардероба госпожи Нисимы, Симеко не удивилась, что ее покровительница не выделила ей собственное платье. Она часто жаловалась, что уехала из столицы с таким маленьким гардеробом, что ей нечего носить! Симеко улыбнулась. Всего несколько недель назад подобное утверждение могло бы оскорбить бывшую монахиню, но сейчас она лишь покачала головой и рассмеялась.
Госпожу Нисиму Фанисан Сёнто трудно было не любить. Несмотря на то что она выросла в роскоши, нельзя было сказать, что это испортило ее. Нисима — госпожа Великого Дома, но, несомненно, она личность глубокая, тонкая, хорошо образованная. Симеко она не могла не нравиться.
Симеко прислонилась к ограде, подставив ветру спину. Набросив на плечи шаль, она наслаждалась тем, как ветерок шевелит ее волосы; хотя они были все еще слишком коротки для мирской женщины, но длиннее, чем Симеко когда-либо носила». Решение Симеко приняла с трудом. Хотя многое в госпоже Нисиме восхищало ее, одно очень волновало бывшую монахиню. Симеко была почти уверена, что госпожа Нисима провела не одну ночь наедине с братом Суйюном.
Молодая женщина смотрела на горы с белыми верхушками, поднимающиеся вдоль горизонта на западе. Имея небольшой опыт общения с миром, она не знала, как такие новости восприняли бы другие. Что подумал бы господин Сёнто? Сестра Морима всегда утверждала, что братья совершенно испорчены, но Симеко никогда не подозревала, что Морима имела в виду подобное. Но брат Суйюн! Многие сестры надеялись, что он — Учитель.
Показались высеченные на скале Влюбленные — предмет любопытства госпожи Нисимы. Симеко рефлекторно стряхнула лепестки с платья. Как возможно, что эту скульптуру не объявили ересью? Госпожа Нисима понимает какие-то веши, недоступные Симеко?
Сестра Морима говорила, что не все, написанное в Священных Скрижалях, вошло в другие копии; было кое-что, что Братство пожелало скрыть. Всем известно, что Ботахара взял невесту, но тогда как он добился просветления? Этот вопрос однажды уже привел к войне. О невесте в Скрижалях Ботахары вообще не говорится. О ней лишь упоминают его ученики.
Симеко тряхнула головой. Несмотря на то что она покинула сестричество и отказалась от его правил, бывшая монахиня считала отношения госпожи Нисимы и Суйюна неприличными. Какая-то часть ее боялась, что это ревность.
Как-то ночью Симеко слышала крики госпожи Нисимы. И хотя бывшая монахиня мало знала о подобных вещах, но все же могла отличить крики страсти от криков ужаса. Но больше Симеко удивило то, как ее собственное тело откликнулось на эти звуки. Воображение у нее оказалось… хорошо развито, и тело Симеко вышло из-под контроля.
Впереди появилась служанка. Заметив Симеко у поручней, она подошла к ней.
— Госпожа Нисима ждет вас, Симеко-сум.
Девушка сняла шаль, кивком поблагодарила прислугу и направилась к лестнице, стараясь унять свои чувства. Преклонив колени у двери каюты госпожи Нисимы, она с улыбкой вошла к своей покровительнице.
— Рада видеть вас, Симеко-сум. — Нисима пригласила ее сесть на подушки. — Надеюсь, у вас все хорошо.
— Да, госпожа Нисима. Очень мило с вашей стороны спросить об этом.
— Лепестки на ветру. Разве не прекрасное зрелище? Симеко кивнула.
— Я как раз с палубы. — Она сообразила, что не только одежда вся ее в лепестках, но и все вокруг, словно мелкий снежный дождь прошел. — Пожалуйста, простите, госпожа Нисима. — Симеко заметно испугалась.
Рассмеявшись от души, Нисима подошла к Симеко и взяла ее за руку.
— Цветы очень украшают платье. Как и эти. — Она указала на лепестки, разбросанные по полу. — Ничего бы так не желала, как того, чтобы моя спальня была вся усыпана цветами сливы. Разве это не прекрасно?
Симеко улыбнулась, но все еще неуверенно.
— Мне сказали, Симеко-сум, что вы хотели о чем-то поговорить?
Бывшая монахиня кивнула, собираясь с силами.
— Я бы не хотела показаться неблагодарной, госпожа Нисима. Служить Дому Сёнто — огромная честь. Но случилось нечто, что требует моих определенных умений. Я пришла просить вас отпустить меня, чтобы я смогла помочь больным на чумном корабле.
Она поклонилась и опустила глаза.
Какое-то время Нисима не отвечала, только смотрела на женщину, которую взяла в качестве доверенного секретаря.
— Грустно слышать, что вы хотите оставить меня, Симеко-сум. Братья позволили тебе помогать им? Разве Братство и Сестричество не противостоят друг другу, не говоря уже о том, что они скрывают секреты исцеления?
— Как вы и говорите, госпожа Нисима, два ботаистских Ордена не являются союзниками, но я больше не сестра. Брат Суйюн сказал, что братьям нужна помощь. Я могу помочь и ничего не узнать об их тайнах, я уверена.
— А ты не подвергнешься опасности заразиться?
— Конечно, нет, госпожа Нисима. Я больше не сестра, но не забыла того, чему меня учили. А если и так, братья могут вылечить меня — хотя, уверяю вас, такого не случится. — Она замолчала, потом тихо добавила: — Ваша забота трогает меня.
Нисима теребила край платья.
— Когда вы первый раз пришли ко мне, то сказали о желании служить брату Суйюну. Если вы станете помогать больным, то отдалитесь от него еще больше, чем сейчас. Это не волнует вас?
Симеко неосознанно кивнула.
— Не знаю, госпожа Нисима… я… они больны, а я могу предложить им помощь. Мне кажется, в такое время, как сейчас, я должна сделать все возможное.
Она пожала плечами.
— Понимаю. Братья согласились принять вашу помощь, Симеко-сум?
Молодая женщина покачала головой.
— Если они согласятся, пообещай, что будешь сообщать мне, что с тобой все в порядке.
Симеко поклонилась.
— Конечно, моя госпожа. Нисима улыбнулась.
— По всему видно, вы горите желанием выполнить это дело. Пожалуйста, сообщите мне о решении братьев. Конечно, можете остаться со мной, если ваш план не удастся.
— Благодарю вас, госпожа. — Она на миг встретилась глазами с Нисимой. — Для меня честь служить вам.
Симеко поклонилась и направилась к двери. Молодая аристократка напоследок ободряюще улыбнулась ей. Симеко удивило ощущение опустошенности, наполнившее ее после принятия решения. Она пришла в замешательство после разговора с госпожой Нисимой — так трогательна была ее забота.
«Моя жизнь снова станет совершенно простой, — подумала девушка. — Я буду заботиться о больных, есть и спать. Больше не будет беспокойства и смятения, как сейчас. Сестры больше не смогут требовать от меня того, что я не в силах выполнить. Мое сердце перестанет разрываться на части между возникающими привязанностями и желаниями, которые я не могу удовлетворить».
47
Для тех, кто отправился вместе с флотом господина Сёнто на север, ущелье Денши запомнится не своей уникальной красотой, а днями сомнений и тревог, когда никто не знал, чем закончится путешествие с правителем Сэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74