— Не о чем беспокоиться? Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Каждый раз, когда она оказывается поблизости от Ключа, ей грозит опасность. Чего она пыталась добиться, явившись в Анклав?
Патрик забился глубже в кресло и громко сглотнул.
— Она нуждалась в помощи. По-видимому, Фиона не могла научить ее некоторым важным вещам: наложению Печати, созданию иллюзии. Финлей все показал Дженн, прежде чем мы уехали. Ему это удалось легко, и…
— И что? — поторопил Патрика Роберт. Только действительно ли он хочет слышать остальное?
— Клянусь богами, Роберт. — Патрик покачал головой и неуклюже наклонился вперед. — Хотел бы я знать, что происходит. Финлею удалось научить Дженн всему так быстро, словно он учил мастера-колдуна. Поразительная девушка! Заткнула рот членам совета, когда ее пытались заставить дать клятву. Я должен все тебе рассказать, предостеречь… Финлей не хотел, чтобы я тебе рассказывал, но Дженн велела… Она сказала, что если нам предстоит работать вместе, тебе всегда нужно говорить правду. Конечно, я согласен с ней, но, с другой стороны, и Финлей в чем-то прав. И к тому же я не знаю, хочешь ли ты все узнать…
Патрик говорил сбивчиво возможно, потому, что до смерти устал, но еще и явно пытаясь, что-то скрыть. Роберт не стал гадать, в чем там может быть дело. Три потрясения за день достаточно для любого человека. И все же знать ему нужно.
— Продолжай. Расскажи мне все. Сделав глубокий вдох, Патрик начал:
— Уилф грозил вышвырнуть из Анклава Финлея и изгнать Дженн, если она не поклянется в верности. Девушка вела себя как мужественная воительница, не позволила себя запугать. Вот только… в обмен на помощь Уилфа она пообещала в следующий раз встать в Круг.
Нет!
Казалось, Роберт ощутил первое ледяное дыхание зимы. Он почувствовал, как в нем встрепенулся демон. Если она встанет в Круг… если она сделает это… О да, она окажется избрана. И тогда… тогда он должен будет выступить против нее.
— Клянусь кровью Серинлета! — Все шло не так. Его жертвы, его изгнание все напрасно. Он отказался от Анклава именно ради того, чтобы такое никогда не случилось. Он был единственной нитью, связывающей Дженн с Анклавом, он был так уверен, что без него она никогда туда не вернется.
Он должен увидеть Дженн, поговорить с ней, найти какой-то способ аннулировать ее клятву.
Но как может он именно он! пытаться уговорить кого-то нарушить слово?
Тогда как еще можно ее остановить?
Раздался стук в дверь, и в кабинет следом за Микой вошел Деверин. Роберт поднялся, ободряюще похлопал Патрика по плечу и повернулся к пришедшим.
— Конь оседлан, милорд, — тихо сказал Мика. — Только позвольте посоветовать: лучше вам выехать, когда стемнеет.
— Согласен. Деверин, проводи моего друга в комнату рядом с моей спальней и хорошо о нем позаботься: путешествие его было нелегким.
Деверин кивнул и помог Патрику подняться. Мика закрыл за ними дверь и стал терпеливо ждать распоряжений хозяина. Роберт снова подошел к окну и выглянул наружу.
Так многое в этой комнате осталось неизменным со времен его отца. Дубовые панели на стенах, удобные мягкие кресла у камина, книжные полки рядом с дверью. Четыре окна образовывали что-то вроде эркера, из них открывался вид на двор замка и тянущуюся до горизонта покрытую вереском равнину. Ясными ночами часто можно было даже разглядеть огни Лох-Фира города, до которого было не меньше полулиги, а когда дул южный ветер, из деревни в базарные дни доносился запах свежевыпеченного хлеба и коптящейся рыбы.
Роберт закрыл глаза, заставил себя успокоиться и окинул колдовским взглядом окрестности. Он чувствовал пустое пространство за одной из панелей из расположенной в башне комнаты вел секретный проход, по которому можно было выбраться из замка. Роберт случайно обнаружил его лет шестнадцать назад, забредя в кабинет отца, когда тот отсутствовал. Мальчик стал забавляться своей колдовской силой и почувствовал пустоту в стене за камином. Ему потребовалось три дня, чтобы разгадать, с помощью Финлея, как работает механизм, поворачивающий панель. Обнаруженное ими помещение было полно паутины и обломков мебели. Окон в нем не было, зато узкая дверь вела на темную и сырую винтовую лестницу. А, спустившись по ней, можно было попасть в туннель.
Роберт однажды воспользовался подземным ходом, нужно было незаметно переправить в Анклав Финлея после того, как в юноше пробудилась колдовская сила. Они тогда вернулись в замок всего за неделю до приезда Селара. Что случилось бы, если бы король, явившись в Данлорн, не обнаружил там Роберта?
— Вы говорили, что никогда не вернетесь в Марсэй. Роберт вздрогнул. Он совсем забыл о присутствии Мики.
— Нет, тебе со мной ехать нельзя. На этот раз нельзя. Мика пожал плечами, подошел к окну и прислонился плечом к камню стены.
— Я просто подумал… Вы полагаете, что сможете ее найти?
— Не знаю. Я только надеюсь, что она будет еще жива, когда я доберусь до Марсэя.
— А если Финлей прав? Если ее захватил злой колдун? Что вы тогда будете делать?
Роберт нахмурился и взглянул на Мику:
— Если он так полон зла, как говорила Дженн, если он уничтожил аярн Айн тогда это он враг Анклаву, а не я.
Мика снова пожал плечами:
— Ну, мы не можем точно знать, что имел в виду Ключ, когда говорил о Враге. Если вы его найдете, вы с ним сразитесь, так? Лучше бы я поехал с вами.
— Тебе нельзя. Это слишком опасно. Кроме того, ты нужен здесь. Пришло известие, что матушка завтра возвращается. Тебе придется придумать какое-то объяснение моему отсутствию. Кроме того, ты единственный, кому я могу доверить Патрика. Проследи, чтобы он не попал в беду. Ты выше и сильнее его, так что он будет тебя слушаться. Если же нет…
— Я брошу его в темницу.
Роберт невольно рассмеялся:
— Но у нас же нет темниц.
— Я что-нибудь для него найду, — улыбнулся Мика. Однако улыбка быстро сбежала с его лица. Мика рассеянно смотрел в окно; мысли его явно были далеко.
Да, что-то его тревожило, и это было не только неожиданное появление Патрика. Роберт подошел к столу и налил вина им обоим.
— Нелады с отцом?
— Да, — вздохнул Мика, беря у Роберта кружку. — Нелады. Ланетта думает, что если я перестану вам служить, отец, по крайней мере, согласится меня выслушать.
— Тогда, — Роберт заколебался всего на мгновение, — ты должен от меня уйти.
— Да, отца умилостивит или это, или ваше выступление против Селара.
— Чего, как ты знаешь, я никогда не совершу.
— Как и вы знаете, что я от вас никогда не уйду. — Мика сложил руки на груди, продолжая встревоженно смотреть в окно. — Не вы один упрямец, милорд. Со временем отец все поймет, я уверен. Он просто хочет проверить, насколько я решительно настроен.
— Тогда он проиграет. Пожалуй, мне стоит написать ему и сообщить, какой ты в этом отношении невозможный.
Мика невольно улыбнулся. Однако прежде чем он смог ответить, в дверь робко постучали. Это оказался Деверин.
— Что-нибудь случилось?
— Нет, господин. Я… я просто хотел кое о чем спросить, — начал Деверин. — Кое о чем личном.
Было ясно видно, что воин чем-то встревожен. Роберт взглянул на Мику, но тот тоже ничего не понимал. Роберт кивнул и закрыл за Деверином дверь.
— Говори.
— Я хотел бы узнать, господин, — тихо начал Деверин, старательно выбирая слова, — в чем я подвел вас, так что вы перестали мне доверять.
Роберт нахмурился, совершенно сбитый с толку.
— Подвел меня?
— Да, господин. Я служил вам, как только мог, да с разбойниками у меня плохо выходит. Дело в этом?
— Не понимаю, Деверин, — покачал головой Роберт. — Почему ты решил, будто я тебе не доверяю?
Деверин неожиданно смутился и бросил на Мику красноречивый взгляд, прежде чем ответить:
— Я знаю, что вы сделали, господин. Когда здесь был легат Осберт… В гробу лежал Мика, а не лорд Финлей. Я не понимаю, как вы это сделали, хоть и прекрасно понимаю почему.
— Вот как? — слабым голосом спросил Роберт. Почему весь мир вдруг покачнулся, словно все законы природы утратили силу?
— Да, господин, — кивнул Деверин, к которому отчасти вернулась уверенность в себе. — Вы колдун.
Неудачник, невежда… а теперь, как выясняется, еще и глупец! Должен же был Роберт заметить, что к этому идет! Должен же был догадаться, что Деверин сложит два и два. О боги, что за идиот!
Роберт подошел к столу и оперся на него.
— Это я подвел тебя, Деверин. Я не должен был допустить, чтобы ты понял, что к чему. Мое единственное оправдание, что мне тогда некогда было подумать. Если бы у меня было время подготовиться к приезду гильдийцев, мы бы уже похоронили гроб до того, как Осберт начал задавать вопросы, а тогда закон не позволил бы Гильдии потревожить могилу. Мне очень жаль.
— Да что там, господин, — проворчал Деверин. — Вы сделали то, что должны были сделать. По мне, так гораздо лучше, чем считать лорда Финлея мертвым. А теперь я знаю, что он в безопасности.
— Откуда тебе это известно? — с улыбкой спросил Роберт.
— Будь оно не так, вы бы его не оставили. Роберт кивнул и посмотрел на Мику:
— И что же мне теперь делать? Деверин слишком здоровенный, чтобы можно было избить его до беспамятства.
— Ну, — Мика с самодовольным видом сложил руки на груди, — ничего не могу вам посоветовать, милорд. Вы же знаете, я ничего не могу сказать в его присутствии. И вы знаете почему.
— А это и есть совет, верно? Только не знаю, смогу ли я наложить на него Печать. Без аярна…
— Позвольте почтительно напомнить вам, милорд, ваши же собственные слова: не все на свете вам известно.
Деверин смотрел на них вытаращив глаза, ничего не понимая в этом разговоре; непочтительность Мики тоже изрядно его озадачила. Нужно было все объяснить бедняге.
— Только сначала я должен спросить тебя, Деверин: хочешь ли ты этого?
— Хочу чего, господин?
— Есть способ, которым я могу защитить тебя от твоего опасного знания. Это называется наложением Печати, Мика только что продемонстрировал, насколько оно действенно. Он никак не может сказать ничего про мою колдовскую силу в присутствии человека, на которого не наложена Печать. Тот, кто защищен таким образом, не сможет случайно проговориться, его нельзя принудить силой выдать колдуна. Конечно, это защита и для меня, но если меня когда-нибудь разоблачат, ты всегда сможешь сказать, что ничего не знал.
— Прекрасно, господин.
Роберт сделал шаг к Деверину, нахмурив брови.
— Хочу спросить тебя ты не обеспокоен? Ты ведь давно меня знаешь. Ты не стал относиться ко мне иначе, когда узнал, что я колдун?
— Почему бы это, господин? Вы достойный человек. Эта ваша сила ничем не лучше и не хуже другого оружия. Вы ведь никогда не обнажали меч для злых дел доказательством тому служат шрамы на моем теле. Вот я и думаю, что тайное свое оружие вы будете использовать так же.
Если бы все в Люсаре придерживались подобных взглядов! Тогда Анклав мог бы объявить о себе, Финлей мог бы вернуться домой, а колдуны жили бы между людей, не опасаясь неизбежной смерти. Все это стало бы доступно без всякого Каликса. Проклятие, вот бы порадовался Финлей!
— Предупреждаю тебя: служить колдуну нелегко спроси Мику. Да нет, ничего не выйдет он же не может тебе ответить. — Роберт протянул Деверину руку, надеясь, что сумеет сделать необходимое и без аярна. Деверин бросил взгляд на Мику, потом решительно коснулся руки Роберта.
Роберт ощутил то же самое, что и всегда при наложении Печати, — однако это еще не было доказательством успеха.
— Мика! Ты мой лучший инструмент для проверки. Ну-ка, скажи магическое слово!
— А? Это какое же? — Мика попытался придать себе невинный вид. — Может быть, вы имеете в виду Анклав?
— Получилось! — Роберт хлопнул по плечу растерянного Деверина. — Поздравляю. Теперь ты — один из проклятых. Деверин ухмыльнулся и затряс головой:
— Да вряд ли, господин. Только должен предупредить: вам, верно, придется скоро снова прибегнуть к этому… способу. Сдается мне, что старый Оуэн тоже догадался.
— Он говорил об этом?
— Прямо нет. Могу прощупать его, если хотите.
— Давай, Деверин. — Когда воин двинулся к двери, Роберт добавил: — И раз уж ты об этом заговорил… Я всегда тебе доверял.
Деверин поклонился:
— Благодарю вас, господин. Если позволите, скажу: я вам тоже. Буду ждать вас с конем. Поедете вместе с обычным патрулем — никто и не подумает, что тут есть что-то странное.
ГЛАВА 8
Селар расхаживал по комнате, и полы халата волочились по полу. Свечи, горевшие всю ночь на столе рядом с постелью, превратились в желтые наплывы воска. Каждый раз, когда король поворачивал их, пламя трепетало, но возразить они не смели. Совсем как его придворные. Селар двигался так размеренно, что точно мог предсказать, когда свечи мигнут. До чего же они жалкие… Один удар и они упадут на пол. Одно дуновение воздуха и они погаснут навсегда. Его власть над ними была абсолютной, превосходство неоспоримым.
Осберт сообщил, что Финлей мертв. Он собственными глазами видел тело. Никакого колдовства в Люсаре нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71