Пусть запомнит русских богатырей!
У Салтана на макушке
Пробивается пушок.
Сочиню ему частушки,
Чтоб пробрало до кишок!
У туранского народа
Появились два урода.
Кто же им на горе дан?
Ибн Гашиш и царь Салтан!
Илья Муромец заглядывал через плечо Яромира, сопел и волновался:
– Надо, чтобы этот Салтан поумерил аппетит, а то пол-Европы загреб, и все ему мало!
– Думаешь, он нас испугается? – усмехнулся Добрыня.
– А то! – хором, не сговариваясь, ответили Яромир и Муромец.
И сумняшеся ничтоже,
Говорю тебе, тиран:
Поведешь себя негоже –
Я твою баранью кожу
Натяну на барабан! –
закончил Яромир и обессиленно сел в траву. – Уф!
Муромец взял грамоту и помахал ею в воздухе, просушивая чернила.
– Приедем домой, – мечтательно сказал он, – закажу Петровичу картину: «Богатыри пишут письмо туранскому Салтану»!
– И повесим ее в «Трех дураках», – обрадовался Добрыня. – Пусть Блудослав завидует!
– Он и так нам завидует, – не согласился Попович. – Дальше уж некуда. А то заболеет мужик…
– А мы его вылечим! – подмигнул Муромец, и богатыри расхохотались. Даже полномочный посол принялся угодливо хихикать, хотя и представить не мог, какое такое лекарство есть у богатырей для Блудослава.
– Погодите, ребята, – сказал, отсмеявшись, Муромец. – Надо доделать дело. – Он скатал письмо в трубку, перевязал его тесемкой. – Вот, Вася… как там тебя дальше?
– Парураз, – прошептал полномочный посол. Илья вздрогнул и поморщился:
– Да ведь с тебя и одного раза хватит, мил человек! И так на ладан дышишь…
– Это фамилия виновата, – закручинился Василий.
– Тем более. Ишь ты, Парураз! А впрочем, обратись к Салтану. Может, он тебя пару раз и приголубит дубиной, а мне на тебя и смотреть противно! Ты лучше отвези послание от богатырей лодимерских.
– А Ибн Гашишу? – прошептал посол.
– А Ибн Гашишу вместо денег отвезешь дракакаш! – Муромец поднял Василия за шиворот и посадил на коня. – Ты все понял, мальчик?
– Все, мой господин! – смиренно ответил посол.
– Вот и скачи! – Илья засунул в рот два пальца и свистнул так, что у Яромира заломило зубы. С деревьев полетела листва, посыпались ветки. Богатыри невольно присели. Высоко в воздухе, словно лист, подхваченный ветром, витали синие янычарские штаны.
– Вот это да! – прошептал Яромир, с уважением глядя на Илью. – Научил бы меня так свистеть, а?
– Научу, не фиг делать, – осклабился Муромец. – Есть один секрет. Просто нужно… – Он не успел договорить. На дорогу упала гигантская угловатая тень. Казалось, соседняя гора шагнула вперед, загородив собой половину неба. Яромир поднял голову и ахнул. На дороге стояло волосатое чудовище, упираясь головой в облака, и нахально скалило большие желтые зубы. На руках у него сидела Миледя и тоже скалилась. Вот только зубов у нее было поменьше.
– Вот они! – завизжала она, увидев богатырей. – Лиходеи, злодеи, убивцы!
– Шо? – чудовище завертело башкой, затопталось на месте и едва не уронило бабку на землю.
– Тише ты чурбан неотесанный! Отпусти, отпусти, кому говорят, – Яга ухватила гиганта за волосину и пребольно дернула.
– Урр, – произнесло чудовище и опустило Миледю на землю. – Хде?
– А это что?! – Яга ткнула пальцем в сторону богатырей. – Вот они, разбойники! Сожри их, милый, сожри поскорей!
– Так ить, не видно ни шиша! – пробормотал великан, присаживаясь на корточки. Ближайшая сосна тут же воткнулась ему в ноздрю. Гигант сморщил волосатую рожу, развалил розовую пасть и оглушительно чихнул. Ягу едва не отнесло в сторону. В последний момент она уцепилась за шерсть и удержалась.
– Хде злодеи, бабуся? – снова произнесло чудовище, шаря лапами по земле.
– Да вот же они, слепой дьявол! – не выдержала бабка. – Бельмы-то выкатил, а смотришь не туда!
– В чем дело, гражданка Яга? – возмутился Яромир. – Немедленно освободите дорогу и не мешайте движению! Иначе мы примем меры…
– Ха-ха! – театрально захохотала Яга. – Они примут меры! Да куда уж вам против моего красавца. Это вам не Груня! Он от вас даже кусочка не оставит. Кеша, вперед!
Великан с достоинством выпрямился.
– Я – Кинг Конг! – гордо прорычал он и ударил себя кулаком в грудь.
– Нет, Кеша, Кеша! – завизжала Яга и топнула ногой. – Не сметь мне перечить! Иначе заколдую, замордую, по косточкам размечу!
– Урр! – Чудовище в страхе прикрыло глаза косматой лапой.
– Ну кто ты еся? – нахально приосанилась Яга.
– Кеша, – покорно произнес Кинг Конг.
– Давай, Кеша, дави злодеев, – искусственно всхлипнула Миледя. – Они меня, старушку, обидели, всю опозорили, испаскудили-и!
– Хрр, – неуверенно зарычал Кинг Конг, он же Кеша. – Сожру, сгрызу, победю! – Чтобы подбодрить себя, он принялся скакать, ударяя себя лапами в грудь. При этом едва не раздавил Ягу в лепешку, но старушка оказалась шустра не по годам. Она вовремя отскочила в кусты и оказалась в безопасности. Между тем нелепые скачки чудовища сначала озадачили богатырей, а потом рассмешили.
– Ишь как накачивается! – прищурился Муромец. – Что делать будем?
– Драться, – сказал Яромир, засучивая рукава. – Велика Федора, да дура! Он же нас боится, вы что, не видите? Эй, дядя!
– Шо? – Кинг Конг перестал скакать и прислушался.
– Шо, шо, – передразнил его Муромец. – Будет тебе шо! Эй, нагнись-ка, что скажу!
– Ась? – Чудовище встало на колени и вытянуло вперед морду.
– Хрясь! – Это Муромец подпрыгнул и влепил Кинг Конгу затрещину.
Чудовище удивленно проглотило слюну и вытянуло морду еще ближе, словно специально подставляя под удар. И тут на нее обрушился такой град тумаков, что исполин не выдержал, взревел, вскочил на ноги и… бросился наутек, оглушительно топоча лапами. Когда земля перестала дрожать, друзья огляделись.
– А где бабка-то? – удивился Яромир. – Только что тут была.
– Была, да сплыла, – проворчал Илья, приставив лидонь ко лбу. – А это что?
Над дорогой клубилась пыль. Яга скакала во весь опор верхом на Рокфоре. Резвый граф уносил Миледи с поля боя со скоростью породистого скакуна.
– Мы еще встретимся! – донеслось до друзей. – Я вам покажу-у!
– Смотря что покажешь, – рассудительно заметил Илья. – Может, там и смотреть-то не на что! Говорят, с годами иные вещи приходят в негодность.
Друзья так и покатились со смеху. И тут же замолчали. Скачущий во весь опор граф неожиданно развернулся и явно нехотя потрусил назад.
– Чего это он? – удивился Илья. – С дуба рухнул?
– Может, ему жить надоело, – предположил Попович. – Такие вещи случаются. Разочаровался и решил свести счеты.
– Ну при его собачьей жизни это не удивительно, – сказал Добрыня. – Яромирка ему поможет!
Яромир поежился:
– Нет уж, пусть сам старается. Осины здесь много. Долго ли на сучок надеться?
Однако все произошло не так, как думали богатыри. Рокфор остановился, Яга спешилась и, сохраняя спокойное достоинство, направилась к Муромцу. Илья выкатил глаза и даже присел от удивления:
– Тебе чего, бабуся?
Яга уставилась на него пронзительными разноцветными глазами:
– Что ты там сказал насчет некоторых штучек, которые с годами приходят в негодность?
Первый раз в жизни Муромец не нашелся что ответить. У него неожиданно запершило в горле:
– Кхе, кхе! Я ничего это… не того. Ну не насчет то-го-сего…
– Подлец! – трагическим голосом сказала Яга. – Нахал и циник!
– Как?! – опешил Илья.
– А вот так! – твердо сказала Миледя и свесила богатырю звонкую пощечину. После этого она повернулась, не спеша взгромоздилась на Рокфора и пришпорила бедного графа.
Минуты две друзья молчали, не глядя друг надруга. Наконец Илья с силой выдохнул воздух.
– Вот это женщина! – сказал он, потирая щеку. – Ишь какая! Вот тебе и Яга…
– Колдунья! – убежденно сказал Яромир. – У них, у всех одна повадка. Я ж ее хотел за ноги да об землю, а прямо всего так и сковало, шагу не ступить!
– Зато теперь отпустило, – заметил Добрыня.
– Да вроде как отпустило…
– Тогда рванем дальше, – предложил Попович.
– И все-таки есть в ней какая-то изюминка! – не унимался Илья. – Как вспомню Зойку-каракатицу…
– Ну, по сравнению с ней Яга, конечно, красавица, – усмехнулся Добрыня. – Ладно, отдохнули и хорош. Нам рассиживаться некогда.
– Вперед, братцы, хотя бы Рокфора поймаем!
– Отряд, слушай мою команду! – крикнул Муромец. – Выстроились в линию… Яромирка, не высовывайся вперед! Приготовились! На старт… внимание… марш!
13.
Фон дер Шнапс сидел в глубоком кресле, обитым красным бархатом. Если бы Яромир увидел его сейчас, то наверняка не узнал бы своего таинственного врага. На нем была красная мантия, голову украшала красная шапочка. Накладная бородка и усы до неузнаваемости изменили облик барона. Фон дер Шнапс слушал музыку.
– Дойчланд, Дойчланд юбер аллее! – ревел двух метровый детина, наяривая на гитаре. – О, майн фатерланд! О, майн фюрер, я, я! Доннерветтер! Дранг нах остен! Унд зюден!
Детина орал немузыкально, но так громко и, главное, от души, что барона пробила слеза. Фон дер Шнапс извлек из кармана платочек и промокнул уголки глаз:
– Довольно, Ганс. – Он махнул детине рукой. – Хватит, потешил старика.
– Я могу еще, – робко предложил Ганс. – Есть две новые песни, я их недавно разучил: «Взвейтесь кострами, умные книги» и «Биварские вечера»!
– Потом, мой друг, потом, – отмахнулся барон. – У меня сейчас важная встреча. На вот, возьми эти гульдены, выпей пива, приласкай свою Гретхен.
Ганс блудливо сверкнул глазками, взял со стола горстку монет и с поклоном удалился. И тотчас из глубокой затененной ниши показалась фигура в монашеском одеянии.
– Господин барон?
– Тише, Фридрих, не называй меня так!
– Прошу прощения, ваше высокопреосвященство.
– Да, да. Вот так лучше! Не забывай, милый Фридрих, мы все-таки во Франкмасонии, и я временно исполняю обязанности кардинала.
– О, я, я!
– Не «я, я», – разозлился барон, – а уи, уи! Сколько раз можно твердить одно и то же. Из-за вашей оплошности все может полететь к черту! Сначала подвергните укушению короля, тогда и якайте, сколько влезет! А пока нужно быть очень и очень осторожным. Кстати, как проходит вампиризация знати? Мне кажется, что герцог Бульонский что-то подозревает.
– Подозревал, ваше высокопреосвященство, – поклонился Фридрих. – Вчера отрекся.
– В смысле? – не понял фон дер Шнапс.
– Прокурор предъявил герцогу Бульонскому обвинение сразу по всем статьям Уголовного кодекса.
Барону стало любопытно:
– И что герцог?
– Рыдает без перерыва на обед и ужин, – осклабился «монах».
– Вы смотрите, не уморите его. Герцог еще может понадобиться.
– А мы его и не пытали. – Фридрих перешел на шепот. – Мы просто лишили его сладкого.
Барон вскочил с кресла и заходил по комнате:
– Это вы хорошо придумали! Остался еще проклятый де Труавиль. Он окружил короля своими мушкетерами, а сам сидит взаперти. Это сильно затрудняет дело.
– Я пригласил упырей-оборотней, они сделают все незаметно. Один из них умеет превращаться в комара, – склонился в поклоне «монах».
– Отлично! Когда мы захватим власть во Франкмасонии, я сделаю тебя архимандритом… Тьфу, кардиналом!
При слове «архимандрит» лжемонах подпрыгнул, словно ему в задницу вогнали шило, но тут же обмяк и склонился в низком поклоне:
– Премного благодарен, ваше высокопреосвященство!
– Благодарить будешь потом, – отмахнулся фон дер Шнапс, – а сейчас иди. Я жду важного гостя.
«Монах» снова поклонился и исчез в нише за потайной дверью. Барон беспокойно заходил по комнате. Несмотря на свои политические успехи, фон дер Шнапс чувствовал сильную тревогу. Словно какая-то неведомая туча появилась на горизонте и грозила разрушить все его планы, свести на нет долгую и кропотливую работу. Неужели Великий Деформатор что-то пронюхал?
Он нервно вытащил из кармана трубку и закурил. Но ведь он, кажется, все предусмотрел. Миледи полна рвения, она найдет способ насолить этим не в меру шустрым молодцам! А ее действия как раз на контроле. Бунша готов объявить себя Лжедормидонтом, войска наемников стоят на границе. Дело за малым…
Отвратительный писк, от которого разом заныли все зубы, прервал размышления фон дер Шнапса. Сработала магическая сигнализация. Барон скривился, быстро подошел к столу и, выдвинув специальный ящичек, нажал красную кнопку. Сигнализация заткнулась на самой мерзкой ноте. Фон дер Шнапс облегченно выдохнул и уселся в кресло. Он терпеть не мог все эти новомодные штучки, но в его положении без них было не обойтись. Теперь оставалось только ждать, когда появится нарушитель спокойствия. И он появился, возник с громким щелчком прямо посередине комнаты.
– Неясыть! – Фон дер Шнапс удивленно приподнял брови. – Вот уж кого не ожидал увидеть! По слухам, тебя сожрали циклопы!
– А я не я, и лошадь не моя! – криво усмехнулся агент и, слегка прихрамывая, подошел к столу.
– Когда я делал заказ, – начал барон, – я не знал, что ты жив, иначе обратился бы прямо к тебе. Я всегда предпочитал иметь дело с проверенными людьми…
– Жив?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
У Салтана на макушке
Пробивается пушок.
Сочиню ему частушки,
Чтоб пробрало до кишок!
У туранского народа
Появились два урода.
Кто же им на горе дан?
Ибн Гашиш и царь Салтан!
Илья Муромец заглядывал через плечо Яромира, сопел и волновался:
– Надо, чтобы этот Салтан поумерил аппетит, а то пол-Европы загреб, и все ему мало!
– Думаешь, он нас испугается? – усмехнулся Добрыня.
– А то! – хором, не сговариваясь, ответили Яромир и Муромец.
И сумняшеся ничтоже,
Говорю тебе, тиран:
Поведешь себя негоже –
Я твою баранью кожу
Натяну на барабан! –
закончил Яромир и обессиленно сел в траву. – Уф!
Муромец взял грамоту и помахал ею в воздухе, просушивая чернила.
– Приедем домой, – мечтательно сказал он, – закажу Петровичу картину: «Богатыри пишут письмо туранскому Салтану»!
– И повесим ее в «Трех дураках», – обрадовался Добрыня. – Пусть Блудослав завидует!
– Он и так нам завидует, – не согласился Попович. – Дальше уж некуда. А то заболеет мужик…
– А мы его вылечим! – подмигнул Муромец, и богатыри расхохотались. Даже полномочный посол принялся угодливо хихикать, хотя и представить не мог, какое такое лекарство есть у богатырей для Блудослава.
– Погодите, ребята, – сказал, отсмеявшись, Муромец. – Надо доделать дело. – Он скатал письмо в трубку, перевязал его тесемкой. – Вот, Вася… как там тебя дальше?
– Парураз, – прошептал полномочный посол. Илья вздрогнул и поморщился:
– Да ведь с тебя и одного раза хватит, мил человек! И так на ладан дышишь…
– Это фамилия виновата, – закручинился Василий.
– Тем более. Ишь ты, Парураз! А впрочем, обратись к Салтану. Может, он тебя пару раз и приголубит дубиной, а мне на тебя и смотреть противно! Ты лучше отвези послание от богатырей лодимерских.
– А Ибн Гашишу? – прошептал посол.
– А Ибн Гашишу вместо денег отвезешь дракакаш! – Муромец поднял Василия за шиворот и посадил на коня. – Ты все понял, мальчик?
– Все, мой господин! – смиренно ответил посол.
– Вот и скачи! – Илья засунул в рот два пальца и свистнул так, что у Яромира заломило зубы. С деревьев полетела листва, посыпались ветки. Богатыри невольно присели. Высоко в воздухе, словно лист, подхваченный ветром, витали синие янычарские штаны.
– Вот это да! – прошептал Яромир, с уважением глядя на Илью. – Научил бы меня так свистеть, а?
– Научу, не фиг делать, – осклабился Муромец. – Есть один секрет. Просто нужно… – Он не успел договорить. На дорогу упала гигантская угловатая тень. Казалось, соседняя гора шагнула вперед, загородив собой половину неба. Яромир поднял голову и ахнул. На дороге стояло волосатое чудовище, упираясь головой в облака, и нахально скалило большие желтые зубы. На руках у него сидела Миледя и тоже скалилась. Вот только зубов у нее было поменьше.
– Вот они! – завизжала она, увидев богатырей. – Лиходеи, злодеи, убивцы!
– Шо? – чудовище завертело башкой, затопталось на месте и едва не уронило бабку на землю.
– Тише ты чурбан неотесанный! Отпусти, отпусти, кому говорят, – Яга ухватила гиганта за волосину и пребольно дернула.
– Урр, – произнесло чудовище и опустило Миледю на землю. – Хде?
– А это что?! – Яга ткнула пальцем в сторону богатырей. – Вот они, разбойники! Сожри их, милый, сожри поскорей!
– Так ить, не видно ни шиша! – пробормотал великан, присаживаясь на корточки. Ближайшая сосна тут же воткнулась ему в ноздрю. Гигант сморщил волосатую рожу, развалил розовую пасть и оглушительно чихнул. Ягу едва не отнесло в сторону. В последний момент она уцепилась за шерсть и удержалась.
– Хде злодеи, бабуся? – снова произнесло чудовище, шаря лапами по земле.
– Да вот же они, слепой дьявол! – не выдержала бабка. – Бельмы-то выкатил, а смотришь не туда!
– В чем дело, гражданка Яга? – возмутился Яромир. – Немедленно освободите дорогу и не мешайте движению! Иначе мы примем меры…
– Ха-ха! – театрально захохотала Яга. – Они примут меры! Да куда уж вам против моего красавца. Это вам не Груня! Он от вас даже кусочка не оставит. Кеша, вперед!
Великан с достоинством выпрямился.
– Я – Кинг Конг! – гордо прорычал он и ударил себя кулаком в грудь.
– Нет, Кеша, Кеша! – завизжала Яга и топнула ногой. – Не сметь мне перечить! Иначе заколдую, замордую, по косточкам размечу!
– Урр! – Чудовище в страхе прикрыло глаза косматой лапой.
– Ну кто ты еся? – нахально приосанилась Яга.
– Кеша, – покорно произнес Кинг Конг.
– Давай, Кеша, дави злодеев, – искусственно всхлипнула Миледя. – Они меня, старушку, обидели, всю опозорили, испаскудили-и!
– Хрр, – неуверенно зарычал Кинг Конг, он же Кеша. – Сожру, сгрызу, победю! – Чтобы подбодрить себя, он принялся скакать, ударяя себя лапами в грудь. При этом едва не раздавил Ягу в лепешку, но старушка оказалась шустра не по годам. Она вовремя отскочила в кусты и оказалась в безопасности. Между тем нелепые скачки чудовища сначала озадачили богатырей, а потом рассмешили.
– Ишь как накачивается! – прищурился Муромец. – Что делать будем?
– Драться, – сказал Яромир, засучивая рукава. – Велика Федора, да дура! Он же нас боится, вы что, не видите? Эй, дядя!
– Шо? – Кинг Конг перестал скакать и прислушался.
– Шо, шо, – передразнил его Муромец. – Будет тебе шо! Эй, нагнись-ка, что скажу!
– Ась? – Чудовище встало на колени и вытянуло вперед морду.
– Хрясь! – Это Муромец подпрыгнул и влепил Кинг Конгу затрещину.
Чудовище удивленно проглотило слюну и вытянуло морду еще ближе, словно специально подставляя под удар. И тут на нее обрушился такой град тумаков, что исполин не выдержал, взревел, вскочил на ноги и… бросился наутек, оглушительно топоча лапами. Когда земля перестала дрожать, друзья огляделись.
– А где бабка-то? – удивился Яромир. – Только что тут была.
– Была, да сплыла, – проворчал Илья, приставив лидонь ко лбу. – А это что?
Над дорогой клубилась пыль. Яга скакала во весь опор верхом на Рокфоре. Резвый граф уносил Миледи с поля боя со скоростью породистого скакуна.
– Мы еще встретимся! – донеслось до друзей. – Я вам покажу-у!
– Смотря что покажешь, – рассудительно заметил Илья. – Может, там и смотреть-то не на что! Говорят, с годами иные вещи приходят в негодность.
Друзья так и покатились со смеху. И тут же замолчали. Скачущий во весь опор граф неожиданно развернулся и явно нехотя потрусил назад.
– Чего это он? – удивился Илья. – С дуба рухнул?
– Может, ему жить надоело, – предположил Попович. – Такие вещи случаются. Разочаровался и решил свести счеты.
– Ну при его собачьей жизни это не удивительно, – сказал Добрыня. – Яромирка ему поможет!
Яромир поежился:
– Нет уж, пусть сам старается. Осины здесь много. Долго ли на сучок надеться?
Однако все произошло не так, как думали богатыри. Рокфор остановился, Яга спешилась и, сохраняя спокойное достоинство, направилась к Муромцу. Илья выкатил глаза и даже присел от удивления:
– Тебе чего, бабуся?
Яга уставилась на него пронзительными разноцветными глазами:
– Что ты там сказал насчет некоторых штучек, которые с годами приходят в негодность?
Первый раз в жизни Муромец не нашелся что ответить. У него неожиданно запершило в горле:
– Кхе, кхе! Я ничего это… не того. Ну не насчет то-го-сего…
– Подлец! – трагическим голосом сказала Яга. – Нахал и циник!
– Как?! – опешил Илья.
– А вот так! – твердо сказала Миледя и свесила богатырю звонкую пощечину. После этого она повернулась, не спеша взгромоздилась на Рокфора и пришпорила бедного графа.
Минуты две друзья молчали, не глядя друг надруга. Наконец Илья с силой выдохнул воздух.
– Вот это женщина! – сказал он, потирая щеку. – Ишь какая! Вот тебе и Яга…
– Колдунья! – убежденно сказал Яромир. – У них, у всех одна повадка. Я ж ее хотел за ноги да об землю, а прямо всего так и сковало, шагу не ступить!
– Зато теперь отпустило, – заметил Добрыня.
– Да вроде как отпустило…
– Тогда рванем дальше, – предложил Попович.
– И все-таки есть в ней какая-то изюминка! – не унимался Илья. – Как вспомню Зойку-каракатицу…
– Ну, по сравнению с ней Яга, конечно, красавица, – усмехнулся Добрыня. – Ладно, отдохнули и хорош. Нам рассиживаться некогда.
– Вперед, братцы, хотя бы Рокфора поймаем!
– Отряд, слушай мою команду! – крикнул Муромец. – Выстроились в линию… Яромирка, не высовывайся вперед! Приготовились! На старт… внимание… марш!
13.
Фон дер Шнапс сидел в глубоком кресле, обитым красным бархатом. Если бы Яромир увидел его сейчас, то наверняка не узнал бы своего таинственного врага. На нем была красная мантия, голову украшала красная шапочка. Накладная бородка и усы до неузнаваемости изменили облик барона. Фон дер Шнапс слушал музыку.
– Дойчланд, Дойчланд юбер аллее! – ревел двух метровый детина, наяривая на гитаре. – О, майн фатерланд! О, майн фюрер, я, я! Доннерветтер! Дранг нах остен! Унд зюден!
Детина орал немузыкально, но так громко и, главное, от души, что барона пробила слеза. Фон дер Шнапс извлек из кармана платочек и промокнул уголки глаз:
– Довольно, Ганс. – Он махнул детине рукой. – Хватит, потешил старика.
– Я могу еще, – робко предложил Ганс. – Есть две новые песни, я их недавно разучил: «Взвейтесь кострами, умные книги» и «Биварские вечера»!
– Потом, мой друг, потом, – отмахнулся барон. – У меня сейчас важная встреча. На вот, возьми эти гульдены, выпей пива, приласкай свою Гретхен.
Ганс блудливо сверкнул глазками, взял со стола горстку монет и с поклоном удалился. И тотчас из глубокой затененной ниши показалась фигура в монашеском одеянии.
– Господин барон?
– Тише, Фридрих, не называй меня так!
– Прошу прощения, ваше высокопреосвященство.
– Да, да. Вот так лучше! Не забывай, милый Фридрих, мы все-таки во Франкмасонии, и я временно исполняю обязанности кардинала.
– О, я, я!
– Не «я, я», – разозлился барон, – а уи, уи! Сколько раз можно твердить одно и то же. Из-за вашей оплошности все может полететь к черту! Сначала подвергните укушению короля, тогда и якайте, сколько влезет! А пока нужно быть очень и очень осторожным. Кстати, как проходит вампиризация знати? Мне кажется, что герцог Бульонский что-то подозревает.
– Подозревал, ваше высокопреосвященство, – поклонился Фридрих. – Вчера отрекся.
– В смысле? – не понял фон дер Шнапс.
– Прокурор предъявил герцогу Бульонскому обвинение сразу по всем статьям Уголовного кодекса.
Барону стало любопытно:
– И что герцог?
– Рыдает без перерыва на обед и ужин, – осклабился «монах».
– Вы смотрите, не уморите его. Герцог еще может понадобиться.
– А мы его и не пытали. – Фридрих перешел на шепот. – Мы просто лишили его сладкого.
Барон вскочил с кресла и заходил по комнате:
– Это вы хорошо придумали! Остался еще проклятый де Труавиль. Он окружил короля своими мушкетерами, а сам сидит взаперти. Это сильно затрудняет дело.
– Я пригласил упырей-оборотней, они сделают все незаметно. Один из них умеет превращаться в комара, – склонился в поклоне «монах».
– Отлично! Когда мы захватим власть во Франкмасонии, я сделаю тебя архимандритом… Тьфу, кардиналом!
При слове «архимандрит» лжемонах подпрыгнул, словно ему в задницу вогнали шило, но тут же обмяк и склонился в низком поклоне:
– Премного благодарен, ваше высокопреосвященство!
– Благодарить будешь потом, – отмахнулся фон дер Шнапс, – а сейчас иди. Я жду важного гостя.
«Монах» снова поклонился и исчез в нише за потайной дверью. Барон беспокойно заходил по комнате. Несмотря на свои политические успехи, фон дер Шнапс чувствовал сильную тревогу. Словно какая-то неведомая туча появилась на горизонте и грозила разрушить все его планы, свести на нет долгую и кропотливую работу. Неужели Великий Деформатор что-то пронюхал?
Он нервно вытащил из кармана трубку и закурил. Но ведь он, кажется, все предусмотрел. Миледи полна рвения, она найдет способ насолить этим не в меру шустрым молодцам! А ее действия как раз на контроле. Бунша готов объявить себя Лжедормидонтом, войска наемников стоят на границе. Дело за малым…
Отвратительный писк, от которого разом заныли все зубы, прервал размышления фон дер Шнапса. Сработала магическая сигнализация. Барон скривился, быстро подошел к столу и, выдвинув специальный ящичек, нажал красную кнопку. Сигнализация заткнулась на самой мерзкой ноте. Фон дер Шнапс облегченно выдохнул и уселся в кресло. Он терпеть не мог все эти новомодные штучки, но в его положении без них было не обойтись. Теперь оставалось только ждать, когда появится нарушитель спокойствия. И он появился, возник с громким щелчком прямо посередине комнаты.
– Неясыть! – Фон дер Шнапс удивленно приподнял брови. – Вот уж кого не ожидал увидеть! По слухам, тебя сожрали циклопы!
– А я не я, и лошадь не моя! – криво усмехнулся агент и, слегка прихрамывая, подошел к столу.
– Когда я делал заказ, – начал барон, – я не знал, что ты жив, иначе обратился бы прямо к тебе. Я всегда предпочитал иметь дело с проверенными людьми…
– Жив?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40