– Миледя! – ахнул Яромир, делая шаг назад.
– Очухалась, бабушка? – вежливо осведомился Муромец. В следующее мгновение Яга дернула Илью за усы, добавила коленом в пах, а крошечным кулачком так зазвездила в ухо, что у богатыря посыпались искры из глаз. Муромец ахнул и пошел враскорячку выписывать круги. Колдунья повернулась к Яромиру:
– А ты, парень, хорош… – в голосе ее послышались уважительные нотки. – Особливо когда на меня грохнулся! Я уж и забыла, как это бывает! Может, еще повторим?
Яромир не понял, о чем говорит Яга, но уловил скрытое в словах похабство и покраснел от пяток до ушей. Колдунья, очевидно, видела в темноте не хуже, чем днем. Реакция Яромира привела ее в восторг.
– Ишь как распалился, охальник! – проворковала она. – Ну, иди сюда, пока я добрая!
Совершенно сбитый с толку Яромир сделал шаг вперед.
– Стой! – завопил Илья, наконец-то приходя в себя. – Сдурел, что ли? Она ж тебе откусит…
– Это я тебе откушу! – мстительно сказала Яга. – Что, мало? Еще добавить?
– Голову! – запоздало уточнил Муромец, вставая в борцовскую стойку. В следующую минуту послышался громкий топот, и к друзьям присоединились остальные богатыри.
– Все собрались? – обрадовалась Яга. – Вас-то мне и надо! Груня, фас!
Темнота рядом с дорогой колыхнулась, пошла волнами, и на проезжую часть выполз дракон Груня. Все три головы чудовища уставились на богатырей и глупо заморгали.
– Ну, чего замер? – не выдержала бабка. – Куси! Ату их, ату!
Груня наклонил одну из голов, поскреб лапой в затылке и едва не закопался носом в пыль, потеряв равновесие.
– Чего орешь-то? – обиделся он. – Я не глухой… А так, в натуре, будешь орать – я домой свалю!
– Грунечка! – завопилаЯга. – Миленький! Меня, старую, позорят, обесчещивают!
– Давно пора! – всеми тремя мордами ухмыльнулся Груня. – Тебя уже небось давно не того, а? Да ладно, ладно. Шутю. Кого мочить-то?
– Да ты зенки протри! Вон четыре бугая стоят!
– А? Ну, все, все, врубился.
Груня наклонил все три головы, вглядываясь в богатырей, и завопил высоким, истерически-блатным голосом:
– Ну че, пацаны? Вы че, в натуре, нарываетесь? Тут он выцепил взглядом из толпы богатырей стройного Алешу Поповича:
– Слышь, братан, закурить не найдется?
– Не курю, – мрачно ответил Алеша.
– Че? Я чей-то не понял? Ты меня чисто конкретно не уважаешь, да? Да я тебя сейчас порву в натуре!
– Заткнись, птеродактиль! – тихо сказал Попович. – Ну, что морду выставил? Здоровый, да?
– А че, не видно? – ухмыльнулась ближайшая к Поповичу голова и наклонилась еще ниже. И тут Яромир-не выдержал. Он подскочил к Груне вплотную и изо всей силы засветил чудовищу в глаз.
– Вау! – взвыл дракон и выдохнул длинную струю пламени. Но поскольку Груня на несколько секунд потерял ориентацию, струя пламени выстрелила неприцельно, и под раздачу попала Яга. В одну секунду она превратилась в горящий факел и, утробно взревев, бросилась к реке. Через минуту друзья услышали тяжелый всплеск.
– Один – ноль! – пробормотал Илья, оглядываясь. – Однако чего-то тут жарко становится. Может, слиняем?
– Догонит! – уверенно сказал Добрыня. Между тем дракон выдохнул сразу три струи пламени. И вылезшая было на берег Яга снова попала под раздачу.
– Два – ноль! – удовлетворенно констатировал Муромец. Снова услышав тяжелое «бултых», Груня очумело замотал головами, тщетно ища Ягу.
– Шеф, ау! Ты где?
Хрясть! Теперь уже бронированный кулак Ильи Муромца пришел в соприкосновение с челюстью дракона. Груня тяжело осел на задницу и распустил крылья. Яромир вытащил меч и пошел на дракона с явным желанием срубить ему все три башки.
– Не спеши! – Муромец схватил его за рукав.
– Почему? – не понял Яромир.
– Сейчас увидишь! – Муромец подошел к дракону и похлопал его по щеке: – Алло, гараж!
– Че? – оскорбленно встрепенулся Груня.
Илья коротко, без замаха свесил дракону подзатыльник.
– Ай! Ты чего дерешься?! – запищал дракон, пытаясь спрятать все три башки под крыло.
– Ты у меня поговори! – Илья вытащил здоровенный меч и показал Груне. По сравнению с размерами чудища меч казался не больше кухонного ножа, но Груня затрепетал:
– Пацаны! Гадом буду, я не при делах! Это все бабка! Я с вами только побазарить хотел! Ну, типа, зачем старушку обижаете. А так мне эта бабка и на фиг не нужна!
– Что-о?! – послышался свирепый бас, и на дорогу выпрыгнула Яга в обгоревших лохмотьях. – Да я тебя сейчас клюкой зашибу!
Она замахнулась на дракона невесть откуда взявшейся палкой, и Груня не выдержал. Он выдохнул третью, самую длинную струю огня! Яга заверещала, закрутилась на месте и в третий раз ринулась к реке, бесстыдно посверкивая голой задницей.
– Три – ноль! – пробормотал Илья. – Чистая победа! Ну, а с тобой что делать будем? – он наклонился к Груне. Груня затаил дыхание. Он видел, что друзья каждую секунду готовы броситься на него с обнаженными мечами. Это был первый и единственный в его жизни случай, когда его не испугались. И он испугался сам.
– Пацаны, может, договоримся? У меня есть рыжевье, брюлики там… валюты мешка два. Я же говорю, непонятка вышла! Бабка мне лапшу навешала, что вы лохи, а вы крутые!
– А то! – приосанился Муромец. – Мы – трое неразлучных. Слышал небось?
– Слышал! – не моргнув глазом, соврал Груня. – Ну так что, договоримся?
Илья Муромец изобразил задумчивость:
– Это надо обкумекать. Слышь, братцы, сможем мы договориться али нет?
– Это смотря какая валюта. – деловито произнес Попович. – Что у тебя там в загашнике?
Ну, это… тугрики, – принялся перечислять Груня, загибая когти, – драхмы, дублоны. Есть марки биварские и какие-то доллары, только я не знаю, что это такое.
– Я слышал, что это самая твердая валюта! – задумчиво проговорил Попович.
– Да не, не твердая! – возразил Груня, ухмыляясь. – Мягкая. Бумажки какие-то.
– Ладно, – сказал Илья. – Годится. Только у нас есть условие. Донесешь нас до места – и свободен. А через неделю мы вернемся, и чтоб валюта была!
– Так это… в момент, пацаны! Куда вас забросить-то?
– Илья раскрыл было рот, но Яромир его опередил:
– В Британию! – коротко сказал он.
– В Британию? – задумался Груня. – Это типа за бугор? Не, не могу! У нас закон о ненарушении воздушного пространства. Собьют на фиг!
– А куда можешь?
– До Урмынии смогу, – вздохнул Груня. – А дальше – никак.
– Хорошо, давай до Урмынии, все равно быстрее, чем на этой таратайке!
Минут пять понадобилось богатырям, чтобы как следует взнуздать дракона и привязаться на всякий случай ремнями.
– Ловко ты его! – шепнул Яромир Илье Муромцу.
– Так это ж Груня! – усмехнулся богатырь. – Второго такого дебила днем с огнем не найдешь. А ты хотел ему голову рубить! Ну, давай, братан, поехали!
Груня натужно крякнул, распустил крылья и, сделав по земле несколько тяжелых скачков, взмыл в сереющее небо.
Сидеть на драконе было очень неудобно. Бугристые, бронированные пластины на спине у чудища были скользкими и влажными от росы. Если бы богатыри заранее не привязались ремнями, они бы давно уже свалились на землю. Вдобавок Груня так нелепо махал крыльями, что пару раз Яромир получил по затылку и теперь жалел, что не мог спрятать голову, как дракон, под крыло.
Но эти неудобства через несколько минут показались сущим пустяком. Набрав высоту, Груня в три горла затянул странную, дикую для слуха Яромира песню:
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор,
Нам разум дал стальные руки – крылья,
А вместо сердца – пламенный мотор!
Все выше, и выше, и выше…
Дракон пел долго и, несмотря на бодрую мелодию, очень противно. Яромир не выдержал. Перекрывая рев Груни, он прокричал Муромцу в ухо:
– Может, ему башку срубить? Сил нету! Муромец отмахнулся:
– Терпи. Змей-то он Дуровой, пусть уж лучше поет! А то примется за воробьями гоняться! Да и поет он неплохо. Не хуже, чем Зойка.
– Зухра! – поправил его Яромир.
– Ну, Зухра. Лично я никакой разницы не вижу! Между тем Груня закончил один авиационный марш и принялся за другой, причем бесстыдно переставлял слова:
Обнимая небо сильными руками,
Груня набирает высоту…
Яромиру стало тоскливо, и он принялся рассматривать проплывающую под ними землю. На ней все еще лежала ночная тень, но уже не такая густая. Хорошо были видны дорога, деревья. Кривым дымчатым клинком в стороне блеснула река. И тут внимание богатыря привлекла мчащаяся по дороге на всех парах карета. Дым от нее поднимался столбом, расстилаясь по всему небу. Один из клубов Груня неосторожно втянул в ноздри и расчихался, мгновенно потеряв высоту.
– Братцы! – завопил Яромир. – Смотрите, телега-то как у нас была!
Богатыри завозились, завертели головами. Добрыня из любопытства высунулся больше, чем следует, и тут же получил крылом по затылку.
– Она и есть! – твердо заявил он, растирая затылок. – Не успели оставить телегу, как ее угнали. Ну, народ!
– По-моему, это погоня! – сказал Алеша Попович.
– Верно, Алешка! – пробасил Муромец. – Ты смотри, как чешет! Вот это скорость!
Яромир еще раз глянул вниз. В этот момент из окна кареты высунулась закопченая физиономия Миледи. Увидев Яромира, она погрозила ему кулаком и снова спряталась. Яромир невольно ухмыльнулся и только сейчас заметил еще одну деталь: недалеко от кареты клубилось еще одно компактное облачко, но уже не дыма, а пыли. За каретой кто-то бежал, постепенно ее нагоняя. Богатырь вгляделся и ахнул: по дороге огромными скачками несся дед Пахом. Не прошло и минуты, как он сделал отчаянный рывок и одним прыжком оказался на козлах. Карета тут же ускорила ход, словно в нее и в самом деле вселился нечистый дух. Яромир перевел взгляд на Илью:
– Они нас догонят!
– Нехай догоняют! – беззаботно отмахнулся Муромец. – Сейчас у них дрова кончатся!
Илья оказался прав. Не прошло и часа, как дым от кареты сделался бледнее, а затем и вовсе исчез. Самодвижущийся экипаж сбросил скорость и через пару минут остановился.
– Что и требовалось доказать! – пробормотал Илья.
– Ура! – крикнул Яромир.
– Отстали! – Алеша Попович покачал головой. – Надеюсь, бабуся не преподнесет нам больше никаких сюрпризов?
– Ха! – возразил Добрыня. – Ты же ее видел. Натуральный клещ! Думаю, так просто она не отвяжется!
Целый час друзья летели спокойно. Груня перепел все авиационные песни и перешел на блатные:
Слушать было страшновато, но зато скорость полета увеличилась. Чувствовалось, что Груню эти жутковатые напевы вдохновляют. Через час Яромир снова глянул вниз и обалдел: окутанная клубами пыли карета мчалась прямо под ними. На козлах, цепко сжимая руль, сидела Яга, а дед Пахом, он же граф Рокфор, перебирая ногами не хуже механического мужика, толкал карету вперед.
Богатыри озадаченно переглянулись.
– М-да! – вздохнул Илья Муромец. – Недооценили мы эту парочку! Придется принимать меры!
Яромир хотел было спросить, какие меры можно предпринять в этом случае, но не успел. Илья снял с головы шлем, вздохнул и швырнул его вниз!
Пущенный со скоростью снаряда шлем загудел и со всего маха наделся Пахому на голову! Матерый шпион по инерции сделал несколько шагов, споткнулся и кубарем полетел в пыль.
– Ну, ты даешь! – восхитился Добрыня.
– Глаз – ватерпас! – расцвел Илья.
Между тем карета съехала на обочину, прокатилась немного по инерции и остановилась. Бабка вскочила, замахала кулаками и что-то проорала:
– …сех …ридушу!.. – донеслось до друзей.
Мы сами тебя придушим! – захохотал Илья и тоже погрозил ведьме. Оглянувшись, они увидели, как Яга пытается привести графа в чувство.
Между тем местность под ними постепенно менялась. Хвойные леса сменились лиственными, прозрачными насквозь. Затем и лес пропал, и пошла степь. Только изредка, словно островки, мелькали зеленые рощицы. И когда впереди ровным, могучим сиянием открылась река, Груня пошел на снижение.
Распустив крылья, выставив вперед лапы, он проехался по земле, оставляя за собой вспаханную полосу, и замер, уткнувшись всеми четырьмя носами в землю. Впрочем, четвертый нос принадлежал Илье Муромцу. Ремни лопнули, не выдержав могучего богатыря, и он в мгновение ока оказался на земле.
– Апчхи! Апчхи! Тьфу! – Илья вскочил на ноги и принялся отряхиваться.
– Апчхи! – это три Грунины головы одновременно чихнули, и остальные богатыри, словно кегли, слетели на землю. Дракон проморгался и преданно уставился на Илью:
– Все, дальше не могу. Там Урмыния. Можно, конечно, у здешней нечисти запросить воздушный коридор, но все равно не дадут. – Он потоптался на месте. – Ну, так мы договорились? А валюту я принесу, аккурат сюда. Все два мешка.
– Через неделю! – напомнил Муромец.
– Заметано! – Груня облегченно вздохнул и взмыл в небо.
– Вот она, Европа! – восторженно прошептал Яромир, в предвкушении потирая руки.
Я покинул темный лес,
В просвещенный край залез!
Здесь народ живет культурно:
Что ни шаг, то сразу урна.
И любому дураку
Скажут здесь – мерси боку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40