Илья плюнул в сердцах и стал собираться.
Бег начали в мрачном молчании. Однако свежий воздух, яркое солнце и задорное птичье чириканье сделали свое дело. Богатыри повеселели, Илья снова начал распевать песни, а Яромир – мысленно сочинять стихи.
Постепенно широкая дорога превратилась в узкую, а там и вовсе разменялась на несколько бегуших вверх по склону тропинок. Друзья выбрали самую утоптанную и припустили по ней. Тропа шла круто вверх, но друзья не чувствовали усталости. Вскоре они преодолели одну гору и стали взбираться на другую.
Между тем склоны по краям дороги становились все каменистее, чаще стали попадаться расщелины, пропасти и обрывы.
– Надо было земляных мужиков оседлать! – ворчал Илья. – Жаль, не додумались. Они, вишь, прыгучие, как блохи! Атут можно и голову сломать. И не только…
– За «не только» можешь не беспокоиться, – усмехнулся Добрыня. – Оно не сломается, в лучшем случае погнется!
– Ну и что хорошего? – не согласился Илья. – Замучаешься потом выправлять!
– Ерунда. Сходишь к кузнецу, два удара кувалдой – и все будет как новенькое. Вспомни, как гвозди выпрямляют!
Яромир слушал их разговоры с интересом, смутно догадываясь, о чем говорят богатыри, и не понимал, шутят они или вполне серьезно обсуждают проблему. На его взгляд, склоны были не такие уж и крутые, а пропасти не особенно глубокие. Конечно, если сорвешься, то кувыркаться придется долго. А потом снова лезть наверх. Это скучно, а главное, долго. Но тут он вспомнил слова Бодулая о том, что во Франкмасонии много поэтов, что там прямо на улице продают книжки, и невольно размечтался. И едва не своротил нос, потому что с разбега вписался в широкую спину Ильи Муромца.
– Екарный бабай! – рявкнул он от неожиданности.
– Гуд бай, гуд бай, гуд бай… – разнеслось по горам иностранное эхо.
– Ишь ты! – умилился Илья, не обращая на Яро-мира внимания. – Эхо-то по-иноземному лопочет! А вот я его сейчас русскому языку научу!
Эхо испугалось и тут же затихло, только невдалеке зашевелились кусты.
– То-то! – погрозил Муромец и повернулся к друзьям. – Ну, что, кажись, приехали? Что делать будем?
Оказалось, что Муромец притормозил как нельзя вовремя. В двух шагах от них тропа резко обрывалась, а дальше, наполненная белесым клубящимся туманом, зияла пропасть.
– Может, с разбегу? – предложил Илья. – Если хорошенько оттолкнуться…
– А если не допрыгнешь? – засомневался Попович.
– Наверняка есть другой путь, – сказал Яромир. – Нужно идти в обход.
Муромец почесал в затылке:
– Не. Это сколько ж времени потеряем, а у нас каждая минута на счету.
Богатыри задумались. Добрыня принялся плевать в пропасть, чтобы рассчитать, долго ли придется падать. Получалось очень долго и больно, потому что внизу сплошь были острые камни.
– А почему бы не сделать мост? – неожиданно предложил Яромир. – У нас в деревне через реку Смородину сначала бревно перекинули, а потом срубили настил. А река-то немаленькая, пошире этой пропасти!
– Гений! – восхитился Илья, сгреб Яромира в объятия и расцеловал в обе щеки. – Мыслитель! И как ты только к нам затесался? Тебе ж учиться надо!
– Это мы устроим, – сказал Попович. – У меня есть связи. Может, в тебе Леонардо пропадает!
– Какой Леонардо? – испугался Яромир. – Во мне никого нет, кроме меня! – Он постучал себя по груди и сплюнул через левое плечо. Попович засмеялся:
– Леонардо да Винчи! Великий человек. Инженер, художник, на все руки от скуки!
– То-то и оно, что от скуки, – отмахнулся Илья. – Твоего недовинченного да в наш Лодимер! Мигом бы довинтили! Не слушай его, Яромирка, а то голова закружится.
– Почему закружится? – обиделся Попович. – Я правду говорю. И кто тебе сказал, что Леонардо – не-довинченный?
– Нутром чую, – отмахнулся Илья. – У меня знаешь какое нутро? Ого-го! Короче, будем наводить мосты!
Муромец тотчас начал осматриваться в поисках подходящего дерева. Долго искать не пришлось. Аккурат возле самого края росла здоровенная сосна. Илья обошел ее кругом, смерил взглядом, толкнул руками ствол так, что сосна загудела, а сверху посыпалась мелкая труха.
– Тебе помочь? – Яромир оглянулся на товарищей, нерешительно сделал шаг вперед. Илья тут же надулся, обиженно засопел:
– Чего тут помогать? Сиди уж! Дело дурацкое, как раз по мне.
Он поплевал на руки, крепче уперся в землю ногами. И тут Яромир не поверил своим глазам: дерево изогнулось, дотянувшись до другой стороны пропасти. Огромные корни заскрипели, вылезая из земли, осыпали Илью хвойной трухой. Муромец поднатужился, крякнул, и сосна с грохотом обрушилась на землю, соединив оба конца пропасти.
– Готово! – Илья отряхнул руки. – Ну, кто первый?
– Я, конечно, – сказал Яромир и шагнул к пропасти. Но не успел он ступить на поваленный ствол, как на другой стороне обрыва показалась сгорбленная фигура. Яромир сразу узнал Миледю. Старуха подбежала к стволу и потянула за ветку, пытаясь спихнуть его вниз. Однако здоровенная сосна даже не шевельнулась.
– Граф! – завопила она. – На помощь! Скорей!
Откуда-то из кустов выскочил Рокфор, лошадиными скачками подбежал к Яге и вытянулся в струнку, преданно раскрыв пасть и вывалив дымящийся язык.
– Что смотришь, идол? – завопила Яга. – Помоги столкнуть дерево!
Граф бросился помогать. Он долго скрипел суставами, сучил ногами, упираясь в податливую землю, и наконец произвел гулкий, ни на что не похожий звук, отчего старуха подпрыгнула и замахала руками:
– Что ж ты, батенька, злопахучий такой? Хватит! Хватит уж, а то вовсе лопнешь! – Она на минуту исчезла и появилась с двуручной пилой в руках.
Богатырям стало интересно. Муромец придержал Яромира за плечо:
– Погоди, дай посмотреть, чем дело-то кончится?
Яга и граф с риском для жизни устроились на бревне и попытались его пилить. Граф пилил из рук вон плохо. Пила в его руках извивалась, как живая, пару раз стукнула его по лбу и один раз по зубам. Рокфор мужественно выплюнул выбитый клык и переменил руку. Теперь пила попыталсь спихнуть в пропасть Ягу, но бабка по-спортивному извернулась и от греха подальше слезла с бревна. Рокфор замер с дурацкой улыбкой на синюшной морде.
– Ну что уставился, лысый демон? – не выдержала Яга. – Зубы есть? Тогда грызи!
И вот тут граф показал класс. Он обхватил бревно руками и с хрустом вгрызся в смолистое дерево. Во все стороны полетели щепки.
– Давно бы так! – проворчала колдунья и погрозила друзьям рукой.
Между тем Рокфор вгрызался все глубже. Сосна дрожала. Граф, как автомат, выплевывал щепки и грыз дальше.
– А ведь перегрызет, паразит, – проворчал Илья.
– Уже перегрыз! – заметил Яромир. В следующую секунду сосна вздрогнула, хрустнула и разом ухнула в пропасть, увлекая с собой и графа. Она величественно перевернулась в воздухе и толстым концом угостила вампира по голове. Яга взвыла, простирая хвощевидные руки к несчастному Рокфору:
– Куда ты, дебил? Вернись, я все прощу!
Но Рокфору было не до того. Он наконец долетел до дна, сухо стукнулся о камень, и сверху его припечатало исполинским бревном. Миледя от бессилия принялась швыряться в богатырей камнями.
– Один – ноль, – сказал Яромир и неприцельно плюнул в пропасть. – Враг повержен, мы торжествуем!
– А вот и хренушки! Ничья! – взвизгнула бабка, и в следующую секунду здоровенный камень ударил богатыря прямо в лоб.
Яромир на мгновение обалдел и пошел выписывать круги.
– Мерзавка! – возмутился Муромец. – Старая вешалка!
Бац! – Следующий камень, пущенный ведьминой рукой, впечатался Илье в правый глаз.
Илья взревел, ринулся вперед и, если бы Добрыня не ухватил его за штаны, наверняка сорвался бы в пропасть.
– Отпусти! – ревел Муромец, пытаясь проморгаться. – Я ей как дам! Я ей фейсом об тейбл! Я не посмотрю, что она баба!
Яга стояла, уперев руки в бока, злобно поглядывая на богатырей:
– Ну что, дуроломы! Теперь кукуйте здесь до ночи! А я на вас Тварь Позорную натравлю! К утру она всех до косточек обгложет!
На прощанье старуха подхватила увесистый булыжник и с тяжелым рыком швырнула его в богатырей. Она метила в Илью, но подвернулся Попович.
– Швинья! – застонал Алеша, выплевывая выбитый передний зуб. – Шкотина! Шволочь!
Яга на другом краю обрыва ухмылялась, кривлялась и корчила рожи.
Такого позора Яромир давно не испытывал. Ему было обидно за себя, но еще обидней за товарищей. С бабкой, конечно, драться – дело постыдное, но получать от глупой ведьмы такие гостинцы было полным унижением. Яромир потер шишку на лбу, подобрал с земли лесину побольше…
– Гражданка Яга!
– Что тебе, чучело-мяучело?
– Мне-то ничего, а вот тебе в самый раз! – Размахнувшись, Яромир швырнул суковатую лесину через пропасть.
Яга замерла с раскрытым ртом, зачарованно глядя, как огромная дубина с мертвым шорохом перелетает на другую сторону. В последний момент ведьма все-таки выпала из ступора. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она наклонилась, чтобы скакнуть вперед, но тут лесина подцепила ее под мягкое место и с треском унесла в дальние кусты.
– Го-ол! – завопил Добрыня и захлопал в ладоши. – Чистая победа!
– Фигеда! – мрачно возразил Муромец. – Нам теперь новое дерево надо искать! Перебираться-то будем или как?
– А что это за Тварь Позорная, которую она хочет на нас натравить? – вспомнил Яромир. – Может, подождем до вечера? Очень хочется посмотреть!
– Это тебе не театр, – возразил Попович. Несмотря на выбитый зуб, он как-то сумел выправить дикцию и перестал шепелявить. – Может, эта Тварь бешеная? Куснет – и все, поминай как звали!
– Точно! – испугался Яромир.
Он вспомнил, как несколько лет назад в соседнюю деревню забежал бешеный волк и укусил мужика. А потом этот мужик спятил, перекусал половину деревенских собак, отъел трактирщику палец и удрал в лес. В этом лесу он жил, грыз кору и долгими осенними ночами выл на луну. А потом снюхался с лесной нечистью и куда-то исчез. Только тогда округа вздохнула спокойно.
– Надо что-то придумать, – поспешно сказал Яромир. – Давай скорей перебираться! Сейчас сломаем другое дерево.
Однако с деревьями получился облом. Богатырь подбежал к первой же попавшейся сосне, двинул по ней кулаком, могучее дерево хрустнуло, как тростинка, и… благополучно улетело в пропасть, дополнительно двинув графу Рокфору по темени. Граф, к тому времени пришедший в себя, снова погрузился в сладкое забытье.
Яромир озадаченно посмотрел на друзей. Илья крякнул и отвернулся, пытаясь скрыть усмешку. Однако Яромир усмешку усмотрел и разозлился:
– Это что за дела? – Он подскочил к следующей сосне, и через секунду дерево улетело вниз, ломая ветки.
– Погоди! – Алеша Попович положил ему руку на плечо. – Ты глянь повнимательнее, деревья-то коротки.
Яромир остановился, смерил взглядом следующую сосну и в сердцах сплюнул:
– Точно! А может, их связать, а? Но Муромец только махнул рукой:
– Чем ты их свяжешь? Разве штанами…
Все кроме Яромира уселись в кружок. Он один продолжал ходить взад-вперед, то посматривая на сосны, то опасливо заглядывая в пропасть.
– Слышь, Яромирка, – взмолился Муромец, – не мельтеши! А то в глазах рябит.
– Я мыслю и считаю! – авторитетно заявил Яромир. Тем не менее он прекратил беготню, уселся в сторонке и принялся что-то чертить на песке.
– Мыслитель! – хмыкнул Муромец, искоса глядя на Яромира. Алеша Попович покачал головой:
– Зря смеетесь. Ему бы учиться, глядишь, лет через двести вышел бы толк.
– Ага! – саркастически отозвался Добрыня. – Морщины, два зуба и три волосины в шесть рядов! Наука, она с костями съедает.
– Точно! – согласился Муромец. – Чем больше звездюлей получаешь, тем сильнее молодеешь! Вот, если Святогора взять…
– Ура! – Яромир вскочил на ноги. Его лицо буквально светилось от восторга. – Придумал! Мы изогнем сосну наподобие лука, сядем на ветки, и она зашвырнет нас на ту сторону! Теоретически должно получиться.
– А если об скалу шваркнет? – забеспокоился Добрыня. – Мокрое место останется. Брр!
Однако Муромец сразу вдохновился предложением Яромира:
– Я всегда говорил, что ты ученая голова! Вот Яга свистнула тебе по башке булыжником, так сразу и придумал! Эх, вот бы мне кто-нибудь по башке двинул! А то засиделся. В нутре все время что-то шуршитда щелкает. Никакой ясности! – Он подошел к сосне. – Так что, говоришь, в дугу согнуть? Это мы враз. Только ведь это… веревка нужна!
Веревка нашлась у Алеши Поповича. Правда, богатырь так и не смог складно объяснить, зачем она ему понадобилась.
– На всякий случай! – сказал он и покраснел.
– Ха-ха! – развеселился Илья. – Знаю я эти случаи! Небось, к какой-нибудь красотке нацелился, вот и прихватил. Ты, Алешка, мастер по девичьим спаленкам лазить!
– Это поклеп! – еще гуще покраснел Попович. – Просто я предвижу разные ситуации. Вот как сейчас, например…
– Заливай, заливай, – пробормотал Илья и, прихватив веревку, полез на дерево. Один раз он чуть не сорвался, но зацепился штанами за сук и как ни в чем небывало полез дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Бег начали в мрачном молчании. Однако свежий воздух, яркое солнце и задорное птичье чириканье сделали свое дело. Богатыри повеселели, Илья снова начал распевать песни, а Яромир – мысленно сочинять стихи.
Постепенно широкая дорога превратилась в узкую, а там и вовсе разменялась на несколько бегуших вверх по склону тропинок. Друзья выбрали самую утоптанную и припустили по ней. Тропа шла круто вверх, но друзья не чувствовали усталости. Вскоре они преодолели одну гору и стали взбираться на другую.
Между тем склоны по краям дороги становились все каменистее, чаще стали попадаться расщелины, пропасти и обрывы.
– Надо было земляных мужиков оседлать! – ворчал Илья. – Жаль, не додумались. Они, вишь, прыгучие, как блохи! Атут можно и голову сломать. И не только…
– За «не только» можешь не беспокоиться, – усмехнулся Добрыня. – Оно не сломается, в лучшем случае погнется!
– Ну и что хорошего? – не согласился Илья. – Замучаешься потом выправлять!
– Ерунда. Сходишь к кузнецу, два удара кувалдой – и все будет как новенькое. Вспомни, как гвозди выпрямляют!
Яромир слушал их разговоры с интересом, смутно догадываясь, о чем говорят богатыри, и не понимал, шутят они или вполне серьезно обсуждают проблему. На его взгляд, склоны были не такие уж и крутые, а пропасти не особенно глубокие. Конечно, если сорвешься, то кувыркаться придется долго. А потом снова лезть наверх. Это скучно, а главное, долго. Но тут он вспомнил слова Бодулая о том, что во Франкмасонии много поэтов, что там прямо на улице продают книжки, и невольно размечтался. И едва не своротил нос, потому что с разбега вписался в широкую спину Ильи Муромца.
– Екарный бабай! – рявкнул он от неожиданности.
– Гуд бай, гуд бай, гуд бай… – разнеслось по горам иностранное эхо.
– Ишь ты! – умилился Илья, не обращая на Яро-мира внимания. – Эхо-то по-иноземному лопочет! А вот я его сейчас русскому языку научу!
Эхо испугалось и тут же затихло, только невдалеке зашевелились кусты.
– То-то! – погрозил Муромец и повернулся к друзьям. – Ну, что, кажись, приехали? Что делать будем?
Оказалось, что Муромец притормозил как нельзя вовремя. В двух шагах от них тропа резко обрывалась, а дальше, наполненная белесым клубящимся туманом, зияла пропасть.
– Может, с разбегу? – предложил Илья. – Если хорошенько оттолкнуться…
– А если не допрыгнешь? – засомневался Попович.
– Наверняка есть другой путь, – сказал Яромир. – Нужно идти в обход.
Муромец почесал в затылке:
– Не. Это сколько ж времени потеряем, а у нас каждая минута на счету.
Богатыри задумались. Добрыня принялся плевать в пропасть, чтобы рассчитать, долго ли придется падать. Получалось очень долго и больно, потому что внизу сплошь были острые камни.
– А почему бы не сделать мост? – неожиданно предложил Яромир. – У нас в деревне через реку Смородину сначала бревно перекинули, а потом срубили настил. А река-то немаленькая, пошире этой пропасти!
– Гений! – восхитился Илья, сгреб Яромира в объятия и расцеловал в обе щеки. – Мыслитель! И как ты только к нам затесался? Тебе ж учиться надо!
– Это мы устроим, – сказал Попович. – У меня есть связи. Может, в тебе Леонардо пропадает!
– Какой Леонардо? – испугался Яромир. – Во мне никого нет, кроме меня! – Он постучал себя по груди и сплюнул через левое плечо. Попович засмеялся:
– Леонардо да Винчи! Великий человек. Инженер, художник, на все руки от скуки!
– То-то и оно, что от скуки, – отмахнулся Илья. – Твоего недовинченного да в наш Лодимер! Мигом бы довинтили! Не слушай его, Яромирка, а то голова закружится.
– Почему закружится? – обиделся Попович. – Я правду говорю. И кто тебе сказал, что Леонардо – не-довинченный?
– Нутром чую, – отмахнулся Илья. – У меня знаешь какое нутро? Ого-го! Короче, будем наводить мосты!
Муромец тотчас начал осматриваться в поисках подходящего дерева. Долго искать не пришлось. Аккурат возле самого края росла здоровенная сосна. Илья обошел ее кругом, смерил взглядом, толкнул руками ствол так, что сосна загудела, а сверху посыпалась мелкая труха.
– Тебе помочь? – Яромир оглянулся на товарищей, нерешительно сделал шаг вперед. Илья тут же надулся, обиженно засопел:
– Чего тут помогать? Сиди уж! Дело дурацкое, как раз по мне.
Он поплевал на руки, крепче уперся в землю ногами. И тут Яромир не поверил своим глазам: дерево изогнулось, дотянувшись до другой стороны пропасти. Огромные корни заскрипели, вылезая из земли, осыпали Илью хвойной трухой. Муромец поднатужился, крякнул, и сосна с грохотом обрушилась на землю, соединив оба конца пропасти.
– Готово! – Илья отряхнул руки. – Ну, кто первый?
– Я, конечно, – сказал Яромир и шагнул к пропасти. Но не успел он ступить на поваленный ствол, как на другой стороне обрыва показалась сгорбленная фигура. Яромир сразу узнал Миледю. Старуха подбежала к стволу и потянула за ветку, пытаясь спихнуть его вниз. Однако здоровенная сосна даже не шевельнулась.
– Граф! – завопила она. – На помощь! Скорей!
Откуда-то из кустов выскочил Рокфор, лошадиными скачками подбежал к Яге и вытянулся в струнку, преданно раскрыв пасть и вывалив дымящийся язык.
– Что смотришь, идол? – завопила Яга. – Помоги столкнуть дерево!
Граф бросился помогать. Он долго скрипел суставами, сучил ногами, упираясь в податливую землю, и наконец произвел гулкий, ни на что не похожий звук, отчего старуха подпрыгнула и замахала руками:
– Что ж ты, батенька, злопахучий такой? Хватит! Хватит уж, а то вовсе лопнешь! – Она на минуту исчезла и появилась с двуручной пилой в руках.
Богатырям стало интересно. Муромец придержал Яромира за плечо:
– Погоди, дай посмотреть, чем дело-то кончится?
Яга и граф с риском для жизни устроились на бревне и попытались его пилить. Граф пилил из рук вон плохо. Пила в его руках извивалась, как живая, пару раз стукнула его по лбу и один раз по зубам. Рокфор мужественно выплюнул выбитый клык и переменил руку. Теперь пила попыталсь спихнуть в пропасть Ягу, но бабка по-спортивному извернулась и от греха подальше слезла с бревна. Рокфор замер с дурацкой улыбкой на синюшной морде.
– Ну что уставился, лысый демон? – не выдержала Яга. – Зубы есть? Тогда грызи!
И вот тут граф показал класс. Он обхватил бревно руками и с хрустом вгрызся в смолистое дерево. Во все стороны полетели щепки.
– Давно бы так! – проворчала колдунья и погрозила друзьям рукой.
Между тем Рокфор вгрызался все глубже. Сосна дрожала. Граф, как автомат, выплевывал щепки и грыз дальше.
– А ведь перегрызет, паразит, – проворчал Илья.
– Уже перегрыз! – заметил Яромир. В следующую секунду сосна вздрогнула, хрустнула и разом ухнула в пропасть, увлекая с собой и графа. Она величественно перевернулась в воздухе и толстым концом угостила вампира по голове. Яга взвыла, простирая хвощевидные руки к несчастному Рокфору:
– Куда ты, дебил? Вернись, я все прощу!
Но Рокфору было не до того. Он наконец долетел до дна, сухо стукнулся о камень, и сверху его припечатало исполинским бревном. Миледя от бессилия принялась швыряться в богатырей камнями.
– Один – ноль, – сказал Яромир и неприцельно плюнул в пропасть. – Враг повержен, мы торжествуем!
– А вот и хренушки! Ничья! – взвизгнула бабка, и в следующую секунду здоровенный камень ударил богатыря прямо в лоб.
Яромир на мгновение обалдел и пошел выписывать круги.
– Мерзавка! – возмутился Муромец. – Старая вешалка!
Бац! – Следующий камень, пущенный ведьминой рукой, впечатался Илье в правый глаз.
Илья взревел, ринулся вперед и, если бы Добрыня не ухватил его за штаны, наверняка сорвался бы в пропасть.
– Отпусти! – ревел Муромец, пытаясь проморгаться. – Я ей как дам! Я ей фейсом об тейбл! Я не посмотрю, что она баба!
Яга стояла, уперев руки в бока, злобно поглядывая на богатырей:
– Ну что, дуроломы! Теперь кукуйте здесь до ночи! А я на вас Тварь Позорную натравлю! К утру она всех до косточек обгложет!
На прощанье старуха подхватила увесистый булыжник и с тяжелым рыком швырнула его в богатырей. Она метила в Илью, но подвернулся Попович.
– Швинья! – застонал Алеша, выплевывая выбитый передний зуб. – Шкотина! Шволочь!
Яга на другом краю обрыва ухмылялась, кривлялась и корчила рожи.
Такого позора Яромир давно не испытывал. Ему было обидно за себя, но еще обидней за товарищей. С бабкой, конечно, драться – дело постыдное, но получать от глупой ведьмы такие гостинцы было полным унижением. Яромир потер шишку на лбу, подобрал с земли лесину побольше…
– Гражданка Яга!
– Что тебе, чучело-мяучело?
– Мне-то ничего, а вот тебе в самый раз! – Размахнувшись, Яромир швырнул суковатую лесину через пропасть.
Яга замерла с раскрытым ртом, зачарованно глядя, как огромная дубина с мертвым шорохом перелетает на другую сторону. В последний момент ведьма все-таки выпала из ступора. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она наклонилась, чтобы скакнуть вперед, но тут лесина подцепила ее под мягкое место и с треском унесла в дальние кусты.
– Го-ол! – завопил Добрыня и захлопал в ладоши. – Чистая победа!
– Фигеда! – мрачно возразил Муромец. – Нам теперь новое дерево надо искать! Перебираться-то будем или как?
– А что это за Тварь Позорная, которую она хочет на нас натравить? – вспомнил Яромир. – Может, подождем до вечера? Очень хочется посмотреть!
– Это тебе не театр, – возразил Попович. Несмотря на выбитый зуб, он как-то сумел выправить дикцию и перестал шепелявить. – Может, эта Тварь бешеная? Куснет – и все, поминай как звали!
– Точно! – испугался Яромир.
Он вспомнил, как несколько лет назад в соседнюю деревню забежал бешеный волк и укусил мужика. А потом этот мужик спятил, перекусал половину деревенских собак, отъел трактирщику палец и удрал в лес. В этом лесу он жил, грыз кору и долгими осенними ночами выл на луну. А потом снюхался с лесной нечистью и куда-то исчез. Только тогда округа вздохнула спокойно.
– Надо что-то придумать, – поспешно сказал Яромир. – Давай скорей перебираться! Сейчас сломаем другое дерево.
Однако с деревьями получился облом. Богатырь подбежал к первой же попавшейся сосне, двинул по ней кулаком, могучее дерево хрустнуло, как тростинка, и… благополучно улетело в пропасть, дополнительно двинув графу Рокфору по темени. Граф, к тому времени пришедший в себя, снова погрузился в сладкое забытье.
Яромир озадаченно посмотрел на друзей. Илья крякнул и отвернулся, пытаясь скрыть усмешку. Однако Яромир усмешку усмотрел и разозлился:
– Это что за дела? – Он подскочил к следующей сосне, и через секунду дерево улетело вниз, ломая ветки.
– Погоди! – Алеша Попович положил ему руку на плечо. – Ты глянь повнимательнее, деревья-то коротки.
Яромир остановился, смерил взглядом следующую сосну и в сердцах сплюнул:
– Точно! А может, их связать, а? Но Муромец только махнул рукой:
– Чем ты их свяжешь? Разве штанами…
Все кроме Яромира уселись в кружок. Он один продолжал ходить взад-вперед, то посматривая на сосны, то опасливо заглядывая в пропасть.
– Слышь, Яромирка, – взмолился Муромец, – не мельтеши! А то в глазах рябит.
– Я мыслю и считаю! – авторитетно заявил Яромир. Тем не менее он прекратил беготню, уселся в сторонке и принялся что-то чертить на песке.
– Мыслитель! – хмыкнул Муромец, искоса глядя на Яромира. Алеша Попович покачал головой:
– Зря смеетесь. Ему бы учиться, глядишь, лет через двести вышел бы толк.
– Ага! – саркастически отозвался Добрыня. – Морщины, два зуба и три волосины в шесть рядов! Наука, она с костями съедает.
– Точно! – согласился Муромец. – Чем больше звездюлей получаешь, тем сильнее молодеешь! Вот, если Святогора взять…
– Ура! – Яромир вскочил на ноги. Его лицо буквально светилось от восторга. – Придумал! Мы изогнем сосну наподобие лука, сядем на ветки, и она зашвырнет нас на ту сторону! Теоретически должно получиться.
– А если об скалу шваркнет? – забеспокоился Добрыня. – Мокрое место останется. Брр!
Однако Муромец сразу вдохновился предложением Яромира:
– Я всегда говорил, что ты ученая голова! Вот Яга свистнула тебе по башке булыжником, так сразу и придумал! Эх, вот бы мне кто-нибудь по башке двинул! А то засиделся. В нутре все время что-то шуршитда щелкает. Никакой ясности! – Он подошел к сосне. – Так что, говоришь, в дугу согнуть? Это мы враз. Только ведь это… веревка нужна!
Веревка нашлась у Алеши Поповича. Правда, богатырь так и не смог складно объяснить, зачем она ему понадобилась.
– На всякий случай! – сказал он и покраснел.
– Ха-ха! – развеселился Илья. – Знаю я эти случаи! Небось, к какой-нибудь красотке нацелился, вот и прихватил. Ты, Алешка, мастер по девичьим спаленкам лазить!
– Это поклеп! – еще гуще покраснел Попович. – Просто я предвижу разные ситуации. Вот как сейчас, например…
– Заливай, заливай, – пробормотал Илья и, прихватив веревку, полез на дерево. Один раз он чуть не сорвался, но зацепился штанами за сук и как ни в чем небывало полез дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40