Мы ведь сейчас выйдем?
– Если выпустят! – усмехнулся Попович.
– Я выйду, даже если не выпустят! – упрямо сказал Яромир. – Но уж тогда они у меня попляшут!
– Интересно, каким образом?
– Что? Плясать будут? Вприсядку!
– Да нет, я имею в виду, как выйдем? Лично я сомневаюсь, что такую дверь можно сломать, – сказал Попович.
– Яромирка прав! – уверил Илья. – Сломать можно все.
– И тут в окне показалась удивительно знакомая физиономия.
– Палач! – ахнул Яромир.
– Ага! – радостно ухмыльнулся палач. – Вот он я! Скоро буду вам рубить головы. Вы как предпочитаете, между третьим и четвертым позвонком или брать пониже? Некоторые любят, чтобы головка была срезана аккуратненько! С такими работать одно удовольствие!
– Но ведь я тебя там, на площади… – начал было Яромир.
– Так то мой брат! – улыбнулся палач. – Он сейчас в сумасшедшем доме. Так что спасибо вам, я теперь единственный мастер!
– Ты мастер? – переспросил Яромир, подходя поближе.
– Ага! – палач радостно обнажил лошадиные зубы. В этот момент рука Яромира молниеносно просунулась в окно и схватила палача за нос.
– Мням! – произнес палач, делая попытку освободиться. Но силы были неравны. Яромир стал втягивать голову палача в окно. Окно оказалось недостаточно широким: пролезть мешали уши. Пришлось дернуть посильнее. С тихим чпоком голова палача пролезла и оказалась в камере. Все остальное нервно задергалось за дверью. Измученные нос и уши «мастера» распухали на глазах.
– Хорош! – восхитился Илья. – Такое ожерелье тебе как раз! Ну что, поговорим?
– О че-ом?! – взвыл палач. – О-о! Какое коварство! Как я теперь буду жи-ить?! Отпустите меня назад!
– Назад? – изумился Яромир. – Ты же палач! Знаешь, что назад пути нет. Но ты не волнуйся, мы тебя все-таки освободим. Отрежем голову, и пойдешь гулять!
– Без головы? – ужаснулся палач. – Кому я буду нужен без головы?
– Ты и с головой-то никому не нужен! – сплюнул Илья. – Ладно. Хватит болтать, перейдем к делу, – он взял со стола бутылку. – На-ко, хлебни для храбрости!
– Не буду! – запротестовал палач, но с Ильей спорить было бесполезно.
– Не будешь пить, так волью!
– А я зубы сожму!
– А я их выбью!
– Но вино отравлено, – прошептал палач. – Мне его пить нельзя!
– А нам, значит, можно, – вздохнул Илья. – А все твердят: Европа! Культура! Учить вас надо дубиной по голове! Ладно. Говори, что это за дворец такой? Где мы находимся?
– В Бастилии! – радостно доложил палач. – В тюрьме для особо опасных… а-а-а!
– Что? – забеспокоился Илья. – Ты чего орешь-то? Все уши прозудел, шмель проклятый!
– А-а-а! О-о-о! – извиваясь, орал палач. – Меня сзади… О-о!
– Сзади? – мстительно прищурился Муромец. – Это в тюрьме бывает.
– Едят! – прорыдал палач.
– Упыри! – взревел Яромир. – И здесь от них покоя нет! Ну, все! Достали!
Он разбежался, насколько позволяли размеры камеры, подпрыгнул и обеими ногами ударил по двери. Дверь с оглушительным грохотом сорвалась с петель, и вместе с палачом ее вынесло в коридор.
Богатыри выскочили из камеры и нос к носу столкнулись с толпой великосветских упырей. Судя по нарядам, это были не последние люди в государстве.
– А вот и наши богатыри! – обрадовались они. – Что ж вы так торопитесь, дурашки! Сейчас мы будем вас ам-ням-ням!
– А мы будем вас хрясь, бах и трах! – сурово заявил Илья.
– Трах? – засомневались упыри и невольно подались вперед. Драгоценности на них мелко задрожали от возбуждения. И тут Яромир не выдержал. Он схватил упавшую вместе с палачом дверь, поднял ее над головой и одним ударом пришиб добрый десяток монстров. Обманутые в своихлучших чувствах, упыри взревели и ринулись вперед.
– Братцы! Не подвернитесь под руку! – крикнул богатырь и пошел гвоздить гламурную нечисть по фиолетовым мордам и плоским черепам.
Побоище получилось что надо! Железная дверь, словно молот, плющила монстров, а богатыри подталкивали в спину тех, кто еще остался цел. Последним оказался разодетый в золото и шелка хлыщ с оттопыренной верхней губой. Из-под губы вылезали здоровенные клыки, правда, один был с дуплом.
– Прекратить! – заверещал он. – Я король! Вы не имеете права!
– Не имеем, – смиренно согласился Илья. – Но ведь делаем, а? Парадокс! – и свесил упырю увесистый подзатыльник. В следующую секунду массивная дверь пришлепнула монстра с такой силой, что от него остались только дымящиеся башмаки.
– Кажись, все? – спросил Яромир, оглядываясь и переводя дух. – А где палач-то?
– Оторвался во время работы, – пояснил Добрыня. – Ну, для него же лучше. Все равно бы он голову назад не вытащил. К тому же с отъеденной задницей куда он годен?
Яромир посмотрел на кучу прессованного мусора, оставшегося после упырей.
– Это куда девать? Поджечь бы…
– Не наша забота, – отмахнулся Илья. – Пусть выгребают сами. На удобрение. Пошли отсюда!
Но выйти из Бастилии оказалось непросто. Из караульного помещения выскочили стражники с алебардами. Морды у стражей были красные, от них несло за версту винным перегаром. Нахлобучив шлемы на лоб, они поперли на богатырей, как живой таран. Драться в узком коридоре было неудобно, да, честно говоря, и не хотелось. Пришлось Яромиру сбегать за дверью и упрессовать всех стражников сразу. И еще один раз пригодилась дверь: чтобы высадить ворота. Возле подъемного моста они увидели отца Жозефа. Узрев богатырей, он подпрыгнул, как ужаленный, но вместо того, чтобы бежать, бросился прямо к ним. Илья встретил его сурово:
– Что ж ты, преподобное твое преподобие, упырям помогаешь? Богатырей решил извести?
– Живы! – зарыдал отец Жозеф, заламывая руки. – Слава всевышнему! А где же вампиры?
– Там, где им и положено быть, – сказал Яромир. – В аду. Небось уже на сковородке жарятся!
– А я не смог! – выдохнул отец Жозеф. – Они меня каждый день по голове дубиной били, живого места нет! – он горестно обнажил бугристую лысину.
– При виде лысины Илья смягчился и проникся сочувствием:
– Ладно, преподобный. Иди домой. Упырей больше нету!
– Но есть поддельный кардинал! – возопил Жозеф. – Я не могу идти домой, я должен спасти отечество!
– Погоди, как это поддельный? – удивился Попович. – А где же настоящий?
– Настоящий в Бастилии, – сказал Жозеф. – Но его сегодня должны были съесть. Эта толпа вампиров…
– Не успели! – утешил его Яромир. – Им по пути палач попался. Так они его сначала схарчили. А потом им было не до того.
Отец Жозеф буквально подпрыгнул от радости.
– Господа рыцари! – взревел он. – Ну что вам стоит спасти бедную Франкмасонию? Совершите еще один подвиг, ведь для вас это так просто! Освободитенастоящего кардинала!
Вопли преподобного были так пронзительны, а интонации так умоляющи, что Илья невольно смахнул набежавшую слезу:
– Подмогнем, что ль? А то ведь пропадут без нас!
– Веди, – сказал Яромир. – Да только побыстрее. У нас дела!
– Одну минуточку! – воскликнул отец Жозеф и ринулся вперед, по темным коридорам Бастилии.
– А заодно и всех остальных освободим, – шепотом сказал Илья. – Чую, здесь народу много томится.
Они снова пробежали по темным сырым коридорам, прогрохотали по сломанной двери, окончательно приплюснув стражников к полу. Илья Муромец по ходу дела вышибал все двери, которые попадались по пути. Некоторые камеры были пусты, в некоторых шевелилось нечто человекообразное. От факелов по потолкам метались клочковатые тени. У Яромира из-под ног порскнул какой-то недомерок с большими ушами. Он злобно оглянулся, зашипел, как испуганный кот, оскалил широкие, как у ишака, зубы и с хлюпом всосался в каменную кладку. Яромир остановился, как вкопаный, но Илья потащил его дальше:
– Что замер, чародея не видел?
– Так это чародей? – ахнул Яромир.
– А кто же еще? Знамо, он. По ушам видно!
Отец Жозеф летел вперед, задыхался, спотыкался на крутых ступеньках, но скорости не снижал. Наконец богатыри остановились возле одной из дверей. Илья по привычке хотел высадить ее с одного удара, но преподобный Жозеф с писком ринулся вперед и загородил ее, раскинув руки крестом:
– Не надо!
– Что не надо? – не понял Илья.
– Так открывать дверь не надо! Вы пришибете его высокопреосвященство! Он наверняка сейчас стоит у двери и подслушивает.
– Откуда ты знаешь? – прищурился Илья.
– Мне ли не знать привычки кардинала! – выпалил отец Жозеф. – Ваше высокопреосвященство! – жалостливым голоском позвал он. – Вы меня слышите?
Под дверью завозились, затем недовольный голос произнес:
– Ну, слышу, слышу, чего разорался?
– Он слышит! – возликовал Жозеф и снова повернулся к двери. – Ваше высокопреосвященство! Поскорей отойдите в дальний правый угол. Мы будем вас освобождать!
За дверью послышались мелкие торопливые шажки. Все тот же недовольный голос произнес:
– Ну, отошел. И что дальше?
– А дальше вот что! – рявкнул Муромец, еще раз убедившись в том, что все знатные особы слеплены из недовольства и спеси. – Держись!
В следующую секунду дверь сорвалась с петель, проломила противоположную стену и понеслась над Парижем, как самый удивительный снаряд за всю историю воздухоплавания.
В эту самую минуту Неясыть, растерявший почти все свое магическое искусство, влача на себе братьев из сумы, пробирался к дворцу кардинала. Он надеялся только, на фон дер Шнапса. Голова от частых ударов дубиной почти не соображала. Коленки почему-то сгибались назад, как у кузнечика, а вместо носа свисала толстая лиловая груша и противно била по губам.
– Барон поможет! – твердил про себя Неясыть. – Барон спасет!
– В этот момент двое из сумы беспокойно завертели головами,
– Это что за хреновина? – пробормотал один, переставая работать дубиной.
– Атас! – крикнул другой. – Полундра!
Братья бросились в разные стороны, спасаясь, как цыплята от коршуна. В воздухе послышалось тяжелое гудение, которое перешло в стремительный свист.
«Может, это Соловей-разбойник?» – успел подумать Неясыть. Он даже улыбнулся внезапной удаче. И в этот момент его пришлепнуло приземлившейся дверью.
Высокопреосвященство оказался высоким, худым, с настороженными серыми глазками. Его усики оскорбленно распушились и торчали во все стороны, как у кота. На самом деле кардинал был просто испуган. По-человечески Яромир его понимал. Не каждый день мимо тебя с такой скоростью пролетают выбитые двери! Отец Жозеф бросился к кардиналу на грудь:
– Ваше высокопреосвященство!
Кардинал покровительственно похлопал его по спине:
– Успокойся, мой верный Жозеф! Теперь я на свободе! Мы уедем в деревню и будем жить, как вольные пейзане. У меня есть на примете местечко, где нас никто не найдет.
Преподобный отстранился.
– Вы меня не поняли, ваше высокопреосвященство. Вы свободны! Мы с вами должны спасти Франкмасонию. С нами славные лодимерские рыцари!
Ришелье встал в позу, ласково улыбнулся и протянул руку для поцелуя. Этот жест Илью особенно разозлил:
– Все! – рявкнул он. – Хватит базары разводить. Идти отседа надоть! Гнилое место!
С этими словами он сгреб высокопреосвященство под мышку, словно это была простая кукла, и направился к двери. Друзья поспешили следом. И снова быстрее всех бежал озадаченный отец Жозеф.
Уже на улице Илья, не выпуская кардинала, повернулся к Жозефу:
– Ну где ваш дворец? Веди!
Всю дорогу кардинал умудренно молчал и даже не пытался освободиться. В конце концов Яромир забеспокоился. Богатыри остановились как раз вовремя. Полузадушенного кардинала наспех привели в чувство целенаправленным тумаком и дали хлебнуть На-дракакаша. После такой терапии кардинал снова почувствовал себя человеком и даже прикрикнул на стражника, вынырнувшего из темноты:
– Именем кардинала!
– Молчи, тварь позорная! – рыкнул на него стражник, и откуда ни возьмись, появились еще двое. – Сейчас как алебардой дам по балде, в уборную бегать не наладишься!
Стражи порядка весело заржали. А потом захрустели. Это когда богатыри, не останавливаясь, прошли частично сквозь них, а частично по ним. Вскоре они остановились у чугунной ограды. Яромир вырвал решетку, и богатыри оказались у самых дверей дворца.
– Ну, что делать будем? – спросил Илья. – Можно так войти. Но ведь попрячутся, гады! У тебя небось кругом потайные ходы?
– Хватает! – вздохнул кардинал, пряча глаза.
– Вот! А их нужно всех повязать, так я думаю. Яромирка, есть идеи?
– Эх, была бы гитара-самопляс! – вздохнул Попович.
– Гитару я у изобретателя оставил, – сказал Яромир, что-то прикидывая на пальцах. – Чудесную суму мы сами бросили.
– А волшебная дудка?! – напомнил Добрыня. – Куда ты ее заныкал? Потерял, да?
– Дудка со мной, – сказал Яромир. – Но сначала бы надо поговорить. Может, они сами сдадутся? Неохота к колдовству прибегать. С души воротит!
– Ну поговори, – проворчал Илья.– Лично я в этом никакого толка не вижу.
– Я человек доброй воли! – гордо заявил Яромир. – Надо попытаться по-хорошему. Эй! Кардинал! – крикнул он так, что в нижнем этаже задребезжали стекла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40