Улан твёрдо заявил брату Хормусте, что он воин, улан, и намерен завоевать Восток. Объявив себя восточным тенгри, Ата, имея троекратный перевес, крепко побил среднего, и тот пошёл вооружаться. Уволок-таки из папашиных поленниц чёрного дерева и сделал копьё с серебряным наконечником, стрелы и лук из жёлтого дерева. На себя Хормуста надел три слоя доспехов на девяносто девяти пуговицах, вооружился кнутом с восьмьюдесятью восьмью узлами (хотел навязать девяносто девять, но сбился со счёту), нанизал тринадцать узлов на петлю-аркан. Возомнивши, что отныне непобедим, сунулся к Улану, но тот так навернул по башке, что Хормуста признал себя главой западных тенгри, чтобы быть как можно дальше от трижды драчливого братца. В страхе бежал он в закатном направлении, но внезапно замер как вкопанный. В голову битого божка пришла новаторская идея защитить её шапкой.
Осенённый спасительной мыслью, занял он среднюю часть неба и стал непоколебимым центристом, потому что не двигался ни взад ни вперёд. Все время улучшал свойства белой шапки, придавая ей невиданную прочность, изобретая пружины и мягчайшие прокладки из птичьего пуха, чтобы в следующий раз было не так больно получать по башке. Ни на что остальное времени у него просто не оставалось. За Запад пришлось отвечать старшему сыну – черножопому Эсеге Малану.
Между тем дед прочих богов Хухе Мунхе продолжал пить и даже не заметил, что у него родился четвёртый сын, Саган Себдек. Жертва пьяного зачатия, он оказался любвеобилен почище лемурийцев, причём не только трахал всё, что шевелится, но сразу же отдавался любому самцу без различия рода, вида, отряда и царства. Спускался на землю и насиловал баобабы, насаживался на макушку кипариса или устраивал групповухи с медведями и лешими. Из-за обладания Саган Себдеком Хормуста и Улан окончательно рассорились и больше не разговаривали. Ревниво следили друг за другом, стараясь загубить любые начинания противника. Когда Хормуста вызывал потепление, Ата тут же губил его морозом. Специально для этого родил тёмного восточного Гужир-тенгри и Будургу Сагана, бога зимнего снежного неба, имя которого переводится как «белая изморозь». По имени можно судить, что в создании Будурги принимал участие Саган Себдек, с которым супруга Улана изменяла в многочисленных покоях направо и налево.
Эсеге Малан спорить за обладание младшим братом не собирался, потому что с упорством, достойным лучшего применения, возводил ярус за ярусом. Увлёкся, с кем не бывает? Когда же завершил девяносто девятый, последний, ярус верхнего мира, упёрся башкой в потолок. Дальше строить небесный дворец оказалось некуда, и, чтобы чем-то занять себя, главный тенгри женился на Эхе Юрен. Та обожала маленькие комнатушки, будуарчики, туалетные комнатки и спаленки. Малан, потворствуя супруге, понастроил на верхнем этаже таких лабиринтов, что сам запутался и навсегда обосновался в центральном зале с троном, накрытым богатыми тканями, и люком-мусоропроводом. Развлекался тем, что пил вино, спускаясь за ним на девятый этаж к папаше Хухе, и швырял через люк вниз пустые деревянные девятисотлитровые бочонки-стаканы. Ему нравилось попадать в какую-либо цель на земле, для чего на прозрачной крышке он нацарапал крест с делениями, получилось нечто вроде артиллерийского прицела. Юрен снайперские его забавы были неинтересны. Она бродила по этажам, и лишь три самые нижние были недоступны исследовательнице. Впрочем, и оставшихся ей хватало за глаза.
Эхе отыскивала всё новые и новые комнатки, удивляясь их бесконечному количеству. В спаленках она предавалась неистовой страсти с Саганом Себдеком, в туалетах красилась и румянилась, уговаривала Эсеге пожить с ней в будуарчиках век-другой для получения маленького, но свежего чувства радости, но тот не желал выходить из тронного зала никуда, кроме как на девятое небо. Приходилось супруге спускаться вслед за ним в сад радостей земных, где Эсеге Малан, чтобы упокоить папашу, создал нечто вроде дендрария – насадил плодоносящих растений всех земных видов. Юрен отдавалась среди цветов и плодов. Плоды вроде бананов напоминали ей что-то хорошее. Что именно, она не догадывалась…
В саду родились Шаргай и Хухедей (Хохосо). Хохосо родился с очиром в руках. Очир из скалы имел форму диска, сто углов и тысячу зубцов. Свет, отразившийся от него, рождал молнии. Запущенный под медный свод, очир вызывал дождь.
В спаленке Юрен, не эхнув, родила Яшил Сагана, метающего не молнии, а метеориты. Хухедей женился на Хултей-хатан, и та родила ему сыновей от Себдека – Хурсай Сагана и Сарь Сагана-тенгри Сахилгату Будала, «сияюще-белого молниевого» помощника.
Будурга Саган женился на Сахале, она разродилась тройней. Родились Сахядай-нойон, Буха-нойон и тенгри Венеры Солбон, всадник с арканом.
Солбона тут же приспособили пасти небесные стада. Но какое же это скучное занятие – пасти да пасти, и он придумал путешествовать в будущее. Познакомился там с женой Хан-Баты – Хултей Малган. Соблазнил её семиметровым хреном, от которого родился заян (дух-повелитель) Хитаран-Зарин (табун, заман). Хитаран был до того хитёр и ядовит на язык, что мигом свёл своего неродного папашу Бату в могилу. Пока Солбон развлекался на земле, в небесах стада пас табунщик Добёдой, Солбонов пащенок от землянки. Табунщик довёл-таки до беды небесный скот, заразив его ящуром, который подхватил на земле от змеевны-лемурийки.
Гужир-тенгри прижил Эрлен-хана, который женился на Эхе Нур-хатун («госпожа мать озера»). Нура была такой плаксивой, ревнивой и занудной, что Эрлейу пришлось создать нижний мир, лишь бы только укрыться от постылой супруги. Но она его и под землёй достала. Ещё в срединном мире ночью отрезала голову и бросила в озеро. Эрлен приставил себе бычью рогатую башку с тремя глазами, чтобы видеть прошлое, настоящее и будущее, и в синем ореоле языков пламени ушёл в нижний мир, который был симметричен верхнему. Это был котелок во всем подобный верхнему, только не медный, а оловянный. Как курва в котелке, Эрлен украсил себя ожерельем из черепов, взял в разные руки жезл с рукоятью-черепом, аркан для ловли душ (заянов), меч и драгоценный талисман, дающий власть над подземными сокровищами, весы, Книгу судеб, зеркало, показывающее прегрешения. Уловленные души Эрлен судил страшным судом, взвешивал, после чего лупил жезлом и порол арканом, колол мечом и держал поочерёдно в девяноста девяти темницах, что казалось наказанным заянам особенно обидным. Ещё он создал в нижнем мире девять присутственных мест (сугланов), главным сугланом и темницей управлял сам, на остальные кинул выдвиженца, чёрного Хурман-эжина, назначив его главным помощником. Сугланы представляли собой чугунный куб, опять же симметричный небесному дворцу, каменными перегородками делился он на восемь частей, а девятая, лепёшкообразная, располагалась в самом-самом низу. Попадать в эту «кнопку» приходилось через нарочито выбитую дыру в днище котелка.
Чтобы живые земляне не лезли в нижний мир и не толкались с глупыми расспросами, Эрлен камнем привалил вход, расположенный точно напротив Алтын-гадаса, золотого кола, на котором висел небесный медный котелок. Камень тот возвышается точно посредине квадратной земли и скрывает сквозную дыру, ведущую в оловянное царство. Племенам земным Эрлен объявил, что сдвигать камень нельзя, иначе снизу хлынут воды, слёзы его супруги Эхе Нуры, и зальют землю. Племена поверили его басням и обходили камень далеко стороной. И уж каких только метких, страшных или смешных прозвищ тому камню не давали! (Бел-горюч камень, Алатырь-камень… Остальные прозвища придумайте сами или поищите в словарях фразеологизмов разных народов!)
А вот про Улгеня, золотую лягушку Алтан мэлхэй, он ничего не рассказывал. Зато, сидя в суглане, любил наблюдать, как на оси Улгеня вращается земля Улген эхе. Знал, что если на ось подсыпать песка, то вращение остановится и наступит конец света. Свою тайну Эрлен хранил на всякий непредвиденный случай: вдруг да понадобится шантажировать небожителей – дедушек, дядюшек и тётушек?
Сахядай-нойон (владыка огня старец Сахядай), сын Будурги Сагана, внук Ата Улана, родился совсем старым, красным и стал прародителем краснокожих. Утверждал, что изобрёл огонь, хотя его ещё Хухе украл у землян задолго до рождения правнука. За красную, как у новорожденного, рожу земляне приняли Сахядая за божество огня, деторождения и домашнего очага. А он и рад стараться: нарожал духов огня, эжинов, для каждого костра, да ещё и в запас настругал.
Сахядая небожители отправили на землю, чтобы защитить четвёртую расу от зимних холодов восточных тенгри, из которых сам он был родом, уберегать от ночных хищников и кровососущих насекомых – комаров, блох и клопов. Пацан решил поджениться на дочери Герен-нойона, духа воды, но против брака восстал его двоюродный брат Сарь Саган Сахилгата Будал, укоряя в кровосмешении. От свадьбы пришлось отказаться, но невинность невесте было уже не вернуть. Герен-нойон рассердился на растлителя дочери, и с тех пор вода с огнём в ссоре. Тогда Сахядай женился на дочери хозяина тайги Баян-Хангая («богатый, обширный»). Баян потребовал от духа огня невиданный калым. – Луну и Солнце. Сахядай к огню имел какое-то отношение, поэтому без труда заманил братьев Пересвета и Перетьму на пир к певцу зелёных просторов. Подвыпивших прародителей два дурачка-потомка упрятали в нижнем мире у Эрлена. Пришлось вмешаться Эсеге, чтобы вызволить светила из неволи. Ему без света неудобно было озирать земные просторы. Не зря ещё Эхе-бурхан говорила, что «без догляду тамошние жители начнут творить беспредел». Эти золотые слова не раз слыхивал он от Хухе Мунхе и слепо верил в мудрость ни разу не виданной бабки.
Строительство миров под названием Земля было закончено. Миры представляли собой шар, разрезанный пополам квадратной плитой. Сверху (но не точно, потому что – вспомните! – Золотой Кол висел чуть сбоку) над медной половинкой шара был присобачен хрустальный цилиндр с пузырём купола, а снизу симметрично под половину оловянную подложен чугунный куб на конусообразной лепёшке главного суглана. Такая вот кубо-футуристическая конструкция, как говорили в начале XX века. К концу его же такое на первый взгляд бессмысленное сочетание фигур стали называть инсталляцией.
Я же полагаю: если взять ножницы и обрезать лишние углы плиты, то любой просвещённый житель XIX века сказал бы, что хотя кубо-футуристического конструирования он и не знает, и про инсталляции не слыхал, но ту фигуру, которую вы ему в нос тычете, он видал, и не раз, на уроках географии. И называется она незамысловато – глобус.
Получается, что люди жили в экваториальной зоне, но не снаружи, а изнутри. То-то у них Солнце и Месяц в темницах сиживали!
ГЛАВА 3
503 год от сотворения мира
Не хватай незнакомца за штаны.
Пифагор Эвклиду
Полк заслона правого фланга наступающей армии рыскал взад-вперёд и вправо-влево в поисках рогатого противника. Местность была незнакомая, никто из отряда за Гималаи не выбирался, и карты не имелось. Полковник Чона сидел среди скал на кавалерийском седле. Перед собой на плоском камне он установил ящик с сырым песком и острой палочкой наносил данные, полученные от разведчиков. Чона услышал цоканье копыт и поднял голову. С севера к ставке, насколько мог доверять слуху полковник, приближались трое. Вот они выскочили из-за поворота ущелья и поскакали к командиру. Вперёд вырвался подсотник Сотон, старший брат полковника.
– Чона, – закричал он, спрыгивая на землю, – в пяти верстах на северо-востоке обнаружен заслон рогатых! Засели в скалах и перекрыли ущелье. Пока отстреливаются, но, вероятно, ждут подхода основных сил, чтобы обрушить камни нам на головы.
– Они что, держат нас за круглых идиотов? – удивился полковник. – Чего ради мы станем подставлять под камнепад весь отряд?
– Ну-у… – начал подсотник, – может, они думают, что мы не заметим засады?
Какой дурак, подумал младший брат. Впрочем, именно поэтому он и не выбился выше подсотника. Да и подсотником стал, когда меня выбрали в командиры. Брательник… Может, разжаловать его? Или перевести в фуражиры? Так, боюсь, загубит лошадей…
– Это не засада, – стараясь не сердиться, стал объяснять командир. – Засада раньше времени не выдаёт себя стрельбой. А эти специально привлекают наше внимание. Зачем?
Разрешить загадку можно было одним способом: разобраться на месте. Полковник свистнул Кремня, не спеша оседлал и приказал вещуну связаться с подсотней скальных ползунов, передать, где станет ждать их.
– Веди, – приказал Сотону и двинулся вслед за ним.
Рядом скакал вещун, штабная дюжина прикрывала тыл. Неподалёку от засевшего противника ущелье раздваивалось, свободный от засады рукав уходил на запад. Можно было тронуться им, и тогда засада осталась бы в тылу, но, похоже, именно этого рогатые и хотели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58