Если это так, то мне его жаль. Некоторых боги благословляют сыновьями, некоторых дочерьми. Ни один мужчина не заслуживает такого проклятия вроде вас. Живи или умри, леди Бриенна, но не возвращайся в Девичий пруд, пока здесь правлю я.
«Слова всего лишь ветер», – повторяла себе Бриенна. – «Они не могут тебя ранить. Позволь им пролететь мимо».
– Как прикажете, милорд, – попыталась сказать она, но Тарли ушел прежде, чем она выдавила из себя первое слово. Она уходила со двора, словно во сне, не осознавая, где она находится.
Сир Хайл оказался рядом с ней.
– Здесь есть таверны.
Она покачала головой. Она не хотела разговаривать с Хайлом Хантом.
– Помнишь Вонючего Гуся?
Ее плащ все еще хранил его вонь.
– И что?
– Встретимся там завтра, в полдень. Мой кузен Алин был среди тех, кого посылали найти Пса. Я поговорю с ним.
– Зачем это тебе?
– А почему бы и нет? Если ты преуспеешь там, где Алин потерпел неудачу, я буду дразнить его несколько лет.
Сир Хайл был прав. В Девичьем пруду были таверны. Некоторые из них, правда, были сожжены во время одного из набегов, и их нужно было отстраивать заново, а оставшиеся были до отказа набиты людьми из армии лорда Тарли. Они с Подриком в тот день посетили все гостиницы, но нигде не было мест.
– Сир? Миледи? – сказал Подрик когда солнце уже клонилось к закату. – Там корабли. На кораблях есть кровати. Гамаки. Или скамьи.
Люди лорда Рэндилла все так же патрулировали доки, и их было так много, словно мух на головах тех Кровавых Скоморохов, но сержант узнал Бриенну и позволил им пройти. Местные рыбаки уже пришвартовывались на ночь и зазывали покупателей разбирать их улов, но ее интересовали корабли покрупнее, прошедшие штормовые воды Узкого моря. Полдюжины их стояло в порту, а один из них, галеас под названием Дочь Титана, уже отдал швартовы, чтобы отправиться с вечерним приливом. Вместе с Подриком они кружили подле оставшихся в порту кораблей. Хозяин «Девушки из Чаячьего города» принял Бриенну за шлюху, заявив им, что его корабль не бордель. Гарпунер с иббенийского китобоя предложил ей купить мальчишку, однако потом им повезло. На «Морском Наезднике», только что прибывшем из Староместа через Тирош, Пентос, и Сумеречный Дол, она купила Подрику апельсин.
– Чаячьий город следующий, – сказал ей капитан, – далее, если позволят шторма, вокруг Пальцев Систертона к Белой Гавани. Это чистый корабль. На «Морском Наезднике» не так много крыс, как на остальных кораблях, и у нас есть на борту свежие яйца и свежевзбитое масло. М’леди держит путь на север?
– Нет. – «Не сейчас». – Это было соблазнительно, но…
Пока они шли к следующему причалу, Подрик шаркал ногами, потом сказал:
– Сир? Миледи? Что если леди отправилась домой? Другая леди, я имею в виду. Сир. Леди Санса.
– Они сожгли ее дом.
– И все же. Там живут ее боги. А боги не могут умереть.
«Боги не могут умереть, а девочки могут».
– Тимеон был жестоким человеком и убийцей, но не думаю, что он солгал про Пса. Мы не можем отправляться на север, пока не узнаем наверняка. Будут другие корабли.
В восточной стороне гавани они, наконец, нашли прибежище на ночь на борту разбитой штормом торговой галеры под названием «Леди из Мира». Она была в плохом состоянии – потеряла во время шторма мачту вместе с половиной экипажа, но у ее хозяина не было денег на ремонт, поэтому он был рад взять несколько пенни с Бриенны, и разрешил расположиться с Подом на ночлег в пустой каюте.
Они провели беспокойную ночь. Бриенна трижды просыпалась. Один раз, когда начался дождь, другой – от скрипа, из?за которого ей показалось, что к ней крадется Ловкий Дик, чтобы ее убить. Она проснулась с ножом в руке, но ничего не случилось. В темноте тесной каюты ей понадобилась лишь секунда, чтобы вспомнить, что Ловкий Дик мертв. Когда она, наконец, умудрилась заснуть, ей приснились мертвецы. Они танцевали вокруг нее, осыпая насмешками, щипали, а она отмахивалась от них мечом. Она порезала их на кровавые ленты, но они не переставали кружить вокруг… Шагвелл, Тимеон и Пиг. Да, еще там был Рэндилл Тарли, Варго Хоут и Рыжий Роннет Коннингтон. У Роннета в руке была роза. Когда он протянул ее, она отрубила ему руку.
Она проснулась вся в поту, и провела остаток ночи, завернувшись в плащ, слушая стук дождя о палубу над головой. Ночь вышла бурной. Время от времени она слышала раскаты далекого грома, и вспоминала браавосский корабль, отчаливший вечером.
Следующим утром она вновь разыскала «Вонючего Гуся», разбудила ее неряшливую хозяйку, и заплатила ей за несколько жирных сосисок, поджаренный хлеб, полкубка вина, кувшин кипяченой воды и две чистые чашки. Пока вода закипала, женщина косо смотрела на Бриенну.
– Ты та здоровячка, которая отправилась с Ловким Диком. Я тебя помню. Он тебя обманул?
– Нет.
– Изнасиловал?
– Нет.
– Украл твою лошадь?
– Нет. Его убили разбойники.
– Разбойники? – Казалось, в женщине это только разожгло больше любопытства, чем огорчения. – Всегда думала, что Дика скорее повесят или отправят на Стену.
Они съели жареный хлеб и половину сосисок. Подрик Пэйн запивал еду водой, добавив к ней каплю вина, а Бриенна наоборот, мучила чашу вина, разбавленного водой. Она сидела и размышляла, зачем она пришла. Хайл Хант не был настоящим рыцарем. Его честное лицо было маской лицедея. – «Мне не нужна его помощь, мне не нужна его защита, и мне не нужен он сам», – говорила она себе. – «Возможно, он вообще не придет. Его слова о встрече в этом месте были лишь очередным розыгрышем».
Она собралась, было, уходить, когда сир Хайл появился.
– Миледи. Подрик. – Он взглянул на их чаши и тарелки с оставшимися остывающими в луже жира сосисками, и сказал:
– О, боги, я надеюсь, вы здесь не ели.
– Что мы ели, тебя не касается, – ответила Бриенна. – Ты разыскал кузена? Что он сказал?
– Сандора Клигана в последний раз видели в Солеварнях, в день нападения. Потом он направился на запад, вдоль Трезубца.
Она нахмурилась.
– Трезубец – длинная река.
– Верно, но не думаю, что наш песик ушел далеко от устья. Похоже, для него Вестерос растерял свое очарование. В Солеварнях он искал корабль. – Сир Хайл вытащил из сапога свиток из овечьей кожи и развернул, сдвинув сосиски. Это оказалась карта. – В старой таверне на Перекрестке Пес убил троих людей своего брата. Это здесь. Потом, он возглавил набег на Солеварни, здесь. – Он указал пальцем на Солеварни. – Его можно поймать в ловушку. Фреи здесь, у Близнецов, Дарри и Харренхолл на юге за Трезубцем, на западе у нас дерутся Блэквуды с Бракенами, а здесь, в Девичьем пруду, лорд Рэндилл. Горные тропы в Долину завалены снегом, даже если бы он смог пробраться мимо горцев. Куда остается собаке идти?
– А он не с Дондаррионом…?
– Нет. Алин в этом уверен. Люди Дондарриона тоже его ищут. Они дали слово, что повесят его за то, что он натворил в Солеварнях. Они не с ним. Лорд Рэндилл распускает слухи, о том, что это их рук дело, в надежде повернуть простой народ против Берика и его братства. Ему никогда не взять Лорда?Молнию, пока простолюдины его защищают. Есть также и другая шайка, которую возглавляет эта женщина, Каменное сердце… Любовница лорда Берика, как некоторые говорят. Вероятно ее повесили Фреи, но Дондаррион поцеловал ее, и вернул к жизни, и теперь она не может умереть, так же как и он.
Бриенна внимательно рассмотрела карту.
– Если в последний раз Клигана видели в Солеварнях, в этом месте можно найти его след.
– В солеварнях никого не осталось, но Алин сказал, старый рыцарь укрылся в замке.
– И все же, там нужно начать поиски.
– Есть один человек, – сказал Сир Хайл. – Септон. Он прошел через мои ворота за день до того, как появилась ты. Его зовут Мерибальд. Рожденный рекой и ею воспитанный, он служил здесь всю свою жизнь. Завтра утром он отправляется на обход своей паствы, и он всегда заходит в Солеварни. Мы должны отправляться с ним.
Бриенна пронзительно посмотрела на него.
– Мы?
– Я собираюсь с вами.
– Нет, ты не идешь.
– Ну, тогда я поеду с септоном Мерибальдом в Солеварни. А вы с Подриком можете идти, куда, Неведомый вас побери, пожелаете.
– Разве лорд Рэндилл снова приказал тебе за мной следить?
– Он приказал мне держаться подальше от тебя. Лорд Рэндилл придерживается мнения, что тебе пошло бы на пользу, если бы тебя хорошенько изнасиловали.
– Тогда почему ты хочешь идти со мной?
– Или это, или вернуться на ворота.
– Если твой лорд приказал тебе…
– Он больше мне не лорд.
Это ее немного охладило.
– Ты бросил службу?
– Его лордство дал мне понять, что больше не нуждается ни в моем мече, ни в моей наглости. Что в итоге одно и то же. Впредь, я буду наслаждаться полной приключений жизнью межевого рыцаря… Хотя, если мы найдем Сансу Старк, думаю, мы получим хорошую награду.
«Золото и земля, вот зачем он собрался!»
– Я собиралась спасти девочку, а не продавать ее. Я дала клятву.
– Не помню, чтобы ее давал я.
– Именно поэтому ты со мной не едешь.
На следующее утро, едва рассвело, они выехали.
Это была странная процессия: Сир Хайл на гнедом рысаке и Бриенна на высокой серой кобыле, Подрик Пэйн верхом на своей толстобрюхой кляче, и идущий следом септон Мерибальд с маленьким осликом и большой собакой. Ослик вез на себе тяжелую поклажу, и Бриенна боялась, что спина у бедного животного ее выдержит и сломается.
– Здесь еда для бедных и голодающих жителей речных земель, – пояснил септон Мерибальд возле ворот Девичьего пруда. – Зерно, орехи, сушеные фрукты, овсяная крупа, мука, ячменный хлеб, три круга желтого сыра из таверны около Ворот Дураков, соленая треска для меня, соленая баранина для собаки… О, и соль. Лук, морковка, репа, два мешка бобов, четыре – ячменя, и девять апельсинов. Признаюсь, у меня слабость к апельсинам. Я выменял эти у одного моряка, и боюсь, что это последние апельсины, которые мне удастся попробовать до весны.
Мерибальд был странствующим септоном без септы, стоя лишь на одну ступеньку выше нищенствующего брата в иерархии Церкви. Таких как он были сотни – большая группа оборванцев, чьей смиренной задачей было странствовать от одной засиженной мухами деревни к другой, проводя службы, освещая браки и отпуская грехи. Подразумевалось, что те, кого он собирался посетить, должны были его накормить и предоставить кров, но большинство были так же бедны, как и он сам, поэтому Мерибальд не мог долго оставаться на одном месте, обременяя свою паству. Добрые хозяева таверн иногда позволяли ему спать на своих кухнях или на конюшнях, а также были дозорные башни и даже несколько замков, где он знал, что ему окажут гостеприимство. Если же по дороге таких мест не оказывалось, он спал под деревьями или под заборами.
– В речных землях множество прекрасных изгородей, – сказал Мерибальд. – И старые – самые лучшие. Здесь легко можно наткнуться на забор, которому сотня лет. В такой вот ограде можно выспаться с таким же комфортом, как в гостинице, и риск, что там будут блохи гораздо ниже.
Септон не умел ни читать, ни писать, в чем он весело сознался по дороге, но он знал сотню молитв и мог на память цитировать длинные отрывки из «Семиконечной звезды» – это все, что от него требовалось в деревнях. У него было обветренное, покрытое шрамами лицо, копна густых седых волос, и морщинки в уголках глаз. Хотя он и был высоким человеком шести футов ростом, у него была привычка сутулиться, что делало его намного ниже. У него были большие и огрубевшие руки с грязными ногтями и покрасневшими суставами, и у него были самые больше ноги из всех, которые когда?либо приходилось видеть Бриенне – босые, черные и твердые как рог.
– Я уже двадцать лет не ношу башмаки, – в ответ на ее изумление сказал он. – В первый год я натер больше мозолей, чем пальцев на ногах. И всякий раз, когда я наступал на твердый камень, мои подошвы кровоточили, как резаная свинья. Но я усердно молился, и Сапожник наверху превратил мою кожу в подобие копыта животного.
– Наверху нет никакого сапожника, – возмутился Подрик.
– Есть, парень… хотя ты можешь называть его по?всякому. Скажи мне, кого из Семерых ты любишь больше всего?
– Воина, – не колеблясь, ответил Подрик.
Бриенна прочистила горло.
– В Ивенфолле септон моего отца говорил, что бог всего один.
– Один Бог, но в семи ипостасях. Это так, миледи, вы правы, указав на это, но тайна Семерых?Которые?Есть?Одно?целое не проста для понимания простых людей, а я – сама простота, поэтому я говорю о семерых богах. – Мерибальд повернулся к Подрику. – Я еще не встречал мальчишки, которому бы не нравился Воин. Однако, я уже стар, и будучи стариком, я люблю Кузнеца. Без его труда, что стал бы защищать Воин? Кузнецы есть в каждом городе и в каждом замке. Они делают плуги, с помощью которых мы выращиваем зерно; гвозди, которые нужны нам для того, чтобы строить корабли; железные подковы, чтобы уберечь копыта наших лошадей; и прекрасные мечи для лордов. Ни у кого нет сомнения в ценности кузнечного дела, и поэтому мы называем одного из Семерых в его честь, но также легко мы могли бы звать его Фермером или Рыбаком, Плотником или Сапожником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142