И маловероятно, что из породы травоядных.
- Должен предупредить, мой мальчик, что наша драгоценная Огненная Ведьма имеет плохую привычку: присваивать чужие вещи.
Пухлые губы Хор*уота сложились в презрительную гримасу, явно выказывающую, что он думает обо мне.
- Впрочем, я поработал над улучшением её манер и самонадеянно рискну думать, что она не посмеет соперничать со мной в таком деликатном вопросе, как борьба за твою привязанность.
Хор*уот сначала злобно глянул на меня, затем, влюблено, на Миа*рона.
- Не о чем беспокоиться, - холодно отозвалась я. – Никогда не любила животных.
Смерть Дэй*река оказалась последней черточкой, замкнувшей круг. Маленькая частичка души, тянущаяся к внешнему миру, умерла. Пережитая боль отняла способность чувствовать. Я больше не испытывала к окружающему миру не любопытства, ни страха.
Понимая, что Миа*рон надеется продолжать увеселительные игры, я твердо решила в них не участвовать. Жгучий сплав чувств сменился опустошением. Все, о чем я способна оставалась думать, это как лучше загнать кота в ловушку, из которой шансов выбраться у него уже не будет. Так от жгучего брюнета мысли скользили к лунному блондину, в чьи прямые и непосредственные обязанности входило защищать общественность от субъектов, к которым относился мой патрон и я сама.
Я собирала силы для решительного удара. Понимая, что промахнуться не имею права.
Благодаря возросшим магическим способностям удавалось не заметно покидать Дом Теней. Я выбирала жертву навскидку, без всякой логики. И убивала. Без всякой магии. Метать сюрекены в цель получалось лучше всего, - для этого не нужно обладать силой, - я имею в виду обычную, физическую силу, - лишь меткостью и быстротой. Каждый раз я оставляла тоненькую ниточку, тянущуюся следом за мной туда, куда волей-неволей приходилось возвращаться.
Число жертв приближалось ко второму десятку. Зима, укрепившись в правах, приближалась к последней декаде. А в Департаменте по-прежнему не предпринимали никаких шагов.
Снег шел и шел.
***
Я почувствовала «это» до того, как мы с новым напарником подошли к старому кабаку, где засел очередной «клиент» - поисковая магия. Ею пропитался каждый кирпич, каждая пылинка-снежинка.
- В чем дело? Почему ты остановилась? - Зарычал Хор*уот. - Идиотка! Кому ты улыбаешься? Что смешного?
Тени плясали на чистом снегу. Из окон доносились разные звуки: крики, мужской и женский хохот, стук посуды, удары кия по бильярду.
- Жди меня, - велела я напарнику.
- Но…
- Жди!
Я спустилась вниз, в подвал, где располагались подсобные помещения. Именно отсюда распространялась магия. В подвале было холодно. Холоднее, чем на улице. Свет бежал по ряду темных коробок, оплетённых паутиной. Шар дрогнул, поворачиваясь вокруг оси, медленно выплывая вверх. Из темноты выхватывая бледное лицо, светлые длинные волосы, завязанные в конский хвост. Я ощутила резкое и неприятное ментальное вторжение: чужой взгляд просачивался в мозговую коробку; чужие мысли, как холодные пальцы, пытались проникнуть в мозг.
Я даже не делала попыток ставить ментальные блоки.
Глаза мужчины расширились:
- Кто ты?
Дать ответ я не успела - с оглушительным треском рухнула стена. Падающая черная тень загасила магический свет. И только выставленный Стальной Крысой синий магический щит спас меня от смерти.
Помещение заполнилось оглушительным рыканием. Дикая ярость, по мнению Миа*рона, преодолевающая любые барьеры и препятствия, явилась во всей красе и, безусловно, давала результаты: магический шит трещал, покрываясь искрами, словно стекло – трещинам. Мгновение, и преграда взорвалась, заставляя воздух светиться мелкой крошкой.
Прежде, чем лапы зверя опустились, в попытке раскроить мне череп, Чеар*рэ успел вклиниться между нами, закрывая собой, словно живым щитом. Когти гигантской кошки-перевертыша вошли в мага в то время, как лезвие Те*и вышло из лоснящегося тела животного. Противники покатились по полу. Контуры зверя расплывались, менялись, приобретая антропоморфные очертания.
В распростертой фигуре я с разочарованием признала Хор*уота. В ту же секунду осознав абсурдность вынашиваемых чаяний: смешно даже подумать, будто Миа*рон решится прикончить меня лично.
Тэ*и с трудом поднялся на ноги, придерживаясь рукой за стену. По белой рубашке щедро растекались ручейки крови.
- Кто ты такая, оплети тебя паутина Слепого Ткача?
Осталось только пожимать плечами. Кто я такая? При всей простоте вопроса ответ на него дать, ой, как ни просто.
- Шеф? – ревел взволнованный голос наверху. – Шеф?! Вы в порядке?! - Толстяк несся вниз, перекатываясь со ступеньки на ступеньку, похожий на огромную кабанью тушу. Слегка помешенную кабанью тушу. - Дверь заклинило. Мы никак не могли пройти. Простите, шеф!
- Все в порядке, - раздраженно дернул здоровым плечом «шеф», болезненно морщась.
- Вы ранены! – В ужасе кричал великан, смешно всплескивая руками с толстыми пальцами.
- Прекрати кудахтать. Уволю. – Пообещали толстяку сладким голосом.
- Опять Черные барсы?! – продолжал причитать коротышка. - Опять они! Когда же этому будет положен конец?
- Ты меня слышал?
- Нужно подписать указ, запрещающий этим тварям проживать на одной территории с людьми! Или мы так и будем вынуждены бесконечно мириться с их нечеловеческими инстинктами.
- Сделай одолжение, - прошелестел маг. - Заткнись!!
Великан замер, забыв закрыть рот.
- Одиф*фэ, - я вздрогнула.
- Да?
- Почему мальчик пытался тебя убить?
- Попытайтесь спросить у него самого.
- Непременно спрошу.
За дальнейшими событиями наблюдалось не без удивления. Стальная Крыса вытянулся рядом с издыхающим оборотнем. Белые худые руки с чуткими пальцами запорхали по телу мальчишки, словно бабочки. Со стороны казалось, что один любовник ласкает другого, такими томными, завораживающими были движения тонких рук. Там, где они задерживались, рана затягивалась.
Мне захотелось отвернуться. Сцена выглядела отвратительно интимной. Особенно если учесть, что участвовали в ней мужчины.
Взгляд Миаро*новского котенка задержался на мне, скромно притаившейся за широкой спиной толстяка.
- Дрянь! Ты предала его! – Рванулся он ко мне.
Но пыл быстро сменился хрипом. Пацан повалился, подобно рухнувшему кульку с опилками, грузно шлепаясь на пол.
- Он бредит, шеф? – Поднял вверх брови толстяк.
- Скоро разберемся. Проводи девочку в отделение. Продолжим разговор там.
Те*и поступил легкомысленно. Маленький рост, кукольное личико и густые ресницы ввели в заблуждение многолетнего мага. Как многих других до него и после.
Уже через полчаса я освободилась от навязанной мне опеки. Толстяк остался жив. Хотя не уверенна, что смерть не оказалось бы для него милосердием - когда я его покинула, он пускал слюни: сколь ни осторожничай, но, ускоряя бег золотистой дорожки импульсов по серому мозговому веществу, все время приходишь к такому печальному результату.
Перед тем, как Миа*рона схватят, я хотела увидеться с ним. В последний раз. Оставалось мало времени.
Зелёный свет Ириамы успел смениться голубоватым свечением Летос. Пейзаж вокруг казался нарочито выстроенной декорацией к развязке затянувшейся драмы.
Тихо, как нас учили, стараясь сливаться с естественными тенями, скользила я по коридорам, причудливо переплетенным между собой. Бесконечные занавески исступленно взвивались, стараясь попасть в лицо. Я не увертывалась от хлестких касаний.
Я нашла Миар*рона у подножья черного изображения Хантр*Руама. Оборотень сидел на коленях, уронив руки, словно в трансе. Может быть, так оно и было. Зверь поклонялся Скоту. Или просто находился во власти веселящих трав, которыми злоупотреблял в последнее время.
Медленно-медленно, как под гипнозом, Миа*рон повернул голову ко мне. Бескровные губы растянулись, обнажая острые клыки:
- Ты? - от низкого рокочущего голоса по спине побежали мурашки. - Вернулась? Живая?
Мы скрестили взгляды. Не знаю, что прочел в моих глазах Миарон, но улыбка сошла с его губ.
- Хор*уот мертв?
- Он остался с Тэ*и Чеар*ре, - отрапортовала я. - со Стальной Крысой.
- Грязная сука!
Я поморщилась.
- Мое происхождение сомнительно и, увы, вряд ли заслуживает уважения. Но не мог бы ты выражаться чуть более изящно?
Присев на постамент, с которого возвышался Хантр*Руам, я следила за зверем из-под ресниц.
Рука нелюдя сжалась у меня на колени. Я дернулась.
- Ты могла бы любить меня, - с непонятной интонацией неожиданно проговорило странное существо.
- Ну, чисто теоретически, наверное, могла бы, - согласилась я.
– Вместо этого ты пытаешься меня уничтожить.
- Ты это заслужил.
- Разве? А мне-то, неразумному, казалось, я взял тебя с улицы, пригрел, дал возможность жить, обеспечил всем необходимым…
- Хватит! – Закрыла я уши руками. – Ты - чудовище. Твои обаятельные улыбки, сладкие речи, красивые позы ничего не значат.
- Ты поверишь, если я скажу, что жалею?
- Жалеешь – о чем?
- О том, как повел себя с тобой. – Хищные пальцы поднялись к плечам, чувствительно их сжимая.
В звериных глазах плескалась боль. Нечеловеческая. И не звериная. Непонятная. Пугающая.
– Очень жалею.
- Не понимаю, - метнулась я в безуспешной попытке вырваться.
- Не понимаешь? – прорычал он. - Будь ты проклята, Красный цветок! Ты стала наваждением! Я болен тобой! Ничто не способно меня удовлетворить: ни похоть, ни смерть, ни кровь, ни боль – своя ли, чужая. Впервые меня преследуют женские глаза - твои глаза! - в которых беспросветный мрак борется с негасимым огнем. Эти глаза - воплощенная Бездна! Мягкие девственные губы, не знающие поцелуев. Волосы - живое пламя. Лицо, прелестное и жестокое. Ты слепа, девочка! Любая другая на твоем месте давно разглядела бы мою склонность и использовала её с пользой. Другая! Но не ты. – В том, как он тянулся ко мне, было нечто жуткое. Люди никогда так не передвигаются. Отвратительно, словно насекомые, и по животному грациозно. – Я всегда презирал женщин. Их власть над мужчинами казалась мне достойной насмешек. Продажное мясо разного цвета. Разукрашенные дуры! Слабые, капризные, глупые создания. В них нет вызывающей прелести, того нерва, что есть у молоденьких юношей. Первой гибкости ветвей, цветочного стебля. Тела мальчишек подобны лучшим инструментам, способны равно воспринимать боль и наслаждение. Но с тех пор, как ты здесь, ни один самый страстный, самый прекрасный любовник не способен меня воспламенить! Я вижу твой образ за любым из них. Я знаю, они не умеют драться так, как дерешься ты – свирепо! И нежно! И ни один, ни один из них не бывает столь холоден, бесчувственен, смертоносен, как холодна, бесчувственна и смертоносна ты, - мой ядовитый красный цветок!
Руки, на которых то прорезались, то уходили звериные когти, обвились вокруг меня. Не удержавшись, я рухнула на колени, оказавшись в их железном мохнатом кольце.
- Они все любят меня! – продолжал бредить безумец. – А ты? Почему ты меня не любишь?!
- Пустите меня, - только и могла выдавить из себя я в ответ.
- Люби меня! – Продолжал безумствовать Миа*рон, словно не слыша моего голоса.
- Любить?! - Я засмеялась.
- Ты не смеешь смеяться!
- Вот чего я точно не могу - так это любить.
- Ты не можешь этого знать, девочка! Позволь мне показать тебе страсть, научить танцевать Танец Неги. Ввести тебя в новый мир тропой, о существовании которой знает далеко не каждый!
- На фиг не нужна мне твоя тропа! – мне, наконец, удалось вскочить на ноги. – Видела я её! Развлекайся со своими мальчиками, мужеложец! А от меня лапы убери! Ты – безумен, Миа*рон. Вот-вот петля Чеар*ре затянется на нашей шее. Дей*рек будет отомщен. Беги, если можешь, зверь!
- Ты пришла сюда танцевать Танец Смерти? – горько усмехнулся он. - Неужели ты и вправду надеешься убить меня? Я же оборотень. А ты – всего лишь человек. Я мужчина. Ты – даже ещё не женщина. Я прожил триста лет. Тебе нет пятнадцати. На что ты надеешься?
- На себя. На случай. На удачу.
Миа*рон покачал головой:
- Это будет неравный бой. Сегодня я почти успел поверить в то, что ты мертва. Что я могу тебя убить. Красный цветок. Я тебя почти потерял! И поняв это, мечтал умереть до того, как узнаю о том, что в Мире Трех Лун тебя больше нет! Теперь я знаю, что смерть от любимой руки сладостна. Она – благо.
Воистину, Сиа свела его с ума.
- Ты хотел танцевать? Так танцуй! Танец Смерти единственное, что я могу тебе предложить по Эту Сторону Реки. Ты не представляешь, как я мечтала о возможности тебя уничтожить. Мечтала тогда, когда убивала ни в чем не повинных мальчишек; когда уничтожала безликих клиентов; когда училась владеть орудием и огненным источником, - я мечтала только об одном. Всегда - только об одном. Мечта о мести давала мне силы жить. Я хочу твою кровь. Если любишь меня – дай мне единственное удовольствие, что я способна взять из твоих рук, Наставник – твою смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
- Должен предупредить, мой мальчик, что наша драгоценная Огненная Ведьма имеет плохую привычку: присваивать чужие вещи.
Пухлые губы Хор*уота сложились в презрительную гримасу, явно выказывающую, что он думает обо мне.
- Впрочем, я поработал над улучшением её манер и самонадеянно рискну думать, что она не посмеет соперничать со мной в таком деликатном вопросе, как борьба за твою привязанность.
Хор*уот сначала злобно глянул на меня, затем, влюблено, на Миа*рона.
- Не о чем беспокоиться, - холодно отозвалась я. – Никогда не любила животных.
Смерть Дэй*река оказалась последней черточкой, замкнувшей круг. Маленькая частичка души, тянущаяся к внешнему миру, умерла. Пережитая боль отняла способность чувствовать. Я больше не испытывала к окружающему миру не любопытства, ни страха.
Понимая, что Миа*рон надеется продолжать увеселительные игры, я твердо решила в них не участвовать. Жгучий сплав чувств сменился опустошением. Все, о чем я способна оставалась думать, это как лучше загнать кота в ловушку, из которой шансов выбраться у него уже не будет. Так от жгучего брюнета мысли скользили к лунному блондину, в чьи прямые и непосредственные обязанности входило защищать общественность от субъектов, к которым относился мой патрон и я сама.
Я собирала силы для решительного удара. Понимая, что промахнуться не имею права.
Благодаря возросшим магическим способностям удавалось не заметно покидать Дом Теней. Я выбирала жертву навскидку, без всякой логики. И убивала. Без всякой магии. Метать сюрекены в цель получалось лучше всего, - для этого не нужно обладать силой, - я имею в виду обычную, физическую силу, - лишь меткостью и быстротой. Каждый раз я оставляла тоненькую ниточку, тянущуюся следом за мной туда, куда волей-неволей приходилось возвращаться.
Число жертв приближалось ко второму десятку. Зима, укрепившись в правах, приближалась к последней декаде. А в Департаменте по-прежнему не предпринимали никаких шагов.
Снег шел и шел.
***
Я почувствовала «это» до того, как мы с новым напарником подошли к старому кабаку, где засел очередной «клиент» - поисковая магия. Ею пропитался каждый кирпич, каждая пылинка-снежинка.
- В чем дело? Почему ты остановилась? - Зарычал Хор*уот. - Идиотка! Кому ты улыбаешься? Что смешного?
Тени плясали на чистом снегу. Из окон доносились разные звуки: крики, мужской и женский хохот, стук посуды, удары кия по бильярду.
- Жди меня, - велела я напарнику.
- Но…
- Жди!
Я спустилась вниз, в подвал, где располагались подсобные помещения. Именно отсюда распространялась магия. В подвале было холодно. Холоднее, чем на улице. Свет бежал по ряду темных коробок, оплетённых паутиной. Шар дрогнул, поворачиваясь вокруг оси, медленно выплывая вверх. Из темноты выхватывая бледное лицо, светлые длинные волосы, завязанные в конский хвост. Я ощутила резкое и неприятное ментальное вторжение: чужой взгляд просачивался в мозговую коробку; чужие мысли, как холодные пальцы, пытались проникнуть в мозг.
Я даже не делала попыток ставить ментальные блоки.
Глаза мужчины расширились:
- Кто ты?
Дать ответ я не успела - с оглушительным треском рухнула стена. Падающая черная тень загасила магический свет. И только выставленный Стальной Крысой синий магический щит спас меня от смерти.
Помещение заполнилось оглушительным рыканием. Дикая ярость, по мнению Миа*рона, преодолевающая любые барьеры и препятствия, явилась во всей красе и, безусловно, давала результаты: магический шит трещал, покрываясь искрами, словно стекло – трещинам. Мгновение, и преграда взорвалась, заставляя воздух светиться мелкой крошкой.
Прежде, чем лапы зверя опустились, в попытке раскроить мне череп, Чеар*рэ успел вклиниться между нами, закрывая собой, словно живым щитом. Когти гигантской кошки-перевертыша вошли в мага в то время, как лезвие Те*и вышло из лоснящегося тела животного. Противники покатились по полу. Контуры зверя расплывались, менялись, приобретая антропоморфные очертания.
В распростертой фигуре я с разочарованием признала Хор*уота. В ту же секунду осознав абсурдность вынашиваемых чаяний: смешно даже подумать, будто Миа*рон решится прикончить меня лично.
Тэ*и с трудом поднялся на ноги, придерживаясь рукой за стену. По белой рубашке щедро растекались ручейки крови.
- Кто ты такая, оплети тебя паутина Слепого Ткача?
Осталось только пожимать плечами. Кто я такая? При всей простоте вопроса ответ на него дать, ой, как ни просто.
- Шеф? – ревел взволнованный голос наверху. – Шеф?! Вы в порядке?! - Толстяк несся вниз, перекатываясь со ступеньки на ступеньку, похожий на огромную кабанью тушу. Слегка помешенную кабанью тушу. - Дверь заклинило. Мы никак не могли пройти. Простите, шеф!
- Все в порядке, - раздраженно дернул здоровым плечом «шеф», болезненно морщась.
- Вы ранены! – В ужасе кричал великан, смешно всплескивая руками с толстыми пальцами.
- Прекрати кудахтать. Уволю. – Пообещали толстяку сладким голосом.
- Опять Черные барсы?! – продолжал причитать коротышка. - Опять они! Когда же этому будет положен конец?
- Ты меня слышал?
- Нужно подписать указ, запрещающий этим тварям проживать на одной территории с людьми! Или мы так и будем вынуждены бесконечно мириться с их нечеловеческими инстинктами.
- Сделай одолжение, - прошелестел маг. - Заткнись!!
Великан замер, забыв закрыть рот.
- Одиф*фэ, - я вздрогнула.
- Да?
- Почему мальчик пытался тебя убить?
- Попытайтесь спросить у него самого.
- Непременно спрошу.
За дальнейшими событиями наблюдалось не без удивления. Стальная Крыса вытянулся рядом с издыхающим оборотнем. Белые худые руки с чуткими пальцами запорхали по телу мальчишки, словно бабочки. Со стороны казалось, что один любовник ласкает другого, такими томными, завораживающими были движения тонких рук. Там, где они задерживались, рана затягивалась.
Мне захотелось отвернуться. Сцена выглядела отвратительно интимной. Особенно если учесть, что участвовали в ней мужчины.
Взгляд Миаро*новского котенка задержался на мне, скромно притаившейся за широкой спиной толстяка.
- Дрянь! Ты предала его! – Рванулся он ко мне.
Но пыл быстро сменился хрипом. Пацан повалился, подобно рухнувшему кульку с опилками, грузно шлепаясь на пол.
- Он бредит, шеф? – Поднял вверх брови толстяк.
- Скоро разберемся. Проводи девочку в отделение. Продолжим разговор там.
Те*и поступил легкомысленно. Маленький рост, кукольное личико и густые ресницы ввели в заблуждение многолетнего мага. Как многих других до него и после.
Уже через полчаса я освободилась от навязанной мне опеки. Толстяк остался жив. Хотя не уверенна, что смерть не оказалось бы для него милосердием - когда я его покинула, он пускал слюни: сколь ни осторожничай, но, ускоряя бег золотистой дорожки импульсов по серому мозговому веществу, все время приходишь к такому печальному результату.
Перед тем, как Миа*рона схватят, я хотела увидеться с ним. В последний раз. Оставалось мало времени.
Зелёный свет Ириамы успел смениться голубоватым свечением Летос. Пейзаж вокруг казался нарочито выстроенной декорацией к развязке затянувшейся драмы.
Тихо, как нас учили, стараясь сливаться с естественными тенями, скользила я по коридорам, причудливо переплетенным между собой. Бесконечные занавески исступленно взвивались, стараясь попасть в лицо. Я не увертывалась от хлестких касаний.
Я нашла Миар*рона у подножья черного изображения Хантр*Руама. Оборотень сидел на коленях, уронив руки, словно в трансе. Может быть, так оно и было. Зверь поклонялся Скоту. Или просто находился во власти веселящих трав, которыми злоупотреблял в последнее время.
Медленно-медленно, как под гипнозом, Миа*рон повернул голову ко мне. Бескровные губы растянулись, обнажая острые клыки:
- Ты? - от низкого рокочущего голоса по спине побежали мурашки. - Вернулась? Живая?
Мы скрестили взгляды. Не знаю, что прочел в моих глазах Миарон, но улыбка сошла с его губ.
- Хор*уот мертв?
- Он остался с Тэ*и Чеар*ре, - отрапортовала я. - со Стальной Крысой.
- Грязная сука!
Я поморщилась.
- Мое происхождение сомнительно и, увы, вряд ли заслуживает уважения. Но не мог бы ты выражаться чуть более изящно?
Присев на постамент, с которого возвышался Хантр*Руам, я следила за зверем из-под ресниц.
Рука нелюдя сжалась у меня на колени. Я дернулась.
- Ты могла бы любить меня, - с непонятной интонацией неожиданно проговорило странное существо.
- Ну, чисто теоретически, наверное, могла бы, - согласилась я.
– Вместо этого ты пытаешься меня уничтожить.
- Ты это заслужил.
- Разве? А мне-то, неразумному, казалось, я взял тебя с улицы, пригрел, дал возможность жить, обеспечил всем необходимым…
- Хватит! – Закрыла я уши руками. – Ты - чудовище. Твои обаятельные улыбки, сладкие речи, красивые позы ничего не значат.
- Ты поверишь, если я скажу, что жалею?
- Жалеешь – о чем?
- О том, как повел себя с тобой. – Хищные пальцы поднялись к плечам, чувствительно их сжимая.
В звериных глазах плескалась боль. Нечеловеческая. И не звериная. Непонятная. Пугающая.
– Очень жалею.
- Не понимаю, - метнулась я в безуспешной попытке вырваться.
- Не понимаешь? – прорычал он. - Будь ты проклята, Красный цветок! Ты стала наваждением! Я болен тобой! Ничто не способно меня удовлетворить: ни похоть, ни смерть, ни кровь, ни боль – своя ли, чужая. Впервые меня преследуют женские глаза - твои глаза! - в которых беспросветный мрак борется с негасимым огнем. Эти глаза - воплощенная Бездна! Мягкие девственные губы, не знающие поцелуев. Волосы - живое пламя. Лицо, прелестное и жестокое. Ты слепа, девочка! Любая другая на твоем месте давно разглядела бы мою склонность и использовала её с пользой. Другая! Но не ты. – В том, как он тянулся ко мне, было нечто жуткое. Люди никогда так не передвигаются. Отвратительно, словно насекомые, и по животному грациозно. – Я всегда презирал женщин. Их власть над мужчинами казалась мне достойной насмешек. Продажное мясо разного цвета. Разукрашенные дуры! Слабые, капризные, глупые создания. В них нет вызывающей прелести, того нерва, что есть у молоденьких юношей. Первой гибкости ветвей, цветочного стебля. Тела мальчишек подобны лучшим инструментам, способны равно воспринимать боль и наслаждение. Но с тех пор, как ты здесь, ни один самый страстный, самый прекрасный любовник не способен меня воспламенить! Я вижу твой образ за любым из них. Я знаю, они не умеют драться так, как дерешься ты – свирепо! И нежно! И ни один, ни один из них не бывает столь холоден, бесчувственен, смертоносен, как холодна, бесчувственна и смертоносна ты, - мой ядовитый красный цветок!
Руки, на которых то прорезались, то уходили звериные когти, обвились вокруг меня. Не удержавшись, я рухнула на колени, оказавшись в их железном мохнатом кольце.
- Они все любят меня! – продолжал бредить безумец. – А ты? Почему ты меня не любишь?!
- Пустите меня, - только и могла выдавить из себя я в ответ.
- Люби меня! – Продолжал безумствовать Миа*рон, словно не слыша моего голоса.
- Любить?! - Я засмеялась.
- Ты не смеешь смеяться!
- Вот чего я точно не могу - так это любить.
- Ты не можешь этого знать, девочка! Позволь мне показать тебе страсть, научить танцевать Танец Неги. Ввести тебя в новый мир тропой, о существовании которой знает далеко не каждый!
- На фиг не нужна мне твоя тропа! – мне, наконец, удалось вскочить на ноги. – Видела я её! Развлекайся со своими мальчиками, мужеложец! А от меня лапы убери! Ты – безумен, Миа*рон. Вот-вот петля Чеар*ре затянется на нашей шее. Дей*рек будет отомщен. Беги, если можешь, зверь!
- Ты пришла сюда танцевать Танец Смерти? – горько усмехнулся он. - Неужели ты и вправду надеешься убить меня? Я же оборотень. А ты – всего лишь человек. Я мужчина. Ты – даже ещё не женщина. Я прожил триста лет. Тебе нет пятнадцати. На что ты надеешься?
- На себя. На случай. На удачу.
Миа*рон покачал головой:
- Это будет неравный бой. Сегодня я почти успел поверить в то, что ты мертва. Что я могу тебя убить. Красный цветок. Я тебя почти потерял! И поняв это, мечтал умереть до того, как узнаю о том, что в Мире Трех Лун тебя больше нет! Теперь я знаю, что смерть от любимой руки сладостна. Она – благо.
Воистину, Сиа свела его с ума.
- Ты хотел танцевать? Так танцуй! Танец Смерти единственное, что я могу тебе предложить по Эту Сторону Реки. Ты не представляешь, как я мечтала о возможности тебя уничтожить. Мечтала тогда, когда убивала ни в чем не повинных мальчишек; когда уничтожала безликих клиентов; когда училась владеть орудием и огненным источником, - я мечтала только об одном. Всегда - только об одном. Мечта о мести давала мне силы жить. Я хочу твою кровь. Если любишь меня – дай мне единственное удовольствие, что я способна взять из твоих рук, Наставник – твою смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46