Я с радостью получала шаловливые приветы, полные игривых, временами намеренно пошловатых, намеков.
Увы! Я не могла посвящать мыслям об Эллоис*сенте столько времени, сколько того бы мне хотелось. Жизнь в Чеарэте протекала отнюдь не в праздности. Мы, дети и отроки славного рода, проводили дни в полезных деяниях. «Занимали» нас лучшие учителя и мастера, обучая теоретической и практической магии, бою, истории, чистописанию. Даже вышиванию гладью и крестиком (подозреваю, последние пункты были тайной местью Сант*рэн).
Однажды утром я увидела, что кафедру, вместо учителя, занимает высокий человек в черном. Примечательно, что блондин, - весьма редкая для Чеар*ре особенность.
- Извините. – Присела я в привычном реверансе. Результатом того, что я любила утром понежиться, являлись частые опоздания. Наставники успели привыкнуть и даже потихонечку смирялись. - Могу я войти?
Закинув ногу на ногу, гость покачивал носком отлично начищенных туфель. Хищное гордое лицо незнакомца отличалось высокомерием. Холодные голубые глаза неподвижностью напоминали взгляд рептилии.
И эти ледяные глаза с враждебным узнаванием вперились в меня.
Носок, перестав раскачиваться, напряженно замер.
- Одиф*фэ Чеар*рэ? – низкий, хриплый, будто надорванный, голос, тревожил. Таким же неприятным, замораживающим, был и взгляд. Жесты, взгляд, повороты корпуса, отражали пренебрежение к другим существам, что, кажется, было столь же естественно для него, как зеленый цвет глаз, правильность черт, врожденная грация движений.
Мне стало не по себе. По нервам потянуло холодом: вот он, зловещий норд-ост.
- Вы, Одиф*фэ, видимо считаете, что дисциплина существует для того, чтобы её нарушать?
Я склонила голову, выразив согласие с заявленной мыслью.
- Только в том случае, если это кажется забавным, - сочла нужным добавить я.
- Расцениваю это как попытку проявить остроумие.
- Расценивайте, как угодно. Я просто констатирую факт. Могу я сесть или вы предпочтете, чтобы я покинула комнату?
Последнее обстоятельство меня, признаться, нисколько бы не огорчило.
- Препятствовать твоему появлению, кажется, поздновато. – Насколько я понимала, речь шла не о посещении урока. За каждым взглядом, ухмылкой, движением этого человека мне мерещился «второй план». - Но прежде чем вы займете ваше место, я хочу сделать сообщение: Храм Света, в котором вы воспитывались, разрушен. Большинство его обитателей мертвы. Либо обращены в гулей, упырей и вурдалаков. Вам это кажется стоящим внимания настолько, чтобы оставить насмешливый тон и проявить больше внимания к грешному миру - в общем, и моей скромной персоне, в частности?
Я сглотнула ставшую вязкой слюну. Марилис*са! Я даже не удосужилась ответить на её письмо.
- Хоть кто-то выжил? – безнадежный вопрос прозвучал глупо. – Ведь кто-то же должен был выжить?!
- Я уже все сказал, маэра. Эта тема исчерпана. – Ледяной взгляд обжигал ненавистью. - Вы можете сесть маэрэ..
За что ему было меня ненавидеть? Мы виделись впервые. Но ошибиться невозможно, этот человек, кем бы ни был – враг. И не в моих силах здесь что-то изменить.
- Исчерпана тема, но, к сожалению не все плохие новости. Три дня назад в Фиаре погиб Трэйм*ри Чеар*рэ.
Тишина. Никто не вздохнул и не выдохнул. Звенящая напряженная тишина.
***
Похороны состоялись на исходе третьего дня. Проводить в последний путь погибшего родственника собралось не меньше трех сотен человек. Никто не проронил ни слезинки. Чеар*рэ напоминали каменные изваяния. Тяжело было видеть столько людей в белоснежных, свободно развивающихся, траурных одеждах, с ничего не выражающими, напряженными лицами. На таком фоне покойник выглядел почти живо.
Описывать каждого в отдельности Чеар*рэ так, чтобы они не выглядели при этом близнецами, сложно. Лица-то у них, безусловно, разные. Но из-за фамильного сходства описание будет звучать до банальности схожим: преимущественно темные волосы, белая кожа, высокий лоб, тонкий прямой нос с резко очерченными, чуть хищными ноздрями, узкие губы великовато рта с высоким, резким изгибом над серединой верхней губы, высокие «кошачьи» скулы.
Трэйм*ри портрету полностью соответствовал.
Видеть его в гробу было грустно и горько: словно кто-то взял и злобно истоптал цветочную клумбу. А той бы ещё цвести и цвести.
Я отвернулась, усиленно мигая. Коль не плакали Чеар*рэ, не дело плакать и самозванке.
Саркофаг очертили охранными знаками. Жрецы прочитали заклинания. Тело на каменном ложе полыхнуло. Над ним заплясали прозрачные языки магического пламени. И вскоре от тонкого дивного лица не осталось даже пепла. Только память в сердцах тех, кому он был дорог.
***
На следующее утро мы вновь собрались в классной комнате. Жуткий тип, - его представили как Зако*лара, возвышался над притихшим классом, как высокий жертвенный алтарь Черных Магов.
- Ни для кого из вас, дорогие племянники и племянницы, не секрет, что мое появление в доме является предвестником бед. – Губы Зако*лара скривились. Его взгляд вновь скользнул ко мне и задержался. Ядовитый, ненавидящий. – Вам, безусловно, известно, что я, как и Те*и, Стальная Крыса, отвечаю за безопасность Семьи. И если случаются инциденты, подобные тому, что мы теперь переживаем, это означает только одно – мы сработали плохо. Неважно, что некто из членов нашей семьи вел себя настолько неосторожно и глупо, что предотвратить его гибель было не возможным. Способ должен отыскаться. Несчастья не должны происходить. А мы это допустили.
В классе было двадцать семь человек, но даже звуков дыхания не было слышно. Все напряженно вслушивались.
- В гибели Трэйм*ри – наша вина. Его беспечность, порожденная тем, что мы не смогли подготовить парня для той роли, что ему задали – наша недоработка. Мы были неправы, избыточно оберегая и опекая. Трэйм*ри не справился, когда пришла пора в одиночку отвечать за свои поступки. Ему наш анализ помочь не сможет. Но нам с вами придется хорошенько поработать над ошибками.
В том, что целая провинция оказалась фактически под властью Тьмы – наша вина. Нельзя доверять недостойным. Нельзя заключать союзы с противником. Врага нужно побеждать, беспощадно разбивая. Иногда даже хваленое милосердие – это непростительная слабость, в итоге оборачивающаяся виной.
Мы сдали часть наших земель Дик*Кар*Сталу. И то, что Черный Лес населен нечистью, что раньше была людьми, - наша вина.
Некоторую вину можно загладить, но сегодня не тот случай. Вину, подобную этой, можно лишь искупить.
«Кровью», - так и повисало в воздухе.
Ой, что–то все это мне не нравилось. Когда много говорит женщина – она впала в эмоции. Когда много говорит мужчина – он либо лжет. Либо задумал пакость.
- Черный Король отрицает свою причастность к происходящей на границе с Фиарскими землями неразберихе. Мы во многом подозревали Черный Ковен, но без доказательной базы у нас, как всегда, связаны руки. Всем известно, - придавливающий взгляд снова обратился ко мне, и на дне зеленых глаз плескалась издевательское веселье, хотя лицо Зако*лара оставалось бесстрастным, - Король Темных равно любил красивых женщин и молоденьких мальчиков. Гомосексуализм- метка мертвых и проклятых. Ради светлого дела извинительно использовать слабости противника. Вы уже не маленькие. И должны понимать. Для достижения жизненноважных целей оправданы любые средства. Трем*ри должен был приблизиться к Сиоб*ряну Дик*Кар*Сталу. И получить доказательства, что позволили нам низложить короля Фиара.
Парень где-то прокололся. И допустил худшую из ошибок, когда, осознав прокол, не попытался скрыться. Теперь его нет с нами. Наши сердца кровоточат, но это не самое страшное. Гораздо страшнее, что за ошибки Трэйм*ри придется платить всем нам. Увы! Не только слезами. – Зако*лар навис над моей партой. - Теперь ваш жених, дражайшая маэрэ, будет начеку.
По классу прошел изумленный гул. И затих. Под пристальными взглядами менталов находиться крайне неприятно. Особенно когда их юный возраст не дает им полноценно контролировать дар.
Я скрестила руки, чтобы выставить между мной и ими подобие барьера.
- Что вы на это скажете, - пауза, а потом словно плевок в лицо, - племянница?
- Моё мнение вас интересует, дядюшка? Польщена. Но то, что думаю я, в корне отличается от того, как думаете вы. Сомнительным средствам не достичь цели: племянник мертв, враг не выявлен. Я убеждена, что черные тропы не способны привести в светлую долину.
- Очень образно. Хвалю за поэтичность.
- Спасибо. Но я совершенно не нуждаюсь в вашей похвале.
Заложив руки за спину, Зако*лар не спеша прошел к кафедре. Откуда продолжил:
- Не зависимо от того, что думают или считают правильным некоторые, - в чей огород запущен камень, конечно, никто не догадался! - тем, кто связан с Трэйм*ри узами крови, любви и чести, придется жестоко драться. Очень может быть, что это повлечет за собой новые смерти. Нам предстоит разобраться, сначала с убийцами, потом со всей организацией в целом. И чтобы не повторять однажды допущенной ошибки, на семейном совете я сумел добиться, чтобы те из вас, кому в будущем предстоит встать на страже семейных интересов, отправились вместе со мной, - тонкие губы Зако*лара снова изогнулись в кривой, далекой от приятности, улыбке. – Так сказать, для пассивной практики.
В прозвучавшем звуке сливались восторг и нетерпение - общее для всех щенков состояние, когда им обещают косточку. Предвкушение и страх – а вдруг повезет, да не тебе.
- И как будет производиться отбор? – спросил Аун*дор, родной племянник Тэ*и, симпатичный мальчик, всего на год старше меня.
- Я возьму тех, кого посчитаю нужным, - невозмутимо ответил Зако*лар.
- Значит, критериев отбора не будет? – вызывающе спросила Астр*эль.
- Нет.
- Это не справедливо! – прокричал кто-то.
- Плевать! Будет так, как я скажу. Это не обсуждается.
***
- Я с ним ни куда не поеду! – орала я в кабинете у «мамочки». – Он хочет меня уничтожить!
- Что за бред? – пожала плечами Великая и Прекрасная. А главное, - обличенная властью
- Я не обязана этого делать! Да как ты вообще можешь позволять ему тащить детей на край света? В качестве кого он их берет? В голову ничего, кроме сочной закуски, не приходит! И тип, с такой физиономией, как у этого Зако*лара, вполне способен с ладони кормить людоеда!
- Дорогая, я сама не в восторге от Лара, - грустно заметила Хранительница. – Но опасаться его, право, глупо. Он – член семьи, и именно ёё интересы он будет блюсти в первую очередь.
- Он, вне сомнения, часть вашей чокнутой семейки. Но я-то – нет!
- Глупости. Кроме меня и Те*и об этом никому не известно. И если ты не станешь так орать, тайна останется тайной.
- Говорю тебе, кем бы ни был это ваш Зак, - он знает, что я – не Чеар*рэ.
Я распиналась долго. Но безрезультатно. На меня голоса не повысили, в черной неблагодарности не обвинили, к долгу не призвали. Но удалиться пришлось с тем, с чем и пришла: предстояло стать чем-то средним между жертвенной бедной овечки и охотника на некромантов. И это заставляло меня подозревать в дурных умыслах не только Зака.
***
Зако*лар тренировал нас сам. Муштровал без снисхождения и пощады. Выжимал все соки, - видимо в прошлой жизни долго был упырем, вот и в этой не забыл, как пить чужую кровушку.
Племянники роптали. Тихонько. Когда дядюшка не слышит.
Зако*Лар настаивал, чтобы мы дрались только оружием, без применения магии. В самом начале тренировок на шею натягивался противный ошейник, сильно осложняющий возможность использования магии. Не то, чтобы это было в принципе невозможно. Просто отдача довольно мерзко била по нервам, делая больно в прямом смысле слова.
Когда меня поставили в пару с Астр*эль, я гордо отказалась драться. Астр*эль, кинула в меня негодующий взгляд.
- Не думаю, что мне нравятся ваши методы, маэстро, и не уверена, что смогу у вас научиться чему-то полезному. – Заявила я с помпой. Гордо выпрямившись.
- Позвольте полюбопытствовать, племянница, где, когда и у кого успели вы выйти на такой блестящий уровень, что в дальнейших тренировках больше не нуждаетесь?
Я в ответ насмешливо улыбнулась, уверенная в своем превосходстве.
- Изин*фрэс, - кивнул Зак парню, - ну-ка, давай полюбуемся талантами юного дарования. Становись в стойку. И только попробуй драться в пол силы.
Изин*фрэс томный, изнеженный, как миндаль в шоколаде, никогда не казался мне серьезным противником. Но это в гостиной его движения были полны медлительной грации. На площадке же парень преобразился, полностью оправдывая данное ему при рождении имя (Молния). Не прошло и минуты, как я полностью ушла в оборону, даже не помышляя об атаках. Изин*фрэс не давал мне подобной возможности.
Лезвие клинка мелькало близко, рядом, и только благодаря самоконтролю его владельца мои уши оставались на месте. Зато на пышных фестонах рубахи замелькали прорехи, а сама ткань начала прилипать в покрывшейся испариной коже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46