— Ты хорошо умеешь молиться, а, Гэри? — крикнул Джейк.
— Вот уж не мое амплуа!
— Тогда плюнь три раза через левое плечо, — подмигнул ему Джейк и громко крикнул Вики; она тотчас ответила ему взмахом руки, и ее золотистая голова скрылась в люке «Мисс Попрыгуньи». Мотор работал на высоких оборотах, канат натянулся, и «Мисс Попрыгунья» поползла вверх по склону.
— Держи руль прямо, — крикнул Джейк Гарету. И он, и Грегориус всем телом налегли на свои рычаги, помогая автомобилю перебраться на вымощенную ими гать.
Медлительно и тяжело громоздкая бронемашина продвигалась по солончаку и наконец достигла твердой земли. Все четверо облегченно и радостно закричали.
Чтобы отпраздновать это событие, Джейк вытащил из секретных запасов две бутылки пива «Тестер», но оно было таким теплым, что из каждой бутылки половина драгоценной влаги выплеснулась с пенной струей, и потому им досталось по глотку на брата.
— Успеем мы добраться до нижнего течения Аваша до наступления ночи? — спросил Джейк.
Прежде чем ответить, Грегориус посмотрел, как высоко стоит солнце.
— Если отправимся сейчас же, — сказал он. Двигаясь по компасу и далеко объезжая солончаковые ловушки, колонна опять взяла курс на запад.
Через некоторое время они добрались до песчаной пустыни, где громоздились дюны, похожие на спины китов, отбрасывавшие в ложбины нежные таинственные тени. Песок казался разноцветным — от темно-пурпурного до нежно-розового и белого, как тальк; он был такой мелкий, тонкий, что над вершиной каждой дюны ветер подымал легкий, словно дымок, султан.
По совету Грегориуса они повернули на север и через полчаса выехали к узкому горному хребту, cостоявшему в основном из железной руды. Хребет делил пустыню на две части и представлял собой как бы дорогу с твердым покрытием среди движущихся барханов. Они медленно ползли по каменистому «мосту» на протяжении примерно двадцати километров.
Вики подумала, что это очень похоже на переход евреев через Красное море. Даже барханы были похожи на застывшие волны, которые в любой момент могли обрушиться вниз и поглотить их. Она с отчаянием понимала, что ей никогда не удастся передать на бумаге дикую многоцветную красоту песчаного моря.
Наконец с ошеломляющей внезапностью они оказались на сухой, без единой былинки, эфиопской равнине. Собственно пустыня осталась позади. И хотя перед ними была суровая безводная саванна, здесь все же иногда попадалось колючее дерево или почти не потревоженный ковер выгоревшей травы под кустарниками. Солнце иссушило жесткую траву и полностью обесцветило ее — она сияла серебром, словно одетая инеем.
На горизонте появились голубые горы, далекие, но ясно различимые, и это радовало больше всего. Теперь цель была в пределах досягаемости и звала их вперед.
Четыре бронеавтомобиля, весело урча, шли и шли по короткой жесткой траве, объезжая норы муравьедов, прорываясь через встававшие на пути заросли невысоких колючек. В свете угасавшего дня, когда Джейк уже решил, что пора заканчивать дневной переход, перед ними вдруг, словно чудом, открылась равнина — с высоты пятнадцати метров они смотрели на обрывистое каменистое ущелье, в котором текла река Аваш. Они вышли из машин и сбились в тесную кучку над самой крутизной.
— Метрах в двухстах отсюда — Эфиопия. Уже два года как я не был на родине, — проговорил Грегориус, жадно вглядываясь в спустившиеся сумерки своими темными глазами. С трудом оторвавшись от созерцания родной земли, он сказал: — Река берет начало в горах, неподалеку от Аддис-Абебы, и по ущелью спускается на равнину. Ниже по течению, в этих краях, она мелеет, заболачивается и исчезает в песках. Тут мы еще на французской территории, впереди — Эфиопия, а дальше на север — итальянская Эритрея.
— А как далеко отсюда до Колодцев Халди? — перебил его Гарет. Ведь для него именно там текли молочные реки в кисельных берегах.
Грегориус пожал плечами:
— Километров шестьдесят пять, наверно.
— А как мы переберемся? — проворчал Джейк впившись глазами в глубину узкого ущелья, где мелкие места еще поблескивали тусклым серебром.
— Выше по течению есть старая верблюжья тропа на Джибути, — сказал Грегориус. — Может быть, придется немного подкопать берега, но, я думаю, переправиться мы сумеем.
— Надеюсь, так оно и получится. Не то далековато будет возвращаться обратно.
Воспоминание о воде, сверкавшей в глубине ущелья, преследовало Вики всю ночь. Ей снились бурные горные потоки, пенящиеся водопады, поросшие мхом валуны, раскидистые зеленые папоротники над глубоким холодным озером, и она проснулась неотдохнувшая, утомленная, с прилипшими к потной шее и лбу волосами. Небо на востоке чуть посветлело.
Вики думала, что не спит только она. Забравшись в машину, она взяла полотенце и сумку с туалетными принадлежностями, но когда спрыгнула на землю, услышала стук гаечного ключа по металлу и увидела, что Джейк склонился над мотором своего броневика.
— Куда вы? — спросил он. — Впрочем, и так понятно. Знаете, Вики, мне не нравится, что вы уходите из лагеря одна.
— Знаете, Джейк Бартон, я такая грязная, что сама чую, как от меня пахнет. Никто и ничто не помешает мне спуститься к реке.
Джейк, поколебавшись, сказал:
— Давайте я пойду с вами.
— Это вам не «Фоли-Бержер», дорогой мой, — засмеялась Вики, а он уже достаточно хорошо знал ее, так что спорить не стал.
Джейк проводил ее взглядом, испытывая какие-то неопределенные дурные предчувствия, хотя никаких реальных оснований для этого у него не было.
Земля и мелкие камешки то и дело выскальзывали из-под ног, так что Вики пришлось сдержать свое не терпение и поосторожнее спускаться к воде, пока она не выбралась на звериную тропу, которая шла вниз под более удобным углом. Она ступала по мягкой земле, точно по следам, оставленным какой-то пятипалой лапой, размером больше блюдца; лапа глубоко уходила в рыхлую почву, так как зверь был, по-видимому, очень тяжел. Вики вниз не смотрела, но даже если бы и смотрела, вряд ли бы поняла, что именно видит, — уж слишком манила ее вода.
Спустившись вниз, она обнаружила, что река совсем обмелела и течения в ней нет. Оставались лишь отдельные лужи, стоячие, заболоченные, не остывшие от вчерашней жары. Бурные воды Аваша, до того как оказаться в твердом русле из железняка, протекали по более мягким и рыхлым почвам.
Вики сняла пропитанную потом одежду и вошла в болотистую заводь с глубоким удовлетворенным вздохом. Она присела, погрузившись в воду до пояса, и стала пригоршнями плескать ее себе на лицо и грудь, смывая пыль и соляную корку пота.
Затем она подошла к краю заводи и вынула из сумки шампунь. Вода была такая мягкая, что на голове у нее мгновенно образовалась огромная шапка пены, которая сбегала по шее к обнаженным плечам.
Она смыла шампунь, тюрбаном завернула полотенце на голове, потом встала на колени и намылила все тело, наслаждаясь тем, что кожа наконец-то становится чистой и гладкой. Тем временем день уже настал, и Вики понимала, что остальные торопятся отправиться в путь.
Она встала на гладкий черный камень и минуту постояла, радуясь тому, что утренний ветерок овевает ее тело, но вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Она быстро повернулась, слегка присев и инстинктивно прикрыв руками грудь и низ живота.
На нее упорно, не моргая, смотрели дикие желтые глаза с узкими черными блестящими зрачками.
Огромный золотисто-рыжий зверь лежал на уступе скалы в середине обрыва, он опустил голову на вытянутые передние лапы и с убийственным спокойствием следил за тем, что шевелится там, внизу. Но Вики еще не отдавала себе отчета в том, что именно она видит.
Очень медленно темный воротник гривы начал топорщиться, зримо увеличивая и без того внушительную голову. Затем дернулся хвост и стал ходить туда-сюда с размеренностью метронома.
И тут до Вики дошло, кто перед ней. В памяти вновь зазвучали жуткие звуки прошлой ночи. Она пронзительно закричала.
Джейк уже закончил чинить блок зажигания, закрыл капот и взял бутылку с нашатырным спиртом, чтобы смыть с рук смазку: В эту секунду он услышал крик и сломя голову бросился вниз. Крик был такой пронзительный, такой отчаянный, в нем слышался такой смертельный ужас, что у Джейка колотилось сердце, и тут крик повторился, еще более отчаянный, если это возможно. Скользя и спотыкаясь, Джейк стремительно съезжал по крутому склону глубокого ущелья.
С того момента, как он услышал крик, прошло всего несколько секунд.
Он увидел, что обнаженная девушка присела у воды, обеими руками зажимая себе рот. Она была белокожая, стройная, с тугими ягодицами, маленькими, как у мальчишки, и с длинными изящными ногами.
— Вики! — крикнул он. — Что случилось?!
На его голос она повернулась, тяжело вздрогнули ее груди, белые, с большими розовыми сосками, затвердевшими от страха и холода. Даже в такую минуту он не мог удержаться и не скользнуть взглядом по бархатистой глади ее живота и по темному пушистому треугольнику. Она уже кинулась к нему, по-жеребячьи вскидывая длинные ноги, лицо ее покрылось смертельной бледностью, искристые зеленые глаза расширились от непереносимого ужаса.
— Джейк! — крикнула она. — О Боже, Джейк!
И тут он заметил позади нее, на середине обрывистой кручи на том берегу, какое-то движение.
Рана за ночь нагноилась, задние лапы почти отнялись, из-за разорванных внутренностей в брюшной полости скапливался яд и началось заражение — поэтому реакция у льва стала очень замедленной, и даже естественная инстинктивная злоба при виде человека не заставила его погнаться за добычей.
Но звук человеческого голоса сразу же растревожил память, вызвал образы охотников, которые причинили ему эту нестерпимую боль, и гнев его разгорелся.
Вдруг рядом с первым двуногим оказалось второе, ненавистное двуногое существо, шум и движение усилились — это было уж слишком и вырвало льва из предсмертного оцепенения. Он медленно поднялся и зарычал.
Джейк пробежал четыре шага навстречу Вики, она, ища защиты, хотела обхватить его за шею, но он не позволил, перехватил ее поднятую руку, так сильно сжав ее пальцами, что Вики от боли немного опомнилась. Используя инерцию ее бега, он подтолкнул Вики к тропинке, которая поднималась вверх по крутому склону.
— Бегите! — крикнул он. — Не останавливайтесь! — И повернулся лицом к искалеченному зверю, в ту самую секунду прыгнувшему со своего уступа вниз, к воде.
Только теперь Джейк осознал, что все еще держит в руке бутылку с нашатырным спиртом. А лев быстро мягкими прыжками пересекал заболоченное русло. Он направлялся прямо к Джейку. Несмотря на рану, он двигался красиво, гибко и грозно. Лев был так близко, что Джейк ясно различал каждый его упругий белый ус на ощеренной губе и слышал, с каким хрипом он дышит. Он дал зверю подойти еще ближе — повернуться сейчас и броситься наутек равнялось бы самоубийству.
Лишь в самую последнюю секунду он сделал шаг назад, как подающий бейсболист, и швырнул бутылку. Он поступил так инстинктивно, пустив в ход единственное — пусть даже никчемное — оружие, которое у него было.
Бутылка ударилась прямо о широкий львиный лоб, когда зверь уже изготовился к последнему прыжку.
Бутылка разлетелась вдребезги, едкая жидкость разлилась. Она попала в оба глаза, мгновенно ослепив зверя, залила нос и пасть, лишив обоняния, — лев полностью потерял ориентацию и свалился с ног, страшно рыча. Глаза были обожжены, глотку также жгло, и он с ревом беспомощно покатился на мелководье.
Джейк кинулся вперед, воспользовавшись несколькими мгновениями передышки. Он подхватил с земли обкатанный водой кусок железняка, размером с футбольный мяч, и занес его над головой.
Он встал на уступ. Лев, вновь обретя равновесие, слепо пошел на Джейка. Джейк с высоты своего роста метнул камень, который, как пушечное ядро, попал льву в то место, где хребет соединяется с черепом, и сломал то и другое. Насмерть пораженный зверь упал бездыханный. Перекатился набок. Половина его тела оказалась в воде, половина — на черном каменистом выступе.
Несколько долгих секунд Джейк стоял над ним, тяжело дыша после пережитого, потом наклонился и дотронулся кончиком пальца до длинных светлых ресниц, окружавших открытый львиный глаз. Прикосновение не вызвало рефлекторного моргания, блеск глаза погас из-за разъедающей жидкости, и Джейк понял, что зверь мертв. Он обернулся и увидел: Вики не послушалась его и не убежала. Она застыла там, где он ее оставил, и стояла обнаженная и такая беззащитная, что у Джейка сжалось сердце и он быстро зашагал к ней. Вики с рыданием бросилась в его объятия и прижалась к нему с безумной силой. Джейк понимал, что это объятие вызвано пережитым ужасом, а не страстью, но когда его собственное сердце стало биться реже и уровень адреналина в крови понизился, он подумал, что получил значительное преимущество. Ведь если ты спас девушке жизнь, она просто обязана отнестись к тебе серьезно, мелькнуло в голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61