Но времени на раздумье не было. Мэт вылетел в дверь и очутился в поперечном коридоре. Куда теперь? Пронзительные крики доносились с обеих сторон.
Пожалуй, справа — погромче. Мэт пустился туда бегом. И как раз вовремя: громыхнуло, будто взорвался переполненный паровой котел, и крики перешли в дикий, панический вопль. В конце коридора дорогу Мэту перегородила цепь солдат, выстроившихся спиной к нему. Нагнув голову, он с размаху пробил себе проход. Как кегли, повалились солдаты, а Мэт выхватил у одного из них алебарду и ворвался в огромную прихожую, где дракон, поднявшись на задние лапы, готовился дохнуть огнем. Мэт успел отскочить в сторону, и пламя из драконовой пасти опалило разорванную цепь солдат позади него.
— Стегоман! — гаркнул Мэт.
Гигантская голова с шальным блеском в глазах, покачиваясь, склонилась к нему. Мэт понимал, что значит этот блеск.
— Стегоман! Я — лорд Мэтью, Мэт, твой друг.
— Лорд Мэтью?
В драконьих глазах появилось смятение. Мэт подпрыгнул, закинул ногу Стегоману на спину и приземлился между двух зубцов его гребня.
— Ты явился сюда искать принцессу, сэра Ги и меня — помнишь? Ну вот, меня ты нашел.
— Тогда пошли ишкать оштальных!
Стегоман опустился на все четыре лапы, изрыгнув электрическую дугу, как от паяльной лампы.
— Ты зря тратишь время, глупый ящер! — прикрикнул на него Мэт. Теперь, когда его мозги прочистились, он начал соображать, что к чему. — Они уже наверняка брошены в подземелье и, может быть, их пытают! Нам надо найти туда дорогу.
— Пытают? Я им попытаю! Гряжные охотники на драконят!
Стегоман мощным вздохом метнул сноп огня в пол. Мрамор, взрываясь, пошел трещинами. Еще один залп — и пол с грохотом провалился. Страшный удар сотряс Мэта, он успел только прикрыться руками и алебардой, загородив голову от осколков. Потом все стихло.
Сквозь огромную дыру над ними был виден обнажившийся камень стен. Они провалились футов на тридцать вниз.
— Мы в подземелье, — сказал Мэт. — Ты цел?
Прежде чем Стегоман успел ответить, с правой стороны послышались боевые крики. Вероятно, войска Саессы собирались на защиту своей последней твердыни.
Стегоман обернулся на шум, и его огненное дыхание высветило вдалеке блеск металла. Дракон поскакал галопом, гоня перед собой волну пламени футов на двадцать. В одну минуту солдаты в золотых доспехах были смяты. Их тела загородили проход. Мэт крикнул:
— Вперед, Стегоман! Не останавливайся!
Дракон взревел и ринулся вперед. Мэт крепко держался за зубцы его гребня, слыша страшные крики солдат, которых топтали огромные когти.
Они ворвались в подземелье, где в большой яме у дальней стены горел костер, а факелы освещали зловещие предметы: гроб, утыканный изнутри острыми шипами, дыбу, колодки, тиски для пальцев, плети и кнуты.
Слева стояли, прикованные, Алисанда и сэр Ги — руки в кандалах закреплены высоко над головами. К ним приближался один из стражников-здоровил с огромным раскаленным клеймом. Но пока что пленники были целы и невредимы.
Саесса спокойно наблюдала за этой сценой, однако при виде Мэта и Стегомана ее глаза расширились от ужаса, она рванулась и перехватила у стражника клеймо.
— Эй, леди! — крикнула она Алисанде. — Прикажи своим приспешникам стоять смирно — или узнаешь вкус каленого железа.
— Я не подчиняюсь фаворитам Зла, — отрезала Алисанда.
Саесса занесла руку с клеймом. Мэт заорал, а Стегоман дохнул огнем. Саесса выронила клеймо, огонь опалил загораживающих ее стражников. Мэт подскочил к принцессе.
— Кто двинетша ш мешта — убью! — пригрозил Стегоман.
Саесса замерла, а Мэт размахнулся своей алебардой.
— Слишком поздно ты приходишь, лорд Мэтью, — сказала принцесса, выпрямляя над головой руки и натягивая цепи.
Мэт набрал в грудь воздуха и рубанул. Правая цепь с лязгом упала, тогда, перейдя на другую сторону, он перерубил и левую.
— Простите, что я не смог прийти раньше. Неотложные дела, знаете ли.
— Да, да, знаю, дела на ложе, — процедила сквозь зубы Алисанда.
Пока Мэт перерубал цепи, державшие Черного Рыцаря, Саесса нашептывала что-то над телами своих стражников, и они потихоньку оживали.
— Вы поспели вовремя, — приветствовал его сэр Ги и обратился к Саессе: — Что будем делать с ведьмой?
— С ведьмой?
— А ты, лорд Мэтью, заблуждался на ее счет? — Алисанда подобрала клеймо и вертела его в руках. — Коварная ведьма, которая разжигает в мужчинах похоть — на их же погибель. Она лишила жизни уже полсотни человек, выпила из них все силы.
Алисанда и Саесса скрестили глаза, и Саесса в ярости крикнула:
— Стража! Взять их!
Солдаты бросились выполнять приказ. И, пока сэр Ги выхватывал из костра кочергу, Стегоман, крикнув:
«Держись!» — дохнул огнем и покоробил каменный пол перед шеренгой стражников.
— Взять их! — еще раз исступленно крикнула Саесса. — Они же здесь все порушат!
Мэт завел речитатив:
Мы кузнецы и дух наш молод.
И чтобы дать отпор врагу —
Вздымайся выше, наш тяжкий молот, —
Перекуемте кочергу,
А также прочие орала —
Перекуемте на мечи.
А ну-ка, ведьма, замолчи!
Ишь, как зараза заорала!
То будут счастия ключи...
Кочерга и клеймо заплясали, удлиняясь и уплощаясь, и вот уже сэр Ги, довольный, полоснул прекрасным мечом по воздуху. Алисанда, бросив взгляд на Мэта, обернулась к Саессе.
Ведьма отпрянула.
— Смерть им! Или вам снова хочется превратиться в ничто?
Ужас исказил лица солдат, сменившись решимостью отчаяния.
Стегоман снова дохнул жаром, но пока он переводил дыхание, солдаты опять кинулись вперед. Алисанда и сэр Ги скрестили с ними мечи, поражая насмерть.
Угроза Саессы вернуть своих людей в ничто, всколыхнула в Мэте воспоминания о недавнем. Одним ударом он повалил стоявшего на пути стражника и присоединился к принцессе и рыцарю, размахивая алебардой и крича:
— Крушите иллюзии! Они только кажутся плотными, а сами сделаны из ничего.
— А если эта иллюзия отрубит тебе голову? — проревел один из воинов. — Попробуй уничтожь меня. Сумеешь?
— Еще как сумею! — отвечал Мэт, парируя смертоносный удар.
Ваше веселье окончено. Вот и актеры,
Как я предсказывал — призраки, дым и обман, —
В воздухе тонком прозрачные руки простерли
И растворились, пропали, как утром — туман.
Словно бы ткань потянули за нитку основы —
Башни с вершинами в небе смещаются вбок,
Храмы с молитвами вздрогнули, как от озноба,
В мареве гаснут. И солнце не включат нам снова,
И разметался Земли разноцветный клубок.
Нет и следов карнавала. Что странно — нет сора.
Небо свернулось. Исчезли слова режиссера.
Саесса испустила душераздирающий вопль, который был подхвачен другими голосами. Пейзаж заколыхался, пошел рябью и волнами. Краски выцвели, формы сдвинулись и заструились, подернувшись пеленой тумана. Потом туман рассеялся, оставив только излучающую тепло дымку.
Но и она постепенно растаяла.
Топор вывалился у Мэта из онемевших пальцев. Он обнаружил, что находится на дне неглубокого кратера, по краю которого теснилась, дрожа и неуверенно поглядывая вниз, толпа юношей и девушек. Юношей было гораздо больше. У их ног лежало несколько неподвижных тел — зловеще неподвижных. Вокруг кратера стелилось опустошенное пространство, а посредине, рыдая, согнутая горем, на коленях стояла Саесса в плаще, наброшенном поверх грубой домотканой рубахи.
Внезапно выпрямившись, она выхватила из-под плаща нож и, высоко занеся его, направила себе в сердце.
Мэт рванулся вперед и успел перехватить ее за запястье. Подскочивший сэр Ги завел ей руки за спину, и нож упал на землю. Саесса забилась с воплем и обмякла в его руках, причитая:
— Дайте мне умереть! Я проклята, мне нет спасения. Слишком велики мои грехи, такие не отпускаются. Дайте мне умереть!
— Нет, твоя роль еще не доиграна, — строго сказала Алисанда. — И грехи искупать придется.
Она дернула Мэта за пояс, которым была подпоясана его хламида. Мэт сконфуженно отшатнулся.
— О, избавь меня от своего ханжества, — возмутилась Алисанда. — Надо связать ей руки.
Пока сэр Ги держал Саессу, Мэт и принцесса связали ее по рукам и ногам поясом и оторванной от подола ее же рубахи полосой грубой ткани. Потом сэр Ги осторожно опустил пленницу на землю.
Алисанда обратила взгляд к толпе, стоящей на краю кратера. Мэт спросил:
— Откуда они взялись?
— Это ее жертвы, соблазненные всеми мыслимыми я немыслимыми блаженствами, — жестко сказала принцесса. — Ходят целые истории о тех мерзостях, которые она с ними вытворяла, а когда, изнуренные, они больше не могли доставлять ей наслаждение, распутница превращала их в каменные статуи — памятники тому, что считала своей женской силой.
— Выходит, я их всех оживил. Почти всех, — задумчиво сказал Мэт. — Но снять столько злых чар одним-единственным стишком — что-то слишком хорошо.
— Вы просто сняли главное заклятие — с нее, — объяснил сэр Ги.
— Заклятие? С нее?
— Молва говорит, — вмешалась Алисанда, глядя на рыдающую Саессу, — что она была простой крестьянкой, правда, необыкновенной красоты.
Сэр Ги подхватил:
— К тому же у нее было доброе сердце, она никогда не отказывала мужчинам. Она отдавалась всем, пока не отдала свое «я».
— То есть беспорядочные связи разрушили ее личность, это вы имеете в виду? — уточнил Мэт. — А что, если ее личность состояла именно в том, чтобы отдавать себя?
— Да, о такой личности только и мечтают похотливые самцы! — с вызовом бросила Алисанда. — Она старалась угодить им — и потеряла себя. Ее блуд сделал ее легкой добычей для сил Зла, и один старый любострастный колдун заклял ее и, собственной услады ради, превратил в ту распутную ведьму, которую ты и встретил. Вскоре после того колдун умер на костре, а у нее осталась власть над мужчинами и власть налагать чары на тех, кто теряет голову.
— Значит, это все держалось на том заклятии старого колдуна? И ее великолепный дворец, и слуги — все мираж?
Сэр Ги кивнул.
— А привратники?
— Корни мандрагоры, — отвечала Алисанда с нотками презрения в голосе. — Как же ты не узнал их — ты, маг?
— В жизни не видал корня мандрагоры, — честно признался Мэт. — Так что же, теперь она больше не ведьма, а снова обычная девушка?
— Да. — Алисанда смерила его проницательным взглядом. — Но берегись, маг. Врожденная сила — при ней, и ее хватит, чтобы разрушить самого стойкого из мужей.
Саесса приподняла голову с земли.
— Дайте мне нож, развяжите мне руки, я хочу умереть. Я мерзка самой себе и недостойна жить.
— Достойна, если еще можешь так говорить. — Алисанда посмотрела на несчастную чуть ли не с симпатией. Но, обернувшись к Мэту, посуровела. — Вот что сделали с ней вы, мужчины!
— Во всяком случае, не я и не мое заклинание. — Мэт не понимал, чем так раздражена принцесса, и ему это стало надоедать. — Следите за тоном, леди!
Глаза сэра Ги расширились от ужаса, а принцесса побледнела и на миг потеряла дар речи. Потом, понизив голос, в котором дрожал гнев, она произнесла:
— Мы поговорим об этом после, сэр, когда вы исполните свой долг здесь.
— Долг? Кому же и что я тут должен?
— Им. — Алисанда взмахнула рукой в сторону, нагой и смущенной толпы. — Этим бедным жертвам колдовства, раздетым до нитки, беззащитным перед холодом ночи. Если у вас есть хоть какое-то понятие о нравственности, сэр, вы должны одеть их. В моем туалете также многого недостает, а сэр Ги без доспехов.
— Нас связали во сне, привезли сюда и все отобрали, — добавил сэр Ги. — Но мои доспехи должны быть где-то здесь, надо поискать.
Он отошел. Мэт стоял, глядя в глаза Алисанде. И наконец со вздохом сдался.
— Ладно, попробую. Но не ждите чудес, леди, я не всесилен.
С минуту он поразмыслил. Нужно было подобрать что-то оригинальное, а художественные достоинства — дело десятое.
Что-то ветер силен. Да и мы, экселенц, не нудисты,
Инфлюенцию здесь подхватить можно просто на раз...
Пусть одежды, что были на каждом, окажутся чисты
И прикроют носителя вновь — от простуд и от глаз!
Зашелестело, и Мэт почувствовал, что под хламидой, в которую его переодела Саесса, на нем снова сидят рубашка и джинсы. Алисанду облекло первоначальное платье. Появился сэр Ги в черных доспехах. Мэт поднял глаза на толпу молодых людей — голых не было.
— Какой класс!
Его заклинание не просто сотворило ворох тряпок, но и одело каждого в подобающий ему наряд.
— Вы довольны? — обратился Мэт к Алисанде. Та не ответила. Сделав шаг-другой к толпе на краю кратера, она воздела руки и позвала:
— Слушайте! Слушайте меня!
Молодые люди перестали пялиться на свои наряды и устремили испуганные глаза на принцессу.
— Я — принцесса Алисанда, — провозгласила она торжественно. В ней было величие, которое достигается только особым воспитанием и непоколебимой уверенностью в себе. — Я и мои вассалы спасли вас. Мы сняли с вас заклятие и оживили всех, кого можно было оживить. Возблагодарите же за это Господа! Немедля найдите церковь, исповедуйтесь, и тогда вы еще можете получить надежду на спасение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51