— Значит, воинов вам хватает, — сказала Алисанда.
— До сих пор хватало. — У аббата внезапно потемнело лицо. — Ваше присутствие здесь благословенно, ваше высочество, но боюсь, оно дает и повод для тревоги. У нас много раненых, наши стрелы расходуются быстрее, чем работают кующие их кузнецы. Мы слабеем. Уже скоро двенадцать месяцев, как длится осада. До сих пор узурпатору и его колдуну приходилось сражаться в нескольких местах одновременно, так что войска под нашими стенами — это только половина их войск. Но, зная о том, что вы почтили нас своим присутствием, они, я не сомневаюсь, стянут сюда все силы и уже этой ночью нанесут нам мощнейший удар.
— Вы полагаете, мы обречены? — спросила Алисанда.
— Не знаю, — отвечал аббат, — но эти стены мы вряд ли сможем защитить.
— Я бы не слишком беспокоился, милорд. — Мэт глянул на сверкающего светляка, зажатого у него в кулаке. — Я думаю, мы справимся.
Аббат церемонно обернулся к нему и с преувеличенной вежливостью склонил голову.
— Благодарю за слова доброй надежды, господин маг, но поскольку ее высочество так хвалебно отзывалась о вашей учености, позволю себе спросить: насколько глубоки ваши познания в военном деле?..
Позже Мэт передал этот вопрос демону, добавив:
— Как ты считаешь, Макс, мы сумеем продержаться, ты и я?
— Хороший вопрос, господин маг, — прожужжало пятнышко света. — Я еще не оценил силу твоих заклинаний, так что суди сам, ты ведь знаешь их колдунов.
— Однако же ты с легкостью исполнил мое задание, — с усмешкой сказал Мэт.
— Еще бы! Но не переоценивай меня, маг. Будь вчерашний каменный круг на пару саженей шире, я бы не сумел соединить его невидимой стеной.
— О! — Мэт поджал губы. — Ограниченный радиус действия?
— Что-то в этом роде. Помни, что я умею концентрировать или разрежать. Большие дела на малом пространстве — и только по твоему приказу. Я сам инициативу не проявляю.
Вид со стены был довольно-таки обескураживающим. Собранная Малинго армия разлилась вокруг монастыря, как человеческое море. С холмов в море впадали ручьи — колонны пехоты и рыцарей.
— Аббат был прав, Малинго стягивает сюда войска, — сказал Мэт, уже ощущая неприятное замирание под ложечкой.
— Восход, я думаю, мы еще увидим, — размышлял вслух сэр Ги. — Но ночь будет — ох какая долгая.
Свет сумерек погас, сгустилась ночь, на небе проступили звезды. Боевой клич пронесся над лавиной осаждавших крепость, и стрелы полетели поверх крепостной стены. Рыцари Монкера прикрылись щитами от свиста, несущего смерть. Там и сям кто-нибудь вскрикивал, пораженный стрелой, и монахи с привязанными к спине щитами уносили раненого в кельи.
— Это огонь на прикрытие, — крикнул Мэт сэру Ги. — Что он прикрывает?
— Смотрите!
Черный Рыцарь махнул рукой, и Мэт, взглянув вниз, увидел целую шеренгу инфантерии, которая продвигалась к стене с приставными лестницами.
— Вдаль не стрелять, — приказал аббат своим людям. — Цельтесь каждый в своего, чтобы сразить наповал. Пли!
Стрелы полетели со стены в ряд инфантерии. Приставные лестницы выпали из рук пехотинцев и, падая, сшибали их. Нападающие дрогнули и отступили, оставив тела убитых и раненых.
— Как тяжко, — сказал аббат, глядя вниз на полегшие тела. — Большинство из них заставили пойти на нас войной. Еще год назад я бы боролся за их спасение, а теперь должен убивать. Да, либо убивать, либо отдать мою крепость, а с ней — надежду страны.
— Что там такое? — спросил Мэт.
— Где? — Аббат проследил за его указывающей рукой. — А, это колдун, который командует всей ордой.
— А те двое в сером рядом с ним?
— Его ученики. — Аббат нахмурился. — Что ты за маг, если не знаешь в лицо колдунов?
— Маг, который не тратит время на соблюдение формальностей, — парировал Мэт. — Что они там затевают?
Трое колдунов стояли, склонившись над огромным котлом. Двое помешивали варево, и изредка что-то туда подбрасывали. Главный колдун, низко склонясь, выделывал над котлом магические пассы и, вероятно, произносил заклинания.
— Варят колдовское зелье, — произнес аббат. — Но не слишком-то я их боюсь: место святое. Мы должны полагаться на Господа и на Святого Монкера, они защитят нас.
Внезапный слабый гул ударил в уши Мэту. Он взглянул вверх.
— Господин аббат! Что это?
— О чем вы? — спросил аббат.
— Этот звук!
— Я ничего не слышу.
— Какое-то жужжание, из-под шума битвы. Неужели не слышите? Оно все громче!
— Никакого такого... — Аббат осекся. Теперь все услышали — как будто включился стереофонический звук и наполнил собой все небо.
И туча налетала: как туча саранчи, но еще хуже, потому что она состояла из комаров, москитов, ос, слепней. Звезды скрылись за этой тучей. Рыцари соскочили со стены, спасаясь от москитов, которые свободно пролезали в щели доспехов. Один рыцарь дико завопил и сдернул шлем: осы не слишком приятное общество.
В ту же минуту Мэт увидел прямо перед собой верхнюю перекладину приставной лестницы.
— Штурм! — крикнул он. — Они идут!
Забыв про насекомых, рыцари схватились за мечи. Но неприятель уже вскарабкался на стену. Мечи с лязгом ударялись о щиты, люди вскрикивали и падали вниз с огромной высоты. Мэт, пробивая насквозь щиты, благословлял свой сверхпрочный меч, но на него наступали со всех сторон.
Чей-то голос позвал:
— Ко мне, маг! Я очищу для тебя поле боя!
Услышав слово «маг», воины неприятеля с воплями навалились на Мэта. Один удар он отразил щитом, другой — мечом, плашмя, а затем, не рассчитав, снес кому-то полголовы. При виде мозгов в желудке у него поднялся бунт. Он тяжело сглотнул, сжал челюсти, однако удары сыпались один за другим, и приходилось защищаться. Отражая нападение справа, Мэт не успел повернуть свой сверхпрочный меч плашмя, и нападающий воин остался с одним эфесом в руках. В растерянности он швырнул его в Мэта и с криком бросился бежать. Мэт не успел увернуться, железо ударило в его шлем, как гонг, а из глаз посыпались искры. Но уже другой меч целил ему в лицо, он опрокинулся на спину, прикрываясь щитом, меч только скользнул по его поверхности, а Мэт тем временем нанес ответный удар, вскочил и отвернулся, не дожидаясь, пока враг упадет.
— Макс, очисти мне проход!
— Сию секунду, — пропел демон.
Пламя полыхнуло над головой Мэта, расчищая ему проход. Он побежал в глубь крепости, прислонился к внутренней стене, дрожа и пытаясь отдышаться. Как избавиться от тучи насекомых?
Проглотить их, конечно, как же еще?
Летят перелетные птицы
В осенней дали голубой;
Им следует поторопиться —
Вкуснее биг-мака и пиццы,
Полезней, чем рубленый шницель
Мошка, что гудит надо мной.
Быстрее же, птицы, и в бой!
Тонкий писк наполнил воздух, вытесняя жужжание. Несметные темные крылья захлопали между зубцов стены. И рыцари, и пехота в ужасе закрыли лица руками. Защитники крепости первыми пришли в себя и, осознав свое преимущество, бросились на нападавших, пока птицы трудились, заглатывая мошкару.
Через десять минут небо очистилось, не осталось и неприятеля на стенах. Раненые валялись под стенами вперемежку с убитыми. Рыцари с суровыми лицами шли вдоль стены и добивали раненых ударами копий.
— Птицы — это твоя работа? — спросил аббат. И, когда Мэт кивнул, добавил: — Куда они делись?
— Улетели по своим делам... А вы что, не берете пленных?
Аббат отвернулся.
— Да, тяжко. Но у нас нет лишней еды. Нет лекарств. И невозможно определить, кто опять поднимет на нас руку.
Мэт заметил, что перед тем как пронзить раненого врага копьем, рыцари осеняли себя крестом и шептали молитву.
— Зачем это, господин аббат?
— Они читают молитву на условное отпущение грехов — чтобы их враги получили прощение.
Монахи в бурых плащах укладывали раненых рыцарей на носилки и куда-то их уносили.
— Куда их несут?
Ответил сэр Ги:
— В часовню, лорд Мэтью, там они скорее залечат свои раны, и святость церкви защитит их лучше всего на такой войне, как эта.
— Они что, в самом деле считают, что молитва помогает от ран?
— Это святые люди. И они знают, что каждый молящийся в часовне укрепляет благодатью тех, кто держит оборону.
Мэт в самом деле почувствовал легкость, словно в него вливалась магическая сила. Благодаря своеобразной метафизике этого мира молитва становилась реальностью. Сила молитвы здесь не пустой звук.
— Таран! — раздался возглас.
Мэт опрометью кинулся к стене, вытягивая шею, чтобы лучше видеть.
Тридцатифутовый деревянный цилиндр передвигался сквозь вражеские ряды, как чудовищная многоножка.
— Под ним тьма людей, — бросил через плечо аббат, — а внутри здоровенное бревно. Хорошее прикрытие от стрел и ото всего, что мы можем бросить на них. Что ж, пусть идут. Этой штуки я не боюсь.
— Башня! — крикнул кто-то, и хор голосов подхватил: — Башня! Башня!
Аббат резко повернул голову. Мэт проследил его взгляд.
Сооружение, похожее на строительные леса, высотой в пятьдесят футов двигалось по направлению к ним на расстоянии трехсот футов.. Это действительно была башня, квадратная, уродливая, недостроенная, ее везли пять лошадиных упряжек. Но внутри башни обычно есть лестница, и воины могут с легкостью и ничего неопасаясь безопасно взбежать до самого верха и перебраться на крепостную стену.
— Вот этого, — сказал аббат, — я, пожалуй, боюсь... Эй, лучники! Прикончите-ка мне вот тех лошадей! На таран внимания не обращайте, бейте по лошадям, которые тащут эту проклятую башню.
Лучники принялись посылать вниз стрелы под монотонный напев:
Святой Монкер, наш покровитель.
Благослови стрелу и защити обитель!
Это звучало кощунственно, но Мэт понимал, что поют они от души. Он не настолько хорошо разбирался в теологии, чтобы сказать, может ли святой на самом деле благословить стрелу, направленную в человека, даже при сложившихся обстоятельствах. Но было похоже, что такой рефрен действует то ли магическим, то ли психологическим образом. За пять секунд лошади были остановлены и полегли все до единой.
В ответ тоже полетел град стрел. Стрелы отскакивали от щитов, но одна все-таки попала в рыцаря. Рыцарь упал, и к нему поспешили монахи в бурых плащах. Так что потерю в живой силе тут же скомпенсировали увеличением силы духовной — то есть молитвами за раненого. Мэт почувствовал, как в нем нарастает магический потенциал, он ощущал себя конденсатором, который ждет, чтобы его разрядили. Попробуй тут удержись от магических действ!
Неприятельская пехота загородила собой павших лошадей, пропустив конюхов, чтобы они распрягли их и заменили другими.
— Наблюдайте за ними! — приказал аббат лучникам. — Чуть расступятся, — стреляйте!
— Таран, господин аббат, — напомнил cap Ги.
— Что с тараном? — Аббат взглянул вниз на деревянный цилиндр. Он был всего в нескольких футах от ворот.
— Разве мы не должны стрелять по ним? — спросил сэр Ги.
— Ни в коем случае. — Аббат хитро усмехнулся. — Пусть бьют своим тараном.
С глухим стуком цилиндр коснулся ворот, почти целиком закрыв их своим устьем. И тут же мощный удар потряс стену.
— Привратники! — крикнул аббат. — Взялись за засов! Считаю: раз... два...
Привратники схватились за дубовую поперечину и отодвинули ее в сторону.
— Пять! — выкрикнул аббат. — Приготовьтесь открыть!
Привратники взялись за ручки ворот и поднатужились.
— Шесть! — крикнул аббат. — Открывайте!
Ворота рывком распахнулись, и огромное бревно влетело в крепость. От неожиданности воины неприятеля потеряли равновесие, но миг спустя огненные колдовские мечи заплясали в их руках.
— Макс! — позвал Мэт. — Погаси мечи!
Приказание было выполнено мгновенно, и тут же из ворот выскочил отряд: двадцать пехотинцев, два барона и пять рыцарей, — пробивая себе дорогу мечами. Взревев, вражье воинство набросилось на них, но рыцари, стоявшие на стене, опрокинули сверху котел с кипятком. Спасаясь, неприятель кинулся во двор крепости.
— Лучники! Стреляйте! — приказал аббат, и по двору заметались стрелы.
Вылазка удалась: цилиндр, в котором находился таран, был разбит. Пока крестьяне рубили его на части, рыцари и инфантерия расправлялись с неприятелем. Девяти минут оказалось достаточно. Все было кончено. Бароны со своими людьми подстерегли у ворот тех нападавших, кто уцелел и пытался прорваться к своим. Почти всех они поразили копьями, и только жалкая горстка вернулась к своим.
— Назад! — крикнул аббат, видя, что враги снарядили отряд для контратаки.
Рыцари и пехота дружно подобрали своих раненых и убитых и поспешно пробежали в крепость. Огромные ворота захлопнулись за ними, и массивный дубовый засов со стуком упал на место, как восклицательный знак.
— Это послужит им хорошим уроком, — сказал аббат, но в глазах его не было радости, потому что он смотрел на площадку перед воротами, усеянную неподвижными или стонущими телами.
— Не стреляйте! — приказал он, когда небольшая группа воинов отделилась от вражеского стана и короткими перебежками бросилась к воротам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51