У обоих одновременно
сверкнула одна и та же мысль. Симеон хватил себя кулаком по лбу:
- Мы же потратили всю сыворотку!
- Ты точно уверен? Там же еще оставалось во флаконе... И флакончик и
шприц на поверку оказались пусты.
- Ну и идиот же я! - простонал Симеон. Найл перевернул флакончик
вверх дном; действительно, ни капли.
- А самим еще сделать нельзя? - спросил неуверенно Фелим.
- Похоже, придется,- ответил Симеон со вздохом.
- Как она делается? - поинтересовался Найл.
- Ну, это достаточно просто. Прежде всего достаешь сколько-нибудь
паучьего яда. Затем, разбавив, вводишь его кому-нибудь микроскопическими
дозами, пока не выработается сопротивляемость. После этого кровяная
сыворотка становится противоядием паучьему яду.
- У нас не может быть в аптечке? - спросил без особой надежды Фелим.
- Нет, по одной простой причине. Никогда не было возможности достать
паучьего яда. Они, очевидно, не хотят, чтобы человек развил
сопротивляемость.
- Я уверен, что Дравиг мог бы это устроить,- сказал Найл.- Сколько
надо времени, чтобы изготовить сыворотку?
- Две недели. Может, три.
- А какая разница, сколько та девушка пролежит без сознания? -
спросил Фелим.
- Пока она без сознания, - ответил ему Симеон, - ее нельзя допросить.
А она теперь наше единственной связующее звено с магом. - Он досадливо
покачал головой. - Как же, черт возьми, мы оба умудрились о ней забыть?
Вопрос риторический, но повстречавшись взглядами, оба поняли, что
подумывают об одном и том же.
Через несколько секунд в комнату вошел Бойд. Он оторопел от
неожиданности, увидев, что столы в комнате пустуют.
- Привет! Куда вы их девали?
- Мы нашли противоядие отраве,- сказал Фелим.
- Жаль. А то у меня появилась еще одна мысль.
- Что за мысль? - проворно спросил Симеон.
- Теперь какая разница.
- Все равно поделись,- предложил Симеон.
- Что-нибудь вроде этого,- Бойд поднял руку и стащил у себя с головы
нечто, напоминающее металлическую ленту для волос, бледно-золотистого
цвета.
- Что это? - спросил Найл.
- Называется аппарат Галлстранда. Предназначен для пациентов с
повреждением мозга.
Найл взял посмотреть. Вещица так походила на ленту для волос, что он
подумал, уж не ошибся ли Бойд.
- Что-то я не вижу, где здесь управление.
- А здесь его и нет. Она состоит из двух веществ, проводника и
полупроводника, и, когда концы соприкасаются с кожей, в мозг
выстреливаются произвольные импульсы тока. Почему б тебе не попробовать?
Найл натянул ленту на голову, центр расположив на лбу, а места сшива
над ушами. Думал, начнет как-нибудь покалывать, вроде как от тока, но не
почувствовал ничего.
- Ты уверен, что аппарат исправен?
- Сначала проходит минута или две.
- А потом?
- У меня пошли какие-то интересные вспышки, а затем что-то такое...
странное.- Что-то в лице Бонда подсказывало, что он о многом умалчивает.
Все молча смотрели на Найла. Тот в конце концов покачал головой.
- Ничего не чувствую. Ты уверен, что прибор включен?
- Он все время включен. Он же на батареях.
- Может, они сели.
- Маловероятно,- уверенно сказал Бойд.- Он потребляет всего несколько
милливольт, так что запас фактически вечный.
Найл стянул ленту с головы и подал Симеону.
- Оставь его себе, он твой,- сказал Симеон.
- Мой?
- Его нашли в этом городе, а правишь им ты. Так что все принадлежит
тебе.
- Спасибо. - Найл опять натянул ленту на голову, на этот раз лишь
чтобы поддерживать волосы.
- У меня работало, - заметил Бойд. - Видно, у тебя с мозгами что-то
не так.
Распахнув глаза, Найл тревожно огляделся. Несколько секунд ушло,
чтобы понять, где он находится. Он лежал в пустом приемном покое, прямо
перед лестницей. Снаружи на улице считай что никого не было. Из коридора
в отделении слышался голос старшей сестры, разговаривающей о чем-то с
сиделкой. Последнее, что он помнил, это сполохи света внутри головы,
вслед за чем вступила резкая головная боль.
Найл поспешно поднялся, радуясь, что никто не застал его на полу -
мысль об обмороке вызывала тихий ужас. Лента лежала на полу; он поднял
ее и надел обратно на голову. Едва это сделав, понял, что от ленты-то он
и потерял сознание. В голове все встало набекрень, как от корабельной
качки, так что пришлось схватиться за перила. Найл поспешно сорвал с
головы ленту и кинул в широкий карман туники. Головокружение сразу же
исчезло, оставив после себя слабость.
Найл опустился на нижнюю ступеньку и закрыл глаза. Полезнее всего
было расслабиться и полностью освободиться от мыслей; стоило лишь
попытаться думать, как сразу же наваливалась усталость. Но ничего, через
минуту-другую унялось. Осторожно встав, Найл с облегчением обнаружил,
что в глазах больше не темнеет.
Но едва вышел на порог под свет зимнего солнца, как обнаружилась
разница, такая же очевидная, как между сном и явью. Все вокруг
представало на удивление ясным, словно была убрана некая завеса. На что
бы ни посмотрел - все четкое, яркое до остроты. То же самое и с
физическими ощущениями. Обдувающий лицо ветер казался как-то прохладнее
и сильнее, словно сам Найл только что вылез из горячей ванны.
Одежда на теле, обычно даже неосязаемая, сейчас терла до раздражения
назойливо, словно с тела удалили верхний слой кожи. Восхищение
сочеталось с дискомфортом; даже солнечный свет казался нестерпимо ярким,
так что прошлось невольно зажмуриться. В этом состоянии обостренного
бодрствования обычное сознание казалось неким сном.
Было ясно одно: аппарат Галлстранда вызывает особые изменения в
мозгу. По словам Бойда, от помогает больным с повреждениями головного
мозга. У Найла появился соблазн вернуться в больницу посмотреть, есть ли
еще какая-то информация об этом аппарате в книгах по медицине; но
почувствовав на лбу испарину и желание лечь, Найл решил не делать этого.
Идя по южной стороне площади к дворцу, он сознавал, что с головой
по-прежнему творится странное. Вот сейчас, допустим, что-то просто
ошеломляющее: все вокруг будто взбухает, снова принимая затем обычный
размер. Или, скажем, издалека во мгновение ока налетает что-то огромное,
а затем с такой же скоростью отлетает назад. А то и так: он сам летает
на качелях взад и вперед. Голова кружилась, вызывая знакомую уже
тошноту. Утешала лишь мысль, что коль скоро все это от аппарата
Галлстранда, что лежит теперь в кармане, эффект, должен быть, только
временный.
Оказалось, легче становится, если пристально вглядываться в тротуар
под ногами. На при этом возникает другой любопытный эффект. Текстура
тротуара, казалось, становится крупнее и как-то достовернее; смотришь на
него всего несколько секунд, а уже кажется, что запомнил на всю
оставшуюся жизнь.
Найл мысленно напрягся, как бы отталкивая картину на длину руки, и
чрезмерная достоверность исчезла, заменившись ощущением таким, будто он
смотрит на тротуар с обратного конца подзорной трубы.
Он уже приближался ко дворцу, когда услышал, что сзади нагоняют.
Оглянулся: Бойд.
- Ты забыл вот это,- паренек протягивал коробку с озерной травой.
- Ага, спасибо.
Бойд пристально посмотрел на него.
- С тобой все в порядке? Вид у тебя какой-то забавный.
- Да, я в порядке. Просто устал чего-то. Бойд посмотрел на золотистую
ленту, выбившуюся из широкого кармана туники.
- Это у тебя, наверное, от нее, да? Я так вообще, как попробовал, так
будто от медовухи окосел. Но оно быстро проходит. Теперь тебе понятно,
как этот аппарат действует?
- Думаю, да. Тебя что, опять там ждут?
- Нет, что ты. Они сейчас собираются анализировать соскоб с того
топора. Это займет несколько часов.- Бойд поднял взгляд на дворец.- Ух
ты, здесь ты живешь?
- Да.
- Место великолепное. И мраморные лестницы тут есть?
- Есть. Хочешь зайти, взглянуть?
- Выше! - выпалил Бойд. Словечко было для Найла внове, но он понял,
что оно означает согласие.
Когда приблизились к двери, Бойд нервно покосился на бойцового паука,
стоящего на страже; тот застыл как каменный, невозможно понять, сознает
ли вообще их присутствие. Когда дверь за ними закрылась, Бойд спросил
вполголоса:
- Это настоящий, или статуя?
- Настоящий, конечно, - с некоторым удивлением ответил Найл.
- А я думал, может, статуя. У тебя, поди, от них мурашки по коже?
Найлу сделалось как-то обидно за пауков (даже сам от себя такого не
ожидал).
- Это у них от нас мурашки должны идти. Надо учиться привыкать друг к
другу.
Бойд, не обращая внимания на его уязвленный тон, оглядывал парадную.
- От так да! Вот где бы жить! Прямо как наш городской зал собраний.-
Он подлетел к камину и посмотрел снизу вверх на трубу.
- Глядь, вот это высота! А почему дождь не попадает вниз?
- Не знаю.
- А тут что? - Бойд приоткрыл дверь в подвал.
- Подвал.
- Можно взглянуть?
- Там внизу темно.
- Тут есть светильник. - В нише возле двери стоял незажженный
светильник с огнивом (с падением рабства разрешили спички, но их все еще
не хватало). Бойд со сноровкой, развившейся от долгих лет привычки,
запалил фитиль и прикрыл светильник стеклянным колпаком. Затем - он
впереди, Найл следом - спустились по лестнице в подвал. На крючьях
висело с полдюжины копченых окороков, на полу - несколько кадок с
соленьями, маринадами, со специями.
- Что-то не слишком густо, - разочарованно заметил Бойд.
- Правильно, подчистили за полгода.
- Что у тебя вон там? - Бойд указал на массивные черные сосуды,
смутно виднеющиеся у дальней стены.
- Ничего, там пусто. - Сказал, а в самого в душе оборвалось. Сосуд,
где находились кулоны, был расколот, на полу лежал обломок вместе с
каменной пробкой, запечатывающей горловину. Бойд уловил золотистый
отблеск под светом светильника.
- Гляди, вот в этом что-то есть. Он подался вперед.
- Не трожь! - резко остановил его Найл.
Бойд послушно выпрямился. Найл взял у него светильник и опустился на
колено. Сосуд раскололся на три части, словно его шарахнули молотом. Два
куска остались стоять вертикально, третий лежал на полу.
Сначала подумалось, что сосуд нечаянно расколол кто-то из слуг -
может, пыжился вынуть каменную пробку, да сил не хватило, и уронил ее
обратно, а сосуд возьми да расколись. Но понял, что такое едва ли
возможно. Никому невдомек, что Найл побросал кулоны в сосуд, поэтому и
заглядывать никому не было причины.
Найл изучал кулоны, держа над ними светильник, затем осторожно
коснулся их пальцем. Кулоны были абсолютно инертны. Протянув руку, Найл
поднял их на ладони.
- Один такой был в больнице, - заметил Бонд. - Что это такое, не
знаешь?
- Их носят слуги мага. О маге слышал? Бойд кивнул.
- Дядя Симеон говорил.
- Значит, знаешь, что они могут быть опасны.
Найл говорил, а сам пытался распутать у кулонов цепочки; никак не
получалось, спутались в тугой узел. Вместе с тем помнилось, что падали
они из стакана в сосуд один за другим, поэтому перепутаться никак не
могли. Наконец он рванул одну из цепочек, и та лопнула; только так и
удалось расцепить.
- Зачем ты это сделал? - спросил Бойд.
- Потому что по отдельности в каждом из них меньше силы.
Не будь сейчас рядом посторонних глаз, Найл бы понес кулоны в Белую
башню. Вместо этого он скинул их в два разных сосуда,- специально выбрал
два, стоящих друг от друга как можно дальше,- и тщательно заткнул
горловины каменными пробками.
Когда поднимались по лестнице, Бойд спросил:
- Но кто расколол сосуд?
- Маг.
- Он что, был здесь? - изумленно сверкнул глазами Бойд.
- Нет. Но здесь кулоны, а это достаточно. Вот потому они так и
опасны.
Бойд наперебой расспрашивал, но ответы Найла звучали рассеянно. Он
все еще размышлял о расколотом сосуде и эффекте двух кулонов.
Получается, что маг, вероятно, сознавал все, что происходило во дворце
двое минувших суток. Проклиная себя за легкомыслие, Найл мысленно дал
себе зарок при первой же возможности снести кулоны в Белую башню.
В покоях никого не было; Джарита, как и многие женщины во дворце,
устраивала себе после обеда отдых на пару часов, Найл поставил на стол
коробку с озерной травой, рядом положил вынутую из кармана металлическую
ленту. Неожиданно почувствовал, что на бедро давит какой-то предмет.
Вспомнил: каменная фигурка. Пресекая заведомый град вопросов со стороны
Бойда, Найл попросил:
- Расскажи мне об аппарате Галлстранда.
- Сходить принести хрестоматию?
- Не надо. Просто расскажи, что помнишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28