Но не пройдя по траве и полпути, Найл стал ощущать смутное
беспокойство - примерно то же самое, какое сегодня ощутил, приближаясь к
башне с каменной фигуркой в кармане. Теперь оно было даже сильнее.
Вместо подрагивающего, влекущего чувства, сопровождающего приближение к
башне - все равно что у искателя подземной воды по лозе - было гнетущее
чувство отталкивания, словно идешь под сильным встречным ветром. Найл
понимал, что попытки втереться в силовое поле башни бессмысленны, она
предупреждала его держаться на расстоянии. Поэтому, вынув оба кулона из
кармана, он положил их на голубоватый мрамор, окружающий основание
башни.
К удивлению, гнетущее отталкивание сохранилось, хотя уже не такое
сильное, как секунду назад. Найл остановился, недоумевая, как же быть
дальше. Вскоре неуверенность сменилась облегчением: из сплошной
молочно-белой стены выявился старец, как какой-нибудь ныряльщик из воды.
Найл дожидался разъяснений. Старец же без всяких слов поднял правую руку
и уставил на лежащие в паре метров золоченые цепочки.
- Это как раз те самые кулоны, что...
Закончить Найл не успел: из указательного пальца у старца вырвался
упругий жгут огнистого света и полоснул по одному из кулонов. Кулон
полыхнул ярким отблеском, переплавился в шарик, шипящий и пузырящийся на
мраморе. Когда, накалившись докрасна, засветился и сам мрамор,
золотистый шарик, уменьшаясь в размерах, принялся таять, словно капелька
воды на горячей плите. Удивленно следя за происходящим, Найл заметил,
что нет на прежнем месте второго кулона; оказывается, он переместился
ближе к краю платформы. На секунду подумалось, что это из-за силы
энергетического жгута, исторгнутого старцем, но тут он с удивлением
увидел, что цепочка движется сама собой, суетливо сокращаясь словно
гусеница в попытке улизнуть. Не успела: огнистый жгут накрыл ее,
превратив в лужицу жидкого металла, по инерции все еще скользящей к краю
платформы: через несколько секунд и это был уже просто золотистый шарик.
Шарик становился все меньше и меньше, пока наконец не исчез совсем с
чуть светящегося, пышущего сухим жаром мрамора (чувствовалось за пять
метров).
- Зачем все это? - поинтересовался Найл.
- Слышал когда-нибудь о минах-ловушках?
- Какая-то каверза? - спросил Найл с сомнением.
- В данном случае не просто каверза. Пронеси ты их в башню, была бы
большая беда.
- Но я на днях проносил уже один.
- Я его тогда же и уничтожил.
- Зачем тогда дал пронести?
- Потому что тогда я еще не знал о том, что знаю теперь.
- И о чем же ты узнал?
- Что эти устройства, похоже, наделены какой-то живой силой.
- Как ты это выяснил?
- Устройство, что ты тогда принес, смогло нейтрализовать силовую
изоляцию, в которую я его заключил.
- Что-нибудь произошло?
- Защитная сигнализация зафиксировала постороннее вмешательство, и
указала его характер: электромагнитное излучение, свойственное живому
существу. Я сразу же уничтожил нарушителя.
- Она как-то разглядела природу нарушителя?
- Нет, просто указала на живое существо.
- Это был маг, - произнес Найл. Старец пожал плечами.
- Даже если и так, теперь уже ничего не поделаешь.
- Ты считаешь, он успел что-нибудь разузнать? - с тревогой спросил
Найл.
- К сожалению, здесь остается только гадать. Нарушитель не был
замечен, пока не попытался проникнуть в мозговые центры Стигмастера.
- О богиня!
- Эти же два устройства были еще более опасны. Их сила, сведенная
воедино, многократно увеличивается.
- Я знаю, - Найл вспомнил про надтреснутый сосуд. - Потому я их и
разделил.
- Но у тебя не хватило терпения, и ты не распутал как следует
цепочки, оставив одну в другой. Найл стыдливо покраснел.
- Я же не думал, что цепочки тоже что-то собой представляют.
- Думал, но раздумал. На самом же деле цепочки - часть устройства.
- Извини.
- А я не виню. Теперь, понимая опасность, мы будем осторожнее.
- Но ты усвоил принцип действия того устройства?
- Нет. Я сказал, что понимаю опасность. Но поскольку я сориентирован
на чисто рациональное мышление, то неспособен понять принципов магии.
От таких слов у Найла слегка закололо в темени.
- Но ты уверен, что это магия?
- Способность заставлять живые силы проявляться в мертвой материи
именуется магией.
- Неужели мы ничего не можем предпринять?
- На данный момент мне не хватает информации для правильной оценки.
Ты должен постараться узнать больше.
- Но как? - проронил Найл в задумчивости.
Старец качнул головой. Найл ждал ответа, но видя, что пауза
затянулась, понял, что говорить старец не собирается. Глухую
безысходность сменило подобное шоку осознание: старец молчит, потому что
ему просто нечего сказать. Только теперь Найл понял со всей глубиной,
что старец - лишь машина, и раздражаться из-за него так же бесполезно,
как злиться на часы, у которых перестали двигаться стрелки.
Найл молча повернулся и двинулся в направлении обиталища
Смертоносца-Повелителя. До него впервые дошло, что по сути-то он
один-одинешенек.
По обе стороны черных дверей стояли два бойцовых паука. Узнав Найла,
они припали к земле. Видя, что он желает войти, один из пауков послал
телепатический сигнал стражнику внутри, и двери распахнулись. Стоящий в
передней приземистый крепкий смертоносен, имел явное сходство со своим
недавним начальником Скорбо (телохранители Смертоносца-Повелителя в
основном родом из одной и той же отдаленной провинции). Излишне кривые
ноги позволили ему ловко раскорячиться в поклоне, придав вместе с тем
позе некоторую скабрезность.
- Советник Дравиг здесь?
- Нет, господин. Он ушел домой. Желаете, чтобы я за ним послал?
- Спасибо, не надо, - Найл говорил нарочито медленно, понимая, что у
стражника не особенно много сноровки в общении с людьми. - Я желаю
поговорить с Асмаком.
Паук непонимающе выпятился. Имя, похоже, не говорило ему ничего.
- Он у вас начальник воздушной разведки... - Найл сопроводил
сказанное мысленным образом паучьего шара.
- Прошу минуту подождать.
Стражник повернулся и поднялся по мраморной лестнице. Фактически,
любого паука в здании он мог бы окликнуть телепатическим импульсом, но
это расценивалось как неуважение, все равно что барину подзывать окриком
лакея.
Найл стоял в передней один, вдыхая до странности застоялый воздух с
запахом вековой пыли. Он никак не мог взять в толк, почему восьмилапые
не сделают в своем обиталище уборку. И тут он неожиданно понял, что это,
вероятно, некая атавистическая память о той эпохе, когда пауки ютились в
пыльных углах. Пыль и паутина у них ассоциируются с уютом.
Стражник снова показался на лестнице. Следом за ним шел еще один
смертоносец, блестящая черная шубка и небольшой рост которого
свидетельствовали, что он еще не достиг зрелости. Поклонился же он с
большим изяществом - куда там неуклюжему крабу-стражнику.
- Ты и есть Асмак? - осведомился Найл.
- Нет, господин, я его сын. Я известен как Грель.
Он сказал "известен" потому, что в отличие от людей, у пауков имена в
общем-то не приняты,- будучи телепатами, они вполне обходятся без имен.
Если некоторые как-то и называют себя, то лишь для удобства общения с
людьми.
- Встань, пожалуйста, - попросил Найл излишне задержавшегося в
поклоне Греля, чувствуя его волнение. - Советник Дравиг рекомендовал мне
поговорить с твоим отцом.
- Отца здесь нет, господин... - Недоросль выпрямился. В вертикальном
положении он был примерно того же роста, что и Найл. Сложенные клыки,
похоже, еще не были достаточно тверды, а покрывающий тело гладкий черный
ворс казался мягким, как мех котенка. Черные глаза будто светились
разумом, хотя понятно, что это был просто отраженный свет. Только, в
отличие от взрослого, у недоросля глаза казались чуть маслянистыми.
- Где же он?
- У себя на служебном посту. Вы хотели бы, чтобы я вас к нему
проводил?
Найл хотел было отказаться, но передумал. Для начала полезно
поговорить с этим, молодым.
- Идти далеко?
- Нет, совсем близко.
- Ага. Если так, то можно и сходить.
Стражник отворил им обе створки дверей. От него почему-то сквозило
глубоким неодобрением. Особенно, чувствовалось, от этого страдает
недоросль. Впрочем, едва двери закрылись за ними, недоросль
приободрился. Очевидно, его распирало от гордости, что он на виду всей
улицы рядом с правителем города.
- Позвать гужевых? - предупредительно спросил он.
- Нет, спасибо. Если это недалеко, я лучше пройдусь.
Грель повел его к окольной улице, берущей начало от юго-западной
стороны площади. Тротуар был заполонен людьми, и Найл запахнулся в плащ,
чтобы не узнавали. Но через пару кварталов спину напекло так, что он
снова распахнул полы.
- Грель!
- Да, господин? - Грель, остановившись, учтиво обернулся.
- Не так быстро. Мои человечьи ноги короче твоих.
- Извините, господин, - сконфузился Грель. Он двинулся с нарочитой
медлительностью. Но поскольку шаг у него был длиной около трех метров,
Найлу по-прежнему приходилось торопиться, чтобы не отстать.
Они шли в направлении старой части города, которая до недавних пор
была женским кварталом - территория для мужчин заповедная. От восточной
части города квартал отделяла высокая стена, здоровенные каменные блоки
которой не требовали цемента. Железные ворота теперь стояли открытыми
настежь и никем не охранялись. Из уроков истории Найл почерпнул, что
стена эта - наследие древних времен, хотя и восстановлена заново в
двадцать первом веке как памятник старины.
Вместо того, чтобы свернуть в соседние ворота, они двинулись к югу
вдоль стены по широкой мостовой. Мостовая устремлялась вверх, к холму,
увенчанному башней. Найл не раз задумывался, что же лежит по ту сторону
холма.
- Сколько тебе лет?
- Пять с половиной, господин.
- Ты из гвардии Смертоносца-Повелителя?
- Нет, господин. Я младший подручный госпожи Сидонии.
Сидония командовала дворцовой службой Смертоносца-Повелителя.
- Ты очень хорошо говоришь по-английски (на самом деле Найл имел в
виду: "Ты очень хорошо изъясняешься на человечьем языке", но знал, что
тот поймет).
Паучок засиял от удовольствия.
- Спасибо, господин. Госпожа Сидония лично меня обучала.
Тут он, к удивлению Найла, метнулся через тротуар и с ловкостью
акробата стал взбираться на стену. Пауки, равно как и мухи, способны
перебираться по вертикальным поверхностям; правда, мало кто из
восьмилапых гигантов при их весе уже практиковал это искусство. Грель
жена верхотуру буквально вспорхнул - стремительно и легко. Цель -
большая птица, пристроившаяся на одной из перемежающих стену башен.
Словно догадываясь об опасности, птица расправила крылья и настороженно
вскинула голову, готовая взвиться в воздух. Но не тут-то было. Грель с
толком использовал выступ кровельного ската, скользнув по нему вниз
эдаким аморфным моллюском, и, когда птица уже взмахнула крыльями, он
впился в нее. Найл приготовился к тому, что оба сейчас грянутся о
тротуар; те же, упав на парапет, отлетели назад. Птица коротко и
испуганно вскрикнула. Спустя секунду паук снова появился на краю крыши и
снизился на шелковой нити, которую, приземлившись, тут же вобрал в себя.
Челюсти сомкнулись на птице с хрустом, от которого Найл невольно
поморщился. Только тут спохватившись, Грель виновато произнес:
- Умоляю простить меня, господин. Вам, наверное, тоже хочется
попробовать?
- Только не сырую.- Найл не мог сдержать улыбку. Он неожиданно понял,
почему стражник выказал недовольство. Грель, мало в чем уступая силой и
скоростью взрослому, оставался еще непоседливым мальчуганом. А Найл знал
о пауках достаточно, чтобы понимать, какую они придают важность
сдержанности и хладнокровию.
Грель схватил птицу передними лапами - ему удавалось свободно
держаться на остальных шести - и стал челюстями кромсать перья, выдувая
их веером изо рта. Затем впился в грудку добыче со смаком школьника,
вгрызающегося в яблоко.
- Идти еще далеко? - спросил Найл.
- Теперь уже нет. - Грель, изъясняясь телепатически, мог свободно
отвечать с набитым ртом.
Поглядев на широкий пустынный переулок, Найл откровенно затосковал -
ведь "совсем близко" по понятиям паука несколько разнится с
представлениями человека о скорости и расстоянии. Найл намеренно
расслабился, чтобы попристальней вглядеться в ум своего провожатого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28