Эрик заворочался: ему стало стыдно, что его плоть отзывается на воспоминание о картине насилия. Возможно, подумал он, следует поговорить с Накором. Этот странный человек, казалось, знал все на свете и, быть может, объяснил бы ему эту странность.
Вспоминая о той ночи, Эрик почти не ощутил былого гнева, словно убийство Стефана совершил кто-то другой. Но эта девичья грудь…
Эрик скрипнул зубами и сел, злясь на себя самого, и в этот момент увидел такое, что сразу забыл о воспоминаниях. Свет. Он был слаб и еле заметен — неудивительно, что, пока горел факел, никто не обратил внимания на этот отблеск.
Солдат, который должен был стоять на часах, видимо, задремал: нелегко сохранять бдительность, когда вообще ничего не видно. Даже фигуру спящего де Лонгвиля Эрик скорее чувствовал, нежели различал. Ровное дыхание, доносящееся отовсюду, подсказывало Эрику, что, возможно, он — единственный бодрствующий человек, который оказался достаточно близко к голове колонны, чтобы увидеть свет.
Он осторожно перегнулся через де Лонгвиля и толкнул часового. Тот мгновенно проснулся и пробормотал:
— Что?
Де Лонгвиль проснулся мгновением позже и тоже прошептал:
— Что случилось?
Прежде чем часовой успел что-нибудь ответить, Эрик сказал:
— Сержант, Марку показалось, что он видит свет. Он разбудил меня, чтобы удостовериться. — Эрик повернулся к часовому:
— Да, Марк, там впереди свет.
— Буди остальных. Тихо. Факел не зажигать. Первые шесть человек — со мной, — сказал де Лонгвиль.
Они прокрались вперед, и через несколько шагов стало ясно, что свет движется, приближаясь из бокового тоннеля, примерно в пятидесяти футах впереди. Де Лонгвиль жестом приказал всем прижаться к стене.
Послышались звуки шагов, и на пересечении коридоров показалась фигура. Эрик крепко сжал рукоятку меча, но существо прошло мимо, не глядя по сторонам.
Это был змеечеловек, одетый в тунику и гамаши. Его короткий хвост свободно болтался снаружи.
За ним показались еще двое — они были крупнее и одеты в доспехи. Эрику довелось близко видеть саауров — гораздо ближе, чем ему бы хотелось, — но эти существа были иного рода. Самый высокий из них был на голову ниже человека, и тела их при ходьбе извивались. Эрик заметил, что движения их замедленны, и вспомнил слова Накора, что у этих существ холодная кровь.
За первой парой стражей появилась вторая, и один взглянул в направлении людей. Эрик напрягся, но существо прошло мимо, не подняв тревоги. Вероятно, его ночному зрению мешал факел, который нес первый змеечеловек.
Пара за парой перекресток пересекла целая дюжина пантатиан.
Де Лонгвиль выждал немного, а потом, приказав своим людям оставаться на месте, бесшумно двинулся за исчезающим пятном света. Скоро он вернулся и прошептал:
— Ушли.
Когда тоннель вновь погрузился в темноту, сержант дал приказ возвращаться. В голове колонны их ждал Накор:
— Змеелюди, я прав?
— Как ты узнал?
— Я их почувствовал, — ответил Накор. — Я чувствую здесь много странных вещей. Это плохое место.
— Кто бы спорил, — проворчал де Лонгвиль. — Надо поскорее выбираться отсюда.
В кромешной тьме его голос прозвучал почти безнадежно, особенно когда он спросил Накора:
— Как по-твоему, в какую сторону идти?
— Мы шли примерно на юго-восток. Пожалуй, стоит пойти туда, откуда пришли змеелюди, а не наоборот. Я полагаю, что они пришли с поверхности и направляются куда-то в недра гор. Кстати, мы сейчас высоко в горах, и снаружи ненамного теплее, чем здесь. Змеи не любят холод, поэтому я сомневаюсь, что они там живут, — прошептал Накор.
— Ты думаешь, они живут внизу, под горами?
— Возможно, — ответил Накор. — Но как бы то ни было, они здесь, а до того, как снова начать сражаться, нам надо многое сделать. Если мы погибнем как герои, никто не узнает, что здесь творится на самом деле, а это плохо.
Де Лонгвиль замолчал. Он молчал так долго, что Эрик встревожился:
— Сержант?
— Заткнись, — последовал резкий ответ. — Я думаю. Эрик заткнулся; остальные тоже молчали. Наконец голос де Лонгвиля нарушил тишину.
— Грейлок! — позвал он тихо, но требовательно. Грейлок медленно прошел из хвоста колонны вперед, стараясь не наступать никому на ноги в темноте. Наконец где-то рядом с Эриком прозвучал его голос:
— Да?
— Примешь командование. Надеюсь, тебе удастся сохранить в живых побольше этих парней.
— Постараюсь, сержант. Я попросил бы вас назначить мне в помощники Эрика.
Де Лонгвиль ни секунды не колебался.
— Фон Даркмур, временно ты будешь сержантом. Джедоу — капрал. Но все вы должны прислушиваться к тому, что скажут Накор и Хатонис. Я останусь здесь и буду ждать Кэлиса. Я не хочу отмечать поворот, которым мы воспользуемся, — пантатиане могут вернуться. Оставьте мне один факел и я буду ждать здесь до тех пор, пока не решу, что капитан не вернется.
В голосе де Лонгвиля прозвучали нотки тревоги и безысходности, которых Эрик никогда раньше не слышал. Он подумал: смог бы заметить это, если бы видел лицо де Лонгвиля?
— Теперь о том, что должны делать вы, — продолжал де Лонгвиль. — Когда выберетесь на поверхность, постарайтесь по возможности незаметно пересечь луга и выйти к побережью. Достаньте лошадей, украдите лодку, но любым способом доберитесь до Города на Змеиной Реке. Если «Охотник» не утонул, он будет там. Хатонис и его люди покажут вам лучший маршрут.
Хатонис прошептал из середины колонны достаточно громко, чтобы его услышали:
— Есть старый караванный путь от Испара до Города на Змеиной Реке, через Махарту. Сейчас им редко пользуются, но лошади там пройдут.
Де Лонгвиль глубоко вздохнул:
— Отлично. Зажигайте факел и валите отсюда.
Солдат, который нес факелы, высек искру, и огонь осветил лицо де Лонгвиля, как всегда, решительное и невозмутимое. Эрик молча сжал ему руку и тут же отпустил — единственный жест, который он мог себе позволить.
Сержант взглянул на него, коротко кивнул в ответ, и Эрик пошел вперед. На пересечении тоннелей Грейлок осмотрелся и жестом приказал повернуть налево. Уходя за поворот, Эрик с трудом подавил в себе желание обернуться и посмотреть туда, где остался ждать де Лонгвиль.
«Если бы капитан был здесь, — мысленно сказал он себе. — Куда же он мог пропасть?»
***
Кэлис прижимался к стене, настороженно оглядываясь по сторонам, и вспоминал разговоры с отцом об их необычном наследии — древней магии, умением Черного Маркоса превратившей смертного человека в воплощение силы легендарного валхеру.
Томас посватался к Агларане, Королеве эльфов, и получил согласие. От этого уникального в истории союза появился невозможный плод — Кэлис. По меркам эльфов Кэлис был юн — чуть старше полувека; по человеческим — мужчиной средних лет. Но по любым меркам его опыта и встреч со злом хватило бы на дюжину жизней.
Но даже этого опыта оказалось недостаточно, чтобы подготовить его к последствиям своего открытия.
Эльфы обладали способностью ориентироваться при самом слабом свете, но даже подземные гномы были не в состоянии ничего различить в кромешной черноте подземных тоннелей. Но им помогали другие чувства, а Кэлису, в отличие от его эльфийских сородичей, в юности довелось часто путешествовать в обществе гномов, и он научился кое-каким приемам. Он умел ориентироваться по дуновению воздуха и слабому эху, считать повороты и запоминать расстояние. Недаром говорится, что гном никогда не заблудится и всегда вернется обратно. Кэлис обладал этим умением.
Оставив отряд, он вернулся на галерею, центральную улицу этого города внутри горы. Предположение Ру было верным — в этом Кэлис не сомневался, — но юноша из Равенсбурга не имел ни малейшего представления, какой именно это был город.
Знания, полученные Кэлисом от Татхара и других ткачей заклинаний из Эльвандара, позволили ему с самого начала предположить, что он был построен эльфами, а не гномами. Но эльфы, которые строили этот город, так же отличались от соплеменников Кэлиса, как и от любого другого смертного народа. Это были рабы валхеру, и они выполняли приказ своих древних хозяев.
Выходя на галерею, Кэлис уже не сомневался, что звук, который они слышали, действительно был лишь далеким обвалом. Никаких признаков погони он не заметил, однако возвращаться не стал, а направился вниз, к тому разветвлению, которое так загадочно манило его. В глубине тоннеля, ведущего вниз, он еще в прошлый раз ощутил что-то невыразимо древнее и зовущее.
Это был глупый риск, но Кэлис не мог противиться искушению. Он понимал, что его обязанность — прежде всего вывести остальных наружу, но верил в ловкость де Лонгвиля и сноровку Накора.
Теперь он понял, что так манило его. В центре огромного зала находилось нечто действительно очень древнее. И он глядел на это со страхом и изумлением.
Тоннель привел Кэлиса на другую галерею — она была меньше той, по которой они поднимались, но достаточно большой, чтобы вместить еще один городок. Откуда-то сверху падал неясный свет, и это отверстие в вершине какой-то высокой горы сказало Кэлису, что инстинкт его не подвел.
Это место некогда было домом какого-то валхеру, подобно тому как большая пещера под Мак Мордэйн Кэйдал, древними шахтами гномов в горах Серые Башни, служила домом Ашен-Шугару, Властителю Орлиных Пределов, тому самому валхеру, чей древний дух сошел на его отца и столь глубоко изменил его существо.
Перейдя через узкий каменный мостик, он вышел к деревянным воротам, достаточно большим, чтобы сквозь них мог пройти огромный дракон, и Кэлис знал, что некогда так и было, ибо Повелители Драконов любили держать своих могучих «скакунов» рядом с собой. В воротах были маленькие калитки, через которые в далеком прошлом ходили слуги.
Кэлис сдвинул массивную железную рукоятку, и, к его удивлению, засов открылся легко и без шума. Дверь распахнулась на хорошо смазанных петлях, и Кэлис зажмурился, едва не ослепленный внезапным светом.
На выступе, нависающем над просторной пещерой, жарко пылали многочисленные факелы; внизу в беспорядке теснились грязные хибары, построенные грубо и явно на скорую руку. Из трещин в земле вырывались струйки горячего пара, и, шагнув вперед, Кэлис моментально вспотел от жары. Одним словом, все говорило о том, что валхеру когда-то устроил себе жилище в жерле потухшего вулкана.
Воздух был насыщен острым запахом гниения и едким привкусом серы. От этих испарений у Кэлиса сразу защипало глаза.
В пещере толпились пантатиане, а у дальней стены на высоком постаменте возвышался гигантский трон. На этом троне, где некогда восседал Повелитель Драконов, теперь сидело чешуйчатое когтистое существо — но глаза его безжизненно смотрели в пространство, ибо оно умерло много столетий назад. Пантатиане, что стояли у самого трона, были одеты в зеленое с черным и напоминали жрецов, поклоняющихся мумии какого-то древнего владыки рептилий.
Кэлис не был ткачом заклинаний, но сразу почувствовал в воздухе привкус магии, а потом увидел у подножия трона талисманы из далеких эпох, Именно эти талисманы причиняли ему страдания. Он жаждал ворваться в зал, устилая телами пантатиан большие ступени, сбросить с трона этот высохший труп и овладеть тем, что лежит у его подножия.
Никогда еще его кровь не кипела так сильно — если не считать того единственного раза, когда отец позволил ему подержать в руках свой щит из Белого и Золотого.
Усилием воли Кэлис справился с безрассудным желанием и попытался разобраться в происходящем. Было бы ошибкой считать это обычным поселением пантатиан, поскольку здесь творилось чересчур много странного, — и Кэлис пожалел, что рядом с ним нет Накора.
Как бы то ни было, Кэлис постарался запомнить каждую деталь, запечатлеть в памяти все противоречивые образы, но не оценивать их, чтобы потом не упустить или не преувеличить чего-нибудь в пересказе.
Пока он смотрел, в пещеру ввели пленных людей. Глаза у всех были пустыми, и двигались они вяло — за исключением одной женщины, которая неистово билась, пытаясь разорвать оковы. Жрецы выстроились на нижней ступеньке, и тот, кто стоял в центре, поднял над головой жезл, украшенный изумрудом.
Он заговорил на языке, состоящем, казалось, из одних шипящих звуков. За время своих странствий Кэлис слышал немало наречий, но этот язык был непохож ни на одно из них. Закончив речь, пантатианин жестом велел стражникам привести пленных. Кэлис пожалел, что с ним нет его лука, чтобы убить этого жреца, — и сам удивился, откуда в нем взялась такая ярость.
Тем временем к трону подвели первого пленника. Два стражника держали его, а жрец с горловым кваканьем проделал какие-то пассы, и изумруд в верхушке жезла ослепительно засиял.
Один стражник задрал голову пленнику, а другой быстро взмахнул большим ножом. Кэлис с трудом заставил себя стоять неподвижно — внутри у него все горело от гнева. Отрубленную голову пантатианин швырнул в угол, где скопилась уже целая куча полусгнивших голов и черепов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Вспоминая о той ночи, Эрик почти не ощутил былого гнева, словно убийство Стефана совершил кто-то другой. Но эта девичья грудь…
Эрик скрипнул зубами и сел, злясь на себя самого, и в этот момент увидел такое, что сразу забыл о воспоминаниях. Свет. Он был слаб и еле заметен — неудивительно, что, пока горел факел, никто не обратил внимания на этот отблеск.
Солдат, который должен был стоять на часах, видимо, задремал: нелегко сохранять бдительность, когда вообще ничего не видно. Даже фигуру спящего де Лонгвиля Эрик скорее чувствовал, нежели различал. Ровное дыхание, доносящееся отовсюду, подсказывало Эрику, что, возможно, он — единственный бодрствующий человек, который оказался достаточно близко к голове колонны, чтобы увидеть свет.
Он осторожно перегнулся через де Лонгвиля и толкнул часового. Тот мгновенно проснулся и пробормотал:
— Что?
Де Лонгвиль проснулся мгновением позже и тоже прошептал:
— Что случилось?
Прежде чем часовой успел что-нибудь ответить, Эрик сказал:
— Сержант, Марку показалось, что он видит свет. Он разбудил меня, чтобы удостовериться. — Эрик повернулся к часовому:
— Да, Марк, там впереди свет.
— Буди остальных. Тихо. Факел не зажигать. Первые шесть человек — со мной, — сказал де Лонгвиль.
Они прокрались вперед, и через несколько шагов стало ясно, что свет движется, приближаясь из бокового тоннеля, примерно в пятидесяти футах впереди. Де Лонгвиль жестом приказал всем прижаться к стене.
Послышались звуки шагов, и на пересечении коридоров показалась фигура. Эрик крепко сжал рукоятку меча, но существо прошло мимо, не глядя по сторонам.
Это был змеечеловек, одетый в тунику и гамаши. Его короткий хвост свободно болтался снаружи.
За ним показались еще двое — они были крупнее и одеты в доспехи. Эрику довелось близко видеть саауров — гораздо ближе, чем ему бы хотелось, — но эти существа были иного рода. Самый высокий из них был на голову ниже человека, и тела их при ходьбе извивались. Эрик заметил, что движения их замедленны, и вспомнил слова Накора, что у этих существ холодная кровь.
За первой парой стражей появилась вторая, и один взглянул в направлении людей. Эрик напрягся, но существо прошло мимо, не подняв тревоги. Вероятно, его ночному зрению мешал факел, который нес первый змеечеловек.
Пара за парой перекресток пересекла целая дюжина пантатиан.
Де Лонгвиль выждал немного, а потом, приказав своим людям оставаться на месте, бесшумно двинулся за исчезающим пятном света. Скоро он вернулся и прошептал:
— Ушли.
Когда тоннель вновь погрузился в темноту, сержант дал приказ возвращаться. В голове колонны их ждал Накор:
— Змеелюди, я прав?
— Как ты узнал?
— Я их почувствовал, — ответил Накор. — Я чувствую здесь много странных вещей. Это плохое место.
— Кто бы спорил, — проворчал де Лонгвиль. — Надо поскорее выбираться отсюда.
В кромешной тьме его голос прозвучал почти безнадежно, особенно когда он спросил Накора:
— Как по-твоему, в какую сторону идти?
— Мы шли примерно на юго-восток. Пожалуй, стоит пойти туда, откуда пришли змеелюди, а не наоборот. Я полагаю, что они пришли с поверхности и направляются куда-то в недра гор. Кстати, мы сейчас высоко в горах, и снаружи ненамного теплее, чем здесь. Змеи не любят холод, поэтому я сомневаюсь, что они там живут, — прошептал Накор.
— Ты думаешь, они живут внизу, под горами?
— Возможно, — ответил Накор. — Но как бы то ни было, они здесь, а до того, как снова начать сражаться, нам надо многое сделать. Если мы погибнем как герои, никто не узнает, что здесь творится на самом деле, а это плохо.
Де Лонгвиль замолчал. Он молчал так долго, что Эрик встревожился:
— Сержант?
— Заткнись, — последовал резкий ответ. — Я думаю. Эрик заткнулся; остальные тоже молчали. Наконец голос де Лонгвиля нарушил тишину.
— Грейлок! — позвал он тихо, но требовательно. Грейлок медленно прошел из хвоста колонны вперед, стараясь не наступать никому на ноги в темноте. Наконец где-то рядом с Эриком прозвучал его голос:
— Да?
— Примешь командование. Надеюсь, тебе удастся сохранить в живых побольше этих парней.
— Постараюсь, сержант. Я попросил бы вас назначить мне в помощники Эрика.
Де Лонгвиль ни секунды не колебался.
— Фон Даркмур, временно ты будешь сержантом. Джедоу — капрал. Но все вы должны прислушиваться к тому, что скажут Накор и Хатонис. Я останусь здесь и буду ждать Кэлиса. Я не хочу отмечать поворот, которым мы воспользуемся, — пантатиане могут вернуться. Оставьте мне один факел и я буду ждать здесь до тех пор, пока не решу, что капитан не вернется.
В голосе де Лонгвиля прозвучали нотки тревоги и безысходности, которых Эрик никогда раньше не слышал. Он подумал: смог бы заметить это, если бы видел лицо де Лонгвиля?
— Теперь о том, что должны делать вы, — продолжал де Лонгвиль. — Когда выберетесь на поверхность, постарайтесь по возможности незаметно пересечь луга и выйти к побережью. Достаньте лошадей, украдите лодку, но любым способом доберитесь до Города на Змеиной Реке. Если «Охотник» не утонул, он будет там. Хатонис и его люди покажут вам лучший маршрут.
Хатонис прошептал из середины колонны достаточно громко, чтобы его услышали:
— Есть старый караванный путь от Испара до Города на Змеиной Реке, через Махарту. Сейчас им редко пользуются, но лошади там пройдут.
Де Лонгвиль глубоко вздохнул:
— Отлично. Зажигайте факел и валите отсюда.
Солдат, который нес факелы, высек искру, и огонь осветил лицо де Лонгвиля, как всегда, решительное и невозмутимое. Эрик молча сжал ему руку и тут же отпустил — единственный жест, который он мог себе позволить.
Сержант взглянул на него, коротко кивнул в ответ, и Эрик пошел вперед. На пересечении тоннелей Грейлок осмотрелся и жестом приказал повернуть налево. Уходя за поворот, Эрик с трудом подавил в себе желание обернуться и посмотреть туда, где остался ждать де Лонгвиль.
«Если бы капитан был здесь, — мысленно сказал он себе. — Куда же он мог пропасть?»
***
Кэлис прижимался к стене, настороженно оглядываясь по сторонам, и вспоминал разговоры с отцом об их необычном наследии — древней магии, умением Черного Маркоса превратившей смертного человека в воплощение силы легендарного валхеру.
Томас посватался к Агларане, Королеве эльфов, и получил согласие. От этого уникального в истории союза появился невозможный плод — Кэлис. По меркам эльфов Кэлис был юн — чуть старше полувека; по человеческим — мужчиной средних лет. Но по любым меркам его опыта и встреч со злом хватило бы на дюжину жизней.
Но даже этого опыта оказалось недостаточно, чтобы подготовить его к последствиям своего открытия.
Эльфы обладали способностью ориентироваться при самом слабом свете, но даже подземные гномы были не в состоянии ничего различить в кромешной черноте подземных тоннелей. Но им помогали другие чувства, а Кэлису, в отличие от его эльфийских сородичей, в юности довелось часто путешествовать в обществе гномов, и он научился кое-каким приемам. Он умел ориентироваться по дуновению воздуха и слабому эху, считать повороты и запоминать расстояние. Недаром говорится, что гном никогда не заблудится и всегда вернется обратно. Кэлис обладал этим умением.
Оставив отряд, он вернулся на галерею, центральную улицу этого города внутри горы. Предположение Ру было верным — в этом Кэлис не сомневался, — но юноша из Равенсбурга не имел ни малейшего представления, какой именно это был город.
Знания, полученные Кэлисом от Татхара и других ткачей заклинаний из Эльвандара, позволили ему с самого начала предположить, что он был построен эльфами, а не гномами. Но эльфы, которые строили этот город, так же отличались от соплеменников Кэлиса, как и от любого другого смертного народа. Это были рабы валхеру, и они выполняли приказ своих древних хозяев.
Выходя на галерею, Кэлис уже не сомневался, что звук, который они слышали, действительно был лишь далеким обвалом. Никаких признаков погони он не заметил, однако возвращаться не стал, а направился вниз, к тому разветвлению, которое так загадочно манило его. В глубине тоннеля, ведущего вниз, он еще в прошлый раз ощутил что-то невыразимо древнее и зовущее.
Это был глупый риск, но Кэлис не мог противиться искушению. Он понимал, что его обязанность — прежде всего вывести остальных наружу, но верил в ловкость де Лонгвиля и сноровку Накора.
Теперь он понял, что так манило его. В центре огромного зала находилось нечто действительно очень древнее. И он глядел на это со страхом и изумлением.
Тоннель привел Кэлиса на другую галерею — она была меньше той, по которой они поднимались, но достаточно большой, чтобы вместить еще один городок. Откуда-то сверху падал неясный свет, и это отверстие в вершине какой-то высокой горы сказало Кэлису, что инстинкт его не подвел.
Это место некогда было домом какого-то валхеру, подобно тому как большая пещера под Мак Мордэйн Кэйдал, древними шахтами гномов в горах Серые Башни, служила домом Ашен-Шугару, Властителю Орлиных Пределов, тому самому валхеру, чей древний дух сошел на его отца и столь глубоко изменил его существо.
Перейдя через узкий каменный мостик, он вышел к деревянным воротам, достаточно большим, чтобы сквозь них мог пройти огромный дракон, и Кэлис знал, что некогда так и было, ибо Повелители Драконов любили держать своих могучих «скакунов» рядом с собой. В воротах были маленькие калитки, через которые в далеком прошлом ходили слуги.
Кэлис сдвинул массивную железную рукоятку, и, к его удивлению, засов открылся легко и без шума. Дверь распахнулась на хорошо смазанных петлях, и Кэлис зажмурился, едва не ослепленный внезапным светом.
На выступе, нависающем над просторной пещерой, жарко пылали многочисленные факелы; внизу в беспорядке теснились грязные хибары, построенные грубо и явно на скорую руку. Из трещин в земле вырывались струйки горячего пара, и, шагнув вперед, Кэлис моментально вспотел от жары. Одним словом, все говорило о том, что валхеру когда-то устроил себе жилище в жерле потухшего вулкана.
Воздух был насыщен острым запахом гниения и едким привкусом серы. От этих испарений у Кэлиса сразу защипало глаза.
В пещере толпились пантатиане, а у дальней стены на высоком постаменте возвышался гигантский трон. На этом троне, где некогда восседал Повелитель Драконов, теперь сидело чешуйчатое когтистое существо — но глаза его безжизненно смотрели в пространство, ибо оно умерло много столетий назад. Пантатиане, что стояли у самого трона, были одеты в зеленое с черным и напоминали жрецов, поклоняющихся мумии какого-то древнего владыки рептилий.
Кэлис не был ткачом заклинаний, но сразу почувствовал в воздухе привкус магии, а потом увидел у подножия трона талисманы из далеких эпох, Именно эти талисманы причиняли ему страдания. Он жаждал ворваться в зал, устилая телами пантатиан большие ступени, сбросить с трона этот высохший труп и овладеть тем, что лежит у его подножия.
Никогда еще его кровь не кипела так сильно — если не считать того единственного раза, когда отец позволил ему подержать в руках свой щит из Белого и Золотого.
Усилием воли Кэлис справился с безрассудным желанием и попытался разобраться в происходящем. Было бы ошибкой считать это обычным поселением пантатиан, поскольку здесь творилось чересчур много странного, — и Кэлис пожалел, что рядом с ним нет Накора.
Как бы то ни было, Кэлис постарался запомнить каждую деталь, запечатлеть в памяти все противоречивые образы, но не оценивать их, чтобы потом не упустить или не преувеличить чего-нибудь в пересказе.
Пока он смотрел, в пещеру ввели пленных людей. Глаза у всех были пустыми, и двигались они вяло — за исключением одной женщины, которая неистово билась, пытаясь разорвать оковы. Жрецы выстроились на нижней ступеньке, и тот, кто стоял в центре, поднял над головой жезл, украшенный изумрудом.
Он заговорил на языке, состоящем, казалось, из одних шипящих звуков. За время своих странствий Кэлис слышал немало наречий, но этот язык был непохож ни на одно из них. Закончив речь, пантатианин жестом велел стражникам привести пленных. Кэлис пожалел, что с ним нет его лука, чтобы убить этого жреца, — и сам удивился, откуда в нем взялась такая ярость.
Тем временем к трону подвели первого пленника. Два стражника держали его, а жрец с горловым кваканьем проделал какие-то пассы, и изумруд в верхушке жезла ослепительно засиял.
Один стражник задрал голову пленнику, а другой быстро взмахнул большим ножом. Кэлис с трудом заставил себя стоять неподвижно — внутри у него все горело от гнева. Отрубленную голову пантатианин швырнул в угол, где скопилась уже целая куча полусгнивших голов и черепов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66