Одна из версий гласила, что правительство Штатов изначально хоронило погибших северян у самого ее порога, дабы ни один потомок семейства Ли не вернулся в родовое поместье. Но, как бы там ни было, могилы павших за два века американских героев сделали эту землю священной.
Вдали, за серыми водами Потомака, сверкали на солнце здания вашингтонских небоскребов. Прогремел гром - очередной авиалайнер шел на посадку, к Национальному аэропорту.
Генерал Монтгомери Уорхерст стоял "смирно" перед небольшой группой морских пехотинцев и штатских, провожавших Тэда в последний путь. Слева стояла Дженет, вдова Тэда, держа за руку двенадцатилетнего Джеффа, внука генерала, справа - жена Уорхерста, Стефани. Ни та, ни другая не плакали, хотя глаза женщин заметно покраснели.
Джефф сохранял видимое спокойствие; Уорхерст даже усомнился в том, что внук до конца осознал происшедшее.
"Черт побери, - с горечью подумал он, - а сам-то ты?.."
Перед ним, на краю свежевырытой могилы, стоял гроб с останками сына.
Капеллан Коннелл закончил свою речь.
- Рота, смиррр-но!
Уорхерст и прочие военные, находившиеся вне строя, вскинули руки в салюте. Семеро морских пехотинцев в форме по классу А слаженно, единым движением, подняли винтовки к плечу, направив стволы в небо.
- Товсь... пли!
Залп разорвал мертвую тишину.
"В древние времена, - подумал Уорхерст, - над могилой стреляли, чтобы отпугнуть злых духов, выходящих из сердец мертвых. Но ведь здесь - ни в сердце Тэда, ни в сердцах прочих погибших - не было ни капли зла. Была лишь печаль - печаль и горечь слов, грозящих вот-вот утратить свой смысл".
Честь. Слава. Долг...
- Товсь... пли!
И второй залп, прогремев, вспугнул птиц с ближайших деревьев.
- Товсь... пли!
К глазам Уорхерста подступили слезы.
Отгремело эхо третьего залпа, и один из морских пехотинцев, поднеся к губам горн, заиграл печальную погребальную песнь отбоя. Еще двое - сержант Гэри Бледсо и лейтенант Кармен Фуэнтес - подняли с гроба национальный флаг и начали складывать его, угол к углу, кромка к кромке, пока флаг не превратился в тугой, синий с белыми звездами, треугольник.
Прозвучала последняя нота отбоя. К горлу подступил комок.
Уорхерст опустил руку. Морские пехотинцы приставили винтовки к ноге. Держа перед собою свернутый флаг, Фуэнтес повернулась на девяносто градусов, сделала два шага и снова повернулась, оказавшись прямо перед полковником Брэдом Макли, командиром Тэда. Полковник принял флаг из ее рук, резко развернулся кругом, сделал четыре шага и остановился перед Дженет.
- От лица благодарного народа и Корпуса морской пехоты США, - тихо сказал он, - вручаю вам этот флаг в знак признания неоценимых заслуг вашего мужа, честно и верно служившего народу и отдавшего жизнь за его благо.
Вручив Дженет флаг, Макли отдал ей честь.
- Рота, вольно!
Кое-кто из собравшихся отправился обратно к Хэлси-драйв, прочие остались на месте, разделившись на небольшие группы. Несколько человек подошли к генералу, отдали честь, что-то произнесли... Слов он не разобрал. Хотел было сказать что-то Дженет и Джеффу, но, повернувшись, увидел, что Стефани, обняв Дженет за плечи, уводит их прочь.
Один... И - пустота вокруг...
Уорхерст прикрыл горящие глаза. Вот так... Приводишь сына в мир, растишь, даешь образование, любишь его, делишь с ним горе и радость, видишь, как он идет по твоим стопам, оканчивает Аннаполис, получает первое назначение, отправляется выполнять почетную обязанность - охранять посольство, женится, заводит собственную семью...
И, в конце концов - пустота. Ничто. Ничего, кроме свернутого в крохотный треугольник флага.
И - воспоминаний...
Уорхерст прерывисто вздохнул. На мгновение он возненавидел величественную бесчувственность этой похоронной церемонии. Тэд погиб - погиб в стране, на которую Уорхерсту было абсолютно наплевать, в ходе инцидента - даже не в настоящей войне, а всего лишь входе инцидента. Согласно последним сетевым новостям, мексиканское правительство заявило, что американские морские пехотинцы открыли огонь по мирной демонстрации, тем самым спровоцировав вмешательство армии. Теперь всякие ученые мужи, политики и бюрократы будут спорить об этом многие месяцы, но так ни до чего и не договорятся...
К чему все это? Ради чего, черт побери, погиб его сын?..
Корпус морской пехоты... Термин, конечно же, уходит корнями в традиции мореплавания и означает солдата, воюющего на море. Однако с момента основания Корпуса, с ноября 1775-го, термин "морская пехота" стал означать особое, элитарное подразделение быстрого реагирования, готовое к бою в любое время и в любом месте.
Где угодно. На далеких коралловых атоллах. В гнилых, болотистых джунглях. А теперь, благодаря ему, Монтгомери Уорхерсту, даже на других планетах.
Или - на крыше атакованного посольства в Мехико, входе инцидента.
Генерал вздохнул вновь и вновь, стараясь удержать слезы. Нет, он не сдастся, не станет жалеть себя. Слишком многое поставлено на кон. Ритуал. Традиция. Его сын погиб в лучших традициях Корпуса. И Корпус морской пехоты будет жить. Будет жить и он, генерал Монтгомери Уорхерст. Он справится. Он выдержит.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Марс-1/Сидония-1: Два основных человеческих поселения на Марсе в течение первой, исследовательской фазы колонизации. База "Марс-1" была основана 20 июля 2024 года в районе ущелья Кандор (5° S, 75° W), близ экватора Марса, расположение базы обусловлено геологическими и космонавигационными интересами. "Сидония-1" была основана 1 ноября 2028 года в районе Сидонии (40,9° N, 9,5° W) для изучения на месте обнаруженных там предметов инопланетной культуры и монументов.
К 2038 г. каждая из баз могла вместить от восьмидесяти до ста человек персонала, на каждой имелись подземные жилые и складские помещения, помещения для отдыха, лаборатории, коммуникационные центры, скважины для добычи воды из вечной мерзлоты, автоматические крекинговые установки для производства метанового топлива из воды и атмосферного углекислого газа.
Выдержка из Всемирной Сетевой Энциклопедии,
vrtp://earthnet.public.dataccess
Суббота, 26 мая,
03:57 по времени гринвичского меридиана.
Площадка № 1;
база "Сидония-1", Марс;
сол 5634-й, 16:10 по марсианскому солнечному времени.
- Вот не думал, не гадал, - задумчиво сказал Гарроуэй, - что доживу до дня, когда сразу двое солдат действительно вызовутся пахать добровольно. Тем более - Слайделл.
Сержант Нокс едва различимо покачал головой под шлемом.
- Знаешь, если я хоть чему-то выучился за двадцать лет службы в Корпусе... Никогда нельзя доверять морпеху, добровольно напросившемуся на грязную работу.
- Слайделл - совсем не тот тип, который вообще хоть что-то сделает добровольно, - заметил полковник Ллойд. - Интересные дела. Он ведь искал способ попасть в Кандор с того самого момента, как мы получили приказ о смене места высадки.
- Почему же им с Фулбертом так не терпелось туда попасть? - поинтересовался Нокс. - Был слушок, будто они умудрились прихватить с собой с Земли наркотики.
- Нет, не стыкуется, - возразил Гарроуэй. - Выяснилось бы на первом же еженедельном медосмотре.
Раз в неделю каждый из находившихся на Марсе был обязан явиться в медицинскую лабораторию и сдать анализы крови и мочи. Конечно, всеобщие медосмотры проводились не затем, чтобы выявлять случаи употребления наркотиков, но, тем не менее, наркоман не смог бы остаться незамеченным.
- Э-э, мало ли что им может взбрести в башку, - проворчал Ллойд. - Я уже отписал в Кандор, Барнсу, чтобы глаз с них не спускал.
Все трое стояли возле главного купола сидонийской базы и наблюдали за подготовкой к запуску лоббера. Оба предмета беседы - капралы Джек Слайделл и Бен Фулберт - только что вскарабкались по трапу и сели в корабль, чтобы через несколько минут отправиться на "Марс-1", главную базу в ущелье Кандор, на экваторе, в пяти тысячах километров к юго-западу от Сидонии.
С момента прибытия МЭОМП в Сидонию прошло две недели, две весьма напряженные недели, так как морским пехотинцам пришлось обустраиваться на новом месте и проверять привезенное с собой снаряжение. Большая часть отряда готовилась к перебазированию на "Марс-1", и дел еще оставалось порядочно.
Политическая ситуация с каждым днем становилась все хуже. Полковник Бержерак, новый командующий войсками ООН на Марсе, яростно протестовал против не оговоренного заранее перебазирования морских пехотинцев в Сидонию. Только сегодня утром последние солдаты второй полубригады Иностранного легиона, приданной группе наблюдателей ООН, снова вернулись из Кандора на "Сидонию-1", и на базе вмиг стало очень тесно. Почти тридцать морских пехотинцев, более пятидесяти легионеров и более пятидесяти штатских задали работы системам жизнеобеспечения.
Все это послужило причиной учащения лобберных рейсов между "Марсом-1" в ущелье Кандор, где находились основные склады, и Сидонией.
Гарроуэй окинул взглядом окутанный клубами пара лоббер, стоявший на полосе регобетона, служившей взлетно-посадочной площадкой. То был уже знакомый ему "Харпер'с Бизарр", шаттл, доставивший их с орбиты на Марс, лишенный дополнительных топливных баков и переконфигурированый в лоббер.
Полеты на орбиту и обратно шаттл совершал как бы верхом на двух двадцатиметровых "бубликах" из топливных баков с метановой реактивной массой, необходимой для маневров на высоких скоростях, и вдобавок был оборудован тепловой защитой для входа в атмосферу. Теперь же два тупоносых конуса, внутри коих помещались кокпит, пассажирское отделение и грузовой отсек, были установлены на платформу, оснащенную суборбитальными двигателями. В такой конфигурации шаттл назывался лоббером и применялся для перевозок пассажиров и груза из одной точки поверхности Марса в другую.
- Всему персоналу, - раздалось в шлемофонах. - Лоббер номер три к старту готов. Пожалуйста, освободите пусковую площадку.
- Роджер вас, - ответил Гарроуэй.
Конечно, человек, оказавшийся поблизости от места взлета, вряд ли рискует получить дозу облучения, двигатели шаттла были хорошо защищены. Однако вырывающаяся из кормовых дюз плазма была горяча - почти пять тысяч градусов - и, таким образом, смертельно опасна на близком расстоянии.
- Как ощущения на новом месте, майор? - спросил полковник Ллойд, направляясь обратно, ко входу в главный жилой модуль.
Устремив взгляд вдаль, к мрачному кирпично-красному горизонту, где чернели на фоне неба непривычные, пирамидальные вершины гор, Гарроуэй поморщился.
- Взгляните сами, сэр. Величайший пляж в Солнечной системе. И - никакого тебе океана, ни пальм, ни туристов-солнцепоклонников.
- Черт, - заговорил Нокс. - Главное - воздуха нет!
- Словом, это место мне совсем не нравится, - подытожил Гарроуэй. - Не вижу ничего хорошего в песчаных пляжах, возле которых нет моря.
- А в вакууме, сэр, - рассудительно возразил Нокс, отпирая внешний люк шлюзовой камеры, - не то, что ничего хорошего, - вовсе ничего нет. Научный факт.
- Что вы там бормочете? Какой еще вакуум? - Ллойд взмахнул рукой в бронеперчатке. - Вокруг уйма воздуха! Только дышать им нельзя.
Гарроуэй хмыкнул. Примерно то же самое он говорил в последнем видеописьме к Кэтлин, за что наверняка подвергнется очередной взбучке. Ей до смерти хочется попасть в космос, он же желает всего лишь поскорее вернуться на Землю и начать присматривать себе подходящие владения на Багамах.
Интересно, как она там сейчас? Что поделывает?
04:11 по времени гринвичского меридиана.
Участок № 12;
район базы "Сидония-1" Марс;
16:25 по марсианскому солнечному времени.
- Вот он, - сказал доктор Крэг Кеттеринг.
Дэвид Александер обернулся. На юге, за силуэтами жилых модулей базы, ослепительно полыхнуло, и лоббер, точно упавшая, но решившая вернуться в небеса звезда, пошел вверх. Через несколько секунд донесся отдаленный, приглушенный расстоянием, "съеденный" разреженной атмосферой грохот.
- Да уж пора бы, черт возьми, - ответил Александер.
- Есть толчок, - сказала доктор Девора Дружинова, наблюдавшая за главным дисплеем сейсмографа. - На сей раз - два балла.
- Неважно. Просто доложите, когда все уляжется.
Александер, Кеттеринг и Дружинова стояли возле переносного пульта управления оборудованием сонарной съемки, установленного рядом с марсоходом, примерно в двух милях к северо-западу от сидонийской базы. На востоке от них находились загадочные строения, известные как "Корабль" и "Крепость".
Воистину это была обитель титанов. Популярная пресса и некоторые не слишком ответственные службы сетевых новостей окрестили сидонийский комплекс Золотой Равниной Богов, и порой Александер даже внутренне соглашался с ними. Лик, марсианский Маунт Рашмор длиною милю, как назвал его один из источников, был не единственным гигантским строением здесь, на берегу давным-давно пересохшего океана. К западу от него лежал так называемый Город, четыре пирамиды величиной с земную Великую пирамиду в Гизе, располагавшиеся над центром погребенного под песком лабиринта зданий, туннелей и развалин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Вдали, за серыми водами Потомака, сверкали на солнце здания вашингтонских небоскребов. Прогремел гром - очередной авиалайнер шел на посадку, к Национальному аэропорту.
Генерал Монтгомери Уорхерст стоял "смирно" перед небольшой группой морских пехотинцев и штатских, провожавших Тэда в последний путь. Слева стояла Дженет, вдова Тэда, держа за руку двенадцатилетнего Джеффа, внука генерала, справа - жена Уорхерста, Стефани. Ни та, ни другая не плакали, хотя глаза женщин заметно покраснели.
Джефф сохранял видимое спокойствие; Уорхерст даже усомнился в том, что внук до конца осознал происшедшее.
"Черт побери, - с горечью подумал он, - а сам-то ты?.."
Перед ним, на краю свежевырытой могилы, стоял гроб с останками сына.
Капеллан Коннелл закончил свою речь.
- Рота, смиррр-но!
Уорхерст и прочие военные, находившиеся вне строя, вскинули руки в салюте. Семеро морских пехотинцев в форме по классу А слаженно, единым движением, подняли винтовки к плечу, направив стволы в небо.
- Товсь... пли!
Залп разорвал мертвую тишину.
"В древние времена, - подумал Уорхерст, - над могилой стреляли, чтобы отпугнуть злых духов, выходящих из сердец мертвых. Но ведь здесь - ни в сердце Тэда, ни в сердцах прочих погибших - не было ни капли зла. Была лишь печаль - печаль и горечь слов, грозящих вот-вот утратить свой смысл".
Честь. Слава. Долг...
- Товсь... пли!
И второй залп, прогремев, вспугнул птиц с ближайших деревьев.
- Товсь... пли!
К глазам Уорхерста подступили слезы.
Отгремело эхо третьего залпа, и один из морских пехотинцев, поднеся к губам горн, заиграл печальную погребальную песнь отбоя. Еще двое - сержант Гэри Бледсо и лейтенант Кармен Фуэнтес - подняли с гроба национальный флаг и начали складывать его, угол к углу, кромка к кромке, пока флаг не превратился в тугой, синий с белыми звездами, треугольник.
Прозвучала последняя нота отбоя. К горлу подступил комок.
Уорхерст опустил руку. Морские пехотинцы приставили винтовки к ноге. Держа перед собою свернутый флаг, Фуэнтес повернулась на девяносто градусов, сделала два шага и снова повернулась, оказавшись прямо перед полковником Брэдом Макли, командиром Тэда. Полковник принял флаг из ее рук, резко развернулся кругом, сделал четыре шага и остановился перед Дженет.
- От лица благодарного народа и Корпуса морской пехоты США, - тихо сказал он, - вручаю вам этот флаг в знак признания неоценимых заслуг вашего мужа, честно и верно служившего народу и отдавшего жизнь за его благо.
Вручив Дженет флаг, Макли отдал ей честь.
- Рота, вольно!
Кое-кто из собравшихся отправился обратно к Хэлси-драйв, прочие остались на месте, разделившись на небольшие группы. Несколько человек подошли к генералу, отдали честь, что-то произнесли... Слов он не разобрал. Хотел было сказать что-то Дженет и Джеффу, но, повернувшись, увидел, что Стефани, обняв Дженет за плечи, уводит их прочь.
Один... И - пустота вокруг...
Уорхерст прикрыл горящие глаза. Вот так... Приводишь сына в мир, растишь, даешь образование, любишь его, делишь с ним горе и радость, видишь, как он идет по твоим стопам, оканчивает Аннаполис, получает первое назначение, отправляется выполнять почетную обязанность - охранять посольство, женится, заводит собственную семью...
И, в конце концов - пустота. Ничто. Ничего, кроме свернутого в крохотный треугольник флага.
И - воспоминаний...
Уорхерст прерывисто вздохнул. На мгновение он возненавидел величественную бесчувственность этой похоронной церемонии. Тэд погиб - погиб в стране, на которую Уорхерсту было абсолютно наплевать, в ходе инцидента - даже не в настоящей войне, а всего лишь входе инцидента. Согласно последним сетевым новостям, мексиканское правительство заявило, что американские морские пехотинцы открыли огонь по мирной демонстрации, тем самым спровоцировав вмешательство армии. Теперь всякие ученые мужи, политики и бюрократы будут спорить об этом многие месяцы, но так ни до чего и не договорятся...
К чему все это? Ради чего, черт побери, погиб его сын?..
Корпус морской пехоты... Термин, конечно же, уходит корнями в традиции мореплавания и означает солдата, воюющего на море. Однако с момента основания Корпуса, с ноября 1775-го, термин "морская пехота" стал означать особое, элитарное подразделение быстрого реагирования, готовое к бою в любое время и в любом месте.
Где угодно. На далеких коралловых атоллах. В гнилых, болотистых джунглях. А теперь, благодаря ему, Монтгомери Уорхерсту, даже на других планетах.
Или - на крыше атакованного посольства в Мехико, входе инцидента.
Генерал вздохнул вновь и вновь, стараясь удержать слезы. Нет, он не сдастся, не станет жалеть себя. Слишком многое поставлено на кон. Ритуал. Традиция. Его сын погиб в лучших традициях Корпуса. И Корпус морской пехоты будет жить. Будет жить и он, генерал Монтгомери Уорхерст. Он справится. Он выдержит.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Марс-1/Сидония-1: Два основных человеческих поселения на Марсе в течение первой, исследовательской фазы колонизации. База "Марс-1" была основана 20 июля 2024 года в районе ущелья Кандор (5° S, 75° W), близ экватора Марса, расположение базы обусловлено геологическими и космонавигационными интересами. "Сидония-1" была основана 1 ноября 2028 года в районе Сидонии (40,9° N, 9,5° W) для изучения на месте обнаруженных там предметов инопланетной культуры и монументов.
К 2038 г. каждая из баз могла вместить от восьмидесяти до ста человек персонала, на каждой имелись подземные жилые и складские помещения, помещения для отдыха, лаборатории, коммуникационные центры, скважины для добычи воды из вечной мерзлоты, автоматические крекинговые установки для производства метанового топлива из воды и атмосферного углекислого газа.
Выдержка из Всемирной Сетевой Энциклопедии,
vrtp://earthnet.public.dataccess
Суббота, 26 мая,
03:57 по времени гринвичского меридиана.
Площадка № 1;
база "Сидония-1", Марс;
сол 5634-й, 16:10 по марсианскому солнечному времени.
- Вот не думал, не гадал, - задумчиво сказал Гарроуэй, - что доживу до дня, когда сразу двое солдат действительно вызовутся пахать добровольно. Тем более - Слайделл.
Сержант Нокс едва различимо покачал головой под шлемом.
- Знаешь, если я хоть чему-то выучился за двадцать лет службы в Корпусе... Никогда нельзя доверять морпеху, добровольно напросившемуся на грязную работу.
- Слайделл - совсем не тот тип, который вообще хоть что-то сделает добровольно, - заметил полковник Ллойд. - Интересные дела. Он ведь искал способ попасть в Кандор с того самого момента, как мы получили приказ о смене места высадки.
- Почему же им с Фулбертом так не терпелось туда попасть? - поинтересовался Нокс. - Был слушок, будто они умудрились прихватить с собой с Земли наркотики.
- Нет, не стыкуется, - возразил Гарроуэй. - Выяснилось бы на первом же еженедельном медосмотре.
Раз в неделю каждый из находившихся на Марсе был обязан явиться в медицинскую лабораторию и сдать анализы крови и мочи. Конечно, всеобщие медосмотры проводились не затем, чтобы выявлять случаи употребления наркотиков, но, тем не менее, наркоман не смог бы остаться незамеченным.
- Э-э, мало ли что им может взбрести в башку, - проворчал Ллойд. - Я уже отписал в Кандор, Барнсу, чтобы глаз с них не спускал.
Все трое стояли возле главного купола сидонийской базы и наблюдали за подготовкой к запуску лоббера. Оба предмета беседы - капралы Джек Слайделл и Бен Фулберт - только что вскарабкались по трапу и сели в корабль, чтобы через несколько минут отправиться на "Марс-1", главную базу в ущелье Кандор, на экваторе, в пяти тысячах километров к юго-западу от Сидонии.
С момента прибытия МЭОМП в Сидонию прошло две недели, две весьма напряженные недели, так как морским пехотинцам пришлось обустраиваться на новом месте и проверять привезенное с собой снаряжение. Большая часть отряда готовилась к перебазированию на "Марс-1", и дел еще оставалось порядочно.
Политическая ситуация с каждым днем становилась все хуже. Полковник Бержерак, новый командующий войсками ООН на Марсе, яростно протестовал против не оговоренного заранее перебазирования морских пехотинцев в Сидонию. Только сегодня утром последние солдаты второй полубригады Иностранного легиона, приданной группе наблюдателей ООН, снова вернулись из Кандора на "Сидонию-1", и на базе вмиг стало очень тесно. Почти тридцать морских пехотинцев, более пятидесяти легионеров и более пятидесяти штатских задали работы системам жизнеобеспечения.
Все это послужило причиной учащения лобберных рейсов между "Марсом-1" в ущелье Кандор, где находились основные склады, и Сидонией.
Гарроуэй окинул взглядом окутанный клубами пара лоббер, стоявший на полосе регобетона, служившей взлетно-посадочной площадкой. То был уже знакомый ему "Харпер'с Бизарр", шаттл, доставивший их с орбиты на Марс, лишенный дополнительных топливных баков и переконфигурированый в лоббер.
Полеты на орбиту и обратно шаттл совершал как бы верхом на двух двадцатиметровых "бубликах" из топливных баков с метановой реактивной массой, необходимой для маневров на высоких скоростях, и вдобавок был оборудован тепловой защитой для входа в атмосферу. Теперь же два тупоносых конуса, внутри коих помещались кокпит, пассажирское отделение и грузовой отсек, были установлены на платформу, оснащенную суборбитальными двигателями. В такой конфигурации шаттл назывался лоббером и применялся для перевозок пассажиров и груза из одной точки поверхности Марса в другую.
- Всему персоналу, - раздалось в шлемофонах. - Лоббер номер три к старту готов. Пожалуйста, освободите пусковую площадку.
- Роджер вас, - ответил Гарроуэй.
Конечно, человек, оказавшийся поблизости от места взлета, вряд ли рискует получить дозу облучения, двигатели шаттла были хорошо защищены. Однако вырывающаяся из кормовых дюз плазма была горяча - почти пять тысяч градусов - и, таким образом, смертельно опасна на близком расстоянии.
- Как ощущения на новом месте, майор? - спросил полковник Ллойд, направляясь обратно, ко входу в главный жилой модуль.
Устремив взгляд вдаль, к мрачному кирпично-красному горизонту, где чернели на фоне неба непривычные, пирамидальные вершины гор, Гарроуэй поморщился.
- Взгляните сами, сэр. Величайший пляж в Солнечной системе. И - никакого тебе океана, ни пальм, ни туристов-солнцепоклонников.
- Черт, - заговорил Нокс. - Главное - воздуха нет!
- Словом, это место мне совсем не нравится, - подытожил Гарроуэй. - Не вижу ничего хорошего в песчаных пляжах, возле которых нет моря.
- А в вакууме, сэр, - рассудительно возразил Нокс, отпирая внешний люк шлюзовой камеры, - не то, что ничего хорошего, - вовсе ничего нет. Научный факт.
- Что вы там бормочете? Какой еще вакуум? - Ллойд взмахнул рукой в бронеперчатке. - Вокруг уйма воздуха! Только дышать им нельзя.
Гарроуэй хмыкнул. Примерно то же самое он говорил в последнем видеописьме к Кэтлин, за что наверняка подвергнется очередной взбучке. Ей до смерти хочется попасть в космос, он же желает всего лишь поскорее вернуться на Землю и начать присматривать себе подходящие владения на Багамах.
Интересно, как она там сейчас? Что поделывает?
04:11 по времени гринвичского меридиана.
Участок № 12;
район базы "Сидония-1" Марс;
16:25 по марсианскому солнечному времени.
- Вот он, - сказал доктор Крэг Кеттеринг.
Дэвид Александер обернулся. На юге, за силуэтами жилых модулей базы, ослепительно полыхнуло, и лоббер, точно упавшая, но решившая вернуться в небеса звезда, пошел вверх. Через несколько секунд донесся отдаленный, приглушенный расстоянием, "съеденный" разреженной атмосферой грохот.
- Да уж пора бы, черт возьми, - ответил Александер.
- Есть толчок, - сказала доктор Девора Дружинова, наблюдавшая за главным дисплеем сейсмографа. - На сей раз - два балла.
- Неважно. Просто доложите, когда все уляжется.
Александер, Кеттеринг и Дружинова стояли возле переносного пульта управления оборудованием сонарной съемки, установленного рядом с марсоходом, примерно в двух милях к северо-западу от сидонийской базы. На востоке от них находились загадочные строения, известные как "Корабль" и "Крепость".
Воистину это была обитель титанов. Популярная пресса и некоторые не слишком ответственные службы сетевых новостей окрестили сидонийский комплекс Золотой Равниной Богов, и порой Александер даже внутренне соглашался с ними. Лик, марсианский Маунт Рашмор длиною милю, как назвал его один из источников, был не единственным гигантским строением здесь, на берегу давным-давно пересохшего океана. К западу от него лежал так называемый Город, четыре пирамиды величиной с земную Великую пирамиду в Гизе, располагавшиеся над центром погребенного под песком лабиринта зданий, туннелей и развалин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51