Дрожа, как в лихорадке, Гарроуэй свернул к корме марсохода. Там, вместе с радиаторами и энергоустановкой, был расположен двигатель. С этой стороны он со своими может пробежать оставшиеся метры бегом, не будучи засечен тепловыми детекторами... если только сможет подняться с ледяного песка. Сориентировавшись по углу жилого модуля, он осторожно приспустил свой щит - ровно настолько, чтобы взглянуть на марсоход.
Есть! Он смотрел прямо на корму машины. До нее оставалось не больше пятнадцати метров.
Пока ничто не указывало на то, что их засекли. Гарроуэй огляделся в поисках остальных.
Островски была права. После ее ухода ооновцы, если хоть что-то соображают, должны осмотреться и проверить, все ли в порядке, но вряд ли их детекторы засекут троих морских пехотинцев в тепловой завесе их же собственной энергоустановки. С замиранием сердца ждал Гарроуэй какой-либо реакции... и, когда ее не последовало, бросил нагрудник кирасы, поднялся на ноги и рванулся вперед.
Все его тело окоченело так, что бежать он не мог, но все же сумел проковылять оставшиеся метры и привалиться к правому траку марсохода. Он бросил взгляд в сторону модуля, зная, что лейтенант Кинг, наблюдавший за ними, отдает остальным команду приступать к следующему пункту общего плана. Исходя из того, что всех подслушивающих устройств обнаружить не удалось, теперь остальным морским пехотинцам полагалось начать обсуждение плана бегства. На самом деле они не обсуждали ничего серьезного: задачей их было не встревожить охрану, но лишь привлечь ее внимание к радиоприемнику.
А в это время Гарроуэй, Джейкоб и Камински добрались до люка марсохода.
Джейкоб был специалистом по электронике - таким же, каким начинал свою службу Гарроуэй. Повозившись с крышкой, он поднял свое оружие - кусачки и карманный нож - и кивнул в знак того, что все готово. Гарроуэй сжал в руке "рюгер", от души надеясь, что сможет распорядиться им наилучшим образом. Хотя пистолет и был загодя снят с предохранителя, он почти ничего не чувствовал сквозь перчатку и не был уверен, что сможет нажать на спуск.
Подняв другую руку, он просигналил на пальцах, три... два... один...
Загнув последний палец, Гарроуэй ударил по клавише замка аварийного шлюза, и люк немедленно распахнулся. Камински быстро взобрался на крышу, к маленькой тарелке спутниковой антенны, нацеленной почти точно в зенит, и отыскал фиксатор. Поворот, другой - и антенна уже бесцельно, бесполезно смотрит в землю.
Первым в шлюзовую камеру вошел Джейкоб. Ему с Гарроуэем прежде приходилось иметь дело с марсоходами - во время тренировок на Земле и на бортовом тренажере "Полякова". Слева от входа должен был находиться пульт управления. В несколько секунд Джейкоб отыскал его, сорвал панель и по запястье запустил руку в путаницу проводов. Гарроуэй прислонился к краю люка, держа на прицеле внутреннюю дверь камеры. Отключить систему безопасности, не позволявшую открыть оба люка одновременно, было проще простого, для этого требовалось лишь перекусить и замкнуть накоротко четыре провода. Тем не менее, стремительно бегущие секунды показались Гарроуэю вечностью... гальюнники в кабине должны были заподозрить неладное еще в момент открытия внешнего люка.
- Давай, давай, - сказал он, не спуская глаза с люка, ведущего в кабину. - Скорее, твою мать...
- Щас... почти... ни хера не чувствую... в этих перчатках...
С крыши марсохода на песок спрыгнул Камински, держа наготове нож доктора Кейси.
- Есть! - торжествующе завопил Джейкоб.
Одновременно с его криком крышка внутреннего люка распахнулась, и из кабины наружу рванулся поток воздуха. Вслед за пронесшимся мимо вихрем из обрывков бумаги и пластика, пустого футляра от модуля памяти и прочего мусора в проеме показался человек в бронекостюме.
Разрабатывая план, Гарроуэй ставил на то, что, сколько бы ни было солдат в кабине марсохода, большинство их окажется без брони. БК были очень неудобны для долгого ношения, предельно затрудняя такую важную процедуру, как мочеиспускание, либо вынуждая носителя постоянно ходить с неудобным пластиковым катетером. Конечно, кто-то из них всегда в бронекостюме, на случай тревоги... но, если в броне окажутся больше двух человек, план - под угрозой провала.
Человек, появившийся в проеме люка, пошатываясь от легкой контузии, вызванной резкой сменой давления в кабине, поднял к плечу французскую штурмовую винтовку ФА-29. Но Гарроуэй уже был наготове, и его "рюгер" был направлен прямо в забрало шлема ооновца. Он почти непроизвольно сжал пальцы, ничего не чувствуя сквозь перчатку и не услышав ничего, кроме резкого хлопка, но прямо в центре забрала расцвела белая звезда, и солдат, уронив винтовку, повалился назад, схватившись за лицо.
Гарроуэй прыгнул в кабину и едва не упал, столкнувшись с поверженным. Восстановив равновесие, он развернулся влево, окинул взглядом заднюю часть кабины, затем - вправо, к пульту управления...
В кабине оказались еще трое. Все - без скафандров, все - на полу, пальцы с силой вцепились в горла...
- Я на месте! - крикнул он на тактической частоте. - Четверо ликвидированы! Джейкоб, закрывай люк!
- Делаю, майор.
Внутренний люк закрылся через несколько секунд - и все же слишком, слишком поздно. Трое без костюмов уже не двигались, а тот, в скафандре, продолжал зажимать пробоину в забрале ладонями. Опустившись рядом с ним на колени, Гарроуэй попытался оторвать его руки от треснувшего пластика. Несколько стрелок на высокой скорости пробили забрало, оперенные хвосты их торчали из твердого пластика, но воздух сочился прочь из скафандра сквозь мириады тончайших трещин. Снаружи он немедленно остывал; пластик вокруг пробоины уже покрылся слоем изморози. Влага, покрывшая забрало изнутри, кипела, пузырилась в самой крупной из трещин. Индикатор системы жизнеобеспечения, скрытый в специальном отделении на груди скафандра, показывал, что давление внутри - не более четверти от нормы и продолжает падать, а пульс и дыхание человека - угрожающе учащены и неглубоки.
Гарроуэй нащупал ремонтную аптечку своего БК. Если он сможет поставить заплату, то спасет этому человеку жизнь... но для этого придется сначала вытащить стрелки, и тогда давление в скафандре мигом упадет до нуля, даже если удастся не повредить пластик...
Глаза поверженного, едва различимые сквозь затемненный пластик, покрытый изморозью, были полны ужаса и кровоточили. Пока Гарроуэй старался приладить заплаты вокруг пучка стрелок, ооновец схватил его за запястье... и индикаторы его системы жизнеобеспечения вытянулись в ровные линии.
- Все, - сказал Камински.
Гарроуэй вздрогнул от неожиданности: он не заметил, как Камински вошел в кабину. Бой кончился, и теперь он чувствовал, что сам еле жив. Многие годы прошли с тех пор, как ему в последний раз довелось побывать в настоящем бою; он даже успел забыть, насколько это ужасно и отвратительно... В него даже ни разу не выстрелили, но организм был так взвинчен, что теперь, с прекращением притока адреналина в кровь, он еле-еле держался на ногах.
Камински осмотрел тела остальных. Посиневшие лица, кровь из носа, рта, глаз и ушей - все признаки внезапной декомпрессии и удушья.
Далеко не самый приятный способ умереть...
Невероятным усилием Гарроуэй заставил себя двигаться, продолжать работу. Он еще раз осмотрел кабину, чтобы удостовериться, что ни одному из легионеров не удалось уцелеть. Размерами и устройством кабина была почти такой же, как большой туристский трейлер: четыре сиденья и дверь, ведущая в отсек со стенными шкафами, где хранились припасы и топливо, а в носовой части - крохотный коридорчик и место водителя, отгороженное переборкой и оборудованное небольшой консолью связи.
За консолью уже сидел сержант Джейкоб. У ног его распростерлось тело одного из погибших.
- Майор, у нас сегодня счастливый день!
- Почему?
- Скорее всего, они не успели ни с кем связаться!
Приблизившись, Гарроуэй взглянул через плечо сержанта на дисплей. Компьютер был настроен на спутниковый канал; против пункта "КАНАЛ СВЯЗИ" моргала надпись: "ИДЕТ ПОИСК". Над консолью были расположены еще четыре монитора поменьше; один них показывал изображение жилого модуля изнутри, вид из угла отсека и сверху. Сквозь помехи можно было различить лейтенанта Кинга, разговаривающего с еще тремя морскими пехотинцами. Значит, все же пропустили "жучка"... к счастью, он - слишком далеко от стола, чтобы солдаты ООН сумели подслушать их планы...
- Давай посмотрим, сможем ли установить связь, - сказал Гарроуэй.
Пальцы Джейкоба застучали по маске клавиатуры, выстукивая череду команд. Через несколько секунд напротив пункта "КАНАЛ СВЯЗИ" появились сообщение: "УСТАНОВЛЕНА СВЯЗЬ С МАРСКОМСАТ-4" и пустое поле для ввода пароля.
От досады Гарроуэй едва не стукнул кулаком по консоли. Для всех коммуникаций на Марсе, кроме военных, использовался стандартный код доступа, оператору-человеку не нужно было вводить ни единой буквы. Если теперь компьютер запрашивает ввод пароля, значит, кто-то установил парольную защиту... Ему вспомнился Бержерак, подключающий к консоли связи на "Сидонии-1" модуль памяти.
- Попробуй стандартный, - сказал он.
Джейкоб повиновался, и на дисплее появилась новая строка:
ПАРОЛЬ НЕВЕРЕН. ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ: ________
Да, ооновцы сменили коды доступа ко всем линиям связи на Марсе, не только к военным. Впрочем, они и не могли поступить иначе: ключ к успеху любого переворота - это связь. По-видимому, Бержерак с этой бабой, Жубер, решили держать захват базы в секрете, по крайней мере, какое-то время. А единственным средством достигнуть этого было пленение морских пехотинцев и установление контроля над всей связью на планете. Чего они и добились, сменив все коды доступа на собственные.
- Как считаешь, сержант? - спросил Гарроуэй. - Сможешь взломать защиту?
Джейкоб покачал головой:
- Попробовать, конечно, могу... но вы же сами понимаете, сэр. Без "черного хода" или файла с паролями, хранящегося в Сидонии или в Кандоре, я могу здесь двести лет просидеть, перебирая случайные комбинации, и ничего не добиться.
- О'кей. Все же погляди, что тут можно сделать. Вдруг повезет...
- Ага, а как насчет - прямо на Землю улететь на этой штуке?
Однако Джейкоб снова принялся набирать что-то на клавиатуре.
Камински покончил с осмотром тел.
- Вот, сэр. - Он показал пригоршню жетонов. - Я собрал их личные жетоны и все такое.
Молча приняв жетоны, Гарроуэй сунул их в набедренный карман, когда все кончится, передаст Бержераку или еще кому-нибудь из представителей ООН.
Его тревожили несколько соображений, и не в последнюю очередь вот такой грубый, кровавый факт: в случае начала войны он не может точно сказать, начала ли ее ООН, отдав приказ взять в плен морских пехотинцев, или он сам, убив солдат ООН. Его приказ - "защищать научно-исследовательские интересы Америки на планете Марс" - в части допустимых мер противодействия враждебным либо потенциально враждебным актам со стороны ООН был весьма смутен...
В придачу он только что вел свой отряд в бой и, зная, что в качестве следующего хода им предстоит добраться до ущелья Кандор, пока что представления не имел, как это сделать.
Однако главной его обязанностью остается сообщение о происшедшем командованию, в Пентагон. Он предоставлен сам себе и отрезан от своих так, как ни один офицер до него. Ближайшая помощь - в десятках миллионов миль отсюда. Гарроуэй отлично понимал, что подмоги ждать неоткуда, и действовать ему придется, исходя из того, что имеется в наличии, силами всего-навсего двадцати пяти бойцов. При этом ему было предельно ясно, что от его решений и действий прямо зависит американская политика там, на Земле... не говоря уж о политике ООН. Посему, если существует хоть какой-то способ донести информацию до американских политиков, способ этот нужно найти во что бы то ни стало.
- Майор, - сказал Джейкоб, - так я ничего не добьюсь. Мы отрезаны. Если не найдем пароля...
- Понял. - Гарроуэй секунду поразмыслил. - О'кей. Вы с Камински начинайте обыск. Посмотрим, не осталось ли каких-нибудь полезных для нас записей.
- Это ж, каким тупым надо быть, сэр, чтобы пароли записывать...
- Согласен, дело безнадежное. Но мы должны исчерпать все средства. Пусти-ка меня сюда...
- Слушаю, сэр.
Усевшись в освобожденное Джейкобом кресло, Гарроуэй еще раз взглянул на дисплей. Ионосферы - в земном понимании - на Марсе не было, что ограничивало дальность радиопередач пределами видимости. В оживленных местах, наподобие окрестностей Сидонии, имелось множество микроволновых ретрансляторов, но большей части планеты оставалось лишь полагаться на горстку спутников связи - Созвездие Ареса из пяти низкоорбитальных спутников, плюс один на ареостационарной орбите, постоянно висящий над ущельем Кандор на высоте семнадцати тысяч километров.
Однако для доступа к любому из этих спутников требовались определенные позывные - иными словами, пароли, которые теперь были сменены именно для того, чтобы неавторизованные личности, наподобие него, Гарроуэя, не смогли сделать то, что он собирался сделать сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51